Академия Даркленд. Взаперти

На Деборе узкие черные кожаные штаны, короткая куртка и перчатки без пальцев.  Длинные волосы  лежат так, словно девушка пару дней бегала по берегу и они спутались от ветра и пропитались солью. Похожи больше на спускающуюся до талии густую гриву. Странно, но  это не очень опрятная прическа идет Деборе и составляет часть ее образа.

– Почему ты хочешь со мной жить? – осторожно интересуюсь я, подозревая, что правду услышу вряд ли. Мне, вообще, кажется, в Дарклэнде мало кто говорит правду.

– Я? – Она посмотрит на меня с усмешкой. – Я не хочу.

– Но… зачем же тогда? – удивляюсь я.

– Он хочет. – Дебора пожимает плечами и, отвернувшись, устремляется по коридору. Мне не нужно переспрашивать, кто «он». Конечно же, этого хочет Джаспер. Всегда, где бы он ни появился, все подчиняется его желаниям. Всё и все. Кроме меня.

 Глава 2

Здание академии огромное и запутанное. Оно похоже на запутанный лабиринт. Темный и страшный, из которого нет выхода. Надеюсь, я быстро научусь тут ориентироваться. Потому что непохоже, что у кого-то  из присутствующих здесь можно просить помощи. Сейчас коридор вообще пуст.

Даже Дербора, несмотря на то, что ведет себя весьма дружелюбно, меня пугает. Сложно сказать, чем. Возможно, пустым и безразличным взглядом. А, может, я просто категорически не  хочу принимать тот факт, что в Даркленде могут учиться адекватные люди.

Мы с Деброй сворачиваем в сторону лестницы, когда нам навстречу выскакивает высокий, мрачный парень. У него светло-русые волосы, падающие на глаза, серьга в губе и совершенно непроницаемое выражение на породистом лице, а еще холодные, серые глаза, такого  светлого  неестественного оттенка, что кажутся серебряными.

 Парень едва не сбивает меня с ног, я чудом успеваю отпрыгнуть с его пути, а нахальный незнакомец, как ни в чем ни бывало, проходит дальше,  буркнув «Глаза разуй!», после этого хлопает дверью директорского кабинета. Как к себе домой!

От возмущения я хлопаю глазами и хочу сказать что-нибудь едкое, но Дебора, не обратив внимания на произошедшее, начинает болтать на отвлеченную тему. Похоже, тут такое в высшей степени хамское поведение – норма.

– На первом этаже у нас учебные кабинеты; несколько спортивных залов, мастерские, столовая и помещение, в котором проходят праздники и приемы, – вполне миролюбиво говорит Дебора. Это тоже меня удивляет. Думала, с подачи Джаспера, со мной тут никто общаться не станет. – На втором этаже располагаются кабинеты администрации в левом крыле, в правое – проход закрыт. Там личные покои преподавателей. Вход по карте-ключу. Попадешься – выкинут из академии, но не домой, как ты можешь надеяться, а в гораздо менее приятное место. Обычно те, кто добивается исключения из Дарклэнда, следует или в психушку, или в тюрьму. Не самая радужная альтернатива.

– Зачем ты мне это говоришь? – Я хмурюсь, стараясь не отставать от своей провожатой, у которой размашистый шаг. – Что мне может потребоваться в преподавательском крыле?

– Ну… – Дебора пожимает плечами и чуть притормаживает, понимая, что я за ней не успеваю. – Многие вновь прибывшие находят красивым нашего директора и считают, что более близкое знакомство с ним, позволит быстрее распрощаться с Дарклэндом. Но потом иллюзии пропадают. Иногда, правда, после попытки проникнуть к нему в покои. Ты бы видела, в каком виде он вытаскивает  девиц из своих владений. Однажды, какая-то идиотка явилась в одних трусах.

– Никому не удалось растопить ледяное сердце? – хмыкаю я, понимающе. Директор и правда хорош, но, пожалуй, я получила прививку от мужчин постарше. Вообще, от мужчин.

– Его не интересуют юные студентки, и совершенно точно он не скостит тебе срок,  – с удовольствием делится Дебора местными сплетнями. – Да что говорить, если его сын  практически вырос в академии? У нашего директора ледяное сердце, и пытаться его растопить – чревато.

– Сын?

– Единственный узник этого места, который действительно ничего плохого не совершил… – задумчиво  отвечает она.

– А жена?

– Ее никто и никогда тут не видел. И про нее даже не слышали. Киран про нее молчит.

– Киран – это хороший сын среди плохишей?

