скачать книгу бесплатно
Это гномы думали, что горы их территория, строили курорты, городишки, копали шахты и в ус не дули. Но в здешних местах жили не только эти деятельные бородачи. Одно небольшое, но очень гордое племя считало, что эти горы всегда принадлежали им. Старый вождь в огромной шапке из жучиного меха и с ожерельем из жучиных жвал любил, выйдя, погреться на солнышке и рассказать молодежи, что раньше и горы были выше, и блескушка на небе ярче. А большой бородатый тут на гора не жил и гора не копал. Достижения цивилизации этих товарищей обходили десятой дорогой, ибо они были маленьким, но очень гордым народцем. Гномы их недолюбливали, но терпели, не видя в них конкурентов. И хотя общение с ними проходило сложно, но торговать было весьма выгодно.
Обычно все проходило так. Какой-нибудь представитель доблестной гномьей расы шел себе по своим делам и вдруг получал тычок палкой сзади, или камень в затылок прилетал. Небольшой камешек, чтобы привлечь внимание. Бородач оглядывался, а там уже стоит делегация. Штук пять маленьких сухоньких человечков в шкурках и меховых колпаках.
– Большой борода, ты брать шкура! Нам давать еда! Брать травка и жижа черный и тоже еда давать!
Гном понимал, что вот он, контакт, и бежал со всех ног за едой. Шкуры жуков могли добыть и дети, они не особо ценились, а вот травы и каменная живица были редкостью и очень дорогими. Ходить за ними в горы и лазить по ущельям желающих среди гномов не было, и поэтому с горными карлами охотно устраивали обмен.
Но среди всякого народа найдется паршивая овца, не желающая жить по законам племени и стремящаяся к новому и неизведанному.
Вот такой персонаж сегодня вышел на склон горы из кустов и, радуясь безоблачному небу, погрозил пальцем яркому светилу.
– Большой блестящий штука опять дразнится. Высоко залезла. Я стать сильный, пойти на самый высокий гора, достать тебя и стать вождь! – Он гордо выпятил тощую грудь и поправил сползающую на лоб мохнатую шапку.
Все карлы носили меховые треугольные колпачки, очертаниями повторяющие силуэт горы, а у вождя была самая высокая шапка. Но наш герой осмелился сшить себе колпак еще больше. А чтобы соплеменники не побили, привесил к его кончику найденную на дороге пряжку – видимо, отвалилась с чьего-то башмака. Пряжка свисала с конца шапки над крючковатым носом и мельтешила перед глазами, но наш оригинал чрезвычайно гордился своей выдумкой. Пряжка местами блестела, а еще его колпак был больше всех, хоть этого никто не замечал. Соплеменники карлу не жаловали, считая странным. Он часто менял свой товар не на продукты, а на всякие бесполезные блестящие штуки. Зато никто лучше нашего оригинала не знал эти места и не добывал столько трав, шкур и живицы.
Вот так, стоя на небольшом уступе под кустиком, за которым находился его дом, горный карла размышлял, чем заняться в прекрасный и на удивление бесснежный летний день.
– Большой борода внизу бегает. Много разных больших бегает, куча. И не бородатые большие много ходят. – Он разглядывал с каменного уступа небольшой курортный поселок при отеле. Зрение у горных карл было на зависть даже эльфам. – Если туда ходить, добыть блестящих штук. Менять блестюшки и забрать. Когда борода так бегать, он кидать везде ценный вещь. Борода глупый, я умный, я взять и нести домой.
Решив, что суета внизу неспроста, маленький карла вытащил свою гордость – настоящие санки-повозку. На самом деле это был старый тазик, прибитый к сломанной лыже с привязанной к ней веревочкой. Лыжу прибили не совсем по центру, и тазик слегка кренился набок, но наш карла очень гордился своими санками. Племя таскало добычу в тюках из кожи или тряпок, а вождь, увидев «его прелесть», назвал слабаком.
– Мужчина сильный! – верещал вождь, грозя пальцем и тряся жиденькой бородой в три волосинки. – Добыча на спина таскать! Если спина не таскать – слабак! Только женщина спина не таскать!
