Отдых на озере

Мой брат и внешностью, и характером пошёл скорее в маму. Вчерашний студент-психолог, он всем прочим развлечениям предпочитает домашние просмотры каких-то заумных авторских короткометражек и чтение книг по психологии и социологии. Непременно бумажных, чтобы с понятным лишь ему эстетическим наслаждением выделять тонко заточенным мягким карандашом особенно интересные абзацы. И единственное место, куда его за последние месяцы на регулярной основе удавалось вытаскивать из дома его девушке Рите – студия исторической реконструкции. Это такое место, где увлечённые люди долго готовятся, репетируют, шьют костюмы, а потом разыгрывают сцены каких-то важных событий, происходивших в далёком прошлом. Но что-то мне подсказывало, брат быстро соскочит и с этого крючка подруги, с ног сбившейся в попытках спихнуть Костю с любимого дивана и вывести в люди. Сильно подозреваю, брат ходит в студию с сугубо профессиональной исследовательской целью.

Я же по многим признакам больше напоминаю своего лёгкого, весёлого и предпочитающего живое общение отца. Особенно своей склонностью к частым перемещениям по земле и смене занятий. Хотя иногда мамины гены, признаюсь, всё же мощно напоминают о своём присутствии и усаживают меня дома в уютное кресло с какой-нибудь важной мыслью, требующей срочного, детального и скрупулёзного препарирования.

Мой сын Сева, пока мне так кажется, тоже проявляет в целом признаки нашей с папой шумной и жизнелюбивой породы. От своего же собственного отца Севке посчастливилось унаследовать высокий рост, любовь к плаванию и категорическое неприятие любых иных видов физической нагрузки. Любых! Отчего учитель физкультуры Севкиной «английской» школы регулярно пишет мне в мессенджер пространные сообщения разной степени возмущённости. Собственно, платная школа-секция дзюдо, с которой мы приехали отдыхать и тренироваться в «Сартовы озёра», была моей очередной, не особенно пока успешной, отчаянной попыткой увлечь ребёнка хоть каким-нибудь «наземным» видом спорта.

Думаю, на первый взгляд текущая картина моей жизни выглядела для многих почти идиллически гладкой, весьма расслабленной и даже, уверена, могла вызывать у некоторых определённую зависть. Однако спешу заверить, и в ней было множество мелких и неприятных шероховатостей, эпизодически доходивших до уровня наждачной бумаги. Не говоря уже о том, что на момент описываемых событий период постразводной адаптации хоть и приближался к своему завершению, всё ещё временами давал о себе знать фантомными болями, преимущественно организационно-бытового характера.

Обо всём этом я обязательно поведаю при случае. А пока передо мной и сыном лежал открытый, огромный, сверкающий мир, на который мы оба смотрели чистыми, чуть наивными, зато совершенно свободными глазами.

Свободу я упомянула здесь не случайно. Дело в том, что, будучи молодой разведённой женщиной, не связанной при этом никакими серьёзными обязательствами, я по-прежнему оставалась одинокой. Точнее, так считали и регулярно об этом напоминали мне мама, осторожно соглашавшийся с ней в этом папа и несколько моих ближайших подруг. Я же себя одинокой совершенно не считала. Более того, признаюсь, я начинала с каждым днём всё больше ценить эту самую свободу и плюсы, ею в женскую жизнь привносимые. Но, как однажды веско изрекли после очередного кухонного консилиума члены переживавшей за меня группировки подруг, «это путь в никуда». И в ответ на мои бурные протесты потребовали от меня хотя бы иногда ходить на ничего не значащие свидания.

Моя соседка по коттеджу Наташа, как выяснялось, придерживалась по данному вопросу сходного мнения.

– Курортный роман? – машинально переспросила я, услышав её неожиданное заявление.

– А что тебя так удивляет? – Наташа кокетливо похлопала ресницами. – Детка, тебе, по-моему, достаточно годиков, чтобы знать: иногда люди заводят курортные романы. Мутят друг с другом, понимаешь?

– Мутят, – передразнила я её. – Слово-то какое противное. На тошноту похоже.

– Ага, – принялась объяснять Наташа, не обращая внимания ни на моё замечание, ни на мой презрительно сморщившийся нос, – ну, там, для разнообразия мутят, а бывает, что банально для здоровья. В конце концов, просто от скуки. Знакомятся на курортах, проводят вместе время, и в основном, заметь, приятно проводят!

