Спасительный парус

Полгода назад цеховое начальство предложило мне перейти в цех на должность экономиста. Я уверенно, без всяких сомнений, отказалась. Даже не смотря на то, что это, в общем-то, повышение. К экономисту цеха всегда особое отношение. Почему эту должность предложили мне? Даже уговаривали, получив отказ, предлагали подумать. Потому что у меня нет детей, я редко ухожу на больничный. У экономиста самая работа в конце месяца. И тут уж волей-неволей, а ты нужен, и заменить тебя некем. В том числе, мне приводили аргумент, что наше производство сворачивается, и я могу остаться без работы. Остаётся только поражаться, где тогда была моя голова?

Это была самая, что ни на есть, грубая ошибка, за которую я сейчас расплачиваюсь. Есть такая поговорка: от судьбы и от сумы не отказывайся. Я не очень понимала её смысл. Теперь поняла. Если тебе предлагают какие-то изменения, хорошие или плохие – не надо от них отказываться. Значит, они предназначены судьбой. А спор с судьбой всегда дорого обходится.

«ВИДЕОРОЛИК» ПРЕДСТОЯЩИХ СОБЫТИЙ

Однако, я отвлеклась. Может быть, и к лучшему. Продолжим крутить «видеоролик».

Доложив своему начальнику о прибытии на работу, как делаю обычно, сразу звоню новому начальнику сектора. Знаю его пока мало, но впечатление он всегда производил человека душевного, беззлобного. Интересно, он принимал участие в отборе кандидатур на сокращение?

Так вот, значит, я ему и говорю: «Здравствуйте, это Петрова. У нас складывается следующая ситуация. Наш заказ отправляется на север достраиваться. Для этого надо оформить все наряды. Работа это большая и, что самое главное – срочная. Вы, насколько я понимаю, хотите, чтобы я эту работу сделала, а потом вы дадите мне под зад коленом».

Да, именно так и скажу: под зад коленом. Дальше продолжаю: «Короче говоря, у меня есть какие-нибудь виды на трудоустройство? Нет? Тогда пусть эту работу делают более квалифицированные специалисты!»

Какой будет ответ – решающего значения не имеет. Мне просто надо как-то выплеснуть свой протест, показать, что какую-то роль я здесь, все-таки, играла. Но все же, какие могут быть варианты ответов?

Вариант первый. Идеальный. Меня тут же трудоустраивают. Не потому, что я их сильно напугала, а потому что могу им еще пригодиться. Но это практически невероятный результат.

Вариант второй. На него я делаю главную ставку. Мой «выпад» оставляют без внимания. Я работу не делаю, а коллегам по бюро придётся попотеть, потому что они не в курсе моей работы. Короче говоря, это будет моя маленькая месть.

Вариант третий. Тут есть несколько «подвариантов», которые можно объединить под общим названием: полный провал.

Заключается он в том, что меня не трудоустраивают и, в придачу ко всему, заставляют выполнить свою работу. Как им это удастся? Ну, например, будут разговаривать со мной очень вежливо, и я не смогу противостоять. Или наоборот: начнут давить, наезжать, а я растеряюсь и сама не замечу, как на все соглашусь. Наиболее тяжёлый исход в моральном плане.

Это теперь уже все понимают, что ставить ультиматумы начальству – просто неразумно. Но тогда такие попытки отстоять себя были довольно распространенными. Заканчивались всегда плохо.

На самом деле, последний вариант – наиболее реальный. Интуитивно я понимаю, что как-то так все и закончится. Но пытаюсь сопротивляться. Как можно этому варианту противостоять?

Выбрать любую фразу, как можно короче, и, зажмурившись, периодически её повторять, независимо от того, что говорит оппонент. До того, как я перешла в нормировщики, я работала технологом на этом же участке. Мой тогдашний начальник такой метод практиковал, когда я начинала возмущаться. Этим он доводил меня до белого каления. Но не бросаться же на него с кулаками? В результате я ничего не добивалась и получала очередную психологическую травму. Может, и мне удастся таким образом вывести своих обидчиков из равновесия? Как говориться, не догоню – так согреюсь.

Ну, допустим, накажут меня материально, если у них хватит совести. В самом худшем случае могут пригрозить, что меня не сократят, а уволят. На это я придумала ответ: «Вы хотите меня этим напугать? Только не думайте, что я от вас этого не ожидала!»

Если до этого дойдет, то я остаюсь, между прочим, без копейки денег. У меня даже на книжке ничего нет…

Интересно, что же на самом деле будет завтра?

ЧЕТВЕРТЫЙ ДЕНЬ «НОВОЙ ЭРЫ»

Четвертый день новой эры. Тот самый, про который очень хотелось знать вчера.

