Сказочная троица: Приключения домового Иванушки, лешего Василия и водяного Толика

Анна Ив

Сказочная троица: Приключения домового Иванушки, лешего Василия и водяного Толика

Как домовой потерялся

Иванушка Зорькин, ласково прозванный в народе добрым домовым, был не просто хранителем домашнего очага в тихом селе Красногорск, а подлинным волшебником быта. Был он в ладу1 с печкой, что согревала его долгими зимними вечерами, и чаем, настоянным на малине из собственноручно собранных ягод. В избе2 его всегда царили невидимый дух чистоты, порядок, а воздух манил ароматом свежеиспечённого хлеба и душистых трав с крохотного огорода. Но Иванушка был не только домовым, но и сказочником от Бога. Каждый вечер в компании теней да домовых поменьше он плёл дивные истории о том, как важно беречь каждый уголок родного дома, словно он самое сердце мира.

Как-то вздумалось Иванушке навестить старого друга – лешего Василия Петровича Болотова. Знал он, что дом Василия – в самой глуши, там, где деревья веками сплелись кронами, а трава высока. Собрал Иванушка свой волшебный сундучок, где хранились диковинки всякие: от серебряной ложки до зеркальца с отражением звёзд. Путь предстоял неблизкий, полный лесных тайн, но Иванушка шагал с решимостью в сердце. Весело напевал он старинные песенки, любуясь, как светлячки в траве рассыпают бриллианты, как птицы перекликаются в зелёных хоромах леса.

И вдруг – странный гул. Будто ковёр-самолёт, неслась на него метла3, посвистывая и грохоча. Не успел домовой и глазом моргнуть, как метла ударила его в спину с такой силой, что мир перевернулся. Очнулся Иванушка в кромешной тьме. Лес стоял неприступной стеной, звёзды мерцали призрачным светом где-то далеко. Оглянулся – ни тропинки знакомой, ни травинки, милой сердцу.

– Эй, кто тут бродит? – прозвучал голос из темноты.

Иванушка обернулся и увидел Василия Петровича Болотова. Леший вышел из-за могучего дуба, и зелёные глаза его блеснули, как два изумруда, а в волосах застряли веточки можжевельника.

– Иванушка, старина, это ты? Какими судьбами? – удивился лесной хозяин.

– Странно. Я не помню, как я здесь очутился… – прошептал домовой, и слёзы обиды заблестели на глазах. – Эта метла… эта метла… она меня выгнала! – закончил он с горечью4.

Василий Петрович нахмурился, его брови сошлись в одну сердитую линию. Он задумчиво посмотрел на метлу, валявшуюся неподалёку, и проворчал:

– Ах, эта старая карга, бабка Марья, что живёт на краю леса! Опять за старое взялась. Не любит она чужаков, особенно домовых. А метла – её верный страж. Кого невзлюбит, того и прогонит вон.

– Кто она такая? – испуганно спросил Иванушка.

– Бабка Марья, – принялся за рассказ Василий, – грозная хозяйка края леса, известная тем, что терпеть не может посторонних. Её знаменитая метла – вовсе не простая: это уникальный прибор, способный мгновенно определить степень опасности любого существа. Метла оснащена особым сенсором, реагирующим на наличие добродушия и искренних намерений. Вот только настройка порой сбоит, принимая дружелюбных путников вроде тебя за угрозу безопасности леса.

Почему именно метла стала таким важным элементом её образа? – продолжал Василий. – Дело в том, что однажды в молодости Марья нашла древнюю книгу рецептов метёлочной магии, написанную самим Барталамеем. Там говорилось, что правильный подбор материалов для изготовления метлы способен наделить её магическими свойствами: скоростью полёта, точностью навигации и способностью различать добро и зло.

Правда, рецепт звучал немного странно («взять старую швабру, добавить три пучка полыни, две ветки крапивы и семь секунд чистого раздражения»), но Марье повезло, и её первая попытка оказалась удачной. Теперь она каждую ночь патрулирует лес верхом на своей чудо-метле, защищая покой местных жителей.

Впрочем, иногда Марья сама не рада такому усердию своей помощницы. Однажды её собственная метла случайно увезла её саму аж на край земли, приняв Марью за нарушителя границы собственной территории.

С тех пор она относится к своей метле осторожно и регулярно проводит профилактику настроечных алгоритмов.