– Киран –  один из самых главных плохишей. Это место отторгает хороших мальчиков, у Кирана не было шанса стать  положительным, – хмыкает Дебра. – В том, что вежливостью он не отличается,  думаю, ты убедилась.

– Это был сын директора? – уточняю я потрясенно, вспомнив мрачного, едва не уронившего меня парня.

– Он самый. Кстати, они очень дружны с Джаспером.

Мне неприятна тема, которая затрагивает Джаспера, и я пытаюсь ее сменить.

– А студенты где живут?

Дебора без вопросов принимает правила игры.

– Студенты на третьем и четвертом этажах, там своя атмосфера…

Мы идем и болтаем, почти как подруги, и это меня напрягает. Я думала, Джаспер устроит мне веселую жизнь с того момента, как я сюда попаду. Сдерживать  любопытство становится невозможно, и я все же решаю спросить.

– Почему ты мне что-то рассказываешь? Объясняешь? Я думала Джаспер…

– Прикажет тебя макнуть головой в унитаз? – хмыкает Дебора. – Дорогая, ты в Дарклэнде. Здесь никого не интересуют игры старшей школы, поверь.

Чего бы не значили ее слова, мне становится после них не по себе. В то, что Джаспер перерос мысли о мести… я не верю, да и его слова при встрече  со мной говорят об обратном. А это значит что? Меня ждет что-то более изощрённое, чем старая добрая травля с бойкотом и порчей имущества? Я не знаю, что может придумать  этот долбанный извращенец. Он и два года назад не отличался нормальностью

Наша с Деборой комната достаточно большая, и на этом спасибо. Два полукруглых  окна. По широченным подоконникам можно оценить насколько толстые стены в Дарклэнде. Моя кровать слева,  довольно широкая, массивная,  она стоит в нише. Рядом тумбочка.

Кроме этого есть вместительный шкаф, два стола и небольшая кухонная зона, в которой есть чайник и несколько банок с чаем и кофе. Везде идеальная чистота. По моей соседке не скажешь, что она чистюля.

– Обустраивайся, – бросает мне Дебора и тут же устраивается на подоконнике. На нем разноцветный плед – единственное яркое пятно и подушка. Вид, как она и говорила, на кладбище. – Тебе, наверное, сказали, что за порядком в комнате следят сами студенты. Так вот, надеюсь, ты научишься быстро не раскидывать свои вещи и протирать стол, я не хочу налетать из-за тебя на штрафы. Нарушать правила в Даркленде чревато. Поверь.

– Поэтому в комнате такая чистота? – спрашиваю я и подхожу к окну, уставившись на серый мир, который меня теперь повсеместно окружает.

– Да. – Дебора пожимает плечами. – Никогда бы не подумала, что в уборке можно находить успокоение. Я вообще не думала, что когда-нибудь в моей жизни наступят такие темные времена… никто из нас не думал.

Это точно. Я не могла предположить, что  окажусь в этом страшном месте даже три дня назад. Но не  озвучиваю свои мысли. Это бессмысленно.

Прямо под окнами поросшие засохшей травой могильные холмики со старинными, покосившимися памятниками. Чуть дальше виден металлический забор и за ним несколько довольно больших склепов. Так себе, вид. Я бы предпочла, чтобы окна выходили на другую сторону, на море – оно олицетворяет для меня свободу. Где-то там за ним дом.

А кладбище? На что смотреть? Мне кажется, это символично. Отсюда есть два выхода или на погост, или в море, туда, где осталось все, что мне дорого. Туда, где свобода. Я пока любуюсь кладбищем.

Дебора молчит, просто смотрит в никуда за окно. Начинаю раскладывать вещи. Тоже молча. Я не знаю, о чем говорить, да и не хочу. Я, вообще предпочла бы остаться одна, но одиночество, похоже, теперь для меня недоступно, а мне очень хочется хотя бы выдохнуть и переварить все то, что случилось  за последнюю неделю.

– И что? –  подает  голос Дебора, первая прерывая гнетущую тишину. – Даже не спросишь,  за что я тут оказалась?

– Меня предупредили, что  этот вопрос непринято задавать, – ровно отзываюсь я, пытаясь понять, если ли в моем новом гардеробе хоть какие-то  цветные вещи. Хотя бы трусы. Но нет. Похоже, в моем чемодане тотальный монохром. Я принципиально не стала паковать вещи сама. Теперь жалею. Могла бы положить хоть что-то,  что мне дорого. А так… у меня нет ни одной вещи из прошлой жизни. Тут все новое, с бирками и совсем не моего стиля. Никогда не  любила холодную, чопорную классику.

