скачать книгу бесплатно
– Ага. – Илька точно не собиралась допекать какого-то мужика с мохнатыми щупальцами. Ей и «прыща» Франека в женихах хватило, чтобы преисполниться решительности не связываться даже близко с кем-то там на романтической почве.
Только вот, несмотря на рассказ Греты, она никак не ожидала увидеть парочку расфуфыренных барышень с томными вздохами, подсматривающих в приоткрытую дверь, за которой виднелся большой плюшевый осьминог бирюзового цвета.
Глава 4. О пользе и вреде любопытства
Лэри нашим девушкам обрадовался чрезвычайно: их появление спугнуло двух прилипал с третьего курса бытового факультета, которые не собирались ограничиваться томными вздохами, а шепотом строили план наступления на секретаря. И по тем отрывкам, что он успел уловить, его ждало весьма пикантное зрелище. К счастью, девицы не успели договориться о том, кто будет падать в конвульсиях и рвать на себе платье, а кто появится во время оказания помощи, чтобы якобы застукать мужчину на горяченьком. Две глупые курицы даже не понимали, что Лэри может просто построить телепорт в целительскую к дежурному лекарю, не вставая из-за письменного стола, благо его рабочее место было оборудовано всем, что только может понадобиться на его должности.
Грета, заходя в кабинет, просто отпихнула клуш с дороги и громко сообщила, что комендант бытового общежития Пыжик как раз искал, кому поручить подготовку комнат для первокурсников.
– Лэри, тут, кажется, желающие поработать рвутся, – заходя в приемную, заявила она. – Девушки, как ваши имена? Мы сейчас сообщим о вашем горячем желании принести пользу до начала учебы.
Торопливый стук каблучков начинающих хищниц прозвучал благодатной музыкой для ушей морфа.
– Госпожа Ровгон! Ой, прошу прощения, госпожа Лисовская, – расплылся в улыбке плюшевый осьминог, – все никак не могу привыкнуть. А эта прелестная мисс с вами, видимо, собралась к нам поступать?
Илька покраснела. Прелестной ее еще никто не называл, да и мисс тоже.
«Что, теперь будешь это бирюзовое чудище со щупальцами обхаживать, как те профурсетки? – Грема в голове не мог промолчать, по-своему пытаясь помочь ей побороть смущение. – Вот будет здорово, если к ним на факультет поступишь. Конечно, этот секретарь лучше Франека, прыщей нет, рожа не красная, а синяя, и лап вон сколько, обниматься удобнее».
Колючего гада очень хотелось пристукнуть, и раздражение помогло Ильке прийти в себя. К тому же Лэри уже протянул ей бланки для поступающих и указал на стул сбоку от своего стола.
– Вот тут образцы заполнения. – Бирюзовое щупальце подсунуло и открыло в нужном месте пухлую папку.
А Грета меж тем, с улыбкой наблюдая за всем этим, решила просветить секретаря о личности временной подопечной:
– Это сестра моего мужа, Ильмартендилия Лисовская.
– Лисовская? – Рука Лэри чуть дрогнула, и из папки выпало несколько листочков. – Сестра близнецов-некромантов Лисовских?
– Да. И моя золовка, – подтверждая, тряхнула рыжими кудрями гномка.
Грема, фыркнув, сунулся к выпавшим бумажкам, а морф, видимо, только сейчас сообразил, что помимо двух дам в кабинете есть еще одно существо. До этого Шуршегрем весьма удачно прятался за пышными юбками платья Греты и рассматривал Лэри через выданный артефакт на предмет опасности для своей драгоценной тушки.
– Фронтирский метаршигл? – Огромные бирюзовые глаза секретаря академии нервно задергались в шоке. Лэри разглядывал здоровенный колючий шарик с длинным и не менее колючим хвостом и зачислял новости в разряд возможных проблем в будущем. – Странный цвет для этого вида, а монокль с магической принадлежностью к академии, как я понимаю, не случайно у него оказался? Мне кажется, госпожа д'Азфир заинтересуется такой примечательной парочкой.