Здесь соседка сделала многозначительную паузу, после чего, не дождавшись от меня ни единой реплики на сей счёт, продолжила:

– Потом люди обычно разъезжаются по домам и хранят в памяти особенно горяченькие моменты, и, если повезёт, это обходится без последствий для их здоровья и, даже бывает, семейного положения.

И приятельница артистично закатила глаза, изображая, по-видимому, один из сладострастных моментов курортного романа, предполагаемый к особенно тщательному хранению в памяти его участницы. Затем она бросила паясничать и, уставившись на меня в упор, спросила:

– Ну и как тебе эта идея?

Я рассмеялась, поняв наконец, что она и не думала шутить по поводу романа. Разговор этот явился логическим продолжением нашего недавнего женского трёпа о мужчинах.

Пару дней назад мы за бокалом вина делились друг с другом впечатлениями о своих попытках завести новые отношения. Точнее, Наташа красочно и с известным юмором рассказывала мне именно об этом, благо недостатка в подобных историях у неё не было. А я вынужденно ограничилась повествованием о нескольких неудачных первых свиданиях, на которые меня почти силой загоняли попеременно то мама, то подруги. И где я интуитивно использовала приёмы, которые можно было бы с успехом свести в методичку «Как избавиться от парня за три часа».

– Ната, – воскликнула я, продолжая веселиться, – я ничего не имею против курортных романов. Наоборот, я только за, особенно если, как ты говоришь, с удовольствием и без последствий. Ну и куда ты собираешься для этого поехать?

– Вот! – почти заорала, перебивая меня на полуслове, соседка. – Всё, тогда давай не будем терять времени даром. Поделим местный контингент на твой, мой и совсем бесперспективный.

– В смысле? Какой контингент? Ты здесь, что ли, роман завести хочешь? – разинула я рот.

– Люб, не тупи, – почти ласково отрезала Наташа. – Конечно, здесь. Курортом, конечно, этот колхоз назовёшь разве что с большой натяжкой. И мужиков тут маловато, а точнее, совсем в обрез. Поэтому надо действовать в бодром темпе, не то мы тут с тобой погибнем во цвете лет от тоски зелёной.

– Да с кем тут вообще мутить-то?! – выпалила я, автоматически переходя на сомнительный сленг соседки.

– Ага, вот ты уже и выбираешь, – удовлетворённо отметила Наташа.

– Ничего я не выбираю, ты с ума сошла, – возмущённо затараторила я. – Тут из мужского пола только толпа малышей-спортсменов, три тренера, которые возрастом от них не особо далеко ушли, несколько невнятных женатиков под конвоем и один престарелый сморчок. Ну ладно, один женатик ничего так. Но у меня принципы! А, да, ещё дядя Лёша, охранник, и вроде мужик какой-то из местных иногда тут работает. Бродит, что-то разруливает со стройкой на территории и ягоды отдыхающим продаёт. Но мне они, как ты понимаешь, без надобности.

Я перевела дух и только тут заметила, что Наташа смотрит на меня с неприкрытым восхищением. Она набрала полную грудь воздуха и, выдержав небольшую паузу, сказала хриплым от накативших эмоций голосом:

– Люб, вот это я понимаю, системный подход! А сама ещё прикидывалась белой овечкой.

Я растерянно молчала, не зная, что на это ответить и как объяснить Наташе, что никаких планов по соблазнению охранника дяди Лёши, любителя кроссвордов, равно как и симпатичного спортивного женатика с печальными глазами и крупной громогласной супругой, у меня нет. А на людей я смотрю и подмечаю детали машинально, так устроен мой требующий постоянной информационной подпитки мозг.

Наташа поняла моё молчание по-своему и, посопев, очевидно, с целью приведения мыслей в стройный порядок, принялась озвучивать своё гениальное предложение:

– Люба, значит, так. Мне кажется, раз на горизонте пока нет других достойных вариантов, по крайней мере неженатых, предлагаю обратить внимание на мальчиков-тренеров.

– Совсем офонарела?! – зашипела я, усилием воли подавив желание перейти на ещё более непарламентские выражения и с опаской оглядываясь по сторонам. – Таблеток от педофилии тебе насыпать? Им же всем, наверное, лет по двадцать!

– Двадцать четыре и двадцать четыре, а Владу вашему и вовсе двадцать шесть, я узнавала, – вкрадчиво ответила Наташа, тоже переходя на шёпот.