Однако проблемы остаются, ведь даже самый лучший продукт может давать сбой при длительном использовании.

Иванушке стало совсем тоскливо. Всегда-то он считал, что знает лес как свои пять пальцев, а тут – на́ тебе!

– И что же мне теперь делать? Я не помню, где мой дом. – тихо спросил он.

– Не горюй, Иванушка, – ответил Василий Петрович, кладя крепкую руку на дрожащее плечо друга. – Я помогу тебе. Вместе мы найдём дорогу домой. А для начала – отдохни, наберись сил. У меня есть приятель5, водяной Толька Иванов. Он знает толк в утешении.

Иванушка безмолвно последовал за Василием. Тот вёл его сквозь чащу, лишь изредка бросая взгляд назад, чтобы убедиться, что Иванушка не растворился в изумрудном полумраке леса. Вскоре деревья расступились, являя взору тихую поляну, а на ней – уютный домик водяного Тольки Иванова.

Толька встретил путников с распахнутым6 сердцем. Добрый нрав его сочетался с неуёмным весельем истинного хозяина вод. Он был само́й душой: пел заливистые песни, рассказывал небылицы, а главное – потчевал гостей дивными пирожками с рыбой и грибами, приготовленными своими руками. Пригласив Иванушку и Василия отдохнуть на корявом корне старого дуба, Толька юркнул в дом за чаем.

– Ну рассказывайте, что за беда привела? – пробасил Толька, возвращаясь с подносом, на котором дымились чашки с душистым травяным чаем и красовались горки румяных пирожков.

Иванушка поведал свою печальную историю о том, как заблудился в дремучем лесу и как страх сковал его сердце. Василий и Толька внимательно выслушали перепуганного путника, и на их лицах отразилась задумчивость.

– Есть одно заповедное место7, где обитают добрые эльфы и феи, – произнёс Василий. – Они-то уж точно не откажут в помощи нашему гостю.

– Верно! Эльфы и феи всегда спешат на выручку тем, кто попал в беду, – подтвердил Толька, кивая головой.

Решено было немедля отправиться в путь. Они пробирались сквозь густые заросли, перепрыгивали говорливые ручьи, обходили коварные болота, внимательно всматриваясь в окружающий мир. Вдруг впереди вспыхнул и замерцал яркий огонёк.

– Приветствую вас, путники дорогие! – прозвучал мелодичный голос, когда они приблизились. Это была блуждающий огонёк Манечка, приветливо махавшая своими язычками пламени.

– Куда держите путь в столь поздний час? – спросила она, наклоняясь к Иванушке.

– Мы ищем помощи для нашего друга Ивана Зорькина, – ответил Василий. – Он сбился с пути в лесу.

Манечка на мгновение задумалась, а затем промолвила:

– А помнишь ли ты, милый, где проходит граница твоего родного дома?

Иванушка понуро опустил голову и покачал ею:

– Нет… После той проклятой метлы старухи всё будто в тумане, как сквозь марево.

Тогда к Иванушке подлетела крошечная озорная фея Лёля Беленькая, подружка огонька. Порхая рядом с ним, она прошептала тихим ласковым голосом:

– Вспомни запах своего любимого чая мятного да тепло печки русской. Это поможет тебе сердцем ощутить свой дом.

Иванушка закрыл глаза, и вдруг его окутал тёплый молочный аромат. Он вспомнил, как бабушка варила ему чай, как он сидел у печки, а за окном кружился пушистый снег. Сердце его наполнилось радостью, и он воскликнул:

– Да! Я вспомнил! Я знаю, где мой порог!

Василий Петрович и Толька Иванов переглянулись с надеждой в глазах. Манечка, подхваченная ветром, закружилась вокруг Иванушки, освещая путь к дому. Лёля Беленькая, щебеча что-то нежное и ободряющее, летела рядом, касаясь его щеки своим прозрачным крылышком.

Долго ли, коротко ли шли они, и вот сквозь деревья забрезжил слабый свет. Иванушка узнал очертания родной избушки. Сердце его забилось часто-часто. Он прибавил шаг и, спотыкаясь, выбежал на поляну перед домом. Возле двери, поблёскивая серебром в лунном свете, лежала его волшебная ложка, выпавшая, видимо, из котомки при падении.

А Василий и Толька долго смотрели ему вслед.

– Какой молодец, – сказал Толька, качая головой. – Настоящий друг.