Лэри что-то понажимал на поверхности стола, выложенной искрящимися цветными кристалликами, и осторожно поинтересовался у старательно выводящей буквы Ильки:
– А ваши братья, совершенно случайно, не почтили академию своим присутствием?
Грета, расположившись на диванчике для посетителей и с ностальгией листая брошюрку о МАСМ, хихикнула и поспешила успокоить морфа:
– Ален и Люк где-то в городе. Они же в курсе, что им сюда просто так вход заказан. Мы с Пафнутием Саврасычем сюда добирались, и это он монокль Илькиному Шуршегрему временно выдал. Мало ли кто с фронтира в академии окажется…
– Да-да. – Растерянный и явно что-то обдумывающий Лэри покивал, одновременно изучая вспыхивающую искорками сферу, стоящую посреди стола на специальной подставочке. – Завхоз уже, оказывается, все сообщил ректору, и она велела отправить вас сначала к профессору Бяо, а потом к Виолетте Дифинбахиевне.
Нагнувшись над столом и наблюдая, как Илька, отвлекшись от заполнения бланков, пытается отобрать две несомненно важные казенные бумажки у успевшего пожевать их Гремы, Лэри поинтересовался:
– А какая у Ильмартендилии магия? Тоже на некромантский пойдет?
– Отдай сюда, это документы. – Илька пыталась отнять листки осторожно, чтобы не порвать.
«Они жирненькие и пахнут жареным мясом и еще чем-то вкусным, – урчал в голове голос метаршигла. – Документы такими не бывают, на этих ели или в них что-то съедобное заворачивали».
Грема явно не желал расставаться с добычей и победил в этой схватке, поскольку, услышав от секретаря ненавистное «Ильмартендилия», Илька вздрогнула и выпустила бумажки.
Колючий обжора метнулся в угол под кадку с каким-то растением и торопливо запихал понравившиеся листочки за щеку. Теперь его морда была перекошена на одну сторону, и создавалось впечатление, что у зверька вздулся флюс.
– Не надо Ильмартендилия, лучше Илька. То есть Ильмара, – торопливо поправила морфа девушка, набравшись смелости и сердито косясь в угол на довольного Грему. – Теперь ваши документы совсем испорчены. Что же делать? Грема сказал, что они вкусно пахли едой и почему-то были жирные. А какая у меня магия, мы не знаем.
Рассказывать, что они как-то поломали феррет управления ликвидаторов, она не стала, чтобы не портить и без того сильно подмоченную братцами репутацию фамилии Лисовских.
– Понятно, Ильмара. За этим, наверное, к Бяо и отправляют, у него хорошие приборы для определения магических потоков. А насчет бумажек не волнуйтесь, ничего страшного. Видимо, это… – Бирюзовые щупальца быстренько перебрали содержимое папки. – Как я и думал, образцы объяснительных для артефакторского и некромантского факультетов. Студенты не отличаются аккуратностью. Артефакторы часто рассеянны, кроме тех моментов, которые касаются их специальности, а некроманты вообще не задумываются о каком-то порядке. Им все равно, где жевать на ходу, особенно когда на носу экзамены: на кладбище, в анатомичке, на лекции или вот при написании объяснительных. Распечатаю новые, эти давно надо было заменить, но в связи с приемом новых студентов слишком много работы, а моя помощница Лейла сейчас в отпуске, гостит у родителей. И кстати, – морф посмотрел в угол на зверька, а потом на Ильку, – он разговаривает? Вы его понимаете?
– Разговаривает, – вздохнула Илька, старательно заполняя бланки, – прямо у меня в голове! Иногда я думаю, что лучше бы не говорил. И слышит мои мысли.