– Даже если так, – не унималась я. – Куда нам эти сопливые подростки? Ты в паспорт давно свой заглядывала? Посмотри, там цифры какие-то должны быть написаны.

– Люб, ну ты зануда такая, – Наташа нахмурилась. – Я тебе что, замуж за них предлагаю? И вообще, твои заявления несовременны. Сейчас среди молодых людей модно иметь подругу немного старше себя. А твои рассуждения – просто этот, как его, зашквар[1]. Или, подожди, кринж, что ли, это называется?

– Между прочим, я тоже знаю эти слова, от Севки слышала, так что не надо тут себе воображать, – буркнула я слегка обиженно.

– Ладно, не дуйся, а просто спокойно послушай, – уже мягче сказала приятельница.

– Твоя взяла, валяй, – со вздохом нехотя сдалась я.

– По-моему, красавчику Владу ты очень даже симпатична, – вкрадчиво начала Наташа.

– Сразу нет, – пожалуй, слишком резко оборвала я соседку. – Тренер моего ребёнка – табу, мне ещё потом с ним общаться как-то. И вообще, мы с ним в прекрасных, но исключительно деловых отношениях. – Подумав ещё секунду и мысленно затоптав ростки интуитивных сомнений, пробивших каменную кладку очередных моих принципов, я добавила: – Честно.

– Серьёзно? Ну ладно, ладно, нет так нет. Тогда я сама им займусь. – И в голосе Наташи, мне показалось, промелькнули нотки радости. – Продолжать-то можно?

«Вот лиса хитрая», – подумала я с улыбкой. Она сама, похоже, засматривается на нашего брутального Аполлона Влада и явно только с этой целью и обдумывает дурацкий сценарий с курортными романами.

Но вслух сказала:

– Да продолжай, чего уж там.

– Тогда Артём, – воодушевлённо защебетала соседка. – Ну да, он не такой симпатичный, как Влад. И помладше. Но зато он тренер совсем из другого филиала. Не из вашего. И ты видела, как он на тебя смотрит?

– Не видела, – на этот раз совершенно честно призналась я. – Чего мне на него смотреть? Артём ведь – это который твоей Яны тренер? Светленький такой, будто выгоревший, с очень короткой стрижкой.

– Наш, да, – поморщилась Наташа. – Активности от него, возможно, и не дождёмся, невнятный он, но мы что-нибудь обязательно придумаем.

– А третий? Серёжа вроде? – со смехом приняла я правила игры. – Он тебе как?

– Шашкин? Шашкин ничего такой, только я пока не поняла, у него с этой воспитательницей Лилей какие-то отношения, что ли. Разговаривают они друг с другом странно. А может, и нет. В общем, надо понаблюдать.

– Понаблюдаем, – не сдержавшись, захихикала я. – Особенно внимательно, судя по всему, за нашим дорогим Владом понаблюдаем. Ох уж эти молодые красивые тренеры.

Наташа снова нахмурилась, и я окончательно убедилась в справедливости своих первоначальных выводов. Объектом её романтических симпатий был, совершенно очевидно, именно Влад.

– В общем, давай составлять план действий. Для начала по нему и Артёму, – сказала Ната и громко назидательным тоном добавила: – Под лежачий камень вода не течёт, Люба. И тут тоже самим всё двигать надо.

Со стороны крыльца послышался грохот и пара приглушённых нецензурных словечек.

Мы резко обернулись. Незаметно подкравшийся к веранде и споткнувшийся, очевидно, о её ступеньку Севка совершенно не выглядел смущённым. Скорее наоборот. Поспешно вскочив на ноги, мой сын затараторил в продолжение подслушанной только что Наташиной фразы:

– А я вот слышал, в животе у людей тоже камни бывают. Вот уж отстой! С ними, наверно, и плавать-то не пойдёшь. Утонешь же, на фиг. Так вот, их врачи не двигают, мне дед сказал, а это, как его, дробят. Тёть Наташ, может, и вам так попробовать?

Глава 3

Признаться, я здесь изрядно поскромничала. На самом деле Севкина речь, несущая в массы информацию о возможностях современной медицины, прозвучала местами непечатно. Однако на этот раз воспитательная работа с сыном по поводу его весьма обогатившейся за несколько дней в лагере лексики была проведена мною весьма слабо, если не сказать рассеянно. И главным образом даже не потому, что, как отметила сквозь смех Наташа, всё это сущая ерунда и большинство родителей через это проходит относительно легко, были бы под рукой ремень и валерьянка.