Наш умник сразу понял, что вредный старикан ему завидует, это же можно носить много добычи. Поэтому не обращал внимания на косые взгляды соплеменников и жил на отшибе в найденной им каменной пещерке. Придав пещере уют жучиным мехом и украсив блестящими штуками, он мечтал встретить кого-нибудь, кто по достоинству оценит его старания.
– Ехать вниз. Хапать блестяшки. – И карла, взявшись за веревочку, стал по тропинке спускаться с горы к лесу у поселка. Тропинка виляла между больших камней, санки иногда заваливались на бок, пара тючков с травой и бурдючок с живицей выпадали в снег, но он поднимал их и шел дальше. Утро только началось, к обеду как раз можно успеть. Маленькому горному карле надо было не только спуститься с горы, но и пройти изрядный для такого существа кусок леса по звериной тропе. Идя знакомым маршрутом, он даже не представлял, чем обернется для него решение именно сегодня сходить в гномий поселок.
Курорт же, как и весь поселок, оживляло предвкушение состязаний. Гонки на лограх устраивали в начале лета, когда наметенные за зиму сугробы под солнцем подтаивали и сверху из-за ночных заморозков образовывался толстый крепкий наст. Потом, к середине лета, все дороги превращались в кашу и передвигаться можно было только на толкушах – висящих чуть выше уровня дороги платформах, которые двигались по прямой, а для поворота использовались шесты с нужной стороны. Очень похоже на земной сплав на плотах, только толкуши двигались и висели над дорогой за счет простеньких гномьих артефактов. Всяким новомодным магическим летунам тутошние гномы не доверяли, поэтому летунов было очень мало и только для приезжих, а местные пользовались толкушами и были вполне ими довольны. Сегодняшние гонки логров были фактически ежегодным местным праздником и открывали летний курортный сезон.
Постояльцы отеля разделились на две категории: одни считали подобную забаву ниже своего достоинства и нежились в горячих источниках и лавовых ваннах, а другие искренне радовались развлечению, предвкушая занимательное зрелище и мини-ярмарку, которая стихийно образовывалась во время гонок.
День обещал быть прекрасным, гонки интересными, и местный народ суетился, надеясь, что все это вместе принесет еще и неплохую прибыль.
Феи, наблюдая в окошко номера за всеми этими суетливо-радостными приготовлениями, наоборот, были недовольны. На гонки им идти не хотелось. Это же опять придется тратить магию, чтобы замаскироваться в пожилую даму. А лететь на своих крылышках было холодно, все-таки феи были теплолюбивые создания. Когда они становились крошечными, маскировочные платья и шубки делали их в глазах окружающих пестрыми летающими насекомыми. Каждый принимал их за что-то знакомое и внимания не обращал. Но одежда имела и недостатки. Помимо жуткого вида, который так раздражал Гортензию, она совсем не защищала нежные крылышки фей от погодных катаклизмов. Ладно бы просто лететь, но на гонках надо было находиться снаружи достаточно долго, чтобы наблюдать. В отличие от Марьиных подопечных, у них не было знакомых, в шубу которых они могли бы спрятаться. Атмосфера праздника была им непонятна и создавала неудобства для слежки за Марией Спиридоновной, которая, как они знали, на гонки точно собиралась.
– Нет, Виола, мы туда не пойдем. Торчать там нелепо одетой теткой на ветру, в сугробе, среди толпы бородатых орущих коротышек – это выше моих сил! – Гортензия, как всегда, довольно резко высказала свое мнение, тыкая пальцем на площадь за окном. – Думаю, можно и с балкона посмотреть на все это. Площадь видна хорошо, помосты для болельщиков с билетами тоже просматриваются. Кстати, у нас нет билетов, так что даже если мы пойдем на эти гонки, то на помост не попадем! Значит, придется искать в толпе народа место для наблюдения. – Она развернулась к напарнице и постучала кончиком ногтя по стеклу. – Там будут болельщики, торговцы, зеваки, покупатели, и все они будут толкаться и двигаться. Не думаю, что вести наблюдение в таких условиях – хорошая идея.
