Краткий курс магического права

Интересно, зачем?! Но не спрашивать же!

Тут он повернулся, и я разглядела его лицо… Что тут делает господин Бышков?!

Я затаилась, почти не дыша, пока он осторожно орудовал крошечной метелкой и совочком.

Наконец господин Бышков оглянулся, убеждаясь, что пыли больше не осталось, и, крадучись, направился прочь.

Как только затихли его шаги, я ринулась в противоположную сторону…

– Алевтина, что с вами? – поинтересовалась госпожа Громова, когда я ввалилась в дом. На ее лице читалась легкая обеспокоенность. – Что-то случилось?

– Я… я не знаю! – пролепетала я, пытаясь отдышаться.

– Стэнли, – через плечо позвала госпожа Громова, – будьте добры, сделайте чаю!

– Конечно, госпожа Громова, – ответствовал он почтительно и направился на кухню.

Я зябко обхватила себя руками за плечи, опустилась на стул. От пережитого меня до сих пор потряхивало.

– Алевтина, – госпожа Громова легонько коснулась моего плеча, спросила деликатно: – Вас кто-то… обидел?

– А? – очнулась я. – Нет, ничего такого!

– Послушайте, – она взяла поднесенную расторопным Стэном чашку и вручила мне. – Выпейте, это поможет вам взять себя в руки. И расскажите все по порядку. Примерно полчаса у нас в запасе есть.

Я кивнула и глотнула горячего чая. Странный привкус, интересно, что Стэн в него добавил.

– Немного коньяка, – ответил он на мой вопросительный взгляд и скупо, одними губами, улыбнулся.

Вот чем Стэн похож на госпожу Громову, так это предельной сдержанностью. Интересно, он специально ей подражает?

– Итак, в чем дело? – поинтересовалась куратор, дождавшись, когда я допью.

– Я… Я случайно кое-что увидела… – я колебалась, стоит ли говорить. Ведь мой рассказ могли счесть бредом или вообще поклепом на светлое имя господина Бышкова!

– Можете считать меня своим адвокатом, – усмехнулась госпожа Громова, правильно поняв мои сомнения. – И, как вам известно, я не вправе разглашать сведения, касающиеся клиентов.

– Спасибо! – кивнула я, поразмыслив. Это действительно был выход.

И принялась говорить…

– Любопытно, – заметила госпожа Громова, когда я закончила. – Говорите, господин Бышков собирал фейскую пыль?

– Ага, – подтвердила я. – Только зачем ему это?

– Это как раз вполне понятно, – отмахнулась она. – Наркотики.

– Какие наркотики? – не поняла я. От пережитых приключений я вообще слабо соображала.

– Разумеется, фейская пыль! – госпожа Громова задумчиво обхватила пальцами подбородок. – Данное вещество включено в список особо опасных наркотических веществ и прекурсоров. Феи танцуют каждое полнолуние, однако добыть фейскую пыль непросто. Собрать ее нужно в течение десяти, максимум пятнадцати минут после завершения танца, а место они всякий раз выбирают иное. Хотя сильного мага это особых проблем не составит.

– А… милиция? – брякнула я растерянно. – Разве они не ищут эту пыль?

– Боюсь, у вас слишком идеалистические представления о возможностях нашей милиции, – вздохнула госпожа Громова. – Вы должны понимать, что невозможно расставить патрули на каждой улице и в каждом парке. А сильные маги не тяготеют к милицейской службе.

– Ясно, – кивнула я, пытаясь собраться с мыслями. Неужели господин Бышков – наркоман? Или, хуже того, наркоторговец? – Тогда мне придется на него заявить, да? Иначе это будет недонесение о преступлении.

– Хм, – госпожа Громова задумчиво постучала по столешнице холеными ногтями. – Боюсь, что да. Хоть и не верится, что Алесандро на такое способен.

Алесандро? Ой, они же наверняка знакомы!

– Ну… – засомневалась я. – А может, я что-то неправильно поняла?

– Увы, – вздохнула госпожа Громова, – едва ли в данном случае можно понять что-то неправильно. Алесандро человек, так что ему грозит до трех лет лишения свободы. Разумеется, если он собирал фейскую пыльцу для личного употребления, а не для распространения.

Я кивнула и прикусила губу.

Альвия – мир на перекрестке путей, здесь множество рас и народов. Конечно, всех нельзя наказывать за преступление одинаково. Например, для человека двадцать пять лет тюрьмы – это минимум четверть жизни, а для эльфа – всего лишь одна двадцатая. Несправедливо ведь, правда?

