Деяние Луны

Мозг взрывался от количества бреда, что писали в обсуждениях, размышляя о существовании существ, встреча с которыми в реальности не понравилась бы никому. Их называли по-разному, кто просто оборотнями или вервольфами, стараясь как можно чаще употреблять иностранные слова, будто это сможет придать реальность тем россказням, что придумывали участники. А кто-то старался использовать старинные названия, выудив из книг волкодлаки. Таких любителей древности Данила старался избегать, потому что правдивая информация так часто переплеталась с вымыслом, что даже ему становилось трудно распознать, где что.

Раньше его смешила наивность участников, которые со всей серьёзностью обсуждали то, к чему могли прикоснуться только в своей фантазии. Чего стоил только вопрос: «Ребята, а кто-нибудь всерьёз хочет стать оборотнем?» С любопытством нажав на название темы, Данила поразился тому, как много «Да» было в ответах, и ни один из людей не подумал о том, к чему могут привести такие вот желания. Хотя кто бы сомневался.

А наткнувшись взглядом на фразу «Я даже не знаю, кем лучше стать оборотнем или вампиром» парень вспылил. Сначала правда, он усмехнулся, но когда начал читать ответы под этим сообщением, злость, будто полноводная река, затопила душу. Нет, ну надо же быть такими идиотами. Хотя чего он так? Ведь такую чушь и раньше писали, просто тогда она была лишь на форумах, а сейчас подобное доступно всем.

Не удержавшись, Данила все же присоединился к обсуждению, написав все, что думает по поводу реальности их желаний, и тут же получил ответ, что он не оборотень и не знает, как те живут. Так что должен молчать и перестать портить другим людям жизнь. Прочитав это, юноша начал безудержно хохотать. Ну да, кто он такой? Всего лишь жалкий человечишка. Так его обозвал какой-то Спартик. Гадость, даже имя какое-то странное. К слову говоря, в том сообществе было немало тех, кто посвящал всех в страшную тайну, признаваясь, что они настоящие оборотни. Вливаться в их общую массу не хотелось, и Данила лишь с интересом почитывал сообщения, то кривя в ухмылке губы, то смеясь, пугая своим хохотом Натали. Она тогда сразу начинала стучать в стену или в дверь, намекая на тишину, но как такая затворница может его понять? За всю жизнь он и улыбки то от неё нормальной не видел.

– А что, обрати её, – Костя удовлетворённо хмыкнул, выцепив взглядом из сообщений что-то весёлое. – Помрёт, конечно, через трешку дней, но зато оборотнем побудет, – и, подняв пальцы в знаке «виктори», рассмеялся. – Это же круто, правда рассказать об этом никому не успеет.

Палец замер над левой кнопкой мышки, Данила заинтриговано пробежался по сообщению, прежде чем закрыть его так же, как и десятки других. Правда, тем повезло намного меньше, он их даже не читал, просто автоматически щёлкая мышкой на крестик, в очередной раз видя «Вы действительно хотите удалить всю переписку?»

«Конечно».

«Отменить это действие будет невозможно», – пыталась отговорить его соцсеть.

«Буду только рад», – проворчал парень, с нетерпением нажимая на «Удалить».

И это приходилось делать снова и снова, поражаясь тому, как много людей хотят не общаться, нет, а изливать на тебя своё гнилостное состояние, считая, что ты должен быть счастлив от общения с ними.

«Тогда зачем?» – Данила не хотел задумываться над причиной, просто в один миг его профиль вдруг стал открытым, и несколько дежурным фраз были отправлены в группы, надеясь, что дальше, как показывают в кино, все само пойдёт. Но так не случилось.

Ему изливали душу, хотя этого не просил, жалуюсь, то на родителей, то на бывших, пару раз даже предложили прислать фотографию, чтобы рассмотреть его кандидатуру в качестве нового парня, но Данила сразу заблокировал этих пользователей, испугавшись такого напора.

– А большинство-то женского пола, – произнёс Костя. Было непонятно, то ли он сердится на брата, то ли сказал это просто так, чтобы хоть как-то среагировать на его поведение. – А ты, оказывается, вырос. Что-то задумал?

– Нет, – Данила скривился. Он понял, куда клонит брат, и мысль, даже просто фантазия на эту тему вызвала отвращение.