Виола, которая стояла, прислонившись плечом к оконной раме, в этот раз была согласна с Гортензией. Она пыталась что-то придумать, но, кроме того, что из их номера тоже не самый лучший обзор, ей ничего в голову не приходило.
– С нашего балкона помосты видно, но уследим ли мы отсюда за самой Марьей, особенно если соберется столько народу? – Она разглядывала гномов, собирающих временные прилавки вдоль трассы и у кромки леса.
– Там наверху, – Гортензия ткнула пальцем в потолок, обозначая направление, – есть номер под самой крышей, весь этаж занимает. Я тут полетала с утра, чтобы узнать обстановку, и представь, там на балконе стоит магический дальновизор! – Она усмехнулась. – Неужели у гномов есть астрономы? Или, может, какие-нибудь влюбленные сняли такой номер, чтобы романтично провести время и заодно понаблюдать за звездами?
– Предлагаешь одолжить у них прибор на время гонок? – проследив взглядом за жестом напарницы, удивилась Виола. Она даже открыла балконную дверь и выглянула посмотреть. Увиденное больше напоминало закрытую террасу и находилось на самом верху отеля. С их балкончика она разглядела даже краешек трубы дальновизора. Виола обернулась к Гортензии, которая так и не ответила на вопрос.
Крылатая брюнетка уже успела удобно устроиться в кресле рядом с журнальным столиком, на который она поставила себе чашку чая и большую тарелку со свежей выпечкой, заказанной феями в номер. Виола тоже налила себе чая и села в соседнее кресло. Она надеялась, что Гортензии пришла в голову идея, которая решит их проблемы самым удобным способом, и обожающая комфорт брюнетка ее ожидания оправдала.
– Кто бы там ни жил, наверняка он пойдет на гонки или будет еще как-нибудь развлекаться, ведь приезжают на курорт не для того, чтобы сидеть в номере, – высказала наконец Гортензия итог своих умозаключений. – Мы можем понаблюдать за всем с того балкона, спокойно там расположившись со всеми удобствами. Все будет видно до мельчайших подробностей, а нас самих никто не заметит.
– Мы вломимся в чужой номер? – Виола задумчиво нахмурилась. В принципе она не считала это чем-то предосудительным, но не терпела ненужного риска.
– Это абсолютно лишнее. – Гортензия, видимо, уже все продумала и, откинувшись в кресле, отщипывала от булочки кусочки. – Просто перелетим со своего балкона на тот. И вернемся так же. В конце концов, мы феи, кто нас распознает в этой маскировке от королевы? – Она потрясла ненавистный ей пестрый балахон. – Никто и не заметит пары бабочек на фоне гостиницы.
Виола, отпивая чай, была вынуждена с ней согласиться. Конечно, бабочки здесь водятся, хоть в эту пору они еще не летают, да и правда – кто на такое обратит внимание? Это гораздо лучше, чем торчать на улице под видом пожилой магички, расходуя магию. Феи составили себе прекрасный план.
А в домике, где расположились постояльцы из академии, Мария Спиридоновна уговаривала своих крылатых малюток составить ей компанию. Но Ниле, потягиваясь в пушистом мехе подушки, заявила, что им все равно ничего не будет видно в воротнике или под Марьиной шалью, а высовываться даже на легкий морозец у фейки не было желания.
– Я бы посмотрел, – вздохнул Эм, – но магию, как в академии, нам тут применять нельзя. Мы пока не закончили обучение и можем нечаянно навредить окружающим. А чужой теплый купол на нас не работает. Так что мы тут останемся.
Марья про себя решила непременно озаботиться вопросом обогрева фей на улице. Как так? Все время проводить в чьей-то шубе и ничего не увидеть, путешествуя по таким разным и интересным местам. В академии они так веселились в зимний праздник вместе со всеми, что Мария Спиридоновна понятия не имела, что это невозможно где-то еще.
«Надеюсь, Азалия не отмахнется от того, чтобы сотворить пару крошечных тулупчиков с защитой для крыльев или еще какие-нибудь вещички», – думала она, повязывая малиновую шаль.
