Наследие Эвата. Мифы Аталии 4

– Демьян Учур, – произнёс он, протягивая руку Сонаху.

– Акимир Сонах, – Аким пожал сильную руку. – Вы совсем не похожи на Мяуна.

– К счастью, не только внешностью, – хмыкнул Демьян. Аким не смог сдержать смешка на его словах, ведь Мяуна он уже знал хорошо, и не быть похожим на него действительно было комплиментом.

– Отец решил, что брать вас обоих со мной слишком рискованно. Потому и было решено разделиться. Мы выдвигаемся на юго-восток, где был зафиксирован лич. Он убил уже не одну группу офицеров, так что оставлю вас на половине пути. Моя группа подберёт вас на…

– Что это значит? – перебил его Литиан, резко подняв голову. В голосе звенело раздражение.

Аким вдруг заметил, что волосы принца сливались по цвету с факелом, горевшим на стене прямо позади него. Оттого злость принца выглядела буквальной и даже подняла Акиму настроение. Демьян обернулся, задумываясь над реакцией, глянул на Акима, но тот стоял, поджав губы, сдерживая смех.

После короткой паузы старший сын рода Учур заговорил, повторяя прежние слова, но чуть медленнее:

– Мою группу отправляют за личем. По приказу отца я оставлю вас двоих на полпути…

– То есть вы тоже считаете меня ни на что не годным?

Демьян стоял неподвижно, сложив руки за спиной, явно раздумывая над словами принца. Порыв ветра поднял его плащ, унося в сторону, и вместе с ним донёсся чей-то крик, зовущий его. Он оглянулся, приподнял руку, показывая, что услышал, и наконец произнёс:

– Не знаю, как вежливо ответить на этот вопрос… поэтому не буду отвечать.

Аким не сдержался: стоило Демьяну отойти, как он рассмеялся в голос. Литиан дернулся в его сторону.

– Сонах, ты…

– Я никогда в жизни не ощущал себя ближе к тебе, чем сейчас, – продолжая посмеиваться, произнёс Аким. – Все они: Кирия, вот он, – Аким щёлкнул пальцами назад, указывая на Учура-отца, – считают, что я ни на что не годен. Тебе хотя бы об этом не говорят в лицо.

Глава 10. Дом Велеса и разговоры по душам.

Стояла глубокая ночь. Морт притаился в тени дома, в ожидании, когда охрана дома Велеса пройдёт участок. Тот усилил охрану своего дома, и теперь попасть внутрь было сложнее. Однако Морт знал наверняка, что этой ночью советник сидит во дворце с другими за планами и играми и вернётся только утром. Чем они там занимались, он знать не хотел, лишь слышал, что слуги обходили то место стороной, а если попадали туда, то для них всё заканчивалось плохо. Прежде король Равенар всегда закрывал на это глаза.

Благодаря чёрной прилегающей с капюшоном одежде, спрятаться в тени не представляло сложности. Охранники поместья остановились всего в нескольких шагах от него, переговариваясь и обсуждая какую-то женщину, которую, видимо, делили между собой. Похабные шутки слышать было неприятно. Их тяжёлое дыхание и похлопывания, когда они подбадривали самого юного, приглашая всё к той же женщине, звучали и вовсе отвратно.

– На одном месте не задерживаться! – раздался приказ откуда-то со стороны, и, недовольно цокнув, они направились дальше по периметру ограды. Их шаги, разносившиеся скрипом, позволяли Морту уловить, как далеко они отходили.

Присел. Хоть поход к Зодчему большей частью был бесполезен, он всё же смог выяснить, что купальни поместья находились внизу, с малым окном, позволяющим пару вырываться. И оно никогда не закрывалось.

На всякий случай он глянул внутрь, убедившись, что никого не было, и, опустившись, осторожно соскользнул внутрь ногами вперёд, бесшумно опускаясь на пол. Окно, однако, хлопнуло наверху, и он замер, выжидая, не отреагирует ли кто на шум. Его метательные ножи были наготове и держались на кожаном поясе, пересекающем грудь, пристёгнутые за спиной. Длинные кинжалы, хранящие энергию некроманта, он в эту ночь оставил дома.

Зажёг малый артефакт, приклёпленный к поясу, и осмотрелся, бесшумно ступая к двери. Погасив его, он вышел в коридор. Внутри было сумрачно, но на стенах тускло светили артефакты, позволяя видеть окружение. Морт отметил, что все картины рода не висели на стенах, а стояли спущенные вниз, завёрнутые в ткань.

Он подошёл к лестнице, осматриваясь. Только на первом этаже было убранство, полагающееся статусу рода, видимо, для приёмной. Прислушался. В доме было тихо, и он наступил на первую ступеньку, та издала скрип. Он замер, не двигаясь.