«Девушка? Неужели ты решил, что она мне нужна? – голубые глаза мягко засветились смуглой желтизной, будто в матовые капли акриловой краски брызнули золотыми блёстками, – Или соседка так разум помутила, что единственная догадка, только это?»

«Тогда что?» Он молчал, сгорая от ярости, понимая, что если произнесёт имя, то взорвётся

– А ты чего такой воодушевлённый сегодня? Что-то намечается?

Надо отвлечься, как можно скорее выбросить все из головы.

– Да… думаю, нужно закончить с проблемой, – кивнул старший брат, намекая на то, что они давно не занимались патрулированием территории и это породило массу проблем для деревни.

– А я думал ты о своей приживалке, – Данила обновил окно, надеясь, что кто-нибудь ответит. Но пока ничего, хотя прошло всего десять минут.

«Может, стоит ещё подождать?»

Он чувствовал, что брат стоит за спиной и сверлит сердитым взглядом, но гордость, а может быть что-то иное не позволяло Косте среагировать на такую подначку.

– Что-то хочешь сказать?

– Они собираются выслать ещё один отряд на устранение проблемы и старик хочет, чтобы наш отец его возглавил.

– Наш? – Данила обернулся, – Как давно ты принял Николая в качестве отца?

– Явно раньше, чем ты, – в серых глазах была лишь пустота и собственное отражение. Поди пойми, что у него на уме, когда видишь только себя.

– Не думаю, что он жаждет назвать меня сыном. Впрочем, как и я его отцом, – бросил Данила, и существо, спрятанное глубоко внутри, обиженно заворчало.

Юноша понимал, что если придётся выбирать между ним и деревней, Николай всегда будет выбирать второе, потому что сам боится собственного сына. Именно потому большую часть жизни волчонок провёл взаперти, наблюдая за тем, как живут другие люди, и, не понимая, почему за окном так много яркого света. Все было под запретом, желания, мысли, даже человеческая форма. Ведь так сложнее принять тот факт, что твой ребёнок монстр.

– Хорошо. Я поговорю с главой, – буркнул недовольно Данила, чувствуя, что его к этому просто принудили.

– Только не нужно, как тогда, – брат тихонько рассмеялся, напоминая ему о выступлении на прошлом собрании. – Просто скажи, что эту проблему возьмём на себя.

– Я буду сама учтивость, – процедил юноша сквозь зубы.

Дряхлеющий старик вызывал в нем смешанные чувства. И среди них не было того уважения, которое испытывал к нему Николай, всяческими способами демонстрируя тому свою лояльность.

– Сегодня выходим.

– Ну наконец-таки, – радость всколыхнулась в Даниле, рискуя перерасти в ликование. Пробежавшись в последний раз по странице, и, поняв, что ожидания так и не оправдались, парень без сожаления её закрыл. Грядет кое-что более интересное, настолько, что сердце заплясало в груди, грозясь вырваться на свободу. Как же давно он никого не убивал. Того, кто был бы равен ему по силе и ловкости, того, кто был бы не намерен сдаваться сразу.

– Что брать?

– Скажи Артему, пусть приготовит. Хотя … – Костя подошёл к окну и осторожным движением отодвинул шторку. Его внимание привлекли крики, которые раздавались внизу, – нет, пусть ничего не готовит.

Интересно, почему отряды взрослых тренированных мужчин там быстро погибали? Состав двух групп уничтожили полностью, не оставив ни следов, ни возможности для опознания тел, что говорило лишь о том,что варги снова используют изменённых

От полукровок их отличало лишь две вещи. Первая – они не могли вернуться в свой первоначальный облик, как бы не старались. И вторая – голод, он отуплял, превращая их в кровожадных созданий, которые хотели лишь одного – пожрать. Только вот даже для их появления требовался полукровка, потому что варги брезговали смешивать свою кровь с людьми.

«Странно», – плоды генетических игр никогда не были столь же сильны, как оборотни. Их всегда было много, отчего потом кровью пахла земля, но столько жертв за раз не было никогда. Даже то нападение на деревню было успешно лишь потому, что варги возглавляли битву. Но сейчас их не было. Они бы почувствовали. Тогда что могло убить две группы опытных следопытов? Почему те не смогли отбиться?

