Блеск подковы в лунном свете

Но эта полупрозрачная гостья может не просто гулять по дневному небу, но и затмевать на какое-то время Солнце. Ужас! Неописуемый ужас людей при наблюдении солнечного затмения, виновницей которого оказывалась всё та же Луна, черным диском загораживающая дневное светило. Она не только сама то появляется, то исчезает, то уменьшается, то увеличивается в размерах, но ещё (вот уж стервозная негодница!) пытается навязать свои взбалмошные манеры дисциплинированному Солнышку.

Ну и, конечно, непостоянство облика Луны. Она постоянно меняется. То ли как уходящий от преследования, то ли как сыщик, который постоянно куда-то внедряется. Она меняет маску, сбрасывает и набирает вес.

Рамадан: жизнь после заката

Ислам – религия под знаком полумесяца, где одним из главных столпов является Рамадан – месяц, в который пророку ниспослан был Коран, записываемый ночами.

Рамадан – мусульманский праздник совершенно неправильно считают месяцем поста, благотворного воздержания, умеренности и целомудрия.

Но кушать нельзя только до заката солнца. Дастарханы накрываются, как только дневное светило уходит.

Является Луна. А она обманчива. Дневная праведность легко трансформируется в нечто совершенно противоположное.

Рамадан – это не месяц поста. Если быть точным: это месяц ночных обжираловок. Проголодавшиеся за день пируют как короли. Порой обжираются до тошноты.

Статистика продаж в Египте говорит, что во время Рамадана люди тратят на еду гораздо больше, чем в другие месяцы. Потребительская горячка. Во время Рамадана также люди больше влезают в долги, поскольку тратят деньги без счета на праздничные излишества.

Ни умеренностью, ни целомудрием не пахнет. Сразу после захода Солнца мусульман посещает чувство неудовлетворенности, которая заглушается безудержным шопингом. Обостряющееся в лунных лучах чувство неудовлетворённости заедается обильной послезакатной пищей, которая, естественно, вызывает праздные мысли и похоть. В этот месяц в Египте услуги проституток на сотни процентов более востребованы.

Некоторые жрицы любви трудятся в секс-индустрии исключительно в Рамадан. Сезонная работа – максимальная прибыль. Спиртное во многих мусульманских странах перестают продавать за месяц до Рамадана. Уж, лучше б они пили.

Обильная пища требует «продолжения» банкета. Резко возрастает потребление наркотиков. По данным медицинского центра Касабланки в Рамадан употребляют на 15% больше психотропных средств. Наркодилеры в мусульманских пригородах Парижа наиболее активно ведут продажу именно в этот священный месяц. Именно в эти месяцы в мусульманских странах учащается отравления самопальным алкоголем.

Доверь Луне целомудрие и воздержание – получишь излишества, чревоугодие, наркотическое опьянение и разврат.

«Люди лунного света»

Солнце и Земля – в самых разных мифологических представлениях ассоциируются с мужчиной и женщиной. Сверху – осеменяющее светило, озаряющее, обжигающее, ласкающее, дарящее жизнь. Снизу – Земля, воспринимающая, поглощающая, принимающая, беременная, выносящая, дарующая жизнь. Таково сочетание светлого Неба и лежащей под ним Земли. Их взаимодействие – светлое совокупление. Как и сочетание мужчины и женщины, в результате коего рождается потомство. Но есть ещё и… лунное, стоящее вне.

«Люди лунного света» – так называется книга русского философа Василия Розанова, первое издание которой вышло в 1911 году. В этой книге слишком много цитат, как во всяком труде, где автор пытается обосновать своё (хорошо понимая, что оно очень спорное) мнение. Автор приводит выписки из религиозных трактатов, исторических хроник, медицинских сочинений и т.д. И сопровождает всё своими маргинальными (словно лишь сопровождая «на полях») комментариями, горячими, словно свежие выделения организма на морозе. Авторский текст – разросшиеся примечания к компиляции – не объясняет приведенные цитаты, а находится в полемическом и диалогическом отношении с ними. Словно бы автор пытается доказать, что очередной цитируемый, информация которого приведена в книге, рассказывая о событии, будь то исторический факт или медицинский отчет прославленного врача, чего-то недопонял. И следующий тоже.

«Мифологам и историкам давно бы пора оставить такие ничего не значащие выражения, как «богиня Луны», «божество Солнца» и пр. Это, как бы, об Иверской Божией Матери, кто сказал «божество дерева» или «известное божество городских врат Китай-города» (в Москве)», – уточняет Розанов.