Так что Ниле с Эмом удобно устроились рядом с целой вазой конфет и одолженной у профессора Кронова сферой. Фейки не собирались скучать, а решили «обзвонить» всех друзей-приятелей и, узнав, как у них дела, поделиться своими новостями. К тому же они не сомневались, что о гонках еще как минимум неделю будут без умолку трещать Лисовские. А значит, они все узнают во всех подробностях.
Покидая домик, Кронов в своем элегантном пальто, Пыжик в куртке на меху и Мария Спиридоновна в шубке и малиновой шали собирались направиться к площадке перед гостиницей, где их должны были ждать Лисовские с билетами. Едва выйдя на крыльцо и вдохнув свежий, слегка морозный воздух, Марья ощутила праздничное настроение. По площади уже сновали лоточницы с сувенирами и сдобой, пахло свежеструганным деревом от сооружаемых настилов и торговых лавочек, запахи выпечки и жареного мяса тоже витали в воздухе. Небо цвета лазури вместе с зеленью хвойного леса и белым снежком, приятно поскрипывающим при ходьбе, радовало глаз.
– Как на Земле в Масленицу, весело будет, – улыбаясь, поделилась она ощущениями с сопровождающими ее мужчинами.
– У нас в гарнизоне тоже праздники устраивали, гуляния всякие. Был бы повод, а народ разгуляется так что ух! – согласился с ней Петр Семенович.
Кронов, заметив сигналящих им Лисовских, обратил на них внимание своих спутников.
– Вон наши парни. Машут руками, как будто взлететь собрались, – кивнул он в сторону братьев. – Наверное, не терпится отдать нам билеты и обежать тут всю округу в поисках развлечений до начала заезда.
И никто из присутствующих в этот момент на площади, как и ожидалось, не заметил двух крошечных бабочек, перелетевших с балкона на террасу верхнего этажа. Прошмыгнув в форточку с выставленным дальновизором, бабочки стали феями.
Террасу уже слегка нагрело солнышко, но теплолюбивые дамы все равно поплотнее запахнули свои длинные шубы.
– Тут хоть ветра нет, – Гортензия осмотрелась вокруг, – и видно все прекрасно. Согласись, что моя идея была гениальна. – Она подошла к дальновизору и стала осматривать через него собирающийся на площади народ.
Виола, задумчиво облокотившись на ограждение и через стекла террасы разглядывая происходящее внизу, пожала плечами.
– Если до конца гонок не вернутся хозяева номера, то, пожалуй, я это признаю! – И, первой заметив нужную им компанию, указала на нее напарнице. – Кажется, вон они, – заметила она фигуры, выделяющиеся среди гномов. – Два высоких мужчины, Марья и пара тощих парней.
Гортензия, настроив дальновизор в нужную сторону, захихикала.
– Точно они. Этот круглый бочонок в малиновой накидушке мы бы и так не проглядели. Могли и из своего номера понаблюдать, – не преминула съязвить она про Марию Спиридоновну.
– Ну не скажи. – Виола разглядывала собирающийся народ. – В такой толпе она могла и затеряться. Вон гномки с лотками пошли, смотри, как одеты. Салатовый, оранжевый, голубой, желтый, розовый. Там скоро такая клумба будет, что потеряли бы точно.
Две феи с таким жаром обсуждали наряды гномьих торговок и затеряется ли среди них Мария Спиридоновна, что, услышав звук открывающейся двери в номере, не сразу сообразили, что происходит, и сначала испуганно замерли. А потом, поняв, что их могут увидеть из номера в выходящее на террасу окно, превратились в бабочек.
Они замерли на дальновизоре в надежде, что постояльцы вот-вот уйдут, но их мечтам не суждено было сбыться. На террасу вышла леди Кло в своей невыносимо розовой блестящей шубе. Наша дама как раз раздумывала, не прикупить ли еще одну такую – летнюю, расцветки «увядшая мята». Феи, сообразив, что не одним им пришла мысль посмотреть на гонки с террасы, решили незаметно ретироваться. Но, взлетев, попались на глаза подошедшей к дальновизору леди. Вот тут-то магия маскировки фей и дала осечку. Размышления о шубе и вид насекомых с крыльями сложились у леди Кло в голове только в один образ. Вопль демонессы потряс гостиницу до основания.