Грема мстительно взвыл и зафыркал: «Будто мне это надо! Ты вечно о всякой ерунде думаешь!»
Метаршигл зачавкал, пытаясь проглотить уворованный бумажный ком.
– Тогда я еще посоветовал бы вам заглянуть к артефакторам. – Лэри проверил заполненные документы и убрал их в ящичек. – Декан О'Валинтер точно заинтересуется вашей ментальной связью и сможет ее скорректировать, а еще, возможно, вашему питомцу подойдет ретранслятор речи. Если он не образами мыслит и передает, как, например, выусни, а нормально разговаривает.
Шуршегрем навострил уши, а Илька испуганно замахала руками:
– Нет-нет, не стоит! Если он еще и вслух начнет говорить, это будет кошмар. Тем более мало ли что наболтает…
«Что-о-о?! – возмущение Гремы было непередаваемо. – Да я наконец-то смогу поговорить с теми, кто по достоинству оценит мой интеллект и красноречие, а ты собираешься лишить меня такой возможности?! Да я… да я сам тогда найду этого артефактора и сам со всем разберусь! Так-то ты заботишься о моей безопасности?!»
– При чем тут твоя безопасность? Я о себе забочусь! Представляю, что ты про меня нарассказываешь всем вокруг, если сможешь, – не осталась в долгу Илька. – Ты все время гадости говоришь, а в академии с фамилией Лисовская мне и так нелегко придется.
Метаршигл, сидя в углу под кадкой, заерзал на колючей толстой попе, отчего иглы хвоста зашелестели, как сухие осенние листья.
«Я так делаю потому, что никто не слышит, и вообще от недостатка общения. Может, договоримся? – Темно-красные пуговки глазок, на одном из которых блестело стеклышко монокля, хитро прищурившись, уставились на Ильку. – Я не буду говорить гадости вслух, а ты отведешь меня к артефактору».
– А мне какой в этом прок? Ты и сейчас их вслух не говоришь. – Сделка с хитрым зверьком еще ни разу не была для Ильки полезной. Грема всегда умудрялся все вывернуть наизнанку и отбрехаться, сделав ее виноватой во всех его проступках.
«Ну-у-у… Я могу узнавать для тебя что-нибудь, – немного подумав, предложил он новый вариант соглашения. – С таким милым и неопасным мной студенты наверняка будут более разговорчивы, чем с девицей по фамилии Лисовская, а еще я буду кусать любого, кто назовет тебя Ильмартендилия!»
Зная, как Илька ненавидит это имечко, метаршигл предложил просто шикарные, по его мнению, условия.
Впрочем, Ильмара понимала, что, возможно, зверьку и без нее со временем удастся раздобыть нужный артефакт, уж очень деятельным был этот колючий пакостник, когда дело касалось его интересов.
– Ладно! Договорились, но сначала пойдем определять мой дар. – Собственная магия и связанные с ней перспективы волновали Ильку гораздо больше.
Все это время Грета о чем-то тихонько разговаривала с морфом, который выдал ей какие-то документы, поставив на паре листов печать, а еще убрал в стол переданную природницей коробочку.
– Вторые экземпляры я отдам Виолетте Дифинбахиевне. – Довольная гномка убрала полученные бумаги в пространственник и повернулась к Ильке. – Может, к ней сначала и сходим?
Илька переглянулась с Гремой и пожала плечами. К этой незнакомой ей Виолетте Дифинбахиевне все равно тоже было зачем-то велено сходить. И если к артефактору она не хотела, потому что на нем настаивал вредный Шуршегрем, то против посещения природного факультета возражений не нашлось.
– Давай, – кивнула она, вставая со стула, и вежливо попрощалась с бирюзовым пушистым Лэри, который вдобавок выдал ей ознакомительную рекламную брошюрку для поступающих с картой-путеводителем по академгородку.
