Завтрак для души. Мудрые истории, которые дадут вашим мечтам новые крылья

Потом полетели домой. И я конфетки взяла с собой. Не ем сладкое, но они были такие прелестные. Голубые коробочки, рыженькая лисичка…

И знаете, три конфетки пригодились. Сначала в аэропорту рядом женщине стало нехорошо. Сахар упал. И одну конфетку я ей дала. Женщина съела конфету – и тут же ей стало лучше. Ничего страшного, все хорошо теперь, большое спасибо!

А потом мальчуган бегал и упал. И так расплакался! Не столько ушибся, сколько испугался. Прямо перед нами… Я спросила у его мамы разрешения и дала мальчику крохотную голубую коробочку с конфеткой. И он утешился. Стал разглядывать лисичку, улыбаться… Все стало хорошо.

А в самолете рядом сидела встревоженная женщина. Она вообще сутки не ела, так получилось. Один самолет опоздал, бегом на другой, потом задержка, долго рассказывать. В аэропорту особо не поешь. Дорого все. И некогда. И в самолете обед она не оплатила, как и мы. Женщина страшно волновалась, она боялась за отца, к нему летела. Не до еды.

И мы разговорились. Она успокоилась немножко и сказала, что только теперь ощутила голод. Просто сказала: мол, немного лучше стало. И есть захотелось, надо же.

Ей я отдала третью голубую коробочку с конфеткой. Женщина взяла, а потом отвернулась к иллюминатору, чтобы скрыть слезы. Иногда люди плачут, когда вроде бы уже всё получше. А до этого не могут плакать…

Это немудреный рассказ о трех конфетках девушки из Петербурга. Девушки, которая, возможно, сомневалась в смысле жизни. В том, что у каждого есть предназначение. В том, что мы можем кому-то помочь и кого-то спасти – мы, такие маленькие и слабые…

Можем. Иногда это от нас даже особо и не зависит. Мы просто не знаем, куда попадают наши конфетки, которые мы дарим от души. Куда попадает наше маленькое добро. И кого оно спасает.

И этот ответ на вопрос я передаю, как конфетку в голубенькой коробочке. Тем, кому это нужно. От той девушки, которая когда-то дала мне этот подарок. Добро не исчезает. Оно уплывает далеко-далеко. По течению райской реки…

Сказка про белое пикейное пальто

Жили две старушки. Одна в одном старом пятиэтажном доме, другая – в таком же напротив. Между домами был скверик с лавочками. Там Мальвина Ардалионовна и Васса Петровна любили посидеть, поговорить, поделиться рецептами… Они одинокие были и очень старенькие. Худенькие, маленькие, как птички. Как две старые девочки.

Родственники про старушек давно забыли. И никогда не звонили, не приезжали. Да и что интересного в бедных старушках? Внучатые племянники жили хорошо и богато! А две старые птички сами справлялись и друг другу во всем помогали.

И вот Мальвина Ардалионовна умерла от старости. Уснула и не проснулась. Васса Петровна горько плакала. Сидела одна на лавочке и плакала. Позвонила родственникам, телефон нашла.

Приехали родственники. Васса Петровна отлично видела, как они выносят вещи Мальвины Ардалионовны: абажур с бахромой, старые журналы мод, собрания сочинений классиков и коврики с узорами… Но не на свалку выносят, что вы! Родственники рачительные люди оказались. И все продавали по объявлениям.

Это так и должно быть. Сначала человека хоронят, потом его вещи раздают. Васса Петровна посеменила на тонких слабых ножках, когда мордатый родственник вынес книги. И тихим щебетом попросила фотографию на память. Хоть какую-нибудь. Это же подружка моя была, пожалуйста!

Родственник почесал мохнатую грудь и грубо ответил старушке. Мол, не лезь. Нет для тебя ничего. И так замаялся с этим барахлом, ничего ценного не нажила глупая старуха. Надо было не музыке учить балбесов, а в магазине работать. Тогда бы значительно больше добра осталось!

Васса Петровна заплакала и пошла, опираясь на палочку. Решила за хлебом сходить. А хлебного-то магазина уже нет! Есть «секонд-хенд». Новый открыли магазин – комиссионка по-старому. Но старушка уже зашла в зал, так что решила посмотреть. Дамы, даже очень старенькие и маленькие, любят смотреть на одежду…

И что видит Васса Петровна? Пикейное белое пальто Мальвины Ардалионовны! Это точно оно. Его Мальвина Ардалионовна купила по случаю в Ялте в семьдесят восьмом году. Роскошное пальто с серебристыми пуговицами. Вот здесь маленький след от утюжка, подпалила однажды, я помню! Это пальто Мальвина Ардалионовна очень любила и надевала только в теплые солнечные дни. Берегла!