– Моль! Гномья моль! – Дама с ловкостью выхватывающего пистолет ковбоя выудила из пространственного кармана первый попавшийся флакон с распылителем и щедро опрыскала им офигевших от произошедшего фей. На их счастье, там был всего лишь освежитель дыхания после еды, но, пытаясь увернуться от струи, феи вместо того, чтобы метнуться к форточке и упорхнуть, залетели в номер леди.
– Эти твари сожрут мои шубы, мои вещи! – Демонесса кинулась за ними в комнату, но не заметила притаившихся за диваном фей и выбежала в коридор. Там она с паническими воплями понеслась искать хозяйку, чтобы потребовать немедленной дезинсекции помещения.
Две испуганные, ошалевшие от запаха и громких воплей феи, которых чуть не поймали, зигзагами вылетели на террасу и, спешно выбравшись через форточку, унеслись к себе. В безопасности номера раздражение Гортензии выплеснулось в беготне по комнате и потоке ругательств.
– Дура в розовых стразах, тупая курица без мозгов! Чтоб все твои шмотки по швам треснули! – Гортензия расстегнула и сбросила шубу. – Чтоб у тебя все драгоценности фальшивыми стали и все волосы на башке повылезли. – Она на секунду замерла и злобно выпалила напоследок: – Да чтоб омолаживающий эликсир на тебя в обратную сторону подействовал!
Виола же упала в кресло и наблюдала за всем этим, понимая, что эмоциональной фее надо выговориться. Когда накал страстей чуть-чуть утих, она напомнила напарнице об оставленной без присмотра Марии Спиридоновне:
– Ты же понимаешь, что нашу задачу следить за ней никто не отменял? – Она посмотрела в сторону окна. – И как бы мне этого ни хотелось, но остаться в номере мы не можем. Надо идти на гонки. – Блондинка хорошо умела держать себя в руках. Хотя если бы была возможность создать леди Кло парочку неприятностей, то она бы с удовольствием ей это устроила.
– Опять становиться старой мымрой в дурацкой одежде! – снова психанула Гортензия. – Из-за одной дуры, хватающей неизвестные артефакты, нам надо тащиться куда ни попадя и следить, – она уперла руки в боки, – а из-за другой мы не можем делать это с удобствами!
Фее было все равно, что Марья поехала сюда по их же совету и следят они потому, что камень нужен им самим. И именно они к вломились к леди Кло, а не наоборот!
– Мне это тоже не доставляет удовольствия, но мы не можем ослушаться королеву. – Виола встала с кресла и подошла к напарнице. – Надо, чтобы Мария Спиридоновна добралась до ледяной ведьмы, и желательно побыстрее. Поэтому пошли наблюдать. – Фея привычным жестом поправила волосы и добавила: – Как бы она там куда не делась.
– Можно подумать! – фыркнула Гортензия, застегивая шубу, которую до этого швырнула на пол. – Что там может произойти? Рядом с ней вечно крутится кучка прихлебателей, выделенных драконицей.
– Она пока еще человек, а они довольно слабые, особенно в пожилом возрасте, – пренебрежительно махнула рукой Виола. – Может что-нибудь сломать, поскользнувшись, или заболеть. А это задержка, и нам она совершенно ни к чему, – напомнила она.
– Да уж, если из-за нее мы тут проторчим еще больше, то я с ума сойду. Пошли уже! – Гортензия направилась на выход. К дверям номера подошла уже пожилая магичка в темной шубе, недовольно глянула на себя в зеркало и, взяв на полочке у двери первую попавшуюся газету, вышла из гостиницы.
