Две линии жизни

– Да, госпожа, – облегченно выдохнула служанка. – Вы готовы, можем идти.

– Идём, раз надо.

Лена побаивалась конечно, но надеялась, что как бы не злился отец на попытку нелюбимой дочери свести счёты с жизнью, убивать её за неудачу всё же не станет. Это было бы глупо. А как опытная женщина из своего мира, надеялась на мирный договор, о чём бы не пошла речь в разговоре. Конечно, она и не предполагала с кем придется иметь дело и о чём пойдёт разговор вообще, но рассчитывала, что мнимая потеря памяти поможет справится с любой темой. Покидая комнату вслед за служанкой, она только подумала обеспокоенно:

«Надеюсь моя магия не проявит себя в неподходящий момент.»

7.

Где-то во тьме.

– Я хочу, чтобы ты нашёл её, эту душу. И сожрал. Никто не может просто так забирать из моего мира души. Тем более ведьмовские.

– Да, повелитель. Но в другом мире нет последователей нашей веры, я буду ограничен в силе.

– Я дам тебе запас. Вот только устроим войну где-нибудь и наберёшься сил до упада. Хотя – нет. Война слишком долго. Землетрясение или наводнение подойдет лучше. Одни будут мучатся и умирать, отдавая свою энергию, а другие за них молиться и тоже кормить нас! Ха-ха-ха. Моя религия идеальна!

– Да, господин.

Тому ужасному созданию, что соглашался с богом было всё равно, что о себе думает его создатель. Оно состояло целиком из энергии страданий верующих, из года в год приходящих в церкви и молящихся о лучшей доле. Разумом, его наделил создатель и поэтому, эта мерзость была ему полностью предана. Даже не так, считала себя его частью, что по сути так и было. Просто этот бог взял часть своей энергии и вдохнул в неё разум, а уже потом, эта сущность стала дальше развиваться сама, поглощая ту же энергию что и его бог. Называлась она меж богами – “андмейр”. Он выполнял роль насоса энергии для своего господина, пока тот мотался по чужим мирам. Брать с собой всю божественную силу было неразумно, его бы сразу заметили местные боги, а так он спокойно оставлял своего заместителя, а когда возвращался забирал обратно накопленную андмейром за время его отсутствия силу.

– Только смотри осторожно, в том мире сильно не светись. Гадкая воровка душ, Риаза, видела тебя раньше. Может узнать. Она тебя по моей энергии узнает, как бы тебя замаскировать? Может тоже вселить в кого-то как тогда она? Точно, так и сделаю. Найду подходящее тело и спрячу тебя в нём! За одно и к ведьме подобраться будет легче! И как мне раньше эта мысль не пришла в голову!

Сущность перебирала своими щупальцами-ногами не особо реагируя на слова Я***. В принципе они и не разговаривали по-настоящему. Просто их метод общения невозможно описать. Мешанина из образов и потоков энергии. Но на последний образ, сущность отреагировала бурно. Когда Я*** упомянул Риазу, андмейр вздыбился и ощерился клоками энергии. От него пошла явственная энергия злобы и ненависти.

– Да, да, – отреагировал бог, – она тебе задолжала. Вот и расквитаешься, испортив её планы. А потом, когда их мир рухнет, мы заберем себе его энергию, потому что это мы виноваты будем в его гибели. Они и не поймут, почему энергия им не досталась и не смогут построить новый. Будут наказаны и рассеяны по сотням миров, а я уж постараюсь в этот раз не упустить ни кусочка. Поглощу их без остатка, как и других, чьи имена уже забыты! Я стану сильнее отца, и тогда посмотрим…

Сущность не реагировала на спич хозяина. Она вспоминала ту вкусную энергию божественной сути, которую чуть не поглотила однажды. Но та внезапно пробудившись дала отпор, здорово покусав энергию самой паукообразной твари и при помощи отобранной силы возродилась в своём божественном виде. Было очень больно и неприятно. Особенно учитывая, что такого прежде вообще не бывало. Да, не все души можно было поглотить, некоторые сопротивлялись или прятались, но ударить в ответ не могла ни одна из них. Кроме неё.