***

Аким осматривался по сторонам. Группа Демьяна действительно оставила их на полпути, в тихом месте, вдали от общих сражений, с одной-единственной лошадью. Сами они двигались верхом, так как расстояние до места было немалое. И даже выделили лошадь для Литиана с Акимом на экстренный случай, как выразился Демьян. Сонах подозревал, что лошадь предназначалась для принца, чтобы тот мог сбежать, пока Аким бы дрался. Идея показалась скорее забавной, чем огорчила его.

Пока Литиан недовольно бубнил и смотрел на лошадь, Аким направился осмотреть местность, она казалась ему смутно знакомой. Старые постройки. Низкий одноэтажный дом с чердаком стоял в центре. Когда-то здесь находились сторожевые посты, теперь от них остались лишь полуразрушенные постройки.

Неторопливо обошёл центральный дом и, только зайдя за него, узнал место. Именно тут он сражался с личем на пару с Мяуном. Он помедлил, вспоминая сражение. Следов совсем не осталось, ни от драки, ни от присутствия лича, разве что угол дома был проломлен, и виднелись прогнившие доски.

– Ты что там делаешь? – донёсся недовольный голос Литиана.

Отступив, Аким подхватил пару мерзлых бревен и направился обратно к принцу, собираясь устроить им место, где можно было бы посидеть, насладиться видом на ночное небо и вдохновиться далёкими звуками сражения от города, в котором они, к счастью, не участвовали. Аким больше не рвался спасать всех. Хотелось отдыха.

Опустил круглые бревна на небольшом расстоянии друг от друга. Сидеть слишком близко к принцу ему не хотелось. И опустился первым, довольно выдыхая и вытягивая ноги вперёд, размышляя, что в следующую службу стоило бы подумать о складных стульях. И… может быть, о каких-нибудь бутербродах. Он бы и от пива не отказался. С принцом они устраивали “дружеские” посиделки два раза, и было вполне терпимо.

– А ты почему так спокоен? – раздражённо проговорил принц. Он не просидел на бревне и минуты, как подскочил и вновь начал ходить. Лошадь стояла в стороне, привязанная к дереву, и недовольно била копытом, выковыривая что-то из земли. Аким поднял равнодушный взгляд кЛитиану.

– Неужели тебя устраивает, что тебя оставили, как ребёнка, ожидать, когда взрослые дяденьки сделают всю работу?

– Устраивает, – меланхолично отозвался Аким. – Мне больше не хочется никому ничего доказывать. Я сражался с личами. Это сложно и муторно. Я сражался с нежитью. И знаешь что? Меня не отпускает ощущение, что я лишаю жизни людей.

Литиан замер на месте, бросая вполне красноречивый и немного сомневающийся в его умственных способностях взгляд, но Аким решил не заострять своё внимание на этом и пояснил.

– Я знаю, что они умерли задолго до меня. Но забирая их жизни…

– У них нет жизни.

– Но уничтожая их, – исправился Сонах, – я ощущаю, как течёт их энергия. Меч впитывает её, и меня не оставляет ощущение, что я забираю их жизни.

– Уф, – Литиан скривился, отворачиваясь, – это даже романтикой не назовёшь, какой-то бред несёшь. Да и вообще, даже если ты и убиваешь… и что? Не то чтобы ты никогда не… – Литиан замолчал, глянув на Акима.

– А ты, значит, убивал?

– Что ты, ко мне когда убийцы приходят, я им кланяюсь и говорю: "В этот раз у вас не получилось, но вы не сдавайтесь", и, разумеется, отпускаю с миром, – сарказм в его голосе был столь силён, что почти театрален. Аким предпочитал, когда Литиан строил из себя благородного и цивилизованного принца… чем того, кем он был в этот момент.

Принц закатил глаза, качая головой, явно думая неприятные вещи про Сонаха. А Аким, собрав ноги, согнул их и поставил, опустив локти на колени и поддавшись вперёд, наконец задал вопрос, который давно его беспокоил:

– Тогда зачем ты меня выбрал? Уже во второй раз.

Литиан не ответил. Он раздражённо ходил из стороны в сторону. Как интересно. Когда они были во дворце, то он всегда был спокоен, но казалось, смерть отца опустила его в пучины нервозности. Вот только скорби в нём Сонах не видел.

В стороне раздался шум, и Сонах обернулся. Приметив неживого, он вернул внимание принцу. Мертвецы больше не вселяли ужаса. Он вдруг вспомнил момент, когда впервые встретился с Литианом, тогда он сказал, что ненавидит своего отца.

И теперь… Аким поднял глаза к небу и посмотрел в далёкие звёзды. Он больше не ощущал ни ненависти, ни злости. Отец любил их всех. Дарку немного больше, чем их с Рин. Но это было не важно, он сделал главное: он подарил им удивительное детство вдали от всего этого.