– Да, – согласился Василий. – И главное, он понял, как важно не забывать о тех, кто тебе помогает.

С тех пор Иванушка стал ещё внимательнее относиться к своему дому и всегда помнил о том, как ему помогли его верные друзья. А Василий и Толька часто рассказывали своим знакомым историю о том, как они помогли бедному домовому Иванушке найти дорогу домой. И каждый раз, когда кто-то терялся в лесу, они вспоминали этот случай и говорили:

– Если ты потерялся, не бойся. Главное – не забывать о доме и о тех, кто тебя любит.

Иванушка кинулся к двери, толкнул её и оказался в родных стенах. Всё было точно так, как он оставил: печка тихонько потрескивала, в углу стоял его любимый сундук, а на столе – недопитая чашка чая, всё ещё хранящая тепло его рук. Домовые-малютки, всполошившись от его возвращения, вы́сыпали из всех щелей, радуясь и шумно приветствуя своего хозяина. Иванушка опустился на колени и заплакал от счастья.

С тех пор Иванушка стал ценить каждый миг, проведённый в родном доме, и ещё больше беречь своих лесных друзей. А бабка Марья? Что ж, ей было передано строгое предупреждение, и больше её метла не смела подниматься на добрых путников. И помните, друзья: как бы ни был далёк ваш путь, тепло родного очага всегда укажет дорогу домой.

На следующий вечер, когда солнце медленно садилось за горизонт, окрашивая небо в мягкие розовые и оранжевые тона, наш домовой Иванушка, как всегда, вернулся домой после долгого и насыщенного дня. Он был одет в свой любимый плащ с капюшоном, который скрывал его ушки, и нёс за плечами большой мешок, полный всяких мелочей, собранных для его нужд.

Ветхий мешок, словно брюхо старого сказочника, хранил в себе эхо прошлого: потрёпанные книги, горсть леденцов, пару истоптанных тапочек и трогательную деревянную игрушку, найденную на пыльном чердаке. Но на этот раз возвращение Иванушки было встречено не тишиной, а настораживающим шорохом, доносившимся с кухни. Замерев на пороге, он прищурился, пытаясь сквозь полумрак уловить источник беспокойства, и пробормотал вполголоса: «Что за напасть8? Неужели опять что-то стряслось…»

Притаившись, Иванушка заглянул на кухню и застыл, поражённый открывшейся картиной: хозяева, покрытые строительной пылью, самозабвенно колдовали над преображением дома. Стены пестрели клочками старых газет, трепещущих под сквозняком, пол был укрыт плёнкой, а печь возвышалась на деревянных подпорках, будто заблудившийся путник, только что прибывший из другого измерения.

Иванушка устало вздохнул, но виду не подал. Он прошествовал9 в свой укромный уголок, где на старом коврике, некогда бывшем частью скатерти с его далёкой родины, обретал покой и забвение. Это был его личный оазис10 тишины, где можно было укрыться от шума и пыли, погрузиться в раздумья или позволить себе короткий сон.

– Ничего, переждём, – пробормотал он, прикрывая глаза. – Зато потом будет чисто и светло, будто в новом царстве!

Время тянулось медленно, как патока11, и вот наконец ремонт завершился. Дом засиял ослепительной чистотой, словно его омыли росой и отполировали лунным светом. Стены стали гладкими как шёлк, пол искрился зеркальным блеском, а печь восседала на своём законном месте. Иванушка, конечно, был рад, но в душе поселилась смутная тревога. Чего-то не хватало… Того самого уюта, душевной теплоты, что раньше всегда наполняла этот дом.

Тогда домовой решился на отчаянный шаг: устроить настоящий пир, чтобы развеять грусть и вернуть радость в сердца хозяев и своё собственное. Он созвал своих верных приятелей: леших из дремучих лесов, водяных из глубоких омутов, банников из жарких парных и даже дворовых духов, хранителей хозяйского добра. Эти духи, обычно занятые своими заботами, редко собирались вместе, но Иванушка знал: они обожают веселье и никогда не откажут в поддержке.

Первым, пыхтя от удовольствия, явился банник. В его руках благоухали свежие берёзовые веники, источающие пьянящий аромат леса. Следом с тележками, гружёнными дарами огорода, прибыли дворовые духи, принёсшие огурцы, редис, морковь – всё, чего только душа пожелает. Иванушка, редко баловавший себя овощами, не удержался и жадно впился зубами в сочный огурец.