В книге «Люди лунного света (Метафизика христианства)» Василий Розанов рассказывает о том, что в Сидоне, столице Финикии, Астарта – или «Великая Астарта», как там называли ее, – была верховным божеством и покровительницею города. Это была богиня Девственница, суровая и мрачная нравом. А культ её требовал целомудрия, воздержания и самоистязаний. Её поклонники должны были приносить ей в жертву свою страсть и чувственные желания. Большинство греческих писателей признают ее богинею Луны. В отличие похожих богинь (Ашеры, Ваалит, Иштар, Астарты и пр.) она связывалась не с планетой Венерой, а с Луной.

«Люди лунного света» – трактат, посвящённый исследованию сексуальности и отрицанию сексуальности в христианстве. Розанов приводит культы и религиозные доктрины, в основе которых есть какое-то органическое и неодолимое отвращение к совокуплению, т.е. к соединению своего детородного органа с дополняющим его детородным органом другого пола.

«Мировое «не хочу» самца в отношении самки, и самки в отношении самца, не было подвергнуто до последнего времени наблюдению, и только XIX век начал собирать в этом направлении факты. Факты эти приводят к бесспорному заключению, что «пол» не есть в нас – в человечестве, в человеке – так сказать «постоянная величина», «цельная единица», но что он принадлежит к тому порядку явлений или величин, которую, ньютоно-лейбницевская математика и философия математики наименовала величинами «текущими», «флюксиями». (Ньютон)… Вот такая-то «вечно текущая» величина в нас или, точнее, существо в нас есть пол наш», – пишет Розанов.

Согласно Розанову, предположение, что пол есть «цельная величина» и вообще не «текущее», породило ожидание, что всякий самец хочет самки и всякая самка хочет самца; ожидание, до того всеобщее, что оно перешло и в требование: «всякий самец да пожелает своей самки» и «всякая самка да пожелает себе самца»…

Эта аксиоматика воспринималась в качестве универсальных физических законов.

Но мир человеческий разнообразен: «Образовалось и ожидание, что самые спаривания самцов и самок имеют течь «с правильностью обращения Луны и Солнца» или по типу «соединяющихся кислорода и углерода», без исключения. Но все живое, начиная от грамматики языков, имеет «исключения»: и пол, т.е. начало жизни, был бы просто не жив, если бы он не имел в себе «исключений», и, конечно, тем более, чем он более жив, жизнен, жизнеспособен, животворящ… Не все знают, что уже в животном мире встречаются, но лишь в более редком виде, решительно все или почти все «уклонения», какие отмечены и у человека; у человека же, можно сказать, нельзя найти двух самочных пар, которые совокуплялись бы «точка в точку» одинаково. Всякий «творит совокупление по своему образу и подобию», решительно не повторяя никого и совершенно не обязанный никому вторить: как в почерке, как в чертах лица…».

Розанов пишет о «третьем поле» – людях «лунного света». Третий пол для него – отказавшийся от гетеросексуальности: «Если хотите – он третий человек около Адама и Евы, в сущности – это тот «Адам», из которого еще не вышла Ева; первый полный Адам. Он древнее того «первого человека, который начал размножаться». Он смотрит на мир более древним глазом; несет в натуре своей более древние залоги, помнит более древние сказки мира и более древние песни земли».

Третий пол – муже/девство и дево/мужество. Он видит мир в ином (лунном!) свете. Смотрит на мир иными глазами. У него другой взгляд и другие влечения.

Но «третий пол» – это не только гомосексуалы и лесбиянки, но и… аскеты, которые отказались от сексуальной жизни. Огромно их количество в различных направлениях христианства: монахи, монахини, люди взявшие на себя антисексуальные обеты, возложившие на себя временные или постоянные запреты половой жизни, сторонники целомудренного безбрачия, сектанты-скопцы. Для Розанова все это – вариации содомии.

И основная критическая установка книги Розанова направлена не на представителей однополой любви, а на тех, кто от любых сексуальных отношений отказался. На тех, кого христианство почитает величайшими образцами праведной жизни: монахи, монахини, отшельники и пр.

А для Розанова отказ от всякого совокупления – это и есть величайший грех. Его книга, направленная против монашества и скопчества, по силе и страстности антихристианской критики вполне сравнима с «Der Antichrist. Fluch auf das Christenthum» Фридриха Ницше. Как и Ницше, Розанов критикует христианство за порчу нравов и ценностей. И для Ницше, и для Розанова, христианство – это религия, отрицающая жизнь. Как и Ницше, он ругает христианство именно за то, что обычно принято эту религию хвалить. Ницше в «Антихристе. Проклятие христианству», например, обрушивается на равенство, которое считает фальшью, а Розанов – на целомудрие и воздержание. Ницше обвиняет христианство в том, что из «сильного человека», следующего своим инстинктам, оно сделало «негодного человека», «отверженца». Для Розанова содомское проклятие христианства в нарушении естественного хода вещей, семейного начала, лежащего в основе жизни человека и всей цивилизации. Христианство – приводит к страданию «людей лунного света».