Праздничное оживление на площади было в самом разгаре, и феи с трудом пробирались между лотками, прилавками и ждущими начала гонок болельщиками. Наконец, найдя Марию Спиридоновну в компании Кронова на одном из помостов, которые были специально построены своеобразной лесенкой, чтобы смотреть на зрелище, фальшивая магичка затаилась сбоку от входа на него. Там можно было следить и за Марьей, и за всеми, кто поднимается и спускается с него согласно приобретенным билетам. Основную массу болельщиков, конечно, составляли гномы, но на помосты заходили и представители других рас, приехавшие отдыхать или по торговым делам.
Мария Спиридоновна, вертя головой во все стороны, чувствовала себя маленькой девочкой в парке аттракционов. Она то разглядывала ходящих в загоне недалеко от места старта логров, то смотрела на суетящихся у этих загонов гномов, перебирающих какие-то ремни и металлические пряжки. Там же были Глен и Пыжик. Петр Семенович, не выдержав, убежал туда вместе с Лисовскими, и сейчас они с Гленом что-то прикручивали к ремешкам, а рядом, воткнутая в снег, стояла широкая лыжа, очень похожая на земной сноуборд. В такой толпе у Марьи появилось ощущение, что за ней кто-то наблюдает, но потом она решила, что это близнецы находят их взглядом или Пыжик, отвлекаясь от работы, посматривает в их сторону. Да и вообще столько народа вокруг, все всех разглядывают, а уж их с Кроновым – в первую очередь. Занимающие соседние места гномы с интересом посматривали на разрумянившуюся женщину, а их жены окидывали любопытным взглядом Марьин наряд. Двуипостасные принюхивались к незнакомцам, а кто-то даже, проходя мимо, желал хорошего дня. Лисовские носились туда-сюда. Успевали, хаотично размахивая руками, объяснить правила, принести им с Кроновым по пакету с крошечными хрустящими крендельками, потом, сбегав на разведку, рассказывали, где и что продают и по каким ценам, а затем опять мчались к загону с лограми – узнавать, есть ли тут тотализатор.
Правила были, как и во всех гонках, простыми: победит тот, кто приедет первым. Но гонщикам разрешалось срезать на трассе, чему Марья очень удивилась.
– Ну это же просто, – объяснил ей Ален, кидая несколько крендельков из своего пакета откуда-то пробравшейся на помост белочке. Вообще, среди снующей толпы то здесь, то там мелькала разная некрупная лесная живность. Зверьки абсолютно не боялись окружающих и ловко лавировали среди множества ног, надеясь поживиться. – Срезать можно только по лесу, а там никто не знает, что может выйти. И снег может оказаться рыхлым и не удержать, и бурелом или упавшие деревья могут попасться, и логры могут на каких-нибудь животных среагировать. Вот и выйдет, что попытка сократить путь растянет его вдвое.
Марья посмотрела на Кронова, который до начала гонок почти не отвлекался от своего любимого занятия, чтения, и задумалась.
– Генрих Викторианович, наверное, раз здесь ярмарка, то и сувениры продают? – Она махнула рукой в сторону многочисленных лавочек. – Лисовские в основном пока только про еду рассказывали и про сувениры на тему гонок. А что-то интересное тут можно встретить?
– Смотря что считать интересным, – оторвался от книги профессор. – Например, тут точно продают шахтерский инструмент, но он вряд ли вам нужен. Советую приглядеться к изделиям местных каменщиков, у них бывают очень занятные вещицы. – Кронов снова принялся за чтение.
А Мария Спиридоновна опять стала смотреть по сторонам, ей снова показалось, что за ней наблюдают. Но в такой солнечный и праздничный день почему-то думалось только о хорошем, она выкинула все неприятности из головы и считала, что все у них получится.
«Вдруг ледяная ведьма окажется хорошей женщиной? – размышляла Марья. – Если ей все честно объяснить, она, может, и помочь согласится».
После вкусных солоноватых крендельков ей хотелось пить, и она уже опять хотела отвлечь от книги Кронова.
Впрочем, проблема с напитками, похоже, уже была решена. Опять прибежали Лисовские и выдали им по забавному бурдючку с морсом.
– Где вы раздобыли такую прелесть? – Мария Спиридоновна покрутила в руках изделие местных умельцев. Кожаный бурдючок с длинным горлышком-трубочкой из полированного дерева Марье понравился.
– Это даже может сойти за сувенир! И морс такой вкусный, кисло-сладкий. Из чего он? – с любопытством уточнила она у Лисовских.
– Там разные местные ягоды и несколько видов трав, это надо у торговок спрашивать, – ответил ей Ален, садясь рядом. – Вон там в таверне варят, – махнул он рукой в сторону леса, где за полоской кустов виднелись крыши поселка, и о чем-то задумался.
А Люк, наоборот, эмоционально делился впечатлениями, то садясь, то вскакивая.
– Там такая упряжь у логров сложная! О-го-го! И Петр Семенович Глену подсказал, как ремешки перетянуть и крепления у лыжи переделать, чтобы лучше было. – Парень аж захлебывался сведениями.
– А разве Петр Семенович что-то в этом понимает? – удивилась Мария Спиридоновна неизвестным ей талантам коменданта бытовичек.
– Без понятия, – отмахнулся Люк, – но Глен его слушал, и они там что-то делали. Значит, в чем-то разбирается. – И, опять подскочив и замахав руками в попытке передать увиденное, продолжил: – А баланс там на лыже такой сложный, и к лограм она не крепится, только в руках держат. А вот тотализатора нет, – вдруг сник парень в конце рассказа. – Гномы сказали, торговля хорошо, а вот азарт гонок с деньгами связывать плохо. Сказали, весь праздник пропадет, если о деньгах думать будут.
Тут Марья не могла с ними не согласиться, для честной продажи товаров праздник и правда хороший повод. Все будут довольны – и продавцы, и покупатели. А вот победители и проигравшие – совсем другая история. Там будет и злорадство, и зависть, и обида, праздник точно исчезнет.
Люк еще начал спрашивать у Кронова совета, что бы тут такого купить, что можно с выгодой потом продать, вернувшись в академию.
– Думаю, что самым ценным может быть только карточка Глена Логрогона с автографом, да и то не в академии, а в вашем родном поселке, – хитро ухмыльнулся вампир. – На остальное, парни, у вас вряд ли хватит денег.
– А жучиный мех тут можно купить или его не продают? Я вот думаю, Азалия сможет что-нибудь красивое из него сделать, – тоже решила расспросить Кронова и поделиться своими раздумьями Марья. – А вот что взять Ферре и Саре с Манефой, я пока не придумала.
Профессор одобрил покупку жучиного меха для Азалии и посоветовал посмотреть для Ферры браслеты-наручи с ножнами.
– Тут их делают в интересной технике из металла, камня и дерева, – рассказывал Кронов. – Для местных материалы доступные, и поэтому дорого не запросят. Еще торгуйтесь обязательно, а то обидятся, – предупредил он. – А Манефе и Саре надо не тут покупать, вот к этим охламонам заедем по дороге и, думаю, найдем чего полезного.
Упомянутые охламоны между тем, отойдя на край помоста, подальше ото всех, шушукались в сторонке на очень серьезную тему.
– Я же тебе говорил, она точно следит, я ее еще в поезде заметил, – шептал Ален Люку.
– Думаешь, за Кроновым наблюдает? – сомневался тот. – Она вроде старая, зачем ей наш профессор?
– А за кем? Не за Марией Спиридоновной же ей подглядывать? – втолковывал брату Ален. – Ты у нее газету видел? Я специально заглянул незаметно, а там статья про Кронова! Типа знатный жених на север приехал. Эта тетка – точно чья-то мамаша, и она за ним следит!
– Значит, нам надо ее от профессора отвлечь, чтобы отстала, – тут же решил Люк, покосившись на пожилую даму с газетой, стоящую почти у входа на их помост.
Дама в это время косилась из-за газеты на временную трибуну, с неудовольствием отмечая все прибывающих туда зрителей. Фей радовало, что малиновая шаль Марьи выделялась на общем фоне и наблюдать за ней было не так уж сложно. Да и высокого роста мужчина рядом с ней, в пальто и гладко выбритый, тоже заметно выделялся среди бородатых гномов.