– Допинг, – словно прочитав его мысли, произнёс Константин и ухмыльнулся. – Они используют наркотики, чтобы получить преимущество. Благодаря этому их сила увеличивается, но и голод так же растёт

– Думаешь, используют молодняк? – Данила поморщился, сама мысль об этом была противна, хотя варги никогда не страдали гуманизмом.

– Не исключено, – безучастно ответил тот. Ни одна мышца на лице не дрогнула, лишь блеск в глазах чуть ярче стал.

«Интересно, он задумывается о том, что делают с людьми, стремясь превратить тех в плешивых?»

– Пойдем только мы. Никто, кроме Артема, не должен знать о вылазке, иначе

могут быть жертвы.

– Я это прекрасно понимаю.

Единственной проблемой для них была Нина. Она всегда старалась влезть в дела братьев, даже не подозревая о том, каких усилий им стоило ее оберегать. Присутствие в доме этой девушки перевернуло в жизни все вверх дном. И Данила всеми силами старался избегать ее, но неумолимая сила влекла его к комнате брата снова и снова.

Традиции, обряд. Как он смог вляпаться в это? Данила был готов ко всему, но только не к такому подарку судьбы. Битва, казнь, наказание – вот, чем была пропитана его жизнь, а не ночными вздыханиями о той, кто никогда на тебя не посмотрит.

Судьба, словно дедушка мороз, великодушно отстегивала ему такие подарки, после которых Данила порой сомневался в трезвости своего рассудка, либо вообще в том, что кто-то наверху действительно хочет, чтобы он ходил по этой земле.

Как описать то чувство, которое всколыхнулось в нем, когда увидел, какие взгляды бросает гостья на брата? Как светиться ее лицо, когда тот входит в комнату.

«Ненавижу», – твердил он себе, уже сам толком не понимая, к кому это относится. К этой девушке? К брату, который почему-то ведет себя жестоко? Или к себе самому?

– Она послезавтра уедет, – едва слышно прошептал Костя. С легкостью сканера он считывал информацию, бурлящую вокруг в виде эмоций и мыслей, улавливая малейшие изменения в состоянии людей.

Чувствуя смущение из-за того, что брат понял, что он думает о его девушке, Данила нервно заерзал на стуле: – Правда? Удалось уговорить Николая?

Хоть насмешливый огонек и горел в дымчатых глазах брата, юноша понял, что тот чувствует. Внутри его было столько же страха за нее, сколько и желания обладать. Отпустить, чтобы спасти, но захочет ли Нина этого? Данила покачал головой, геройство и жертвенность были ему не знакомы. Он убивал, чтобы выжить самому, никогда не задумываясь о том, сколько горя может принести такое поведение.

– Почему?

– Она боится

– Страх – хорошее чувство, значит, будет осторожна, – улыбка получилась выдавленная, но погруженный в свои мысли, Костя ничего не заметил. На миг Данила представил себе смерть гостьи и почувствовал, как сердце, замерев, рухнуло куда-то в желудок. Нина не была частью его жизни, но сама мысль о том, что ее не станет, рождала почему-то глупый вопрос: «А что делать дальше?»

Как что? Жить, конечно, как и жил. Но жизнь без неё уже не представлялась. Он вызывал в памяти своё прошлое и упрямо натыкался на зелёные глаза, сводящие с ума. Глубокие, красивые, наверно такие должны быть у ведьм из сказок. Ты смотришь в них и готов душу продать, да и вообще все сделать ради их хозяйки. Нет, она не могла умереть. У неё были они, два брата, которые были готовы жизнь свою положить ради её безопасности.

– Она? Любопытство пересилит.

Он прав, черт возьми, как же он прав. Нина была не из тех, кто остался бы стоять в стороне, зная, что где-то происходит что-то интересное. Да и саму её можно назвать ходячее несчастье. Уж что-что, а опасность она притягивать умела. Чего стоили им прятки с поклонниками Лидии, которые были наполнены духом благородного мщения за поруганную честь своей владычицы. Взгляды, которые те кидали в сторону дома Орловых, не давали сомневаться в их намерениях. И поэтому, а может ещё и по другим причинам Костя просто решил от неё избавиться.

– Тогда счастливой дороги, или ты думаешь, я ей платочком махну и всплакну напоследок?

Мысль об её отъезде приводила в ярость. Значит, вот так решил его брат. Типа с глаз вон и из сердца тоже? Надеется, что все станет, как прежде? Почему-то эта мысль не внушала юноше надежду. Он чувствовал, что Костя ошибается, опасно подставляя её под удар. Данила не знал под какой, но нутром ощущал, уедь она и всё. Нет, нельзя оставлять её одну это точно. Теперь, когда Нина стала частью их жизни, их семьи, нет нельзя. Это ошибка.

– Давай попросим Артема её занять? – предложил Данила, меняя тему разговора.

– Она его не выносит, – отклонил Костя, но рассказывать кому-то о вылазке означало то, что у них появиться либо новый спутник, за безопасность которого они не могли отвечать или… или разговор с родителями, что было хуже прямой стычки с врагом, так как в ярости Валентина была ужасней самого свирепого варга.

Николай никогда не вмешивался в дела своих детей, лишь пару раз намекнув, что если они хотят что – то сделать без ведома родителей, дальше их двоих это не должно уходить, иначе мать, когда узнает, разнесёт весь дом.

– Все же придётся просить, – парень прикрыл глаза, устало массируя виски. Головная боль мучила с утра. Вообще все как-то не так складывалось. Обряд, потом эти смерти в лесу, казалось, что с каждыми днём ситуация лишь обостряется.

– А она ничего, – улыбнулся Данила брату, решив того подразнить. – Поиграть, что ли пойти.

Серые глаза сразу полоснули ледяным огнём: – Не смей приближаться.

– Тебе не кажется это эгоистичным? – юноша разочарованно вздохнул, наблюдая, как вспыхнувшая в брате злость постепенно угасает. – Волнуешься?

– Ничуть

– Хорошо.

Шёл шестой час. Пора было навестить Артема, чтобы обговорить детали вылазки, да и сам план.Вариантов,где изменённые могли устроит своё логово, было множество. Местность, которую братьям придётся исследовать была богата лесами и довольно большими холмами.

– Недогоры, – так прозвал их Данила,когда вчера бросил взгляд на карту.

– Именно так, – ответил ему брат, – Вот и придется нам недомакакам скакать по этим недогорам.

Причём тут макаки юноша тогда решил не уточнять, списав все на агрессивный настрой Кости. Данила направился к двери и обернулся, кинув на брата прощальный взгляд, уже точно зная, что увидит.

Костя стоял у окна, полностью поглощённый тем, что происходило во дворе. На его губах играла мечтательная улыбка, а выражение глаз, впервые за долгие годы было тёплым

– Чтоб ты провалилась! – не выдержал парень, яростно хлопнув дверью.

Натали Орлова

Так уж получилось, что самый красивый вид на белоснежную долину, которой Натали так любила любоваться, был из комнаты Константина. Но для всех это была закрытая территория, и девушке приходилось довольствоваться чердачным окном или крышей. Каждый день она, выполнив свои обязанности по дому, сбегала сюда, наслаждаясь обретённым одиночеством и яростью ветра, который словно свирепый зверь набрасывался на неё, пытаясь сбросить с крыши. Он трепал её длинные чёрные волосы с такой силой, будто желал вырвать их, но ни это, ни лютый мороз, не могли её остановить.

И вот, благодаря приходу сюда, она стала невольной свидетельницей разговора двух братьев.

«Это не моё дело», – пыталась внушить себе девушка, стараясь думать об Аргентине, где всегда мечтала побывать, но ничего не помогало.

Картинки с песком фарфорового цвета быстро исчезали, и слова о вылазке снова и снова всплывали в сознании.

Сама того не замечая, девушка до крови искусала тонкие губы, бросая тревожный взгляд на бегающих внизу Нину и Катерину.

Что будет, если она узнает? Как отнесётся к тому, что они не люди? Испугается или разозлится? Надо ли раскрывать эту тайну, если скоро Нина исчезнет из их жизни?

Натали нетерпеливо шкрябала ногтем по пальцу, понимая, что братьям нужна помощь, но, как это сделать, если все, что умела, это отсиживаться в стороне?

Даже в ту ночь, когда Данила крутился возле больной Нины, девушка не спала и слышала все, что происходило в соседней комнате.