Разбираясь потом в произошедшем, они поняли, что это был осколок души наказанной богини равновесия. Я*** был в ярости. Пропустить такой лакомый кусок у себя под носом. Он охотился за такими осколками по всей бесконечности миров, а у себя в мире упустил! Она успела осознать свою божественную суть и сбежала, оставив их с носом. Ну ничего, теперь у них есть возможность наверстать упущенное. Риаза не станет жаловаться на проникновение в её подшефный мир, так как сама нарушила те же правила. Постарается решить сама, но для проникновения нужно сперва найти подсадное тело. А как убедился Я***, (не заметив часть души богини в обычном теле в собственном мире!), это не так уж просто.

Сейчас Риаза слабее него, и поэтому в том мире есть ещё один бог. Тоже ослабленный предыдущим наказанием. Некоторые части, что одного, что второй, Я*** находил в других мирах и поглотил. Но они об этом не знали. Просто осознав хоть одним из осколков свою божественную суть, боги призывали оставшиеся части. И если какие-то из них отсутствовали во вселенной, то боги становились слабее, чем были до рассеивания по мирам. Так они и умирали. Теряя части энергии, они слабели до тех пор, пока кто-то более сильный не поглощал остаток божественной сути. Это не приветствовалось и делалось по умолчанию. Все боги делали это, ведь любая часть божественной души – это огромная сила. А кто откажется от дармовой энергии?

В зависимости от личной силы и распределялись роли в оберегании миров. Самые сильные из богов могли одновременно следить за сотней миров, а более слабые всего за одним. Еще более слабые, назначались на один мир по несколько богов. И так по убывающей. Чем слабее боги, тем большее количество на один мир их назначалось. Насколько было известно Я***, самые слабые боги сейчас правили одним миром и их там было штук триста. Но насколько он понимал, осталось им недолго, такое количество управленцев никогда не заканчивалось хорошо и мир был уже на грани. А значит и рассеивание этих богов скорее всего для них было последним. Они просто слишком ослаблены чтобы когда-нибудь снова их часть осознала свою божественную суть. Ведь количество частей не меняется и чем слабее бог, тем слабее будет каждая его часть.

Что касается мира Я***, то он создал на нём такие условия, что вот уже в который раз его не сменяли. Причиной было полное высасывание им магических сил мира. Он забирал у людей все крохи магической силы, ослабляя тем самым магическую ценность мира, что делало его очень не желаемым для управления других богов. Вера именно в этого бога будет давать энергию только ему, вне зависимости от того, кто станет за миром смотреть. Поэтому боги отказывались принимать этот мир, зная, что управление им их только ослабит. Ведь присматривая за миром, боги соответственно и поглощали выделенную им энергию. Чем сильнее бог, тем больше энергии ему нужно, а этот мир уже отдавал свою энергию определённому богу, так что для других практически не имел ценности. И Я*** этим пользовался вовсю.

Да на просторах его мира было несколько религий, но это был один и тот же бог. Посмеиваясь над наивностью людей, он создал немного отличающиеся религии подстроив их под разный менталитет народов, дал своим образам разные имена и позволил людям думать, что боги разные. Но это был он, все эти кусочки – это части одного и того же бога, закольцевавшего энергию всего мира через себя. Даже противоположная богу сила, называемая Д*****, это тоже был он сам. Его тёмная сторона. Но люди не способны мыслить так объёмно чтобы сложить всё это в одну картину, и бог посмеивался, глядя на их метания. И даже когда человек решивший отринуть бога переходил на темную сторону и начинал творить зло, энергию всё равно получал Я***, восхищённый собственной гениальностью.

Конечно, как он не старался полностью искоренить из людской памяти имена других богов, приходящих до его узурпирования власти над этим миром, это не получалось до конца. Чертовы ведьмы, восстанавливая связь с эфиром после инициации, возрождали эти имена вновь и вновь, обращаясь к ним во время своих ритуалов. Уж как он старался их всех искоренить, даже придумал наимучительнейший способ их смерти через сожжение, чтобы забрать как можно больше энергии из их душ, но всё напрасно. Изворотливые твари виртуозно прятались, скрывались. Передавали силы через свою же смерть. Никак ему не удавалось полностью пожрать их души. Пылая неистовой ненавистью к этим знающим душам, он даже вывел определённый кодекс для инквизиторов, чтобы хоть нечаянно словить ведьму. Подстёгиваемые его рвением инквизиторы, ослеплённые похотью и ненавистью, и не понимающие причин этого своего состояния, растерзали и замучили тысячи невинных людей. Я*** получил прорву энергии, но среди этих несчастных едва ли насчитывалось с десяток настоящих ведьм. Их сила хранила их, покровители прятали, он никак не мог добраться до их сути. Занятый поиском осколков божественных душ, для того чтобы набрать как можно больше божественных сил он пропустил момент, когда позиции церкви стали падать. Ведьмовские голоса стали громче, к ним стали прислушиваться люди. Всё больше и больше душ пробуждалось, скидывая оковы душевного рабства. Он был в ужасе, понимая, что срок его правления подходит к концу. К своему неудовольствию понял, что отцом скорее всего был разгадан его план, может не целиком, но достаточно. Он послал своих верных детей сломать систему Я*** и им удалось её расшатать. Ещё не в полной мере обрушить, но время не на его стороне.