Что такое совокупление? По Розанову – это «боковой рост» человека. Удерживать этот рост, впадая в аскетизм, это и значит впадать в грех, творить великий и страшный грех, отвергая Божеский Промысел, перепутывая планы творения.

Человек – есть только трансформация пола. Из полового акта вышедший, сложенный и из частиц страстного совокупления, есть во всем своем «я», «целом» и «дробном» – человек, для Василия Розанова, сексуальное существо, страстно дышащее сексуальностью, томимое полом, детерминированное модификациями сексуального не только в половой сфере, но и в битвах, в творчестве, в отшельничестве, в аскетизме, торговле, и в самом чистом и святом виде, в самом нормальном – в семье.

Отношение к аскетам и приверженцам однополой любви в обществе разное. Первых почитают как святых, вторых – как грязнейших из грешников. Но для Розанова – это явление одного рода. Он пишет, что истина этого явления глубоко погребена под сором. В то время, как общество, ничего не знающее об аскете, обрекшем себя на воздержание, не знающее о том, что происходит в его тихом омуте, – то же самое общество, не зная глубины явления и не догадываясь, что к категории этой принадлежат всеобще любимые и Почитаемые лица, – рисует вообще и шаблонно, механически и машинно всех представителей однополой любви людьми «извращенными», «развратными», «больными», «уродами».

Этому, главным образом, способствовала несовершенная ремесленная медицина и недоразвитая ремесленная юрисдикция. Ибо они, даже в недопонимаемых ими случаях, способны только ставить уничижительные диагнозы и выносить суровые приговоры: «Врач с клистирной трубкой и пластырем, и судья, всегда судивший кражи, убийства и подлоги, встретясь с явлением, для которого недостаточно всех умственных сил Пастера, Шарко и других, стали – один брызгать на него из клистирной трубки, а другой приговорил его в тюрьму; оба – «по профессии своей», по привычке своей, по традиции своей; проще же – оттого, что они никогда ничего другого и не умели делать ни с чем».

Что такое «лунный свет» для Розанова? Чем он отличается от солнечного? Лунный свет – это светящий свет, в отличие от солнечного – греющего, органического… Для Розанова: лунный свет – не органический.

«А какой? Спиритуалистический. Пожалуй, spiritus в нас – отражение лунного в каждом свете «девства», частицы которого никто не лишен».

Влюбленные девственники смотрят на Луну? Со счастливыми супругами, знающими радости плотской любви в браке – это происходит гораздо реже. Лунный свет – совсем другой колорит любви! Супруги любят солнышко. Почему? Кто разгадал? Розанов отвечает: «Луна запрещает «очень любиться», вот «сближаться»; «грозит с неба пальчиком. Полюбуйтесь, помечтайте, но – и довольно». Это – монашеская любовь, прогулки по полю влюбленных монахинь, грустных, молчаливых, не знающих, что делать со своею любовью, не нашедших тогда еще «предмета»… Это – несчастная или преступная любовь, не нормальная, ничем не кончающаяся, которой положены роковые пределы. Мечтательное начало с тем вместе есть и жестокое: ведь сентиментализм Руссо родил фурий террора, как был сантиментален и Робеспьер… в мечтах родится идеал; а идеал всегда бывает и особенно ощущает себя оскорбленным действительностью. Идеал и «луна» не знают компромиссов… Луна и ночь – уединенны: опять – это монашеский зов! Все это совершенно обратно горячему солнышку, ясному, пекущему, выгоняющему из земли траву, выгоняющему из стволов древесных сладкую камедь (сок), от которого цветы расцветают, пестики цветов опыляются, а тычинки и околоплодник цветов наполняются нектаром. И, наконец, все зреет к августу, когда тяжелые гроздья, яблоки, всякие плоды склоняют почти до земли ветки дерев. Солнце – супружество (совокупление), солнце – факт, действительность. Луна – вечное «обещание», греза, томление, ожидание, надежда: что-то совершенно противоположное действительному, и – очень спиритуалистическое».

Дмитрий Сергеевич Мережковский, отвечая на вопрос: «В чем же религия Розанова?», – писал, что это, без всякого сомнения, религия пола. Для Розанова, пол, как зажигательное стекло, собирает и сосредоточивает все рассеянные в мире лучи Божественного в одну огненную точку. Поэтому для него Ветхий Завет – как абсолютное религиозное утверждение пола, деторождения – предпочтительнее христианской части Библии. Ибо сущность Нового Завета – проклятие пола, Бессемянное Зачатие, абсолютное религиозное отрицание, ноль пола.

«В мире борются два света – лунный и солнечный. Солнце – Ваал – бог плодородия, Луна – Астарта – вечно бесплодная дева, богиня ночи, смерти и сладострастья. Иудейство – религия солнечного, христианство – лунного света. Нужно выбрать между Ветхим и Новым Заветом, между семьей и содомом, деторождением и детоубийством, спасением и погублением рода человеческого», – так резюмирует розановскую картину мира его вечный оппонент Дмитрий Мережковский.

Свидетель. Собеседник. Соглядатай

У Бунина в «Жизни Арсеньева»: «Справа, над садом, сияла в ясном и пустом небосклоне полная луна с чуть темнеющими рельефами своего мертвенно-бледного, изнутри налитого яркой светящейся белизной лица. И мы с ней, теперь уже давно знакомые друг другу, подолгу глядели друг на друга, безответно и безмолвно чего-то друг от друга ожидая… Чего? Я знал только то, что чего-то нам с нею очень недостаёт…».

Луна как молчаливый собеседник в раздумьях и ожиданиях. Луна вернейший спутник одиночества. При лунном свете человек, как правило, чаще грустит, чем в дневное время. И чаще находится в одиночестве. Наедине со своими мыслями, чувствами, воспоминаниями. Ночная тишина более способствует углубленной рефлексии.

В бунинской «Жизни Арсеньева»: «Помню: однажды осенней ночью я почему-то проснулся и увидал лёгкий и таинственный полусвет в комнате, а в большое незанавешенное окно – бледную и грустную осеннюю луну, стоявшую высоко, высоко над пустым двором усадьбы, такую грустную и исполненную такой неземной прелести от своей грусти и своего одиночества, что и моё сердце сжали какие-то несказанно-сладкие и горестные чувства, те самые как будто, что испытывала и она, эта осенняя бледная луна».

В литературе достаточно часто встречаются ассоциации Луны не только с доверенным лицом, тайным другом и собеседником, но и с соглядатаем, свидетелем, преследователем, одним из понятых, хранителем опасных тайн или доносчиком.

В «запретном» дневнике Ольги Берггольц есть запись 1949- го года о том, как муж увозил ее из города в страшные дни ожидания новых арестов по «ленинградскому делу»: «Ощущение погони не покидало меня. …В полной темноте я, обернувшись, увидела мертвенные фары, прямо идущие на нас. …Оглянулась на который-то раз и вдруг вижу, что это – луна, обломок луны, низко стоящий над самой дорогой… Дорога идет прямо, и она – все время за нами. Я чуть не зарыдала в голос – от всего. Так мы ехали, и даже луна гналась за нами, как гэпэушник».

Луна и медитация

В 1931 году, одновременно с романом-антиутопией «О дивный новый мир», великий английский писатель Олдос Хаксли пишет эссе «Медитация на Луне», в котором утверждает, что людям, склонным к созерцательности, глядящим на ночное небо, не нужно воспринимать Луну или как скалу, или как романтический образ, ведь она может быть и тем и другим.

Свет великой антиутопии, в которой технический прогресс противопоставлен Шекспиру, подсвечивает размышления.

«Луна – это камень, но весьма магический камень. Или, если быть точнее, камень, о котором и из-за которого мужчины и женщины испытывают магические чувства. Поэтому мягкий лунный свет может подарить нам мир, за которым следует понимание. Бывает лунный свет, что внушает некий трепет. Бывает холодный и суровый, рассказывающий душе о её одиночестве и безнадёжной замкнутости, о её ничтожности и нечистоте. Есть и любовный свет, побуждающий любить – любить не только кого-то конкретного, но иногда даже всю Вселенную».

Луна – лучший магический камень для медитации и освобождения сознания.

На что похожа Луна?

На что похоже «ночное светило»? Спросите у поэтов.

Киплинг иронично утверждал в одном из своих стихотворений, что не надо думать, будто Луну делают в Гамбурге из чугуна.

У Есенина в «Песне о собаке» месяц над хатой кажется страдающему животному «одним из её щенков», которых хозяин утопил в мешке. А японский мастер трёхстиший в хокку сравнил её со спиленным под корень деревом.

В небе такая луна,Словно дерево спилено под корень:Белеется свежий срез.

Луна – постоянный образ классической японской поэзии. Её сравнивают с утренним снегом, с лягушкой, подпрыгнувшей над замершим прудом, с сединой в шевелюре неба и с лысеющим теменем мудреца-отшельника, с тушью, которая рисует сосну, с накрытым столом, приглашающим на праздник всю природу, включая самый мелкий кустик.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.