Прихожу на рабочее место, так и не решив, стоит звонить или не стоит. Но рука уже сама тянется к телефону. Ею руководит не разум, а желание мести за причинённую обиду.

– Виктор Николаевич?

– Да, это я…

– Здравствуйте, это Петрова.

– Очень приятно, – тон весьма дружелюбный.

– Мне тоже, – машинально отвечаю я.

– Все работают? – он решил, что я звоню к нему отметить присутствующих. Если начальник не на работе, за него это делает любой из бюро.

– Да нет, я не по этому вопросу…

Далее – «по тексту», до слов «под зад коленом» включительно. После этого Ященко пытается убедить меня, что такого никто никому не говорил и делать не собирается.

– Ну, мы не будем уточнять формулировку. Суть, мне кажется, ясна.

…Я все-таки сказала, что работу делать не отказываюсь, но и торопиться, «переламываться», как делала раньше, оставаясь безвозмездно после рабочего дня, не собираюсь.

Дальше тона начали повышаться. Он сказал, что перечень работ уже расценен Толиком. Он сам его видел. Его остаётся только выдать. И если я собираюсь эту работу растянуть на неделю, то у меня ничего не получится.

На самом деле этот перечень ценил не Толик, а я. Это были прикидочные нормы. Так сказал мне сделать Толик. Мол, для предварительной оценки. А потом расценим подробно.

Я кричу Ященко в ответ, что этот перечень ценила я, что он не соответствует объёму незакрытых работ, и то, что он предлагает мне выдавать по этому перечню наряды – не работа, а халтура, чреватая последствиями. На что он отвечает, что если я эту работу делать не буду, то он меня и этой зарплаты лишит.

В общем, мы кричим в трубку «на два голоса», друг друга не понимаем, но в конечном итоге сходимся на том, что он сам подойдет ко мне на место, и мы во всем разберемся.

– Только имейте в виду, что это много времени займет! – ехидничаю я.

– Ничего, не в первой. Я работаю не до четырех-пятнадцати, а сколько надо.

Да, я тоже часто так делала, но этого никто не оценил.

Потом весь день жду его, настраиваюсь на разговор. Чувствую себя достаточно спокойно. Видимо, «выпустила пар». Настроение – обычное. Только со вчерашнего дня сильно болит голова. Слегка подташнивает, болтает из стороны в сторону. Женщины говорят, что по симптомам это похоже на повышенное давление. Пошла в медпункт, измерила. Сто двадцать на восемьдесят. Вообще-то, моё обычное давление – пониженное. Так что, это можно расценивать, как повышение. Правда, для врача – это не аргумент.

Проходя по территории, встречаю много знакомых. Мимоходом всем сообщаю, что меня сократили. Ведь все равно же узнают! Кажется, все относятся с искренним сочувствием и удивлением. Спрашивают, что собираюсь делать, предлагают помощь. Одна сотрудница вспомнила по свою знакомую—бизнесмэншу. Ей, вроде, нужен продавец в ларек. Обещала позвонить. Тогда появилось много ларьков, и торговали они всякой импортной всячиной, которая стоила очень дорого, и была нам в диковинку. Советовали обратиться к одному нашему бывшему строителю, который теперь работает в бюро трудоустройства. Даже дали его телефон.

И я тоже молодец – «сопли не распускаю». Только вот, с Ященко, кажется, была напрасная затея. Пройдет время, и я буду вспоминать об этом с досадой, но сейчас, в состоянии аффекта, я так не думала. Быть может, мне собирались что-то предложить в смысле трудоустройства, а я своим поведением все себе испортила. Впрочем, такое маловероятно. А если и вероятно, то не стоит об этом жалеть. С завода все равно надо уходить.

Да, завод потихонечку разваливается. Разваливают, растаскивают его руководители высших рангов. Вот бы с кого сокращения начинать надо! Но в том-то и дело, что такое право дано только им. Они вдруг стали хозяевами положения, удельными князьями своих подразделений, никак это не заслужив. Кстати, это не относилось к самому директору. Он был одним из тех немногих, кто действительно переживал за завод. Большинство начальников рассматривало завод исключительно как инструмент собственной наживы. Выжать все, а дальше – трава не расти!

Ященко я так и не дождалась. Видимо, решил, что много чести – ко мне на рабочее место приходить. Однако, в конце рабочего дня мы созванивались с Толиком, и он сказал, что ему звонил Ященко и просил передать, что он очень занят, и придет завтра утром. Мне, значит, не позвонил.

Завтра утром он не пришел. И вообще не пришел.

ВО ВСЕМ ВИНОВАТЫ ТЕСТЫ

Вечером звоню девочке с референтских курсов. Звоню, собственно, чтобы получить подтверждение, что никого никуда не трудоустроили, и пора идти устраивать скандал. Каково же было моё удивление, когда Маша мне сказала:

– Да нам с Татьяной от предложений отбоя нет!