Больше всего его бесило то, что в мире стали популярны колдуны и ведьмы, они получали деньги и вели за собой массы, но к ведьмовским душам они не имели никакого отношения, максимум обладали контрактом с какой-нибудь хитрой сущностью. Настоящие ведьмы по-прежнему сидели тихо не высовываясь особо, но очень болезненно отзываясь на его репутации.

Стали раскрываться неприглядные факты работы храмов, люди прозревали и удивлялись, как не замечали всего ужаса что там творился раньше. Священники – любители детей, кости на алтарях, бесы в храмах – всё это было на виду, но не замечалось сотнями лет. Пытаясь накопить побольше сил перед тем, как будет свергнут, бог направил силы на создание очагов войн, изменял климат и создавал катаклизмы, приводящие к массовой гибели людей. Выбросы колоссальных по силе энергий от единовременных смертей он поглощал с большим удовольствием, набирая немыслимую силу. Но это только в пределах одного мира, и он прекрасно понимал, что этого недостаточно. Нужно поглотить энергию сотен миров и сотен богов чтобы сравнится с силой отца. В этом он надеялся лишь на свою подлость и скрытность. Что наберёт достаточно сил, чтобы потом его было не остановить.

Люди видели подобное своими глазами, но вряд ли отдавали себе отчет о том, что именно они видят. Это сравнимо с черной дырой в космосе, огромная воронка непреодолимой силы, засасывающая в себя всё вокруг. Он и есть эта черная дыра, магической сути, божественной сути, всего и ничего. Огромная воронка, всасывающая энергию всего живого и мертвого, преобразует эту энергию в нечто, что мы называем богом. Очень примитивен и ограничен любой человеческий язык, чтобы описать это, а человеческий мозг не в силах вместить в себя знание всего этого грандиозного процесса. На этом и остановимся.

– Вот подходящее тельце! Смотри, не выдай себя.

И андмейр отправился в тело какого-то бедняги в мире Лрос, обрекая его душу на мучительную медленную гибель.

8.

Примерно в это время, далеко на севере от замка Ирэлионель, в человеческих землях.

–Ах –ты паскуда! Ну только поймаю, шкуру спущу!

Разорялся возле курятника толстый огромный мужик. Его всклокоченная стоящая дыбом борода воинственно вздымалась в такт ругани. Он потрясал громадными кулаками в сторону подлеска и топал ногами, не имея возможности добраться до предмета своего гнева.

Последний же, не ждал пока мужик успокоится и бежал по лесу не оглядываясь. Под мышкой он тащил верещащую курицу, которой просто не успел свернуть башку. Это был юркий щупленький, но мускулистый парнишка, лет пятнадцати. Рыжий и с тонкими чертами лица, и желто-зелёными глазами. Похожий на маленькую лисичку и такой же хитрый.

– Вот вредная птица, – буркнул воришка, – и чего было так орать? Всё село переполошила, прикажешь мне теперь в лесу ночевать?

Курица, устроившая переполох в курятнике и вызвавшая своими воплями во двор хозяина, не была согласна с претензиями, прекрасно понимая, что её сожрут в любом случае. Она таращила свои круглые глаза и хрипло кричала.

Решив, что он убежал достаточно далеко и погони не предвидится, парнишка остановился. Достал из заплечного мешка бечёвку и замотал ноги непокорной птице. От шока и несправедливости жизни она тут же снесла яйцо.

– О, спасибо. На завтрак пойдёт. – обрадовался пацан.