– Ух, прямо с грядки! – воскликнул он, блаженно жмурясь. – А морковка-то, наверное, сладкая!

Водяные принесли улов: рыбу, сверкающую серебром, и икру, нежную и рассыпчатую, как солнечный песок. От удовольствия Иванушка даже подпрыгнул.

– Да как можно устоять перед таким пиршеством? – сказал он, подмигивая водяным.

Гости стали собираться в саду. Вокруг огромного костра, освещавшего всё вокруг плясками теней, развернулось настоящее гуляние. Иванушка с гордостью и радостью наблюдал за всеобщим весельем. «Вот она – настоящая сила дружбы!» – думал он, почёсывая свой курносый нос.

Хозяева дома – строгая Анна Михайловна и степенный Пётр Иванович – поначалу не могли понять, что происходит. С опаской выглядывая из окон, они приняли шумную компанию за бродяг. Но любопытство оказалось сильнее страха, и они решились выйти во двор.

Они украсили сад яркими гирляндами и накрыли стол белоснежной скатертью, приготовившись разделить праздник с неожиданными гостями.

– Дорогие друзья! – провозгласил хозяин дома, обращаясь к собравшимся. – Мы рады приветствовать вас в нашем доме! Пусть этот вечер станет символом завершения ремонта и благодарности нашим добрым духам за помощь и поддержку!

И понеслось! Весёлые песни, забавные истории, искренний смех – всё смешалось в один пьянящий вихрь. Леший вспоминал, как однажды заблудился в лесной чаще и наткнулся на сундук, полный золотых монет. Водяной рассказывал, как спас тонущего цыплёнка, угодившего в реку. Банник поведал о том, как однажды чуть не проморгал прохудившуюся крышу – и его баню едва не смыло потопом. Дворовые духи шутили и смеялись, не скупясь на секреты.

Иванушка, растроганный до глубины души, с улыбкой наблюдал за происходящим. «Вот это, я понимаю, настоящее братство!» – думал он, поглаживая свою окладистую бороду.

Даже Анна Михайловна, редко позволявшая себе расслабиться, заразилась всеобщим весельем.

– Знаете, – призналась она, – я никогда не думала, что ремонт может быть таким забавным!

– Конечно, – подхватил Пётр Иванович. – Главное, чтобы всё было сделано с душой!

Праздник продолжался до самого рассвета. Гости танцевали, пели, рассказывали небылицы, а Иванушка, примостившись на своём любимом коврике, наслаждался волшебством момента. «Как же хорошо, что я вернулся домой, – думал он, сладко потягиваясь. – Теперь у нас будет ещё больше радости и тепла!»

С тех пор каждую субботу в этом доме устраивались шумные гуляния. Духи природы, соседи и родственники хозяев собирались вместе, чтобы разделить радость, согреться душевным теплом и просто побыть рядом. Дом наполнился смехом, уютом и добротой, превратившись в маленькое королевство, где всегда царили счастье и веселье. Иванушка был доволен. «Вот так и должно быть, – говорил он себе, сидя на подоконнике. – Когда у тебя есть верные друзья и дом, полный любви, всё остальное – лишь мимолётные пустяки!»

Зачарованный дед Макар

В селе Красногорск, по соседству с домом, где обитал домовой Иванушка, стояла изба деда Макара, чьи стены хранили секреты трав и домашнего кваса. Не просто знахарь12, а истинный кудесник солодового напитка, дед Макар был известен на всю округу. Молва13 гласила: «Ищешь праздника на язык – стучись к Макару». Но при всей славе таил старик слабость – сердце нараспашку. И вот однажды эта доброта и привела его к встрече с рыжей бестией Ланочкой, ведьмочкой с огоньком в глазах. А может, и не бестией вовсе, а просто очень уж лукавой14 особой.

Промозглым утром вышел дед Макар на крыльцо и обомлел15: на дороге сидит кошечка – шёрстка огненно-рыжая, глаза – изумруды. Мяукала так жалобно, что сердце старого знахаря дрогнуло.

– Ай-ай-ай, кисонька ты моя горемычная, как же ты тут оказалась? Замёрзнешь ведь, бедняжка! – приговаривал он, бережно подхватывая дрожащий комочек на руки. – Ну-ка, живо в дом, накормлю, обогрею.

