скачать книгу бесплатно
Ему смешно от того, что она вторая женщина в этом доме, кому он не по душе. Вся в мать.
– Почему? – улыбается он, присаживаясь рядом.
– Потому что страшный, – честно отвечает Света, вздёрнув острый подбородок. Она выглядит забавно, хотя наверняка храбрится и пытается казаться воинственной.
– И вовсе нет. Твоя мама не полюбила бы плохого человека, – врёт он, наблюдая, как лицо ребёнка вытягивается.
– Мама говорила, что ты просто знакомый, – с сомнением тянет девочка, а он незаметно подсаживается чуть ближе, сокращая расстояние меж ними.
– Мы тогда поругались, – парирует Ден, решив, что с перепадами настроения у Ники, такое объяснение вполне приемлемо.
– Мама бы мне рассказала, – уверенно заявляет Света и кивает своим мыслям.
Он улыбается, поражаясь её доверию к матери. Кого – кого, а Нику родителем года точно не назвать.
– Ника не была во мне уверена. Но я сделал твоей маме предложение, скоро мы станем семьёй. Поэтому вы и живёте у меня, – пока девочка не опомнилась, он тянет ей ладонь, намекая на рукопожатие. – Так что давай дружить.
Некоторое время она не реагирует, но потом будто что-то решает, прикрыв глаза, и кладёт свою ручку в его. Ладошка ребёнка слишком маленькая, он поражается разнице, ведь после смерти младшего брата совершенно позабыл, какого это – общаться с детьми. Ныне ему приходится иметь дело лишь с бесчеловечными заражёнными, с коллегами по работе, порой с наёмниками или военными.
Женьке исполнилось десять, когда его сбила машина. А больше у Дена никого и не было. Тот январь запомнился ему болью от утраты, одиночеством и слезами. Четырнадцатилетний подросток остался один. Родители их покинули куда раньше: мать ушла от болезни, а отец сидел за решёткой на пожизненном как шесть лет.
Света напоминает ему Женьку: такая же светлая и живая.
– А почему ты не с Никой? – спрашивает он, поглядывая на растрепавшийся высокий хвост. Замечает: из домашней одежды она выросла и делает про себя отметку, что стоит выделить им обеим сумму на необходимые расходы. Пусть брак только на бумаге, но он не может позволить жене и приёмной дочери ходить в обносках.
– Мама спит, – говорит Света, отводя взгляд.
– Мяу!
Пушистый рыжий кот запрыгивает на простыни, проскальзывает ему на колени, задевая шею хвостом. Ден вздёргивает брови.
– Это ещё что?
– Не «что», а «кто»! – возмущается девочка. – Его зовут Имбирь!
Его не предупреждали о живности, но раз ребёнку так спокойнее, то и ладно. Ден не заводил животных из-за нехватки времени, а не из-за неприязни к ним.
– Значит, Имибрь… Давай так, – понятливо усмехается Ден, отпуская её ладонь, – ты сейчас спустишь вниз и подождешь меня. А потом мы вместе поиграем. Ладно?
Голубые глаза девочки загораются при слове «поиграем», она кивает, слезает с его постели.
Он озаботился времяпровождением ребёнка ещё до заключения сделки, уверенный в том, что Ника согласится. Нанял няню, в чьих услугах, похоже, более нет нужды, отправил Илью за игрушками и подключил канал с мультиками. Когда Макс увидел это чудо, чуть с ума не сошёл от смеха. Ден тогда думал, что он не заткнётся никогда.
– Ладно, – соглашается малышка и скрывается за дверью.
Он ощущает облегчение от того, насколько легко всё прошло.
Сегодня у него выходной, и он рассчитывает съездить в несколько мест, забронировать подходящее для банкета. Их свадьба не должна вызвать сомнений, отец увидит всё своими глазами. Чем больше шишек узнает, тем лучше. Тогда никто не посмеет позариться на то, что принадлежит ему. А когда исследования закончатся, он их отпустит на все четыре стороны. Развод даст, откроет солидный счёт на имя Ники, мать её будет здорова. Думается, она даже обрадуется, что заключила контракт. Изначально он планировал найти Свете новую семью – нормальную, полноценную, но раз так сложилось, может, оно и к лучшему. Ребёнок останется с настоящей матерью. Судя по тому, как Ника разозлилась и испугалась в апартаментах, совершенно утратив рассудок, материнский инстинкт в ней, наконец, проснулся.