Поэтому все санкции в уголовном кодексе предусмотрены для людей, а для остальных рас наказание умножается на определенный коэффициент – пропорционально продолжительности жизни.

Госпожа Громова бросила взгляд на часы и поднялась.

– Алевтина, нам пора. Стэнли, вы можете быть свободны!

– Да, госпожа Громова, – он отвесил изящный полупоклон.

Стэн красиво двигался – легко, грациозно, но одновременно складывалось впечатление, будто в позвоночник его вставлен железный штырь, настолько ровно он держал спину…

Ночью город казался совсем чужим и незнакомым. За окном демобиля – местной разновидности транспорта, похожего на карету, только без лошадей – мелькали темные улицы, перекрестки, очертания домов…

Поездка мне нравилась, хотя демобиль ощутимо трясло на ухабах. Еще бы, я же впервые тут куда-то ехала! Из дома господина Мандора я вообще не выходила, а до работы и института добиралась пешком. Это и экономно, и для фигуры полезно.

Теперь я хваталась за специальную ручку на дверце и глазела в окно. Дома виднелись все реже и реже, наконец мы свернули на какую-то проселочную дорогу, потом демобиль фыркнул и наконец остановился.

– Наконец-то приехали! – госпожа Громова достала зеркальце и поправила шляпку.

– Ага, – согласилась я. Зеркальца у меня не было, а просить у куратора было неловко.

Я неуклюже выбралась из салона. После такой поездки меня все еще немного вело.

Интересно, где мы?

Я огляделась и чуть не присвистнула от удивления.

Кладбище! Обстановка самая пугающая: могилы, венки, оградки, кое-где только покосившиеся надгробия…

А метрах в десяти от нас – пентаграмма, горящая неприятным мертвенно-синюшным светом. Внутри нее вольготно расположились в легких креслицах три странные фигуры.

И все это в призрачном свете полной луны.

– Кто это? – дрожащим голосом спросила я, указав подбородком на пентаграмму.

– Разумеется, зомби, – негромко ответила госпожа Громова. – Собственно, это и есть мои клиенты. Давайте подойдем поближе.

Ой, мама… У меня затряслись коленки, отчаянно захотелось то ли бежать отсюда со всей прыти, то ли зарыться в ближайшую ямку…

Куратор, уже сделавшая несколько шагов к своим «клиентам», наконец заметила, что я за ней не иду.

Обернулась, посмотрела на меня и вздохнула.

– Алевтина, не бойтесь, – сказала она мягко. Так разговаривают с детьми и животными, которые не всегда понимают слова, но очень чувствительны к тону. – Вы здесь в полной безопасности. Будьте добры следовать за мной. Вы ведь не хотите отстать и потеряться?

–Н-нет, – я сглотнула и замотала головой. – Нет, конечно!

– Тогда пойдемте! – велела она с легким нетерпением. – Мы и так опаздываем.

Госпожа Громова направилась к пентаграмме, шагая так спокойно и непринужденно, словно на прогулке по набережной в воскресное утро.

Старалась не отставать ни на шаг, я шла следом.

Кроме зомби там были еще и люди. Неужели сатанисты?! Нет, совершенно не похожи.

– Здравствуйте, госпожа Громова! – приветливо сказала пожилая дама, на секунду отвлекшись от командования молодыми парнями, которые расставляли вокруг пентаграммы стулья и осветительные шары.

– Здравствуйте, госпожа Оранжевая, – кивнула куратор. – Не подскажете, судья уже прибыл?

– Конечно, – кивнула дама, уперла руки в бока и прикрикнула на парней: – Вы, лентяи, поторапливайтесь! Скоро начинать, а вы до сих пор не справились с простейшим делом!

– Пойдемте, Алевтина, надо спешить! – напомнила госпожа Громова.

– Да-да, – согласилась я, хотя подходить к пентаграмме было страшно.

Зомби были намного страшнее, чем по телевизору: кое-где торчали кости, в гниющей плоти шевелились черви…

Хорошо хоть запаха не было, а то я бы хлопнулась в обморок.

Разговор госпожи Громовой с клиентами прошел мимо меня.

Очнулась я от звучного:

– Встать, суд идет!

Судьей оказался добродушный мужчина лет пятидесяти, с упитанными щеками и солидным брюшком.