– Круто ведь, что у Всеволода получилось выразиться и философски и смешно одновременно. Да у тебя в семье настоящий талант растёт! – резюмировала она, обнимая прибежавшую вместе с Севкой и нежно жмущуюся к ней дочку Яну.

Меня же в данной ситуации наличие или отсутствие у сына серьёзных задатков комика волновало, стыдно признаться, меньше всего. Дело в том, что, как пояснил Севка, к нашему коттеджу их проводил Влад, как старший тренер, головой отвечавший за каждого воспитанника и запрещавший на первых порах любое самостоятельное перемещение мелких по территории турбазы. Один бог знает, что Влад мог услышать из нашего с Наташей чисто женского, не предназначенного для нежных мужских ушей, диалога.

Я лихорадочно перебирала в памяти последние фразы из него и тихонько постанывала от накатывающей волнами досады.

– Ой, Люб, да перестань ты уже скулить. – Соседка невозмутимо разливала детям ягодный морс из разноцветной коробки. – До нашей веранды Владик не дошёл. Даже если он из-за угла что-то там и расслышал, в задуманном развлечении, поверь, это будет нам только на руку. Понимаешь, надеюсь, почему?

– Почему? – скорее машинально, чем действительно желая услышать ответ, спросила я.

– Ну ты, детка, и деревня, прости, конечно. Совсем, что ли, марафоны по саморазвитию не посещаешь?

Я хотела было на это честно ответить, что являюсь в некоторых вопросах весьма старомодным человеком, и под саморазвитием, очевидно, мы с Наташей понимаем совершенно разное, ну, по крайней мере, я-то знаю, кто такой муравьед. Но не стала, не желая показаться новой приятельнице безнадёжно душной особой.

Вместо этого я сказала:

– Почти не сталкивалась с таким чтивом, а марафоны – вообще не моё, поэтому объясняй.

– Вот смотри, – с воодушевлением принялась вещать Наташа, – парни же в основном только прикидываются смелыми. А на самом деле разве же они решатся к по-настоящему интересной даме подкатить?

– Нет? – искренне удивилась я, мигом на основании имеющегося у меня жизненного опыта усомнившись в своей «настоящей интересности». – А как же тогда?

– Очень просто! – явно упиваясь случайно доверенной ей ролью гуру по отношениям, торжественно заявила Наташа. – Мужчине нужен знак!

– Круги на кукурузном поле подойдут? – уныло пошутила я.

– Лучше всего подойдут эти, как его, сексуальные призывы. Ну там туфелькой поиграть, волосы на палец накрутить, взгляд томный через плечо бросить. – Приятельница определённо не спешила покидать только что с успехом занятую трибуну.

– Да поняла я уже, что ты пытаешься мне сказать, – криво улыбнулась я. – Только вот, Ната, мне всё же кажется, здесь ситуация несколько иная.

– А я думаю, наоборот, всё путём, и знак прочитан, – загадочно улыбнулась соседка.

– Ты хочешь сказать, тебя совсем не обеспокоит, если вдруг окажется, что твой потенциальный курортный роман сейчас противно хихикает над нами со своими коллегами? – И я с трудом подавила почти детское инстинктивное желание прикрыть ладонями глаза, представив только что самолично описанную картину.

– Не-а, – решительно сказала Наташа и так резко с грохотом поставила на стол свою кружку с чаем, что дети подпрыгнули, сидя на скамье, и даже на мгновение подняли глаза от выданных им на полчаса вожделенных гаджетов. – Кружка ужасно горячая! А вот ты – похоже, нет.

– Тридцать шесть и шесть, – вздохнув, сказала я, демонстративно приложив руку ко лбу. – И другого пока не предвидится.

– А кто мне тут недавно говорил, что курортный роман – это здорово? Не ты ли? – не обращая внимания на мои попытки разрядить обстановку, завела Наташа.

– Всё было несколько не так, – принялась вяло отбиваться я, отчего-то ощущая себя мухой, запутавшейся в паучьей сети.