Ден идёт в душ, отрезвляет себя холодной водой, после чего просыпается окончательно. Накинув серые спортивные брюки и футболку, он берёт первую попавшуюся мозаику из вороха игрушек, купленных Ильёй, и спускается вниз. Света спокойно сидит на диване, ждёт, как велели. Отчего-то ему это не нравится. Женька был похож на неё внешне, но никогда не вёл себя настолько смирно. Он бы уже точно перевернул половину вещей в гостиной и вряд ли его смогло бы удержать простое замечание.
– Собираем замок! – оглашает громко он, замечая, как малышка подрывается на месте от его голоса. Она подбегает ураганом и протягивает ручки к цветастой коробке. Он отдаёт ей пазл и идёт делать кофе. Ему необходим кофеин после паршивой ночи, наполненной кошмарами. Спонсором этого дерьма выступила Ника. Ну, или его безрассудство. Питание перед возвращением домой точно вышло боком. Он ставит себе пометку больше так не делать. Последнее, что ему требуется – ещё больше испоганить их с Никой отношения.
Когда возвращается с чашкой, Света успевает распаковать мозаику и приступить к самой картинке, подобрав несколько подходящих частей. Опускается рядом и присоединяется, периодически комментируя процесс.
***
Ника
Светка оборачивается, когда она подходит тихонько, присаживаясь на корточки рядом, и поправляет её волосы. Ден, как выясняется в ту же секунду, точно не мастер делать косы: кудри путаются, пряди переплетаются меж собой кое-как, а резинка свободно болтается, непонятно, каким чудом удерживаясь в причёске.
– Доброго утра, – улыбается она, игнорируя внимательный мужской взгляд.
Ей проще от того, что вампиры в реальности – вовсе не сериальные, они не могут слышать лучше обычных людей, если верить автору статьи.
Дочь улыбается в ответ, повернув к ней голову, пазл выпадает из маленькой ладошки, когда девочка бросается в материнские объятия и звонко целует Нику в щёку.
– Мамочка! – она кладёт руки на детскую спину, оглаживая лопатки. – Ден сказал, что вы женитесь. А ты мне не говорила, – жмёт губы Светка, явно огорчённая этим фактом. Её обида жжётся сильнее кипятка, пролитого мимо кружки на оголённую кожу.
Нике неясно, когда «тот дядя» стал «Деном», но она спускает это на тормозах. Бросает на него недовольный взгляд. Она должна была сама сообщить новости ребёнку. В конце концов, кто он такой, чтобы вмешиваться?
Он жмёт плечами, с прищуром оценивает её внешний вид. Её передёргивает.
– Прости, детка, я не думала, что он решится так быстро, но зато у нас теперь такой красивый дом, – переключает её внимание Ника, отстраняясь. – Я рада, что вы поладили, – ей тяжело тянуть в стороны губы, но она старается, тая надежду на то, что дочь поверит. Ей хочется сказать правду, но кому от этого станет легче? Кому правда, вообще, сдалась? Возможно, Светка не простит за обман, когда всё вскроется, но то случится позже. И это ключевой фактор.
– Он – не мой папа, – решительно заявляет девочка, стреляя глазами в Дена.
Ника согласно кивает. Ещё не хватало, чтобы Никольский действительно им являлся. В их случае, лучше вообще никакого, чем заражённый или насильник. В графе родители, она папашу не указала тогда, не планирует этого делать и теперь. Хотя вряд ли он спросит.
– Я не прошу тебя его так называть. Вы можете дружить, – соглашается она, игриво щипая Светку за плечико.
Ребёнок хихикает и отскакивает в сторону. Ей греет душу то, что дочь, наконец, перестаёт быть слишком зажатой.
– А мы уже дружим! – извещает она, отчего Ника на секунду теряется.
Ден самодовольно усмехается, подмигивая Светке.
– Уже как несколько часов, соня, – мерным тоном подтверждает он, присоединяя очередной пазл к картинке. Имбирь тянет лапу, пытаясь стащить деталь, но попытку тут же пресекают, отсаживая его подальше. – Кстати, ты куда-то собралась? – спрашивает, задерживая взгляд на вороте её немного мятой белой блузки.
Ей становится некомфортно. Его присутствие всегда душит, надевает путы на хрупкие запястья, а потом они стягиваются, подавляя волю. Она сглатывает, заставляет себя посмотреть в тёмные глаза. Вчера они были мутными, подёрнутые возбуждением, а радужка практически сливалась со зрачком. Сейчас же в них не отражается ничего, пелена пропала, будто и не было вовсе.
– На работу, – наконец, отвечает она, от нервозности накручивая прядь распущенных волос на палец.
– Тебе не нужно, – отрезает он.
Она таращится, как на дурного. Возмущение скручивается в животе, разрастается, норовя вот-вот вырваться наружу. Ника бросает короткий взгляд на Светку, вернувшую своё внимание мозаике, а затем шепчет одними губами:
– Иди за мной!