– Можете присаживаться! – разрешил он, опустившись на солидный стул, чем-то напоминающий трон. Остальные довольствовались сиденьями попроще. – Итак, Пацифидским районным судом в составе судьи Демина, при секретаре Оранжевой, с участием адвоката Громовой, которая является представителем истцов, а также судебного мага Облачного, и представителя органа опеки и попечительства Лайнис слушается дело по иску условно оживленных лиц Полевого, Юрина, Дебон к некроманту Ужас Летящий на Крыльях Ночи, о защите трудовых прав.

Ну и имечко у этого некроманта! Сам он особого впечатления не производил: щуплый юнец с цыплячьей шейкой и прыщавым лицом. Наверно, пытается хоть как-то выделиться, раз на большее ума не хватает.

Судья тем временем спрашивал насчет отводов и скороговоркой разъяснял права.

– Раз отводов не поступило, секретарь, давайте нож.

Она подала на подносе внушительный тесак.

Судья хладнокровно резанул запястье и поднял руку:

– Клянусь судить честно и беспристрастно, и да будет тому свидетелем Первый Дракон!

Судебный маг явно привычно остановил кровь и заживил порез. Маги здесь присутствуют на каждом заседании, чтобы исключить возможность влияния на судью или других участников процесса, а заодно распознать принуждение, иллюзии и прочие магические штучки.

– Истцы, – повернулся судья к зомби, – вы поддерживаете свои исковые требования?

– Да-а-а! – хором прогудели они, упираясь лапами (руками это не назовешь!) в невидимую стену над гранями пентаграммы.

– Тогда расскажите об обстоятельствах дела, – велел судья. – Или вы, госпожа Громова, сами?

– Полагаю, лучше вначале лично истцы, – ответила госпожа Громова с легкой улыбкой. – Это будет… нагляднее.

– Хорошо, – кивнул судья. – Итак, истцы…

– Я скажу за всех! – прошамкал один из зомби, неотрывно глядя на судью. Тот не реагировал – на диво крепкие нервы! – Мы не преступники, обычные люди, за что с нами так? Думали, хоть после смерти отдохнем… А тут этот некромант!

– Вы согласились работать на него? – быстро вмешалась представитель органа опеки и попечительства – рыженькая девица с лошадиным лицом. Поскольку зомби не считались полностью дееспособными, на суде требовалось ее присутствие. – Добровольно?

– Да-а-а, – прогудели зомби хором. – Но он нехороший!

– И в чем же это проявляется? – поинтересовался судья, что-то записывая.

– Разрешите я, ваша честь? – встала госпожа Громова и, дождавшись кивка судьи, начала: – Ответчик грубо нарушил трудовые права моих доверителей, предусмотренные Трудовым Кодексом, раздел 4.6 "Гарантии использования труда нечисти и нежити". Полагаю, тот факт, что наемные работники ответчика условно-живые, не давал ответчику право их эксплуатировать. Прошу суд обратить внимание, что с момента заключения контракта, то есть за последние пять лет, истцам не были предоставлены оплачиваемые отпуска. Более того, за этот период ответчик не дал им ни одного выходного, чем грубо нарушил гарантированное право на отдых. Также ответчик заставлял работать на протяжении всей ночи, с десяти вечера до шести утра, без перерыва на обед.

Я представила перерыв на обед зомби (кровь, кишки и оторванные части тела) и поежилась.

– Да вы что, совсем уже?! – тоненьким голосом вскричал некромант. – Я ж их и так собственной энергией до отвала кормлю!

– Ответчик, не нарушайте процесс! – осадил его судья. – Представитель истцов, продолжайте.

– Благодарю. Кроме того, несмотря на то, что моих доверителей привлекали к работам с едкими веществами, им не были предоставлены надлежащие средства индивидуальной защиты… – некромант застонал и уронил голову на руки, а госпожа Громова продолжила, как ни в чем не бывало: – Итак, телесные оболочки моих клиентов вследствие такого обращения крайне изношенны и в ближайшем будущем могут окончательно разложиться. Следовательно, мы просим суд обязать ответчика соблюдать трудовые права истцов.

– Есть вопросы к истцам? – поинтересовался судья.

Вопросов не последовало, и слово предоставили ответчику.

– Иск я не признаю! – шмыгнув носом, сказал он.

– Ответчик, вы имеете право на поднятие зомби? – поинтересовался судья.