Занёс дед Макар найдёныша в избу, поставил мисочку парно́го молока, подстелил мягонькую тряпицу. И тут началось колдовство. Пока дед Макар хлопотал во дворе, кошечка преобразилась. Вместо неё на лавке сидела девушка: волосы – цвета осенней листвы, глаза – омуты морские. Ну, почти морские… Скорее цвета зелёного горошка из банки с соленьями.

– Здравствуйте, дедушка Макарушка! – прощебетала она, кокетливо сморщив носик и поправляя огненную копну. – Холодно мне одной тут. Приютите, пожалуйста. Замёрзла я страшно, пальчики на ногах совсем не гнутся.

Дед Макар дар речи потерял.

– Ты… ты кто такая? Как ты это сделала? Фокусница? Волшебница?

– Ну я же ведьмочка! – рассмеялась она, будто речь шла о самом обычном приветствии. – Ланочка. А ты, дедушка, не пугайся. Я просто погреться хочу. И, может, чуток поболтать.

Дед Макар совсем растерялся, здравый рассудок исчез, как вода из дырявого ведра.

– Ну конечно, конечно! – пробормотал он, поправляя съехавшие штаны. – Устраивайся возле печки. И, пожалуйста, печь мою в жабу не превращай! Нюра! – позвал дед Макар жену. – Приготовь нашей гостье перину на печке.

Баба Нюра окинула странную девушку недоумённым взглядом, но перечить не стала.

Девка оказалась редкостной балаболкой. Такие небылицы плела, что дед Макар забывал обо всём на свете: как квас варить, как хвори лечить и даже как бороду стричь. Под вечер и вовсе имя своё позабыл. Сидел в кресле, будто в радужном сиянии (хотя в избе-то темень), и слушал, как Ланочка соседского кота Мурзика в пингвина превратила.

– А потом я его ещё и по-французски заставила заговорить! – закончила свою историю ведьмочка, заливаясь звонким смехом.

Дед Макар кивал, как будто это был самый обыденный разговор. В голове лишь крутилась мысль: «По-французски? Это как? Может, он теперь ещё и шансон поёт?»

Поздним вечером дед Макар с бабкой Нюрой спать улеглись. Гостья удобно устроилась на печке.

На следующее утро дед Макар проснулся от несусветного шума. Выглянул в окно и увидел: бабка Нюра, как оглашенная16, носится по двору с метлой и вопит так, что стёкла дребезжат.

– Да что ж это делается-то! Всё вверх дном перевёрнуто! И куда только эта Ланочка подевалась? И чего это чесноком в избе воняет?

Дед Макар затылок почесал.

– Может, это я вчера чего натворил? Хотя нет, я же только квас пил да с ведьмочкой беседовал.

– А ты ничего странного не делал? – прищурилась подозрительно Нюра.

– Ну… – замялся дед Макар, краснея, как рак варёный. – Так ведь это ж всё Ланочка! Она такая… такая… ну, волшебная!

Нюра не выдержала и побежала к местной ворожее, Варваре Игнатьевне. Та встретила её хмуро.

– Околдовала твоего мужа рыжая бестия Лана. Любит она людской разум морочить, как котёнок – тапки. Единственный способ спасти – старинные средства защиты. Хотя, если он уже под чарами, может и не помочь.

Нюра в избу метнулась, как угорелая, искать эти средства. Все шкафы переворошила, под диван залезла, хотя там, ясное дело, лишь пыль да паутина. И тут её осенило: «А что, если у соседа, Фёдора Ивановича, спросить? Он же всё на свете знает!»

Фёдор Иванович всегда носил с собой записную книжку, где хранил все свои гениальные идеи, даже те, что во сне приходили. Когда Нюра прибежала к нему, он сразу понял: дело серьёзное. Хотя и не ведал, что связано оно с ведьмочкой Ланой.

Выслушал Фёдор, почесал репу и изрёк:

– Ну-ка, посмотрим, что у меня тут есть, – сказал он, открывая свою заветную тетрадь. – Ах, вот оно! Средство от ведьмовских чар! Чеснок, лук, соль да перец. Всё это смешать и натереть дедушку Макара.

Нюра так и сделала. Притащила все ингредиенты, чеснок пах так, что даже мухи в избе чихать начали, и принялась тереть деда Макара. Тот сопротивлялся как мог, но потом понял: так надо.

– Ну ладно, – бурчал он, пытаясь спрятаться под одеялом. – Только не переборщи17, а то я и так уже как малосольный огурец!

Когда Нюра закончила, дед Макар почувствовал себя лучше. Чары18 стали отступать, и он снова стал самим собой. Но ненадолго.

Нюра, полная решимости, отправилась поведать домовому Иванушке, лешему Василию и водяному Толику историю о рыжей ведьмочке Ланочке, что хитростью опоила чарами сердце дедушки Макара. Переступив порог избы, она застала Иванушку не одного, а в компании лесного и речного владык.

– Добрый вечер, Иванушка, Василий и Толик! – промолвила Нюра, стараясь скрыть волнение в голосе. – Беда стряслась с дедушкой Макаром…

– Говори же скорей, Нюра, не томи! – нетерпеливо пробурчал домовой.

Нюра присела у печи, и в жарко натопленной избе поплыл её рассказ:

– Живём мы с дедушкой Макаром в избе ладной, на пригорке. Каждый вечер он выходит на крылечко, прихлёбывает квас из кружки и любуется, как солнце за лес валится, небо красками заливая. И вот однажды видит дед – на пороге кошечка рыжая, махонькая, дрожит вся. Подняла на него глаза зелёные, полные тоски, да так жалобно мяукнула, что у деда сердце сжалось.

– Ох, бедняжка, и как же ты тут очутилась? Замёрзнешь ведь совсем! – воскликнул дед, подхватывая кошку на руки. – Ну-ка, пойдём в избу, молочком тебя напою, у печки согрею да спать уложу.

Только Макар за дровами в сенцы вышел, кошка в девицу обернулась – пригожую да статную, с волосами рыжими, как осенняя листва, и глазами озорными, что искры в них пляшут.

– Здравствуй, дедушка Макарушка! Я Ланочка, – прощебетала девица. – Уж так холодно и одиноко здесь… Пусти меня пожить у тебя, добрый человек.

Дед сначала оторопел, а потом решил, что и правда замёрзла девица, идти ей некуда. И пустил её в дом.

А за пару дней Ланочка успела деда нашего околдовать. И готовит справно, и сказки рассказывает – заслушаешься, и песни поёт – словно соловей заливается. Дед наш с неё глаз не сводит, будто солнце в избе поселилось. Только я вижу, что с каждым днём он всё рассеяннее да задумчивее становится, мысли его где-то далеко бродят.

Поняла я, что сама не справлюсь. Решила к вам за помощью обратиться… – закончила Нюра свой рассказ, вглядываясь в лица своих слушателей. – Помогите чары с деда снять, молю!

Домовой Иванушка, леший Василий и водяной Толик обменялись серьёзными взглядами и в один голос решили помочь.

Итак, когда дело дошло до избавления дедушки Макара от колдовства рыжей ведьмочки Ланочки, трое друзей собрались вместе. Иванушка, как и подобает домовому, был крепеньким, круглолицым. Василий-леший зеленел круглый год, его неизменным атрибутом была дубинка, которой он отваживал незадачливых грибников от потаённых лесных мест. А Толик-водяной и шагу не ступал без своего любимого аквариума с золотыми рыбками, которые, по его утверждению, нашёптывали ему дельные советы.

Дело предстояло не из лёгких, ведь Ланочка была искусна в перевоплощениях и меняла облик как перчатки: то кошкой прикинется, то вдруг окажется летающей тарелкой, а в следующее мгновение и вовсе сковородкой обернётся! Каждая новая метаморфоза сбивала героев с толку.

– Ну что, братцы, как изловить19 эту колдовскую бестию? – вопросил Иванушка, попыхивая своей трубочкой.

– Я думаю, стоит начать с околиц, – промолвил Василий, почёсывая затылок, перебирая варианты в густой чаще мыслей. – Может, кто видел, куда она запропастилась.

– Или ведает, где её сыскать, – мечтательно добавил Толик, и золотые отблески в его глазах будто вторили кивкам его верных рыбок.

И решили они первым делом обратиться к деревенской колдовке Матрёне, чей дом благоухал колдовскими травами и настойками. Увидев на пороге домового, лешего и водяного, Матрёна опешила.

– Иванушка, Василий, Толик! Какими судьбами? – воскликнула она, вглядываясь в незваных гостей поверх стёкол.