Грета просияла и, ухватив Ильку за руку, заторопилась на выход. За ними, шустро перебирая коротенькими лапками, потопал Шуршегрем, не забыв еще раз окинуть взглядом через монокль осьминожистого морфа, на всякий случай.
Чтобы попасть в кабинет декана природного факультета, им пришлось опять спуститься на первый этаж и свернуть в боковой коридор, вдоль которого по одной стене располагались разноцветные двери, а по другой – большие окна с цветными витражными стеклами, изображающими символы факультетов. Из-за этого коридор был разделен падающим через стекла светом на цветные сектора и казался похожим на радугу.
– Красиво, да? – Гномка, тряся кудрями-пружинками, даже немного притормозила, давая Ильке полюбоваться зрелищем. – И не заблудишься ни за что. Нам вот сюда.
Она ткнула пальцем в кусочек коридора, залитый травянисто-зеленым светом. Дверь кабинета была обычная, темно-коричневая, в отличие от вычурной золотой и блестящей двери слева и лаконичной, белоснежной, словно наст зимой, двери справа. Зато сам кабинет, когда девушки, постучавшись и дождавшись мелодичного «войдите», оказались внутри, был далек от Илькиного представления о кабинетах. Даже Грема открыл рот и встопорщил иглы, подозрительно косясь по сторонам и настороженно принюхиваясь, поскольку создавалось стойкое ощущение, что они попали куда угодно, но не туда, куда шли.
Потолок терялся в переплетении ветвей, стен совершенно не было видно, за исключением кое-где проглядывающих сквозь растения книжных полок, а на полу вместо ковра лежал толстый слой ярких опавших листьев, почти как в Илькином секретном убежище дома в Закустовке.
Грета, выпустив руку золовки, уверенно направилась вглубь чудного кабинета, а Ильку отвлек метаршигл, обнаруживший в свой монокль что-то интересное.
«Смотри, вон там, да не туда смотришь! Вон под тем кустиком из-под листьев торчит блестяшка. Видишь? – Когтистая лапка тыкала куда-то в ворох листвы под куст, цветущий крупными голубыми цветами в форме зубчатых конусов. – Вот слепая тетеря!»
Фыркнув на хозяйку, Шуршегрем решительно сунулся под нужный куст и выудил из-под него резной, деревянный, блестящий лаком ключ. Только вот продемонстрировать находку во всей красе не успел.
Ближайшие воронки цветов колыхнули зубчиками, и из них в любопытного колючку выстрелили клейкие, как паутина, ярко-зеленые нити, растекаясь по иглам и склеивая их в прочную корку.
Грема громко и обиженно завизжал, не забыв при этом все же сунуть честно добытое за щеку, а Илька, не вспомнив о собственной безопасности, кинулась спасать питомца и тоже попала под раздачу липких, застывающих на ней струек из безобидных с виду цветочков. По всему заросшему растениями кабинету раздалась резкая, тревожная птичья трель, на которую тут же отреагировал тот самый мелодичный женский голос, разрешивший им войти.
– Грета! Ну как можно оставить без присмотра кого-то из Лисовских, даже если это не близнецы?!
Глава 5. О неприятностях
Из глубины растительных дебрей кабинета к парочке покрытых зеленой коркой застывшего сока неизвестного Ильке растения стремительно выбежала его хозяйка, златоволосая стройная эльфийка в мешковатом комбинезоне цвета хаки с кучей туго набитых кармашков. На ногах у нее были коричневые высокие сапожки без каблука, а изящные, выпачканные землей и покрытые мелкими ссадинками руки крепко сжимали ручку тяпки-рыхлилки.
Волосы, забранные в небрежный пучок, вместо ленточки обвивала лиана, кончик которой вертелся и поводил из стороны в сторону пучком листиков, словно диковинная змейка.
Виолетта Дифинбахиевна Франз была дамой замужней и серьезной, что по ее юному, как у большинства эльфиек, виду и небрежности в одежде сказать было трудно.