«Ему это нужно» – тормознула она себя у двери. Её брат слишком долго играл в тёмного бога, позабыв вовсе о человечности. Даня не понимал грубых слов и жестоких действий, которые творил, и даже влияние Кости не могло спасти его от последствий.

Вот и сейчас, она была в этом уверена: если братья не найдут хорошего решения для сложившейся ситуации, опять пострадают другие. Как бы не было велико влияние альфы, мутанту чуждо подчинение.

«Если он снова ввяжется в битву, – девушка глубоко вдохнула глоток морозного воздуха, ощущая горьковатый привкус хвои во рту, – если снова попробует кровь».

Думать об этом не хотелось, но предупреждение, что бросила родителям Алефтина, до сих пор тлело в её разуме.

– Ему нельзя биться. Совсем. Кровь полукровок может свести с ума, и он обратиться в варга.

– Разве такое возможно? – донёсся за стеной голос матери.

– Он не такой, как другие, – ведьма надолго замолчала, видимо обдумывая, как преподнести новость. – Он – варг по рождению и лишь капля человека удерживает от обращения. Если Данила, как они, начнёт жрать полукровок, то баланс нарушится. Кровь предков взыграет.

– И что тогда? – не выдержал отец.

– Вы потеряете сына, а деревня получит огромную проблему.

Но старейшины не послушали предупреждение, отправив юного волчонка на бойню, и дав вволю повеселиться в чужой поселении.

После этого она несколько месяцев не видела брата, из обрывков фраз поняв, что тот на какое-то время поселился в пещере и Костя был единственным, кто смог приблизиться к нему.

«Он никого не признавал, – однажды призналась ей Валентина, сломавшись под натиском вопросов. – Костя – принц и потому ему интересен, но не мы».

Это сильно взволновало Натали, которая перестала оборачиваться лишь потому, что боялась стать похожей на брата

Она все размышляла, не заметив, как солнце скрылось за горизонтом и на деревню опустилась тьма. Вскоре звезды засияли на небосклоне, и парочка фонарей в конце улице загорелись бледновато жёлтым светом. Приняв решение, Натали встала, отряхнула коротенькие бриджи от налипшего на них снега и босыми ногами зашлёпала по крыше, направляясь к чердачному окну.

Через несколько секунд, именно столько времени понадобилось, чтобы спуститься на второй этаж, она постучала в комнату брата.

Тук… тук… Девушка равномерно била по косяку, сжимая маленькую ручку в кулак. Она не задумывалась о том, сколько времени прошло с момента первого удара, как и о том, почему брат не открывает, а просто стояла рядом с дверью и монотонно стучала. Раз, ещё раз.

– Да? – Костя нетерпеливо распахнул дверь и удивлённо посмотрел на сестру. Хрупкая словно тростинка, она едва доставала ему до груди. – Не думал, что это ты.

– Я могу вам помочь, – вместо приветствия произнесла та, входя в комнату.

– В чем? – он вопросительно посмотрел на неё, ожидая продолжения.

– Я знаю, что вы собираетесь истребить стаю изменённых, напавшую на наши отряды.

Лицо парня вытянулось, а вопрос «откуда?» был готов сорваться с губ.

– Я все слышала, – пояснила Натали. – Вы не хотели никому рассказывать из-за того, что боялись, что кто-то увяжется за вами, – её глаза блеснули из-под чёрного ореола волос. – Я бесполезна в бою, но могу помочь в другом.

– В чем? – Константин с нескрываемым любопытством разглядывал сестру. Уголки губ поползли вверх, а в серых омутах затанцевали бесенята

– Отвлечь Нину. Ты ведь боишься, что она увяжется за вами.

– Кроме неё есть и другая проблема, – заметил парень.

– Катя, – согласилась Натали. Та не уступала в любопытстве, часто не понимая, где проходит грань между интересом и опасностью. Если девочка что-то заподозрит, то наверняка в качестве напарника для приключений выберет гостью.

– Так чем собираешься отвлечь этих двоих?

– Ещё не думала.

Время поджимало, до вылазки оставалось совсем мало. А это означало лишь одно -

с каждой упущенной минутой уменьшался шанс на то, что смогут избежать ненужного внимания. Слишком подозрительной стала девушка в последнее время, поэтому их идея не должна вызывать и тени сомнений

– Во сколько выходите?