– Ага. Вот моя лицензия. – Он снова шмыгнул носом (это понятно, на кладбищах и в склепах простудиться легче легкого) протянул судье какую-то бумагу.

Судья кивнул и зачитал:

– Так, некромант, носящий имя Ужас Летящий на Крыльях Ночи, имеет право на поднятие четырех условно оживленных лиц (зомби) с их добровольного согласия. Истцы, вы согласились на условное оживление?

– Да-а-а! – снова дружно прогудели зомби.

– И вы согласились с условиями трудового соглашения? – продолжил судья, пролистывая дело, видимо, в поисках этого самого договора.

– Да-а-а! – зачем-то раскачиваясь из стороны в сторону, подтвердили они.

С такой слаженностью им бы в хоре петь.

– Ответчик, вы зарегистрировали условно оживленных вами лиц в реестре нежити и нечисти? – теперь судья обращался к некроманту.

– Ага, вот! – и он приобщил к делу выписку из этого самого реестра.

Надо же, как здесь с магией строго!

– Итак, ответчик, – судья поднял голову от своих записей. – Почему вы не признаете иск?

– Да они просто оборзели! – выкрикнул некромант высоким голоском. – Я ж на них столько сил угробил, а они еще жаловаться вздумали!

Насколько я поняла из его рассказа, предприимчивый темный маг решил построить себе домик за городом и по дешевке разжился рабочей силой. Зомби выносливые, послушные – для стройки как раз сгодятся.

– А как вы намерены поступить с истцами после окончания работ? – спросил судья, внимательно глядя на ответчика.

В мертвенном свете пентаграммы тот напоминал недокормленного синюшного цыпленка. И шейка цыплячья!

– В смысле? – не понял тот. – Упокоить, конечно!

Представитель органа опеки и попечительства высоко подняла брови. Видимо, по закону с ненужными зомби полагалось поступать как-то иначе… На пенсию отправлять, что ли?

– Но я же ничего такого! – занервничал ответчик. – Это все в договоре написано! Они ж сами согласились!

– Условия трудового, равно как и коллективного договора не должны ухудшать положение работника, предусмотренное Трудовым кодексом, – процитировала госпожа Громова спокойно.

– Стороны, – оборвал зарождающуюся перепалку судья. – У вас еще будут дополнительные доказательства? – поинтересовался судья, взглянув на часы.

– Да, ваша честь! – подтвердила госпожа Громова. – Прошу огласить и приобщить к делу письменный ответ смотрителя кладбища на мой запрос.

Судья принял у нее бумагу и зачитал, что, в соответствии с журналом регистрации убытия-прибытия с территории кладбища условно оживленных лиц, на протяжении последних пяти лет зомби-истцы уходили в двадцать два часа, а возвращались уже после шести.

– Ну и что? – возмутился ответчик. – Откуда я знаю, где они шлялись?

– То есть вы не контролировали перемещение и действия условно оживленных вами лиц? – уточнила госпожа Громова мягко. – Надеюсь, вы знаете, что это квалифицируется как преступная халатность?

Некромант побледнел.

– Суд приобщает данное доказательство к материалам дела, – решил судья. – Это все?

Других заявлений и ходатайств не поступило…

Судья пролистал бумаги в деле, выслушал дебаты и ушел в совещательную пентаграмму – переносную конструкцию из металлических трубок, видимо, чтобы не возиться каждый раз, рисуя ее на грунте.

Ничего себе тут совещательные комнаты!

Как только судья вступил в нее, пентаграмма вспыхнула алым и окуталась непрозрачным пологом.

Минут через десять судья выбрался наружу.

– Оглашается вступительная и резолютивная часть решения! – сообщил он. – С полным текстом можно будет ознакомиться через пять рабочих дней. Итак, Пацифидским районным судом рассмотрено гражданское дело по иску…

Короче говоря, истцы выиграли вчистую.

Некроманта обязали предоставлять зомби законные выходные и ежегодный отпуск, не заставлять работать сверх нормы, а кроме того подлатать зомби, пострадавших от переработки.

– Понятен смысл решения? – спросил судья, закончив читать.

Некромант только смотрел исподлобья и шмыгал носом.

– Да-а-а! – отозвались зомби, ухмыляясь, кто как мог, и тут же взрыли землю когтями.

В сторону полетели комья грязи, и буквально за минуту образовались приличные ямы. Остальные участники процесса застыли, кто где стоял, с открытыми ртами наблюдая за странными действиями зомби.