В этот момент Грема не нашел ничего лучше, чем сварливо разворчаться, обвиняя всех и вся, кроме себя любимого, в своих бедах. На его счастье и к огромному облегчению Ильки, слышала весь этот метаршигловский бред только она одна.
«Заманили в какие-то кустища вместо приличного кабинетика, залили гадостью и еще с тяпкой кидаются, – нудно забубнил он, увидев эльфийку. – Надо было идти к артефакторам сразу. А тут того и гляди станешь компостной кучкой для этих дурацких цветочков, не успеешь и глазом моргнуть, хоть с моноклем, хоть без него. И артефакт дали бракованный, дурацкий куст ничем опасным не светился, я смотрел!»
Будучи деканом природников, Виолетта Дифинбахиевна моментально оценила ситуацию: напуганная худенькая девушка с зелеными «соплями» на длинных волосах и милом платьице в цветочек пыталась оттащить от зубчаронки полевой своего питомца и почистить его слипшиеся коркой длинные иглы.
Девушка Виолетте понравилась, и то, как она заботилась о колючем, раздраженно фырчащем звере, ей тоже пришлось по душе.
«Хоть и из Лисовских, но ответственная. Не убежала с "места преступления" и приятеля своего не бросила», – одобрительно подумала эльфийка, но тут подоспела пыхтящая, как паровая машина, Грета, отставшая от бывшей преподавательницы, с пунцовыми от стыда за золовку щеками.
Гномка была вне себя и готова хоть сейчас задать Шуршегрему хорошую трепку, сразу поняв, кто виноват в этом происшествии.
– Тебя точно надо было сначала вести к Бяо и попросить, чтобы он запер тебя в боксе для особо заразных, – с ходу начала она отчитывать Шуршегрема, едва переведя дыхание. – А ты-то, Ильмарка, зачем за ним полезла? – всплескивая руками, укорила Грета сконфузившуюся Ильку. – Ну, зафиксировало его ненадолго, мы бы пришли и разобрались, а теперь еще и тебя очищать! Хорошо, на лицо не попало, а на волосах и платье так и останутся зеленые полосы! И на Греме останутся. Будет теперь как ягодный куст, зелено-розовый. Все пчелы и бабочки на него слетятся, даром что тот еще репейник с колючками.
Метаршигл зафыркал на гномку, а косясь на хозяйку, еще и жалобно поскуливал, демонстрируя обиду. Сама же Илька завороженно следила за лианой, выделывающей какие-то кульбиты над головой эльфийки. Расшалившееся растение получило легкий шлепок ладонью, а сама декан, жестом велев Грете замолчать, участливо спросила:
– Ты так зверюшек любишь? И растения? Это хорошо, но технику безопасности надо соблюдать, особенно если ничего про них не знаешь. Злого умысла или озорства, которым отличались твои братья, я от тебя не ощущаю.
Росток у нее в прическе быстро вытянулся и, метнувшись в сторону Ильки, погладил ее по щеке.
– Надо же, даже Лириске ты понравилась. – Эльфийка чуть улыбнулась. – Может, все не так уж и плохо. Если ты поступишь к нам, то зеленые пряди в волосах и зелень на твоем метаршигле исправят частично его нефакультетский розовый цвет, который по оттенку красного подходит боевикам, а не природникам. Знания помогут больше не попадать в такие ловушки. И зачем только твой питомец к зубчаронке полез? Она совершенно несъедобная, очень странно…
«Малиновый! Темно-малиновый! – Визг Гремы в голове ввинтился в мозг замершей в ступоре Ильки. – Мне еще зелени на моих чудных иголочках не хватало! Гадость какая! Не вздумай ей про ключ рассказать! Раз удивилась, зачем полез, значит, не ее вещь, не она прятала! Мы нашли – наша будет. А там и дверь найдем и, может, что полезное отыщем или даже прославимся! Вот пожалеет еще эта рыжая кучеряшка, что меня клумбой обозвала! Обещала пчел натравить! Илька, ты чего молчишь? Она пчелами командовать может? Спасай меня! Чисти уже и побежали отсюда, нам это природное точно не подходит! Мы тут не выживем, и у меня уже вся спина под иглами чешется! Я, похоже, уже превращаюсь в компост. А-а-а!»
Шуршегрем так заморочил Ильке голову своими воплями, что все, что она смогла, это принять из рук эльфийки тряпочку и бутылочку из темного стекла, чтобы почистить метаршигла. Липкая корка растительного сока прекрасно растворялась, но, как и обещала декан природников, оставляла на своем месте буровато-зеленые полосы и пятна, из-за чего иглы Гремы теперь выглядели весьма пестренько, а издалека его действительно можно было принять за ягодную болотную кочку.
Над самой Илькой поколдовала Виолетта Дифинбахиевна. Следы зелени на платье, как ни странно, вполне гармонично вплелись в цветочный узор на ткани, не испортив одежду, но вот светло-русые волосы выглядели ужасно – как будто на них проступили пятна плесени.
Декан Франз только беспомощно развела руками.
– Возможно, магическая окраска исправит, но к бытовичкам обращаться не советую. Девушки там все с характером, да и преподаватели у них тоже непростые. Природники на занятия с такими растительными экземплярами надевают специальную одежду. Жаль, что Манефа Ауховна с Габриэлем уехали вместе с Марией Спиридоновной погостить на фронтир к Базуркевичам, они бы что-нибудь придумали. Габриэль – потрясающий алхимик, а Манефа – зельевар от создателя. С Марией Спиридоновной вы же вроде знакомы, она у вас как-то гостила проездом? Или ты тогда была слишком маленькой? – поинтересовалась у Ильмары эльфийка.
В голове у Ильки промелькнули воспоминания о невысокой полной женщине с чудесными крыльями, парочке фей-сладкоежек и серьезном мужчине со странными книгами в ярких обложках, который разрешил ей пощупать клыки у себя во рту. Она еще тогда заявила, сидя у него на коленях, что у ее папы клыки-то побольше будут, и дяденька весело смеялся.
– Помню, – ответила она на вопрос. – Это тетенька с крыльями и двумя феями. С ними еще был дяденька с клыками.
Про других членов того путешествия к ледяной ведьме Илька не знала, поскольку те остановились в трактире дядьки Рысека, так что в доме Лисовских она с ними не сталкивалась.
– Дяденька с клыками? Это профессор Кронов Генрих Викторианович. Он где-то в академии, возможно, даже вспомнит тебя, у него хорошая память, – улыбнулась Виолетта.
Честно говоря, Ильке не очень хотелось, чтобы вспомнил. Это малышке тогда было наплевать, что она заглядывает в чужой рот, ей просто было интересно, а взрослой девушке было сейчас жутко неловко встретить этого дяденьку, который в академии целый профессор и преподаватель.
Между тем за разговором эльфийка уже увела их в другую часть кабинета, усадила на моховом диванчике и, словно танцуя, касалась то Ильки, то Гремы разными прутиками, цветущими ветками или бутонами. Илька завороженно наблюдала, как меняют цвет прутики, вянет веточка, покрываясь лишайником, облетевший цветок завязывается семенной коробочкой, которая начинает светиться. Грема настороженно косился и фыркал, Грета конспектировала происходящее, а декан, чуть хмурясь, что-то шептала под нос и, меняя природные материалы, повторяла свой необыкновенный танец.