Курица издала неопределённый звук и забила крыльями пытаясь подняться на ноги. Когда это не удалось она просто замерла с раскинутыми крыльями, открыв клюв и уставившись на обидчика.

– Эх, и как теперь быть? – спросил пацан у курицы, явно не рассчитывая на ответ.

Порылся в котомке и достал огрызок ножа. Прикинул свои шансы в разделке курицы с таким инструментом и тоскливо вздохнул. Похоже ужина не предвидится. Либо нужно возвращаться в село, за нормальным ножом. Вот только где его добыть? После того как толстяк застукал его на месте преступления возвращаться опасно. Поймать могут.

Лок промышлял воровством куриц в этой деревеньке уже неделю. Хозяева краденых птиц грешили на лису, но теперь поймут, что это его рук дело. Нет возвращаться никак нельзя. Вот разве только дождаться ночи и собрать всё самое нужное для путешествия. Самое нужное заключалось в нормальном ноже и огниве для костра. Без остального можно и обойтись. Но он, конечно, прошуршит по селу, может ещё что нужное попадётся. Грустно рассевшись под деревом Лок, мучился от голода. Выпил сырое яйцо, подаренное уворованной птицей, но надолго это не помогло.

– Снеси ещё одно хоть. Раз подвела меня так. – Обратился он к ней. Но она его гордо проигнорировала.

Полюбовавшись на её наглый клюв, в сердцах сказал:

– Вот курица!

Убивать её сейчас не было смысла, он не знал, когда сможет её разделать и приготовить. Посему решил оставить пока в живых.

– Повезло тебе, птица, ещё поживёшь. А мне так хочется тебя сожрать, мочи нет. И яйцо, думал на завтрак, а стало на ужин, да что с него толку?

Он вздохнул печально, потом ещё раз. Но это не помогло унять голод, и он решил побродить по округе в поисках чего-нибудь съедобного. Может ягоды попадутся.

Привязав курицу к нижней ветке на дереве, закинул её в листву. Она там застряла и хрипло возмущенно квохтала.

– Не возмущайся, оставлю тут внизу, настоящая лиса сожрёт, ей для этого небось ни нож, ни костер не нужен. Вот вернусь, тогда и поговорим.

Надеясь на лучшее, он повернул в сторону села, подходить близко конечно же не станет, пока светло, но так побродит вблизи. Разведает обстановку, и вообще.

Он подобрался вплотную к забору и заглянул через дырку в доске. Во дворе никого не было, но одуряюще пахло пирожками. Вот на этот запах он и пришёл. Оглянувшись и никого не заметив, стал осторожно огибать забор и вскоре перемахнул через него аккурат за сараем. Замер. Вроде никого. Даже пёс не лает. Странно. Обычно Лока псы чуяли на расстоянии и всегда лаяли как сумасшедшие. Ему приходилось дразнить их до тех пор, пока хозяева не переставали обращать внимания на их лай, и только потом воровать. Он всегда удивлялся как они его чуют, он и с подветренной стороны подбирался и запах отбивал, бесполезно. Пару раз его ловили по началу, но так как он не успевал ничего стянуть отпускали недовольно. Потом он выработал стратегию, сначала дразни пса и только потом воруй курицу. И дело пошло.

Куриное мясо вообще для Лока было особой слабостью. Вот любил он его до умопомрачения. Ничего другое так не притягивало его, как эта еда. Вот и сейчас пирожки, запах которых он почуял были с курятиной.

Но пса не было. Это, пожалуй, первый двор на селе где нет собаки.

Голод не дал Локу времени осмыслить всё это. Он увидел пирожки, стоящие в миске на подоконнике. Они ещё испускали пар.

Рот его наполнился слюной и не в силах противостоять искушению, он протянул руку чтобы взять всего один.

– Попался! Воришка! Я тебя научу, как моих кур воровать!

Выскочил из сарая тот самый толстый мужик с бородой, встретить которого так не хотел Лок.

Отпрянув от окна, Лок хотел было метнуться прочь, но увидел, что из-за всех углов выходят мужики и парни. Ловушку состряпали что надо.

Не имея много времени на раздумье, он сделал единственное, что мог в этот момент, схватив миску с пирожками, перепрыгнул подоконник и оказался внутри дома.

– ААААА, – завизжала девка, сидящая внутри, – спасите убивают!