На придумывание пакости парням хватило буквально пары минут. Тем более что как раз в этот момент объявили старт гонки. Болельщики взревели, гномы азартно повскакивали с мест, чтобы лучше видеть. Мария Спиридоновна во все глаза смотрела на рванувших со старта участников. Большие, но приземистые и гибкие звери на коротких лапах, казалось, скользили по накатанной трассе как по маслу, а гонщики, стоя на своих досках и держа в руках ремни управления, неслись за ними, проявляя чудеса ловкости и баланса. Казалось, только был дан старт, а серые, бежевые, коричневые и черные молнии уже исчезли в лесу среди деревьев. Болельщики вокруг шумно начали обсуждать начало заезда, спорили о тактике своих любимцев и их шансах на победу. То тут, то там, собираясь в кучки, азартные бородачи до хрипоты спорили и махали руками в сторону трассы, отстаивая свою точку зрения. А торговцы всякой снедью, воспользовавшись ситуацией, забегали между ними, предлагая свои аппетитные изделия.
К помосту, где находилась Марья, среди прочих поспешила дородная гномка с лотком, пробираясь между собравшимся на гонки народом. На лотке горой возвышались пончики, а гномка голосила, предлагая товар:
– Сдобные пончики, сахарные, с пылу с жару!
Было видно, что маслянистая сдоба только недавно покинула сковороду и была обильно посыпана сахарной пудрой.
Вот ее-то ушлые близнецы и решили выбрать для мести «поклоннице». Ален, свесившись с края помоста, делал вид, что занят подкармливанием белок. Люк, убедившись, что торговка приближается как раз со стороны стоящей наблюдательницы и точно будет проходить рядом с ней, сбежал вниз.
Гномка торопливо шла к помосту, спеша опередить конкурентов и надеясь, что ее ароматной сдобой заинтересуются болельщики. Люк проскочил мимо пожилой дамы и пристроился за спиной несущей пончики торговки. Ален, следивший сверху за маневрами брата, рассчитав момент, незаметно кинул несколько крендельков практически под ноги гномке. Стайка белок запрыгала за угощением. К зверькам, снующим в округе, гномы привыкли. Однако, неся полный поднос товара, торговка не ожидала, что ей под ноги кто-то кинется. Споткнувшись, она пыталась не упасть и вдобавок удержать рассыпающееся добро на подносе. Идущий сзади Люк, делая вид, что старается помочь, не дал женщине растянуться на земле, но слегка подбил лоток снизу. И большая часть жирных, сахарных пончиков липким дождем посыпалась на пожилую даму в шубе, так некстати стоящую рядом. Вся шуба псевдомагички оказалась покрыта сальными пятнами, а сахарная пудра, прилипнув сверху, добавила грязи.
Когда на нее посыпались жирные, пахнущие маслом теплые кругляшки, пожилая дама попыталась отшатнуться и подняла такой визг, что народ даже с соседних помостов заозирался.
– Ты! Криволапая дура! Если не можешь передвигаться нормально на своих толстых ногах, то и нечего тут шастать! – Все, что феи не любили в гномьей расе, тут же выплеснулось на торговку. – Сама жрет столько жира и сахара и другим тащит, чтобы раскормить. – Представляя, как их внешность сейчас выглядит в глазах окружающих, замаскированные феи даже не задумывались, как те же окружающие могут отреагировать на их слова.
– Что?! – Гномка, которая готова была извиниться за нелепую случайность, машинально, даже как-то не задумываясь, сунула свой лоток первому попавшемуся – им оказался опешивший от такого счастья Люк – и, подбоченившись, не осталась в долгу.
– Ах ты, тощая фря! Притащилась тут незваная и еще вякает! Да у меня лучшие пончики в округе, а моя фигура – гномий эталон! – Она распахнула шубейку, и гномы, наблюдавшие с высоты помоста, одобрительно взревели. У их расы крепкая крутобедрая фигура считалась красивой, а уж верхние далеко за сто красотки продавщицы удостоились отдельных поощрительных возгласов.