– Точно не знаю. У Данилы сейчас дела, потом ещё к Теме хотели заглянуть.

– Теме? – девушка задумалась, пытаясь вспомнить, где слышала это имя. Натали не понимала, зачем укорачивать данное родителями имя или давать клички. Например, в детстве её дразнили сосулькой только потому, что безумно любила их есть.

– Таганин, – пояснил Константин,

– Хорошо, тогда и думать не надо. Пусть он вечером придёт в гости с флешкой.

– Зачем?

– Он на поле хвастался новыми фильмами, так пусть их и притащит. Девочки, наверняка, оценят.

– Ты же не любишь кино, – парень хмыкнул, Натали умела удивлять, а точнее загонять своим поведением в тупик. Но чем больше вопросов будет к ней, тем меньше к нему, а вызывать их та умела. – И все об этом знают. Не боишься сплетен?

– Думаешь, пара новых предложений в мой адрес что-то поменяют в отношении?

– Сомневаюсь.

Все думали, что Натали была слабой и с детства травили её, но на самом деле её тело было сплетено из стальных нитей и могло соперничать в крепости с камнем. Только безвольное поведение делало девушку беззащитной, но не отсутствие силы.

– Сообщи ему сам, если не хочешь хвоста на задании.

– Может лучше привязать? – решил вдруг пошутить юноша.

– Тут я вам не помощник, – лицо Натали оставалось спокойным, словно разговор шёл о погоде, а не о кровавой вылазке, в которой её братья могут сложить свои головы.

Данила Орлов

– Ты?! – Елисей бросился в сторону, увидев, как тёмная фигура плавно приземлилась с высокого забора прямо во двор.

Ещё до того, как увидел лицо, мужчина точно знал, кто перед ним, и потому пятился к двери, бросая настороженные взгляды на паренька.

Он желал как можно скорее скрыться от пронизывающих глаз, которые в лунном свете пылали маленькими кострами в темноте капюшона. Каждый раз сердце старейшины сжималось, когда в зал собраний входило существо, которое не должно было существовать в природе. Если бы ни желание возвысить деревню в глазах других, ни любопытство увидеть то, что воспевалось в сказаниях, он бы никогда не разрешил жить этой твари.

Кровожадный, сильный, необузданный, сын кузнеца был слишком опасен для жителей. Он никому не подчинялся, со временем превращаясь из надежды на спасение в угрозу для всех. Да и как можно было поверить в то, что они смогут воспитать хранителя? Того, кто сможет защитить их от варгов, оплатив силу человечностью. Все попытки обратить его пошли крахом, потому что жажда крови не смогла разорвать связь между братьями и даже будучи безумным, Данила возвращался, стоило принцу произнести лишь слово. И теперь совет не знал, как избавиться от мутанта.

Елисей сделал шаг назад, не заметив, как хлопья снега спрятали под собой мерцающую корку льда. Стопа скользнула в сторону, потеряв опору, и руки отчаянно взмахнули, пытаясь удержать равновесие. Но было поздно, вторая нога не выдержала и подогнулась, обрушив тело на белый ковёр.

– Добрый вечер, старейшина, – паренёк подошёл к нему и, наклонившись, протянул руку.

– Сам, – мужчина брезгливо скривился. Касаться мутанта – себе дороже.

Он не верил, как другие, в то, что может подхватить проклятие, но трогать руками существо было противно. Его ладонь упёрлась в снег, попытавшись дать опору телу, но было слишком скользко, чтобы подняться без посторонней помощи. Громко охнув, Елисей нерешительно посмотрел на силуэт, нависавший над ним, рассуждая, будет ли благоразумно все же взять руку.

– Как не учтиво, – Данила улыбнулся, кокетливо обнажая клыки. – Вижу старость и к вам не равнодушна, раз утратили способности, присущие нашему виду.

– Виду? – глава нервно рассмеялся, ощущая, как ярость медленно поднимается в груди.

«Старость? Какая старость? Я лишь на тридцать лет старше Николая, а ему никто не даёт и сорока».

– Ты хочешь сказать, что такие выродки* часть нашей семьи? Тебя нужно было удавить ещё тогда, когда стало известно, что мутация необратима, – старейшина осёкся, понимая, что слова, брошенные во тьме, могут пробудить спящего зверя и тогда последствия будут ужасны.