Лок удивился, «кто её убивает? Вот, дура», но уговаривать девицу было некогда и закинув пирожки себе за шиворот метнулся к проходу в другую комнату. С пирожками он явно погорячился. Они были очень горячие, и пришпорили живот не хуже лозины, что ждала его за воровство.

– Во дворе раздавались угрожающие крики, кто-то, кажется, даже ломал дверь, девка визжала и к ней присоединился ещё чей-то визг из другой комнаты. «Видно там тоже какая-то баба.» – заметил машинально Лок. Не имея другого варианта скрыться, кроме как залезть на чердак, он это и сделал. Лестница, сколоченная из обычных жердей, стояла возле стены, схватив её он взобрался на чердак и не будь дурак затащил её следом. Как раз вовремя. Разъярённые подлым коварством воришки мужики, вломились в дом и устроили форменное безобразие с обыском хаты. Визг женщин усилился ненадолго. Но Локу не было дела до того, чем это закончится, протиснувшись сквозь маленькое чердачное окошко, он выпал на крышу сарая и осмотрев округу, спрыгнул за забор и припустил в лес со всех ног. Возвращаться в село ещё раз за ножом, он не решился.

Добравшись к месту оставления курицы, Лок, к своему огорчению, нашёл только окровавленные перья. Та гадина, что курицу сперла, даже веревку утащила.

Грустно сев под деревом, он жевал добытые в не совсем честном бою пирожки, надеясь только, что в них не добавили чего-нибудь смертельного для вора.

Потом, так же не весело устроился на траве под деревом и глядя на звёзды задумался о жизни вспоминая, как он докатился до жизни такой.

Маленьким его подкинули в похожую деревушку, и желающих приютить лишний рот не было. Старосте Хитровану пришлось брать заботу о малыше на себя, чему он был явно не рад. Как только пацан подрос, на него навалили кучу работы, дабы он отрабатывал всё, что успел съесть за эти годы. Он бывал нещадно бит, его рацион оставлял желать лучшего и однажды не выдержав голодного пайка, Лок убил курицу старосты и пожарив на костре в лесу, съел. В этот же вечер был отлуплен за потерю курицы, но не раскаялся. Он то знал, куда она делась. С этого началась его преступная жизнь. Он стал воровать кур не только у дядьки Хитрована, ведь это было бы слишком заметно и успешно набирался сил, пока однажды мальчишки из села не наткнулись на полянку, где он их готовил. Куча перьев и следы от костра, явно указали на то, что вор кур не животное, а человек. Подозреваемых нашли быстро, а так как за Лока никто бы не стал заступаться виноватым остался он. И не важно, что это на самом деле была правда. Даже будь он невинен как ангел, виноватым бы всё равно оставили его. Поняв эту несправедливую истину, Лок решил бежать. Своровав с кухни нож и огниво, забрав свою нехитрую одежонку и мешок с хозяйственного двора, он скрылся в лесу не дожидаясь расправы. Назло старосте прихватил и двух кур. С тех пор и скитался по лесам и сёлам, стараясь лишний раз не попадаться никому на глаза. Но всё чаще задумывался, может где-то приткнуться, завести своих собственных кур и огородик? Пока случай не подворачивался, а удача как будто и вовсе отвернулась от парнишки. Два последних раза курицу украсть не удалось, а в этот раз украл и что? Какая-то лиса вкусно поужинала вместо него. И огниво потерял. Да и нож сломался. Вот невезенье! Не придумав ничего стоящего, он уснул. И полночи ему снилась вкусная жаренная курица.

А к утру ему снились ужасы. Мешанина из лиц и тел, крики и огонь. Кого-то преследовали, кто-то убегал. Ненависть и страх, чувство непреодолимой беды нависло над ним. Он метался во сне, и под утро сжался в комочек от холода и страха. От холода и проснулся. Не сразу сбросив оковы сна, заполошно оглядывался, думая, что догнали преследователи. Не увидев опасности, постепенно опомнился и стал махать руками и ногами стараясь согреться.

Сон не запомнился, только оставил привкус неприятного страха.

Немного согревшись, Лок стал думать, что делать ему дальше. Ясно было одно он идет в другое место. Но вот куда, никак не мог решить. Пока он прикидывал куда можно податься он стал замечать, что в нём что-то изменилось. Чувствовалась какая-то неправильность в каждом движении. Запахи стали резче, свет ярче. Он никак не мог сообразить, что же с ним не так. Так и не разобравшись, решил, что в пирожки всё же добавили какую-то гадость. И махнув рукой на неприятные ощущения, отправился на юг.