Татьяна живет с Машей в одном доме, и они часто общаются.

– А какие оклады?

– Меньше восьмисот не предлагали.

Для сравнения скажу, что мой оклад тогда был сто с небольшим. Жить на эти деньги уже было невозможно.

Хорошо, что я имею привычку разговаривать по телефону, лежа на тахте. А то бы я упала.

Вот это сюрприз!!! В чем же дело? Почему мне не звонят? Возраст? Я ведь из всех самая старшая, намного старше. Отсутствие в деле фотографии? Тесты, результаты которых от нас держали в секрете? Ведь по оценкам у меня все было неплохо.

Собиралась ехать ругаться, а теперь – что?

Почему ни разу не напомнила о себе? Почему не отвезла фотографию? Думала, что все равно это бесполезно? Ну, как всегда!

Несколько слов по поводу тестов. Мы спрашивали о них психологов. Они не стали нам докладывать результаты. Сказали только, что тесты все равно «заточены» на американский взгляд. Для наших людей они показывают не совсем подходят.

Кстати, психологи меня оценили высоко. Помню, нам было дано задание: охарактеризовать друг дуга, назвать несколько положительных качеств, дать советы, что нужно подправить. У всех девчонок это задание вызвало «ступор». Они возмущались, что им не дали времени на подготовку. А я сделала это легко. Вызвалась самая первая. Мне совершенно нетрудно и в удовольствие перечислить человеку его положительные качества. Все слушали меня с вниманием и даже восхищением. Конечно, так как я, никто не выступил.

Было еще одно интересное задание. Нам было велено, вместо занятия, прийти в назначенное место в назначенное время. Куда пойдем – сказали, что это секрет. И сюрприз.

Нас отвели в дом моделей. Девочки-ученицы провели показ специально для нас. Но на этом все не закончилось. Дальше нам предлагалось выходить по очереди и комментировать выход модели. Мы оторопели, начали возмущаться, почему опять не предупредили. Но наши возмущения никто не слышал, потому что нас встречать пришла представительница дома моделей, и она же рассказала нам задание.

Нас было три или четыре группы по 6—8 человек. Моё выступление оценили вторым местом. Первое место заняла девочка, которая, на мой взгляд, была слишком болтливой. Модель даже была вынуждена задержаться на подиуме и стоять ждать, когда «курсистка» закончит свою речь – так она разошлась.

А вот результаты тестов мы не знали. Когда я их проходила, вопросы вызывали у меня огромное раздражение. От меня требовался только ответ «да» или «нет», а я на большинство вопросов не могла дать однозначного ответа. На мой взгляд, он зависел от ситуации. В одном случае это будет «да», в другом на тот же вопрос – «нет».

Как я узнала позже, принцип этого теста был довольно прост. Под разным «соусом» несколько раз задавались одни и те же вопросы. Если были одинаковые ответы на одинаковые вопросы – значит, у тебя все нормально. Ты решительный, уверенный в себе человек, из тебя получится хороший специалист. Представляю, что там творилось у меня!

«Часто ил у вас бывают головные боли?» Ну, как сказать… Кто-то, может, сочтет, что это часто, а кто-то – нет. И когда ты в пятый раз видишь этот вопрос, у тебя возникает мысль, что, может быть, тебе предлагают пересмотреть твою точку зрения? И я пересматриваю. Да, были такие вопросы, которые просто повторялись без изменения.

Позже я узнала результаты этих тестов. Меня обвинили в неискренности. То есть, мне много приходится врать, и всё это – от неуверенности. Насчет «врать» – совершенно точно не про меня. Мои друзья не раз говорили мне, что я излишне правдолюбива. Иногда бывает, что надо и соврать. Насчет неуверенности – другой вопрос. Но как с ней бороться, если ты от природы такая? Вообще-то, это как раз то, что я делаю в данный момент. Пока безуспешно.

Я поехала на курсы разобраться, что за безобразие – почему мне не звонят. Я была уверена, что мою анкету просто не показывают. Девочки сказали, что показывают, но выбирают других. Я сказала, что не верю. Они переглянулись и промолчали. Тогда я и увидела свой тест. Всё дело было, видимо, в нём.

Кстати, к тесту прилагались диаграммы, сформировавшиеся на основе моих ответов. Самая большая отрицательная диаграмма – то есть то, что мне категорически не рекомендуется, – это военная служба. Согласна. Я очень болезненно переживаю, когда меня «ломают». Самые большие плюсы – это производство и программирование.

Теперь, когда пришло время подводить итоги, я понимаю, что тесты оказались верными. За все мои годы работы в разных местах лучше всего я чувствовала себя на производстве, когда рядом был цех. Мне и сейчас ночами периодически снится завод. И это всегда хорошие, теплые сны.