Он выдыхает, поднимаясь, и следует за ней на кухню. Она включает электрический чайник, веря в то, что его шум заглушит их разговор.
Он садится на стул и опускает подбородок на сцепленные пальцы, упираясь локтями о столешницу, совсем как тогда в кабинете. Она усаживается напротив.
– У меня смена, Ден. Может, ты не знаешь, но мне нужно зарабатывать деньги, – давит она.
– Больше нет. Моя жена не станет ошиваться в подобном месте, – говорит уверенно.
Она закипает совсем как вода в кастрюле. Ещё немного – польётся через края, обжигая ладони. Не стал мужем, но приказы раздаёт, будто она – его рабыня. Что же будет дальше?!
– Ты не можешь принимать решения за меня. Это ненормально, понимаешь? Почему хотя бы не предупредил?
Он вздёргивает брови и кривит губы.
– Не думал, что нужно пояснять элементарные вещи.
Конечно, он не думал!
– Боже, с кем я говорю, – Ника закрывает веки и дышит носом, медленно вдыхая и выдыхая. Жмёт пальцы в кулаки до хруста костяшек, разжимает. – Взрослые люди, как правило, обсуждают проблемные вопросы, – наконец, тянет Ника, уже не особо рассчитывая на то, что получит адекватный ответ.
Он прищёлкивает пальцами и закусывает нижнюю губу.
– Как это сделала ты, обсудив с…ммм…бывшим ваши мелкие дрязги?
Раз. Два. Три. Ника не может досчитать до четырёх. Ей кажется, что разбитый нос был бы ему к лицу. Подойдет лучше галстука или кожаного ремня к брендовому костюму.
– Забудь. Тебя уже уволили задним числом, – она даже не находит в себе сил удивиться. Это же, мать его Ден. Ден не спрашивает разрешения, он просто делает, не заботясь о желаниях остальных. Дену насрать на её мнение или чувства. Потому что у него самого их нет. Зачем же утруждаться, беспокоясь о других? Это лишнее в его планах на день. – Мы едем смотреть зал для свадьбы. Не думал, что услуги няни всё-таки пригодятся, но Света устанет за день. Пусть останется здесь под присмотром. Я просмотрел несколько ресторанов, выбрал три. Для видимости необходимо явиться на осмотр лично, – он откидывается на спинку стула, почёсывает ногтем бровь.
Ей хочется, чтобы он этим самым ногтем свёз себе кожу до крови.
– Ты ведь привык получать то, что хочешь, верно? Но не всё можно купить, – шипит Ника, открывая глаза. Встречает коричневый на серый.
Ей до сих пор сложно произнести про себя «четыре».
Ден усмехается коротко и качает головой.
– Неужели? Думаю, можно. Ведь ты мне должна, а долги принято возвращать. Просто платить придётся не в денежном эквиваленте.
Ей не хочется вести диалог дальше, это бессмысленно, как долбиться в бетонную стену. Только себя калечить. Она поднимается, с силой отодвигая стул, тот едет ножками по паркету с мерзким звуком, на что Ден морщится, но не делает замечания.
– Будь готова через час. Я вызову няню.
Глава 5
Ника
Она проходит мимо него в обозначенное время, садится на заднее и хлопает громко дверью, чтоб мужское лицо перекосило. Лучше бы его перекосило по более весомой причине, но увы.
Ден забирает ключи у Ильи и занимает водительское место. Авто трогается в тишине.
Ника не разговаривает всю дорогу, а он врубает музыку так, что завести беседу не вышло бы при всём желании. Видимо, не её одну тяготит проездка. И ей совершенно непонятно, зачем он её затеял. Почему нельзя было выбрать зал самостоятельно, раз уж занялся? Ей плевать, где давать лживую клятву, которую она всё равно держать не намерена. Может, держать слово, вообще, не её конёк.
Они заезжают в два ресторана, где Ника безразлично оглядывает пространство и кивает головой. Ей, правда, всё равно. И, видимо, Дену тоже. Потому что на вопросы персонала он отвечает коротко, не давая никаких обещаний.
Третьим оказывается небольшое кафе: домик в старинном стиле, где ворота обвивает виноградник. Она заходит внутрь без энтузиазма, но с облегчением от того, что променад, наконец, закончится.
Заведение совершенно не подходит для крупной свадьбы, и она удивляется тому, что он запланировал осмотр. Но всё встаёт на свои места, когда они выходят через заднюю дверь. Огромная лужайка на берегу реки поражает. Взгляд цепляется за удивительную статую медведя, где вместо глаз сверкают два инкрустированных камня, рот приоткрывается, стоит увидеть шатёр. Ткань молочного оттенка развивается на его входе, привлекая внимание.