Те резво забрались в ямы и, кажется, собрались закапываться.

– Постойте! – спохватился судья. – Еще ведь десять дней на апелляционное обжалование! Только после этого решение вступит в законную силу!

– А мы того, за свой счет тогда берем! – нашелся самый говорливый зомби и скоренько, пока никто не помешал, принялся забрасывать землей импровизированную могилку…

Глядя на это, некромант скрежетал зубами. Кажется, в ближайшее время он стройку не закончит…

– Госпожа Громова, а каким это "первым драконом" клялся судья? – робко спросила я, когда наш демобиль тронулся с места.

Куратор выглядела усталой, но довольной.

– Неужели вам до сих пор это не объяснили? – удивилась она. Посмотрела в мои честные глаза и вздохнула: – Видите ли, наш мир и его жители не могут существовать без магии. Источником магии являются драконы, которые выделяют ее, так сказать, естественным образом, как отходы жизнедеятельности.

– Э-э-э? – я вытаращилась на госпожу Громову. Она что, экскременты имеет в виду?!

– Разумеется, нет! – ответила она на незаданный вопрос. Наверное, он читался на моем лице большими буквами. – Скорее данный процесс похож на то, как мы выдыхаем углекислый газ. Так вот, Альвия была пуста и безлюдна, пока сюда не прилетел первый дракон. Когда волшебства накопилось достаточно, сюда потянулись из иных миров магические расы. Теперь Альвия настолько сильна в магическом плане, что иногда даже притягивает кусочки чужих миров. Поэтому у нас принято клясться Первым драконом, выказывая таким образом уважение и благодарность.

– Понятно, – ошеломленно прошептала я. Надо же, оказывается, драконы здесь пользуются таким уважением! Неудивительно, что Шелитт так удивился, когда я к нему ввалилась!

Остаток дороги я думала о драконах, а куратор дремала. Проснулась она лишь для того, чтобы поинтересоваться, где мне удобнее выйти. Кстати, интересно, а где живет сама госпожа Громова? Хотя какое мне дело?

Зевая, я поднялась по темной лестнице, отперла дверь своим ключом и прокралась в свою комнату.

Уф, как же я устала!

"Как же интересно быть юристом!" – подумала я, проваливаясь в сон…

Разбудил меня громогласный рык госпожи Гадрки.

– Ты совсем сдур-р-рел?! – разорялась она. – Ты зачем это сделал?!

Господин Раргош бубнил что-то в ответ.

– Успокойся, Гадочка! – разобрала я.

Ничего себе, уменьшительно-ласкательное прозвище!

Супруга успокаиваться не желала, напротив, ее голос становился все громче. Она честила на все корки мужа, он оправдывался…

Я поморщилась, потерла глаза и протянула руку за часами. Спать в такой обстановке было немыслимо. Ох уж эти домохозяева с их привычкой подниматься ни свет, ни заря!

Госпожа Гадрка просыпалась часов в пять, после чего принималась греметь кастрюлями на кухне и включала вещатель – хрустальный шар, аналог нашего радио.

И категорически не понимала, чего ради она должна отступать от своих привычек. Это же ее квартира!

Я набросила халатик и, позевывая, отправилась в ванную. Тут-то и стала понятна причина утреннего скандала: подвыпивший господин Раргош вечером выбросил в унитаз целую рыбину. Унитаз такое подношение не оценил и забился наглухо. Так что удобства у нас теперь были во дворе, под кустиком…

А скандал тем временем набирал обороты. Господин Раргош тоже нашел, что припомнить супруге, та за словом в карман не полезла… В общем, шум стоял такой, что на месте соседей я бы вызвала милицию.

Я посмотрела на часы. Так, на работу точно рано – госпожа Громова вряд ли явится в офис спозаранку. О, идея! Пойду я пока в институт. Можно в библиотеке посидеть, все равно мне еще много самостоятельно изучать.

Спустя час я сидела в блаженной тишине читального зала. Юридические науки в голову упрямо не лезли, так что я укрылась в уютной нише за шкафом и размышляла.

Пойти в милицию или не пойти – вот в чем вопрос! Нельзя же просто сделать вид, что ничего не было! Может, господину Бышкову нужно какое-то лечение?

А вдруг я ошиблась, что-то не так поняла?