Насчет программирования – тоже правда. Сегодня я с удовольствием использую элементы программирования в Excel. Да и вообще, мне всегда хочется разбить свою работу на мельчайшие составляющие и организовать её таким образом, чтобы в дальнейшем получать результаты без усилий.

В ПОИСКЕ

Теперь регулярно читаю рекламу в газетах. Никогда не думала, что придётся!

Прочла в «Невском времени» заманчивое объявление. Приглашают на курсы гидов-переводчиков. Набор ограничен. Требуется знание языка. Должного знания языка пока что нет, но попробовать все равно надо! Язык быстрее выучу.

И я уже воображаю себя – эффектную, одетую с иголочки, разговаривающую с группой иностранцев. В то время мы всегда с завистью смотрели на гидов интуристов. Считалось, что туда можно попасть только «по блату».

Купила «Львиный мостик». Там объявления размещают бесплатно, но предложений о работе почти нет. Куплю, продам, меняю, хочу познакомиться. Может, подыскать жениха? Раньше я от таких объявлений шарахалась. Но теперь я живу в другой жизни. Может, пора изменить взгляд и на эти вопросы? Подобрала себе подходящего. Если завтра не передумаю – напишу ему.

Решила позвонить юристу. Узнала, что есть бесплатная консультация по телефону. Лучше бы её не было! Да и что можно ожидать от такой консультации?

Заранее выписала все вопросы на бумажку. Я еще не успевала договорить вопрос, а мне уже давали на него ответ в таком темпе, что все равно ничего невозможно было усвоить. Да и ответы давали не те. Мне говорили то, что я итак знаю, а мне нужно было применить ответ конкретно к моей ситуации. Где уж там! Если я пыталась задавать уточняющие вопросы, меня перебивали репликой в том духе, что я чушь какую-то спрашиваю. После каждого такого ответа норовили бросить трубку, поэтому приходилось тоже, не дослушав ответ до конца, задавать новый вопрос. В общем, ничего я не выяснила.

Не справляюсь с намеченной программой! В «Львиный мостик» заявление по поводу трудоустройства не отправила, на курсы гидов не дозвонилась, потенциальному жениху тоже не написала. Консультация юриста оказалась безрезультатной. Уже сомневаюсь, нужна ли она? То, что мою ситуацию с сокращением не исправить – это очевидно. Просто хотелось, уходя, поиграть на нервах у своих обидчиков. Хлопнуть дверью, так сказать.

Чем дальше – тем больше растерянности. Идти на первое попавшееся место? Но мне и его пока никто не предложил. Ждать, когда будет выбор? А если не дождусь?

Большинство людей, как и я, на заре перестройки столкнулись с этой проблемой. Не только у нас, но и у страны не было опыта, как из такой ситуации выходить. Все были в растерянности.

БУДНИ

Проснулась, вроде бы, в неплохом настроении. Но по пути на работу оно у меня испортилось.

Настроение начинает портиться в метро, затем в трамвае. В метро – потому что меня окружают люди, которые едут на работу. А я практически безработная. В трамвае – еще хуже, потому что уже много знакомых лиц, которые также безмятежно едут на работу. Меня окружают знакомые лица заводских работников, и я их ненавижу, потому что меня сокращают, а их – нет.

Потом я прихожу на пустой участок, где не стало не только людей, но и станков. Технологи, мастера – всех поехали в командировку. Осталось только две женщины из ОТК. С ними мы общаемся.

Пью чай и начинаю заниматься своими делами. Как правило – это задание по английскому. Иногда заглянет мимоходом любимчик Мишка. Он еще не отбыл в командировку. Пошутит: «Ты все еще здесь?». Он, видимо, считает, что я спокойно отношусь к тому, что меня сокращают. Тоже мне! С другой стороны, я ведь и хочу, чтобы со стороны это выглядело именно так.

Зачем в этот день на пустой участок пришла Валюша? Какие у неё могут быть тут дела? Присела, разговорились. Разговор был каким-то неловким. Не верила я в то, что она пришла, чтобы меня поддержать.

После одной из длинных пауз она сказала то, ради чего, видимо, и приходила:

– И про Наташку тоже сплетни распускают! Мол, если бы не Коля – ее бы тоже сократили…

Слово «тоже» следовало бы заменить на «вместо меня».

Многие, когда я сообщала о своём сокращении, спрашивали: «А Наталья?» Вопрос не случайный. Еще был Паша, но он уже сам собирался уходить. Наталья пришла в отдел значительно позже меня. По идее, это надо было бы учитывать. Но все знали, что Наташа и Коля – большие друзья. Если, конечно, сам Коля не имел отношения к составлению списков на сокращение.