– Умная, – тянет моя соседка. – Многие все равно не могут удержать  любопытство. Но знаешь… у нас у всех заготовлен заранее один ответ. Думаю, и ты придумала похожий.

Отвлекаюсь от сортировки одежды и смотрю на Дебору с любопытством. Теперь мне, пожалуй,  интересно.

– И какой?

– Мы тут, потому что наши родители, опекуны, родственники… нужное подставить не оценили нас. Мы им не нужны,  от нас хотят избавиться, не любят, не ценят… и так далее. Все считают свои поступки несущественными. – Она хмыкает, а потом смотрит на меня в упор. – И только Джаспер с первого дня появления здесь говорил: «Я тут из-за одной хорошенькой белобрысой дряни… однажды она мне ответит за все…»

Замираю и сглатываю, чувствуя, как от лица отливает кровь. Дебора, кажется, наслаждается моим ступором. Она пристально вглядывается в мое лицо и ловит каждую эмоцию.

– Я не… – начинаю, понимая, что слова исчезли, а  дыхание перехватило. Не знаю, что сказать и насколько уместно говорить, что я не сожалею, и не чувствую себя виноватой. Джаспер заслужил быть тут, в отличие от меня.

– Перестань! – отмахивается она с усмешкой, словно ее забавляет мой испуг и растерянности. – Мне все равно, что произошло между вами. Какая разница? Вы оба тут, и это интересно… – Она делает паузу и с заметным удовольствием добавляет. – Всем.

Молчу, потому что реально не знаю, что сказать, а она легко соскакивает с подоконника и спрашивает.

– Кофе будешь?

Такой резкий переход обескураживает, но я осторожно киваю, признавая, что  острую тему лучше не развивать.

– Буду.

Пока Дебора колдует над  туркой, которая подогревается над  металлической  нагревающей пластиной, заканчиваю разбирать свой чемодан.

Несмотря на то, что мои вещи теперь черные, серые и очень редко белые. Только эти цвета разрешены в Дарклэнде, но они хорошего качества, моих любимых брендов. Надо же, мама не стала проявлять мелочность.

Возможно потому, что   все состояние нашей семьи досталось мне, а не ей? У нее только содержание и возможность до двадцати одного года контролировать мою жизнь. Если бы я была на три года старше, я бы не оказалась в этой гребанной дыре. А так выхода нет, и насколько я знаю,  пребывание в Дарклэнде автоматически накладывает ограничения. Если мне осталось доучиться четыре года, через три я выйти не смогу. Если, конечно, мать не решит иначе. Это удобно,  для родителей, которые не хотят, чтобы дети взрослели и обретали самостоятельность.

– С сахаром или без? – от мыслей отвлекает  голос Деборы. По комнате уже плывет запах кофе,  дурманящий ароматнтый. Мне его действительно не хватает.

– Без, – говорю я и переодеваюсь в шелковую пижаму. Мой любимый фасон,  летящие брюки и свободная рубашка, у меня было несколько таких комплектов дома,  правда, не черных. Убрав волосы в хвост, поворачиваюсь к столу, на котором уже стоит чашка. Черная. Красивая, из тонкого стекла,  но черная. Когда-нибудь мой кошмар закончится, и тогда, я выкину все черные и серые вещи. Клянусь.

 Мы пьем кофе. Весьма неплохой, с едва заметным вкусом пережжённого сахара и болтаем.

– В Даркленде строгие правила, – говорит она. – Не советую их нарушать.

– Типа ложится спать после отбоя?

– Не попадаться проверяющим после отбоя, но, поверь,  здесь на тебя всем насрать. Никто не будет ходить по комнатам,  для администрации важно, чтобы мы не доставляли проблем. Им. Именно, это самое главное правило.

Поэтому тут не бывает драк в столовой или сорванных пар. Не советую прогуливать и опаздывать. Скандалить с кем-то, выяснять отношения… – тут она делает паузу. – Там, где тебя могут увидеть. На первый взгляд, Даркленд образцовое учебное заведение. Все проверяющие это отмечает, а грязные тайны обитателей этого замка скрывает темнота…

Не успеваю уточнить, что  это значит. Дебора, взглянув на дисплей магфона, говорит.

– Ну все. Мне пора, отдыхай.  Не скучай тут без меня!

Она подхватывает с вешалки короткую куртку и выходит в коридор, а я выдыхаю с облегчением. Возможно, все не так плохо, как я себе представляла,  но тогда, почему меня не оставляет липкое чувство  беспокойства и страха?

Оставшись  одна,  принимаюсь изучать свое жилище более тщательно,  на территорию Деборы я не суюсь,  не  люблю, когда нарушают мое личное пространство, и никогда не посягаю на чужое. А вот в ванную комнату заглядываю. Я, признаться, боялась, что  вместо привычных удобств меня ждут общие душевые, но здесь с этим все нормально. И  горячий душ, пожалуй,  это то, что мне нужно. А после можно поспать, потому что ранний подъем, стресс, дорога – все это вымотало и мне, действительно, нужно отдохнуть.

Джаспер

Кровь стекает по лицу и разбитым костяшкам пальцев. Легкие жжет, а скулу, ребра и плечо пронзает боль, которая заставляет чувствовать себя живым. Во рту солоноватый металлический привкус, все тело ломит, а по груди и спине стекают капельки пота. Эйфория. Азарт. Я на взводе. В такие моменты хочется секса и скорости. Если со вторым в Даркленде определенные проблемы – гонять на острове попросту негде, да и не на чем, то вот с первым… проблем не возникает. Девчонки – тут огонь!

– Ты, дьявольский таран, – стонет Лиам с пола. Ему хуже, чем мне. Парень валяется на спине, радуя окружающих в хлам разбитой физиономией. Я правда перестарался. Подняться с борцовского покрытия другу помогает весь чистенький и свежий Конрад. Он снова имел неприятный разговор с отцом и поэтому пропустил тренировку и не принимал участия в наших кровавых забавах. Жаль, с ним интереснее, чем с Лиамом. Конрад, пожалуй, еще более неадекватный, чем я.

В нашем углу, там, где ринг, не так много народа. Основная масса гоняет лениво мяч, девчонки тянутся у станков, некоторые парни спарингуют, но в лайтовом формате на втором ринге. Здесь собираются самые отбитые. Все понимают, если ступят на нашу территорию, их никто не будет щадить, зато много зрителей здесь всегда много. Девчонки любят смотреть на окровавленных потных мужиков без маек. Если, конечно, есть на что залипнуть. Свои кубики пресса и уходящие под резинку спортивных штанов косые мышцы я нежно люблю, они позволяют выбрать любую девчонку. Но я разборчив. Есть за мной такой глупый грешок, тем более желанным трофеем меня видят некоторые.

В груди еще клокочет ярость, ни разбитая рожа, ни окровавленные костяшки пальцев ничего не помогло унять ярость. Она здесь! Гребаная ядовитая зараза Даниэлла лэ Рой теперь в моей власти. Одни лишь боги знают, сколько усилий пришлось приложить, чтобы не придушить гадину, едва я ее увидел на тропинке перед главным входом в Дарклэнд. Интересно, что натворила эта золотая девочка? Вот уж кого я не ожидал увидеть здесь. Мне всегда казалось, что ее родители настолько слепо ее любят, что никогда не позволят своему оранжерейному цветку оказать в прибежище моральных уродов с испорченной репутацией. Но, видимо, сами боги благоволят ко мне. Как иначе объяснить испуганную и потерянную Даниэллу у меня под боком.

Сейчас, спустя несколько часов после появления Даны, злость не прошла, и к ней добавился адреналин, когда кровь бурлит в венах, а сердце колотится, предвкушая охоту.

Дебора появляется в зале, в момент окончания тренировки, и уверенной походкой идет в мою сторону, призывно покачивая бедрами. Знает, что я сейчас на взводе и ее провокации не оставят равнодушными. В глазах девушки зажигается страсть, когда она смотрит на меня. Медленно приближается и останавливается напротив, изучая меня с заметным удовольствием. Ноздри трепещут, когда она вдыхает запах адреналина и крови. Ее это заводит, я знаю.

Дебора, пожалуй, самая отвязная из всех нас, именно поэтому мы вместе. Оба ненормальные, сломанные и не умеющие любить.

– У тебя кровь, – произносит она шепотом и встает на носочки, чтобы ее лицо было напротив моего. Приближается и медленно обводит языком мою кровоточащую губу. В глаза тьма и обещание. Тело реагирует моментально, упираясь ей в живот вспыхнувшим желанием, и девушка победно улыбается, прижимаясь теснее.

Ее рука пробирается под резинку моих спортивных штанов и плавно скользит, заставляя шумно выдохнуть сквозь сжатые зубы. Кровь пульсирует в висках. Ловлю Дебору за шею и немного отстраняю от себя.

– Перестань… – тихо выдыхаю ей в губы. – Ты же не хочешь, чтобы я взял тебя прямо тут на глазах у всех.

Она послушно отступает с нахальной улыбкой, а в глазах до сих пор тьма. И я понимаю, Дебора бы этого хотела. Это именно то, что ей нужно. Она сумасшедшая и для нее нет границ и норм. Зато она единственный человек, рядом с которым я чувствую себя более нормальным.

– Как дела? – спрашиваю я, и это не дежурный вопрос с целью поддержать разговор

– Все, как ты просил, – отвечает она. – Ты же знаешь, на меня можно положиться.

– Умница, моя девочка, – улыбаюсь я, подхожу ближе и, обняв за шею целую, жарко и жадно, как он любит с привкусом крови и ее сладкого блеска для губ.

 Дана

Этот сон какой-то очень странный. Темно. Душно и нос забивает пыль и странный запах. Безысходность, тлен и страх. В приступе паники распахиваю глаза и понимаю, что ничего не изменилось. Такое впечатление, что сон продолжается, и мне он совершенно не нравится.

Вокруг меня по-прежнему темно и это внушает ужас, потому что на какое-то время мне кажется, что я просто ослепла. Воздуха не хватает, плюс от пыли забивает кашель, она пересушивает слизистые и поэтому хочется пить до раздражающего першения в горле. Когда пытаюсь поднять руки, понимаю, что они связаны. Вскинув их, больно обо что-то бьюсь и испуганно дергаюсь. На ногах тоже путы. Что за демоны?!

Я, связанная, в полной темноте, лежу в узкой и неудобной коробке, похоже, каменной, под ребра тыкается что-то жесткое. Лежать неудобно, я словно на камнях, поворачиваю голову, и щекой касаюсь какого-то круглого предмета. Инстинктивно отстраняюсь. Непонятно и пугающе!

Накрывает неконтролируемая паника. Мне в жизни не было так страшно! Я начинаю кричать и суетливо биться плечами об каменные стенки места моего заточения, но не понимаю, как отсюда выбраться. Стараюсь выпрямить стянутые веревками руки и луплю ладонями по стене перед лицом. Это больше всего похоже… замираю от ужасающей догадки. Саркофаг.

Осознание такое яркое и пугающее, что в истерике начинаю орать, пытаясь сдвинуть хотя бы какую-то стенку, но все бессмысленно. Я замурована в узком каменном пространстве, похоронена заживо.

– Выпустите меня! – ору, что есть мочи, понимая, что кто бы меня сюда ни засунул, он сделал это осмысленно, а значит, не планирует выпускать. Но остановиться не могу. Я готова умолять, чтобы открыли крышку, только вот я тут совершенно одна. По крайней мере, из живых. Джаспер настолько сумасшедший? Как, вообще, я тут оказалась? Я ведь ничего не помню! Сходила в душ и прилегла немного вздремнуть, а дальше темнота и очнулась я уже тут.

Дебора и кофе… внезапно понимаю я. Могла ли моя, на первый взгляд вполне приветливая соседка, подсыпать мне в кофе какое-то зелье? В голове всплывают отрывки нашего разговора и понимаю. Могла. Усмешка, когда я спросила зачем ей жить со мной и кроткий ответ: «Ему нужно», потом разговор про желание Джаспера меня наказать. Они заодно!

– Выпустите! – Я начинаю в панике лупить руками по крышке, разбивая в кровь костяшки и ломая ногти. Из-за стянутых запястий это неудобно. Больно бьюсь локтями и коленями, с ужасом понимая – самой мне отсюда не выбраться. А еще меня не покидает ощущение, что я тут не одна. Под ногами, под спиной неровности, мешающие лежать, что-то круглое у щеки… меня что засунули к скелету? Нет-нет-нет! Не хочу даже думать об этом! Это настолько ужасно, что меня буквально выворачивает наизнанку.

Я знала, что Джаспер ненормальный, но до такой степени? Из глаз текут слезы, и я не могу остановить рыдания, когда тяжелая крышка саркофага отъезжает в сторону, и мне на лицо падает слабый свет фонаря, и надо мной склоняется лицо Деборы.

Мне так плохо и страшно, что я рада видеть даже ее. Всхлипываю громче и сотрясаюсь в рыданиях от осознания, что не умру. Хочется одновременно расцеловать и обнять стерву.

– Ну ты что? – ласково говорит она и вздергивает бровь. В ее глазах сумасшедшая бездна. – Так сильно испугалась? А ведь еще ничего не случилось.

Девушка с нежностью убирает у меня с лица прилипшую прядь волос, а когда я пытаюсь подскочить и ударить ее головой в переносицу со смехом отскакивает:

– Ладно! – Она в примирительном жесте вскидывает руки. – Испугалась, но в себя пришла быстро, возможно у тебя есть шанс.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.