Парнишка не знал, что сегодня ночью ему исполнилось шестнадцать.

9.

Едва она вошла в дверь кабинета отца, как тот не глядя на неё скомандовал.

– Сядь!

“Какое негостеприимное начало”. – подумала Леночка.

Она почувствовала себя дворнягой не иначе. Но спорить пока было рано, и она просто села, как и было приказано.

Кабинет поражал своей изысканной практичностью, было видно хозяин его любил и пользовался им часто. Выдержанный в светлых тонах, просторный, и серьёзный, он одним своим видом настраивал на деловой лад. Высокие полки у стен, тонкая изящная мебель. Удобные, но не праздные кресла. И окна от пола до потолка, вытянутые, но узкие. Вообще окна на её взгляд были очень красивые, но жутко не практичные. Зачем такие высокие? Как их мыть? – Задавала себе вопрос землянка, совсем позабыв о магии, а эльфы смотрели не на практичность, а на красоту. И часто создавали совсем не практичные вещи, если те казались им прекрасными.

Лена молча рассматривала кабинет, не обращая внимания на отца. Но тот видно ожидал, что за это время она распереживается и начнёт нервничать. Видя, что это не действует, отложил свои важные бумаги в сторону и откинувшись на спинку кресла уставился на неё.

Но её было этим не пронять, закалённая в бизнес боях женщина и бровью не повела в ответ на его строгий взгляд. Тогда в ход пошла тяжёлая артиллерия.

– Ты меня подвела. Испортила свою и мою репутацию, дурацкой выходкой. Ладно твоя репутация и так оставляла желать лучшего, но я не позволю тебе испортить и мою.

Ага, манипуляция и попытка переложить вину, знаем проходили…

– У меня была плохая репутация?

– Ты полукровка, тебе это прекрасно известно, как и всем остальным. Не делай вид, что не знала.

Видно, никто не понял и не доложил папаше, о полном отсутствии памяти у Литаэли.

– Мне сказали. Только не понимаю одного, ты гулял с человеческой женщиной, а репутация плохая у меня? Как так?

– Дерзишь? Значит уже оправилась. Не станем ждать, я выдаю тебя замуж. Может муж научит тебя держать язык за зубами. И только попробуй всё испортить и выкинуть ещё какой-нибудь фокус. Пожалеешь.

Эльф прошипел последние слова сверкая глазами от ненависти. Лена если честно не совсем поняла, за что он ненавидит свою дочь, в чем была вина девушки, если он сам её нагулял и добровольно признал. Должно быть за этим скрыто гораздо больше, чем могла знать служанка, да и тем более Лена.

Она встала, понимая, что разговор окончен.

– Могу я узнать имя мужа и когда планируется торжество?

Уже вернувшийся к своим бумагам эльф бросил небрежно:

– Узнаешь у алтаря. У тебя три дня, чтобы привести себя в порядок. Иди.

Леночке хотелось стукнуть папашу по морде его же бумагами, но это было невыполнимо, поэтому она просто развернулась и вышла. «Напыщенный козёл!» подумала она только.

В коридоре её ждала Миала. Испуганно отпрянув от двери, она залепетала:

– Ой, госпожа, вы так быстро… Я думала вы долго будете. Облокотилась на дверь только…Идёмте.

«Подслушивала» – подумала Лена, «Интересно, всё слышала или нет?»

Видно было, ей интересно до жути что же происходило в кабинете, но спросить она не решалась, только поглядывала искоса, когда думала, что Лена не видит.

Пока они возвращались в комнату, Лена обдумала сложившуюся ситуацию. «Три дня – не густо. Нужно узнать за это время, как можно больше об окружающем мире. Подготовить план побега, и совершить его. Время поджимает.»

Не успели они вернуться, как служанка попыталась удрать, но Лена её остановила.

– Стой, ты куда? Мне нужна твоя помощь.

Миала почему-то вздрогнула, но остановилась.

– Да, госпожа, что вы желаете?

– Мне нужно хоть как-то восстановить память. Где можно найти книги? Будет позор если отец меня выдаст замуж и окажется, что я совершенно ничего не знаю. Что мой муж подумает о нас?