Но оно все равно износилось немножко. И вот висит в комиссионном магазине, какой ужас и позор. Это же как часть Мальвины Арадалионовны, ее глубоко личная вещь. Как сорочка. Как прическа. Как палец! И Васса Петровна схватила пальто и прижала к груди.

Смотрит на ценник – цена маленькая. Ну кто за старушечье пальто назначит большую цену? Но пенсия тоже маленькая… Старушка все равно купила пальто. Ей упаковали покупку в черный пакет. Идет Васса Петровна и шепчет невидимой подружке. Мол, я твое пальто унесу домой. Повешу в шкаф аккуратно. Ты не беспокойся, я вещь твою сохраню!

От пальто пахло пудрой и духами, тенью ароматов. Васса Петровна морщинистыми ручками разгладила пальто. Чтобы складок не было. И чтобы погладить свою подружку, прикоснуться к ней…

Гладит и чувствует – что-то есть под подкладом. Какая-то бумага сложена. А это оказалось завещание, заверенное у нотариуса, вот так! Квартиру и все, что в ней, усопшая подружка завещала Вассе Петровне. Просто не успела сообщить об этом и завещание показать. Так оно и осталось в потайном кармане белого пикейного старушечьего пальто. И само пришло в руки подружке…

Родственники, конечно, ужасно злились. Грозили судом и всем остальным, еще похуже. Но Васса Петровна не стала у них квартиру забирать. Ей юрист посоветовал взять половину деньгами, договорился обо всем. И Васса Петровна стала обеспеченной старушкой. Так о ней позаботилась Мальвина Ардалионовна.

Иногда Мальвина Ардалионовна приходит на свое любимое пальто посмотреть. И на лавочке вместе посидеть. Ей другую одежду выдали, тоже белую, сияющую, очень красивую.

Они сидят и разговаривают на лавочке под кустом жасмина. А люди не видят. Люди многого не видят. Видят только маленькие дети и древние-древние старушки. Разговаривают с теми, кого видят и кого любят…

Слова на хлеб не намажешь

Простые люди мало говорят. Не обладают красноречием.

В этой старой истории из старых времен слов вообще не было сказано. Ни одного слова.

Слесарь пришел трубы менять. По всему старому дому меняли. Хотя лучше бы снесли дом – совсем был гнилой.

Работы много! Квартира коммунальная, жили бедные старухи, голь перекатная. Скажу прямо и просто. Слесарь долго работал, устал, проголодался. Вышел на кухню, чайник поставил. Свою железную кружку достал для кипяточка и бутерброд с колбасой. Два толстых ломтя белого хлеба, между ними – толстые кружки колбасы. Закусить же надо. Некогда на перерыв уходить.

Только хотел откусить, глядь, в дверях мальчик стоит. Маленький еще, лет четырех. В майке и колготках. Колготки рваные, волочатся как ласты, спустились и растянулись. И тощенький мальчик смотрит на бутерброд, не просит. Просто смотрит, не может отвести глаза.

Слесарь улыбнулся железными зубами, как умел. А умел плохо. Ненадкушенный бутерброд мальчонке протянул. И головой кивал: мол, бери, кушай!

Мальчик робко взял бутерброд.

Вышла бледная женщина в ситцевом халате. Видно, что больная. Мальчик к ней прижался, бутерброд с колбасой протянул маме… Женщина тихо заплакала…

А слесарь пошел трубы доделывать. Стучать и жужжать.

Все сделал. Потом женщина эта в коридоре ему дверь отперла. А слесарь крякнул, вздохнул и сунул женщине в карман халата трешку. Это в другой богатой квартире дали. Сине-зеленую трехрублевую купюру. Хотел пропить магарыч, но вот отдал. И пошел, гремя своими железками, вниз по лестнице…

Слова – хорошая вещь. И красноречие – вещь полезная. Образование и манеры тоже пригодятся в жизни.

Но с простыми людьми иногда ничего этого не надо. Они сердцем все понимают. И отдают свой кусок без лишних слов. И потому я пишу слова про простых людей и для простых людей. То, что они делают, я пишу и рассказываю.

Для этого слова и нужны. Простые слова.

Просто добро

Эту историю рассказали туристы. Они поехали на юг, полюбоваться дивными пейзажами: горами, зелеными долинами, быстрыми реками… Приехали на машине, наслаждались видами. Потом остановились и начали фотографировать красоту.