– Очень, очень странно, – в итоге, сев на оплетенный шелестящим вьюнком с серебристыми соцветиями стул, покачала она головой. – В твоем даре есть нити непонятной магии, которую я не могу определить, никогда с таким не сталкивалась. Вам точно нужно к профессору Бяо. А еще хорошо бы пообщаться с Мальвой, она все-таки фея, хоть и цветочная, да еще и артефактор неплохой, вдруг что подскажет. Тем более Грета сказала, что вы на артефакторский факультет и так собирались, чтобы попробовать на вашем симпатяге ретранслятор речи. Было бы интересно поболтать с тобой, – с улыбкой обратилась она к Шуршегрему. – Мне почему-то кажется, что ты очень хороший собеседник.
Растаявший от неожиданного комплимента Грема чуть не открыл пасть, но вовремя вспомнил о заныканном за щеку таинственном ключике и только довольно сверкнул глазами.
«А она вроде ничего, умная, может, и ты такой станешь лет через сто, – сообщил он Ильке. – Природный факультет так-то неплох, огород наверняка есть, а значит, голодать не придется», – сделал метаршигл очередной гениальный вывод и тут же снова завел шарманку о посещении артефакторов, но Илька была неумолима.
– Грема, мы и так из-за тебя в гадость какую-то вляпались, потерпишь. Тем более не факт, что тебе эта штука подойдет, все же ты из фронтирской нечисти. Надо сначала разобраться с моим даром и твоими изменениями от этой магии.
Сколько бы ни ворчал метаршигл, хрустя сочными яблоками, которыми угостила его Виолетта Дифинбахиевна, но решено было все же отправиться к профессору Бяо. Тем более упомянутый целитель уже связывался с природницей и сообщил, что очень ждет обещанных посетителей в целительской лаборатории.
– Отлично. – Как всегда полная энтузиазма, рыжая Грета мячиком подскочила с диванчика. – У целителя Бяо вы точно задержитесь надолго, он очень дотошный во всем, что касается проверок здоровья и необычных способностей, так что я смогу вас оставить у него и разобраться со своими делами, а потом заберу вас и пойдем на артефакторский к профессору О'Валинтеру.
Гномка была довольна как никогда, поскольку если Ильмара не доставляла ей беспокойства, то вредный Шуршегрем был просто занозой в мягком месте с магнитом для неприятностей на кончике каждой своей иголки, поэтому таскать его с собой по важным для нее делам Грете не хотелось.
Целительская лаборатория, как, собственно, и весь медблок, кроме учебных аудиторий и кабинета декана, располагался в одноэтажной пристройке к главному зданию. Внутри все сияло белизной и стерильной чистотой, а развешанные по стенам картины со сценами врачевания и цветы в горшках, украшающие подоконники, красиво разбавляли интерьер яркими красочными пятнами.
Профессор Бяо был невысоким толстячком с желтой кожей, пучеглазым и большеротым, со смешной косичкой, стоящей торчком на лысой макушке. Грета, успев шепнуть, что раса профессора – фрогон, раскланялась с ним и тут же испарилась в только ей известном направлении.
Пучеглазый целитель с улыбкой выставил на отдельный столик кучу пробирочек в штативе и разложил на подносике странные приборы. Откровенно говоря, некоторые на вид были довольно жуткие – например, один, похожий на кусачки, только маленькие, или другой, словно игрушечный молоточек. Зачем они нужны, Илька не знала, но надеялась, что больно не будет. Какие-то приборчики, наоборот, завораживали, они мигали и переливались, а еще казались даже красивыми, как та колбочка, где плавали разноцветные шарики, меняющие цвет при столкновении друг с другом.
– Ну-с, молодые люди, – обратился к ним Бяо, – пожалуй, приступим. Начнем с вашего питомца, госпожа Лисовская, поскольку я думаю, что с ним будет попроще. У него ведь не надо определять магическую направленность, только отследить изменения в организме, вызванные влиянием вашего дара, и общую степень опасности для окружающих, как и психическую стабильность, что важно при нахождении на территории академгородка.
Шуршегрем заерзал, зашипел и попятился, уткнувшись попой в запертую дверь. Ему явно все услышанное не понравилось, и он решил не сдаваться без боя.