– Не психуй! – вдруг раздраженно потребовал мужской голос совсем рядом. От неожиданности я чуть не взвизгнула. Ой, он же меня за шкафом не видит! Выйти? Вроде как-то неудобно… Ладно, подожду, пока договорят.

А голос тем временем продолжал насмешливо:

– Что, девчонка опять тебя отшила? Я же говорил тебе пока к ней не лезть!

– Я и не лез! – оправдывался второй, судя по голосу, молодой парень. – Но не мог же я просто смотреть…

– Идиот! – перебил его первый. – Ты что, не понимаешь, чем мы рискуем?

– Вы рискуете, – буркнул второй. – Я тут вообще не причем. Ну, продал я ему ту книжку, и что? Максимум штраф впаяют.

– И ты что, думаешь, я молчать буду? – язвительно поинтересовался первый. – Если я погорю, то все-все расскажу. Думаешь, милиции не интересно будет, что ты меня сам нашел, план предложил и сам же все организовал?

– А вы на него донесли! – обиженно ответил второй и уточнил нервно: – Слушайте, а ничего, что мы тут так спокойно обо всем говорим? Вдруг кто подслушает?

– Идиот! – вновь повторил первый. Кажется, ему нравилось тыкать собеседника носом в лужу. – Я первым делом проверил, есть ли тут кто. Магией проверил, если ты не понял. Ничего живого в этой комнате нет.

– А девчонка? – не поверил второй. – Библиотекарша сказала, что еще какая-то девчонка есть!

– Значит, она в другом зале! – отрезал первый. – Хватит болтать о ерунде. Держись подальше от своей девицы! Потерпи немного, вот осудят его, и получишь ты свою красотку!

– А вы – свое место на кафедре! – обиженно напомнил второй. – Нечего на меня всех собак вешать. Можно подумать, я вас уговаривал Бышкова подставить!

Я вздрогнула. Бышкова?! И затаила дыхание.

– Без имен! – прошипел первый.

– Эй, вы чего? – кажется, второй попятился. – Сами же говорили, никого тут нет!

– Все равно не болтай! – велел первый. – Нам осталось дождаться, пока у него порошок найдут. И все, мы в дамках!

– А он не оправдается? – все еще сомневался второй. – Можно же, наверно, как-то доказать, что он не употребляет. Ну, он и скажет, для чего ему нужно было.

– Во-первых, – наставительно произнес первый, – если он сам не употребляет, то ему же хуже. Пойдет как распространитель. А во-вторых, правды он ни за что не скажет. Да сам подумай, что будет, если он признается, что хотел сделать лекарство от импотенции!

– Ну, это да! – согласился второй и добавил ядовито: – Еще бы, такой красавчик, а ничего не может! Жаль, если я расскажу, никто не поверит.

– Именно, мой юный друг, – кажется, первый улыбался. – Но я позвал тебя не для того. Я знаю, где он прячет книгу. И тебе надо ее забрать. Чтобы даже если он таки заговорит, никаких доказательств не было!

– А почему вы сами не заберете? – опасливо спросил второй. – И вообще, вы же сами сказали, что он не заговорит!

– Потому что! – раздраженно ответил первый. – Он же неуправляемый, мало ли, вдруг решит, что позора ему хоть так, хоть так не избежать. Не из-за импотенции, так из-за судимости. А я же на него заявил, и если книжку вдруг найдут, то следов моей ауры хватит, чтобы дело рассыпалось. Понял?

– Понял, – буркнул второй. – Только мне это не нравится!

– Поздно ныть! – отрезал первый. – Вот схема, тут все расписано. И ради Первого дракона, повторяю, держись ты подальше от своей девчонки!

– Ладно, – уныло согласился второй.

Шуршание бумаги, шаги и все стихло…

А я сидела, как мышка, пытаясь уразуметь все, что только что услышала.

Выходит, Бышков действительно не виноват?! То есть виноват, но…

Нужно быстро его найти! Может, еще успею перехватить, предупредить?

Я не думала, что буду делать и говорить.

Схватила сумку с книгами и, прижимая ее к груди, рванула на кафедру гражданского права. Только бы не опоздать!

Пробегая по коридору, я чуть не сбила с ног профессора Мандельси.

– Ой, простите! – пролепетала я, пытаясь отдышаться. – Здравствуйте, профессор!

– Здравствуйте, – маленький профессор недовольно отстранился и попытался меня обойти.

– Простите, а господин Бышков уже на месте? – спросила я с надеждой.