– Так, так! И не отлынивай. Наоборот, нам обеим радоваться надо, что так удачно всё вышло. Сейчас вот Владик вернётся в своё заскучавшее на природе мужское сообщество и обязательно растреплет всё, что слышал. Мужики – они ведь, знаешь, какие сплетники. А ещё они существа впечатлительные. Глядишь, нам и планов никаких придумывать не придётся. Сами всё придумают коллективно, без нас.

Наташа смотрела на меня горящими глазами, а я на неё – с кислой улыбкой и осознанием безысходности своего положения. Похоже, новая приятельница всерьёз увлеклась и вознамерилась вплотную заняться нашим Владиком. Что ж, насколько я знала из родительского чата нашей группы, Севкин тренер пребывал в настоящее время в состоянии «свободен как ветер», и я не нарушу ни одного из своих принципов, если, из соображений женской солидарности, поспособствую Нате в этом маленьком романтическом приключении.

Вслух же я сказала:

– Ладно, в самом деле, это не трагедия. Может, он ещё ничего и не слышал. Но детей назад в их коттедж ты сама пойдёшь провожать, я не готова пока столкнуться… с ними.

– Не вопрос, – мигом отозвалась Наташа и побежала в номер за пудреницей.

– Тётя Люба, а Севка матерится, – с заискивающей улыбкой обратилась ко мне Яна, отложив телефон и принявшись за мятный пряник.

Я посмотрела на усиленно хлопающую ресницами и аппетитно жующую рыжую «мисс Очевидность», затем перевела взгляд на Севку.

Тот презрительно фыркнул, не отводя глаз от экрана телефона, и одновременно гордо выпятил худенькую грудь колесом. И я подумала, что гендерная разница – это отнюдь не размытое понятие, причём уже с самого раннего детства.

Подтверждение тому, что тренер Влад прекрасно слышал окончание нашей с Натальей беседы, поступило ко мне очень скоро, если не сказать стремительно. Однако события при этом развернулись совсем не так, как я могла предположить.

Хотя в наших номерах и присутствовали новенькие телевизоры, выбор доступных каналов в них был весьма своеобразным. Скандальные ток-шоу, равно как и плаксивые телесериалы, в перечень моих интересов не входили вовсе, а новостной голод в отсутствие интернета не утоляли, понятное дело, ни музыкальные хит-парады, ни обзоры новинок садового инвентаря. Поэтому, отправив соседку провожать детей к их жилому коттеджу, я решила попытать счастья в деле ежевечернего подключения к внешнему миру.

Я взяла свой телефон и бодрым шагом устремилась к лично разведанному накануне новому месту, где ловил вайфай: кривой сосне под окном директорского кабинета. По дороге я грустно размышляла, что человек в целом ко всему привыкает, и скоро я, возможно, перестану чувствовать себя идиоткой, уподобляясь «учёному коту на дубе том» каждый раз, когда хочу пообщаться в Сети или узнать последние мировые новости.

Альбина Игоревна, глава администрации турбазы, как я успела к этому дню заметить, иногда задерживалась на рабочем месте допоздна, и это давало мне возможность продлить бесценные минуты наслаждения интернетом. Мне повезло, директриса, очевидно, была на месте, и я принялась поспешно отвечать на повалившиеся бурным потоком сообщения в мессенджерах. За этим занятием меня и застал Влад.

– Можно, я рядом с тобой посижу? – Командный голос Севкиного тренера, прогремевший над моей головой, оказался такой неожиданностью, что я чуть было не выронила телефон. Маме в мессенджер улетело оборванное на полуслове сообщение.

– Э-э, да, конечно, – сипло пробормотала я.

Вот оно, начинается. Позорная страница моей почти ангельской доселе биографии. Мальчики-тренеры уже успели обсудить услышанные Владом обрывки женской беседы и решили, что с этими весёлыми разведёнками можно не церемониться, а наоборот, резко перейти на «ты», а потом сразу и подкатывать, и мутить напропалую. Ну супер, ещё и два этих расчудесных Наташиных слова прочно обосновались в моём мысленном словаре. И за что это я только Севку ругаю?

– Извини. – Влад уселся совсем близко ко мне, произнося слова отчётливо и как будто с плохо скрытым вызовом. – Но тут, на природе, как-то не получается у меня эти рабочие этикеты соблюдать. Так что давай на «ты».

Он включил свой телефон, заглянул в какой-то диалог, пару раз ткнул в экран и сразу же отложил гаджет. Звуковые сигналы указывали на приходящий ему поток сообщений, по объёму сравнимый с лёгким цунами. Но парень их почему-то не открывал. Он внимательно смотрел на меня.