Ден рядом понимающе хмыкает. Она тут же старается принять безразличный вид. Выходит не очень. Если бы ей дали выбирать, пожалуй, настоящую свадьбу она бы провела здесь.
– Я так и думал, – комментирует он, подписывая договор с администратором.
Она жмёт недовольно губы. Будто бы уступить даже в подобном – уже зазорно.
– Теперь домой? – с облегчением выдыхает она, но, наткнувшись на его взгляд, хмурится.
– Нет. Сначала в магазин. Я знаю отличный. Потом… Не знаю, как ты, а я голодный.
– Так поешь в одиночестве, – отказывается от компании Ника, вновь веря в его благоразумность. И зря. Когда-нибудь жизнь научит её не тешить себя иллюзиями. Когда-нибудь. Не сегодня.
– Я буду есть, что захочу и с кем захочу. Сегодня ты идёшь со мной, – ей остаётся только сжать зубы покрепче, чтобы не закричать. Чтобы не вывести его на что-то подобное тому, что случилось вчера. Ей не нужны такие приключения. Вообще никакие приключения не нужны.
– Не отравись, – цедит Ника, про себя желая ему обратного. Если бы помер от куска стейка, ставшего поперек горла, ей это было бы только на руку. К сожалению, мечты и реальность слишком далеки друг от друга. Как параллели. Не пересекаются.
Путь проходит быстро. Она бы предпочла сразу отправиться домой. Светка осталась с приятной наружности женщиной, но всё же переживания не покидают. Зная сотрудницу лишь несколько минут, тяжело довериться полностью. Они увиделись перед уходом, но та сразу завоевала внимание дочери, словно они общались уже не раз. Может, то и отлично, хоть к чему-то Ден подошёл ответственно. Но её всё равно тянет назад, в дом.
Магазин оказывается детским, на что она выразительно вскидывает брови. Сложно предположить, что он задумался о вещах ребёнка. Но сомневаться сложно, когда продавщица протягивает каталог, где Ден скупает почти половину. И ей сложно сказать что-то против, потому что вещи Светке, вправду, нужны.
– Удивлён. Ты, оказывается, можешь не ворчать на меня дольше пяти минут, – хмыкает он, когда за ними закрывается дверь с характерным звоном.
Она ведёт плечами и говорит:
– Было бы куда проще сосуществовать, если бы ты всегда притворялся лапочкой, – Ден фыркает в ответ, перехватывая пакеты удобнее.
– Я, вообще, лапочка, просто ты об этом не знаешь, – она закатывает глаза. Если он – лапочка, то тигр – хомячок. – Тебе тоже нужно обновить гардероб. Я попросил знакомую, она заедет за тобой на днях.
Ника соглашается не потому что считает это хорошей идеей. Её предпочтения явно отличаются от предпочтений его знакомой. Но чему она научилась, так это тому, что, если Ден что-то там расписал в своей голове, то повлиять на решение почти невозможно, как не старайся.
– Господи, если бы ты всегда была такой тихой, я бы ходил в церковь, – комментирует он, забрасывая покупки в багажник. Она жмёт губы до тонкой полосы. Ей не кажется, что молчать – лучший выход, просто сейчас в разговоре нет жгучей необходимости. – Пошли есть, нам туда.
Место, куда он указал, находится на первом этаже высотки через дорогу, нет смысла заново парковать машину. Они добираются пешком. Ника идёт позади, разглядывая широкую спину. Сегодня на нём чёрное худи и джинсы, которые, чтоб их, сидят слишком хорошо, чтобы это было реально. Но он реален. И это дерьмово. Дерьмово и то, что она смеет думать о том, как и что на нём сидит, ведь это не её дело. Никогда не было. Не должно им быть.
Официант провожает их за столик у панорамного окна, откуда видно набережную и мост. Нике неловко в подобном месте. Одета не так, накрашена не профессиональным визажистом, с сумкой по скидке за тысячу за плечами. Ден же, напротив, как рыба в воде: быстро выбирает блюдо в меню, не смотря на цены.
Ника утыкается в лист, округляя глаза от баснословности сумм, и называет сотруднику первое попавшееся, где нулей чуточку меньше. Он цокает языком, и делает заказ за неё, отменяя, видимо, паршивый выбор.
Она смотрит в окно, когда рядом раздаются шаги, а затем и низкий, хорошо поставленный мужской голос:
– Рад тебя видеть сын, но лучше бы ты был без… спутницы.