«Нет, нет, – пронеслось в моей голове, – только не это». Так хорошо всё раньше было. Мы наконец нашли с Севкой сухопутную секцию, из которой его пока что не выгоняют взашей, и сама я, о счастье, не тяну его туда на аркане. А теперь, судя по всему, из-за подслушанной глупой и ничего не значащей бабской болтовни Влад для начала быстро создаст все условия для получения от меня по морде, а следом – конечно же, я заберу сына из его группы.

Но Севкин тренер меня удивил.

– Что конкретно тебя не устраивает в моей работе? – услышала я от него вместо ожидаемого неуклюжего флирта.

Я растерянно заморгала глазами.

Увидев это, Влад пояснил:

– Так вышло, что я случайно услышал твой разговор с подругой. Ты сказала, что за мной надо последить. А я не люблю этих родительских заговоров за моей спиной. Насмотрятся страшилок про тренеров-извращенцев, и давай примерять эти истории на всех. А я профессионал, между прочим. У меня уже в карьере полно чемпионов воспитано. И ни одной серьёзной жалобы. Так что давай начистоту. Что не так? Если тебя отсутствие у Севы успехов беспокоит, так не у всех способности от природы есть. Это я честно. Твоему пока просто физуху надо подразвить, а там видно будет.

Тут я перестала недоумевать по поводу неожиданного поворота беседы и окончательно всё поняла. Фразы, брошенные нами с приятельницей в конце злополучного диалога, действительно звучали двусмысленно, и Влад, услышав их, подумал бог весть что.

– Что ты! Нет! – в ужасе воскликнула я и попыталась встать, пребольно ударившись при этом спиной о толстый сучок.

– Лучше сразу говори, – спокойно сказал Влад и, потянув меня за руку, мягко усадил на место.

– Дело в другом совсем, – нехотя призналась я, потирая ушибленное место.

– Просвети тогда. – Влад больше не смотрел на меня. Он поднял с земли сосновую шишку и принялся сосредоточенно крутить её между пальцами.

Так мне, впрочем, было гораздо проще.

Я помолчала полминуты, собираясь с духом, а затем выпалила:

– Нам с Наташей просто здесь скучно.

– В смысле? При чём тут это? – не понял парень. Сосновая шишка остановилась где-то между его средним и безымянным пальцами.

Он посмотрел на меня в упор. Глаза его выражали откровенное недоумение.

Я внезапно расхрабрилась и выдала ему почти идеальную полуправду:

– Понимаешь, тоскливо тут, в «Сартовых озёрах», слишком сонно, что ли. А вы с коллективом наверняка свободное время как-то весело проводите. Ну вот мы с Наташей и подумали, что можно за вами в этом ключе понаблюдать, и если что – напроситься хотя бы разок с вами. Если не выгоните, конечно.

Сказав это на удивление ровным и уверенным тоном, я испытала огромное облегчение. Недаром считается, что в критических ситуациях наш мозг начинает действовать в несколько раз эффективнее. Вот и сейчас, как будто это не я сама сообразила, как выйти из щекотливого положения, а кто-то более мудрый и опытный внутри меня поспешно выдал соответствующие инструкции.

Кроме того, признаюсь, Наташины романтические прожекты именно своей прямотой и недвусмысленностью доставляли мне колоссальный дискомфорт. Точнее, её ожидания от моего в них живого участия.

Флиртовать я не умела совершенно, предпочитая разговаривать с людьми просто, по-человечески, не изобретая велосипедов там, где справится и пешеход. На количестве моих поклонников никогда, к слову, это свойство негативным образом не отражалось. Так вот, в роли активно подающей сигналы тигрицы (как мне представлялось, Наташа хотела от меня именно этого) я себя вообразить никак не могла. В общем, неожиданно для меня неудобная на первый взгляд ситуация с Владом обернулась абсолютной удачей, и я вышла из неё со всех сторон достойно.

Однако Влад выглядел весьма озадаченным. Казалось, он ещё не до конца расстался со своей первоначальной версией.

– Точно не врёшь? – осторожно осведомился он.

– Зуб даю, – заверила его я, на всякий случай свернув фигу в кармане толстовки и мысленно утешая себя, что вторую пару «мудрых» всё равно не помешало бы удалить.

Влад потёр ладонью лоб и рассмеялся: