
Полная версия:
Беспечный повеса
Грейс с радостью согласилась, глаза ее вспыхнули от радости.
Пруденс прикусила губу. Конечно, он предложил ее маленькой сестре утешение, поскольку ее не берут на вечеринку. Это же Гидеон. Как можно перед ним устоять?
Леди Августа спускалась по лестнице в восхитительном платье из зеленого атласа. На ее шее искрилось ожерелье из оправленных в золото изумрудов. Черная с золотом шаль была задрапирована на испанский манер.
Вошедший сэр Освальд замер от восхищения.
– Она великолепна, Бог мой, великолепна! – пробормотал он.
Гидеон слегка подтолкнул локтем Пруденс, и она перевела взгляд на его тетушку. Леди Августа роскошным жестом небрежно поправила шаль и улыбнулась, удовлетворенная произведенным эффектом.
– Все готовы? – спросила она. – Тогда идем.
Хотя вечер был теплым, а до дома леди Госфорт совсем недалеко и вполне было можно пройтись пешком, леди Августа приказала подать портшез.
– Я знаю, это немного старомодно, – объяснила она девушкам, – но мне в детстве это так нравилось. Это выглядело чудесно – леди несли в паланкине как восточную принцессу, а ее чичисбей шел рядом и нес веер. Черт, забыла взять веер. Ладно. Освальд, ты мой главный чичисбей, притворись, что у тебя в руке веер, хорошо?
К удивлению Пруденс, сэр Освальд жеманно улыбнулся и изобразил, что несет невидимый веер. Фейт и Хоуп, переглянувшись, захихикали. Все это действительно напоминало восточную сказку: впереди четыре ливрейных лакея несли леди Августу, за ними следовал сэр Освальд в компании Фейт и Хоуп в одинаковых муслиновых платьях, дальше Пруденс под руку с лордом Каррадайсом, замыкал процессию лакей Джеймс.
Они свернули за угол.
– Вы сказали, что будет небольшая вечеринка, мэм! – воскликнула Пруденс.
Перед домом леди Госфорт собралась толпа. Кто-то ждал своей очереди, чтобы войти, кто-то пришел просто поглазеть. Леди Гасси выглянула из паланкина.
– Я имела в виду – маленькая по понятиям Мод. Пруденс принужденно засмеялась, но у нее мелькнуло в голове, что подобная вечеринка – именно то, что Филипп называл «появляться на публике». Однако было поздно думать об этом, поскольку они уже подошли к двери.
Внутри, несмотря на неподходящий для приемов ранний час, была ужасная толчея, и Пруденс поняла, что вечеринка в самом разгаре. Холл и гостиная были заполнены весело переговаривающимися гостями. Леди Госфорт, высокая и статная дама с римским профилем, стояла у подножия лестницы, приветствуя гостей. Пруденс она показалась суровой и неприступной. Взгляд леди Госфорт упал на них.
– Гасси! – пронзительно вскрикнула она.
– Моди!
Забыв церемонии, две пожилые дамы обнимались, как взволнованные школьницы, без умолку болтая. Однако появление новых гостей заставило леди Госфорт вернуться к обязанностям хозяйки дома.
– Останься со мной, Гасси, дорогая, я тебя со всеми познакомлю. Мы так давно расстались, что теперь ты должна быть рядом. – Она посмотрела на лорда Каррадайса, державшего за руку Пруденс, когда та присела в реверансе. Пристальный взгляд ее голубых глаз задержался на Пруденс, потом скользнул по ее сестрам. – Я вижу, вы времени даром не теряли, Каррадайс, и собрали самых лучших красавиц. Поздравляю, сэр Освальд, ваши ангелы-близнецы произведут настоящую сенсацию, когда появятся в свете. Веселитесь, девушки. Гасси, останься со мной. Я хочу обо всем узнать.
Гасси с удовольствием согласилась, пообещав, что позже присоединится к девушкам и Гидеону.
В гостиной было множество народу. Толпа отделила их от сэра Освальда. Лорд Каррадайс, придерживая Пруденс за локоть, вел ее вперед, Фейт и Хоуп следовали за ними. Гидеон постоянно раскланивался со знакомыми, большинство из них были женщины. Многочисленные джентльмены, переводя взгляд с Фейт на Хоуп и обратно, протискивались к ним, вспомнив, что знакомы с лордом Каррадайсом, и требуя, чтобы он представил их новым красавицам. Наконец Гидеон и девушки добрались до более свободной комнаты, распахнутые французские двери которой вели на террасу и дальше в сад. В комнате был небольшой альков, где стояло несколько стульев.
– Если вы подождете здесь, – сказал лорд Каррадайс, – я раздобуду какие-нибудь напитки. Бокал шампанского, мисс Пруденс? А для вас, мисс Хоуп и мисс Фейт, – миндальный ликер.
Он был безупречно вежлив. Пруденс задумалась, почему ей от этого так одиноко. Вызывающее у нее сомнения соблюдение формальностей было самым безопасным поведением, не грозящим никакими огорчениями. Но вместе с тем навевало печаль. Она была не в настроении веселиться на этом празднике. Пруденс смотрела вслед исчезнувшему в толпе Гидеону.
Тут же их окружила группа джентльменов. Они столпились вокруг Хоуп и Фейт, засыпая их вопросами, чтобы привлечь внимание красавиц. Пруденс быстро отнесли к низшему сорту. Она почувствовала себя компаньонкой сестер, кем и собиралась, в сущности, быть, но вернуться к роли невзрачной скромницы оказалось труднее, чем она предполагала. Не то чтобы она хотела, чтобы все эти молодые люди толпились вокруг нее, но...
Она хотела только одного человека и молилась про себя, чтобы он так же желал ее. Но пока это неизвестно...
Пруденс отошла немного в сторону, с удовольствием наблюдая, как рады ее сестры первому выходу в свет и своему успеху. Хоуп так давно к этому стремилась. Она не тот неуклюжий подросток, каким была в Дерем-Корте. Теперь она – сама грация и очарование. И Фейт – тоже, на свой скромный манер. Она буквально светится от радостного волнения.
Неужели прошло чуть больше полутора месяцев, как они вырвались из тюрьмы Дерем-Корта, от жестокости деда? Тогда подобный вечер был безнадежной мечтой.
На днях у Пруденс день рождения, ей исполнится двадцать один год.
– Пруденс, что ты здесь делаешь? – Филипп, казалось, был испуган.
Пруденс с извиняющейся улыбкой начала объяснять, но Филипп прервал ее:
– Я думал, что могу положиться на твое обещание, и вот результат! Ты здесь, когда я именно это запретил!
– Ты не вправе мне что-либо запрещать, – возразила Пруденс. – Признаю, я согласилась на неделю воздержаться от участия в публичных мероприятиях, но я полагала, что это небольшая закрытая вечеринка. Во всяком случае, так мне сказала леди Августа.
– Ты знаешь, какую беду ты навлекла, появившись здесь? Ты должна немедленно уйти!
– И не подумаю! Никакой беды в этом нет, Филипп. Ты преувеличиваешь. Никто не знает о нашем... нашем прошлом.
Филипп быстро оглядел комнату.
– Ты должна уйти. Поверь мне, Пруденс. Ты понятия не имеешь, как будет губительно для меня, если тебя увидят здесь, с этой женщиной.
– Вздор! Она давняя подруга леди Госфорт. И я не уйду, особенно теперь, когда Фейт и Хоуп так рады. – Ее голос смягчился. – Посмотри, Филипп, как они счастливы. Это их первая взрослая вечеринка, вообще первая, и я не испорчу им праздник.
– О Боже, она не может быть подругой леди Госфорт! Ты должна сейчас же уйти! Если ты этого не сделаешь, это поставит под угрозу все, чего я добился.
– Не уйду! – стиснула кулаки Пруденс. – Ты слишком боишься глупых сплетен. Уверяю тебя, леди Августа более чем респектабельная дама.
Филипп смотрел на нее, в его взгляде смешались злоба и разочарование. Пруденс не опустила глаз.
– Привет, спорщики, – раздался веселый голос. – Ваше шампанское, мисс Мерридью. – Лорд Каррадайс вручил ей высокий бокал, взглянул на Филиппа и лукаво посмотрел на Пруденс. – Вы нас не познакомите, мисс Мерридью?
– Лорд Каррадайс, мистер Оттербери, – бесхитростно сказала Пруденс.
Изобразив несказанное изумление, лорд Каррадайс протянул Филиппу руку:
– Прежде всего позвольте поздравить вас со счастливым избавлением, мистер Оттершанкс.
Пруденс чуть не подавилась. Со счастливым избавлением? От нее? Но она еще не успела сказать Гидеону, что расторгла помолвку с Филиппом. Какая дьявольская у него улыбка. Она ему ни на йоту не верит! Пруденс полоснула Гидеона взглядом.
Филипп холодно поклонился:
– Моя фамилия Оттербери. Ваш слуга, лорд Каррадайс. – Он посмотрел на Пруденс и с подозрением добавил: – Могу я поинтересоваться: с избавлением от кого?
– От тигра, конечно. – Лорд Каррадайс неторопливо отхлебнул шампанское.
– Простите? – удивленно посмотрел на него Филипп. Пруденс наконец сообразила, о чем речь. Сжав губы, она пыталась сохранить невозмутимое выражение.
– Или это был слон? – нахмурился лорд Каррадайс. – Ах да, вы угодили под слона. Должен сказать, вам повезло, это почти незаметно. Конечно, голова у вас довольно странной формы, но никто не догадается, что это из-за слона, уверяю вас.
Пруденс фыркнула и постаралась замаскировать смех кашлем.
– Мисс Мерридью, осторожнее с пузырьками шампанского, – заботливо сказал лорд Каррадайс.
– Не понимаю, о чем вы говорите, – еще более натянуто сказал Филипп.
– Я слышал, вас съел тигр или затоптал слон. А вы, оказывается, здесь! – любезно улыбнулся Гидеон. – Вы расскажете нам о своем чудесном спасении? – Взяв Пруденс под руку, лорд Каррадайс посмотрел на Филиппа с явным восхищением.
Филипп посмотрел на руку Пруденс, лежащую на рукаве Гидеона, и нахмурился.
– Мисс Мерридью, вам пора. Эта компания, – Филипп многозначительно посмотрел на лорда Каррадайса, – вам не подходит.
– Мистер Оттербери желает, чтобы я отправилась домой, лорд Каррадайс, – объяснила Пруденс. – Он боится, что мое присутствие здесь в компании вашей тетушки и вашей дурно отразится на нем.
– На вас? – с удивлением повернулся к Филиппу лорд Каррадайс.
– Моя... моя гостеприимная хозяйка в родстве с леди Госфорт, – чопорно сказал Филипп. – И я подумал, что ее светлость может... – Потеряв уверенность под взглядом лорда Каррадайса, он запнулся. – Знаете, леди Госфорт приходится тетей герцогу, – смутившись, закончил он.
– Конечно, знаю. Они с тетей Гасси давние подруги, – дружелюбно пояснил Гидеон и добавил: – Тетя Гасси тоже приходится тетушкой одному герцогу. И в свое время была свояченицей другого герцога.
– А-а! – сдавленным голосом протянул Филипп.
– Мистер Оттербери считает, что герцог Динзтейбл самозванец, – услужливо подсказала Пруденс.
Филипп попытался было возразить, но с его губ сорвались какие-то нечленораздельные звуки.
– Подумать только! В самом деле? Самозванец! – в восторге воскликнул лорд Каррадайс. – Нужно сейчас же рассказать об этом леди Госфорт! Это ее развеселит, Она ведь его крестная!
Побагровев от унижения, Филипп, словно задыхаясь, потянул за ворот рубашки.
– Меня ввели в заблуждение. Надеюсь, вы не обиделись, милорд.
– Нет, конечно, нет, Оттершанкс. Друг мисс Мерридью – мой друг. Вы знаете, она свояченица герцога.
– Оттербери, – хрипло сказал Филипп.
– А я кузен герцога, а когда-то был племянником другого герцога. Пока он не умер. Мертвые герцоги считаются?
Филипп что-то пробормотал и снова поклонился. Пруденс, пряча лицо, наклонилась над бокалом, буквально сунув нос в шампанское.
– Вот вы где, Пруденс и Каррадайс, – послышалось сзади. – А я-то думал, куда вы скрылись. Фейт и Хоуп тоже веселятся. В задней гостиной танцы, Пруденс, если вы с Каррадайсом хотите присоединиться, я присмотрю за девочками. – Сэр Освальд заметил Филиппа, собиравшегося потихоньку улизнуть. – Добрый вечер, сэр.
Филипп скованно поклонился и хотел уйти. Но Пруденс доставила себе большое удовольствие, удержав его и представив как джентльмена, недавно вернувшегося из Индии.
– Из Индии? У меня там тоже есть кое-какие интересы. И что вы делали в Индии, Оттербери? Моди, Гасси, вот вы где! – воскликнул дядя Освальд. – Пруденс с Каррадайсом отправляются танцевать.
– Тогда и мне надо пойти с ними, – сказала леди Августа.
– Не нужно, Гасси, – остановил ее сэр Освальд. – Обрученным на частной вечеринке компаньонки не нужны.
– Обрученным?! – воскликнула леди Госфорт. – Каррадайс обручен?
– Ха! Я тебя удивил, Моди? Хотя ты всегда узнаешь все новости первой, правда?
– Обручен! – изумленно повторил Филипп.
– Нет-нет! – торопливо уверяла всех Пруденс. – Это ошибка. Я не помолвлена с лордом Каррадайсом.
– Помолвлена! – возразил дядя Освальд.
– Нет! Я вам говорила, что с этим покончено. – Пруденс виновато посмотрела на лорда Каррадайса. – Простите.
– Чепуха! – объявил дядя Освальд. – Обычная размолвка влюбленных. Когда вы вместе, вокруг сразу пахнет весной.
– Мы не помолвлены, – в отчаянии сказала Пруденс. – Правда не помолвлены.
– А я всегда думал, что от вас пахнет гарденией, – сказал ей лорд Каррадайс. – А мой одеколон имеет легкую ноту сандала. Должно быть, он выветрился, это едва уловимый оттенок. Но вы явно пахнете гарденией. И лунным светом.
Пруденс сердито посмотрела на Гидеона, он ответил ей улыбкой. Ей хотелось встряхнуть его. Она совершенно запуталась, надо признать, по собственной воле. И все, что он может сделать, – это сказать, что она пахнет гарденией и лунным светом?
– Значит, твой дядя заставил его жениться? Отлично сделано, – пробормотал Филипп так, что его могла слышать только Пруденс.
Пруденс вздрогнула.
В глазах лорда Каррадайса мгновенно вспыхнули огоньки.
– Вы что-то сказали, Клоттербери? Скажите это вслух. Если вам не нравится, что Пруденс обручилась со мной, скажите мне это в лицо.
– Я не помолвлена с вами, – простонала Пруденс.
– Конечно, помолвлена, – возразил сэр Освальд. – Но какое до этого дело молодому Клоттербери? Клоттербери, объяснитесь!
Филипп только молча раскрывал рот, как вытащенная из воды рыба.
– Когда состоялась помолвка? – требовательно спросила леди Августа, отвлекая внимание сэра Освальда от Филиппа. Тот облегченно вздохнул.
– Несколько недель назад. Каррадайс явился ко мне нарядный как картинка и попросил моего позволения. Я его дал. Они помолвлены. И делу конец. Об этом публично не объявляли из-за его тетушки из Уэльса.
– Повеса Каррадайс наконец попался! – восхищенно воскликнула леди Госфорт.
– Почему я об этом ничего не знаю, Гидеон? – Леди Августа была явно огорчена, что не первой узнала эту ошеломляющую новость. – И что это за тетушка из Уэльса?
– Тетя Ангарад, – торжественно сообщил ей Гидеон.
– У тебя нет никакой тети Ангарад! – немного подумав, заявила леди Августа.
– Нет, – горестно согласился Гидеон. – Она умерла. Чувствуя, что разговор может перейти в опасную плоскость, Пруденс громко сказала:
– Мы с лордом Каррадайсом не помолвлены. – Она повернулась к Гидеону, взглядом умоляя о помощи. – Это недоразумение. Правда, лорд Каррадайс?
Он молча смотрел на нее, на его лице блуждала странная улыбка. Его глаза потемнели и вдруг стали серьезными. Воцарилась тишина. Все ждали его ответа. Пруденс вдруг сообразила, что он не собирается помогать ей. Он намерен из глупого благородства подтвердить помолвку, чтобы спасти ее репутацию.
Но она не допустит, чтобы он угодил в брачную ловушку из-за нескольких фраз на вечеринке, устроенной знаменитой светской сплетницей. Это несправедливо. Она своей ложью уже не раз впутывала его в опасные истории. Пора отпустить его на свободу, отпустить всех, сказав правду.
– Единственный мужчина, с которым я была помолвлена, – это Филипп Оттербери! – громко объявила она. Вспомнив, что его кольцо все еще у нее, она вытащила из корсажа цепочку. – Видите? Это кольцо подарил мне он.
– Клоттербери? – вспылил сэр Освальд. – Но ты только сейчас с ним познакомилась!
– Ты не можешь предпочесть его Гидеону! – воскликнула леди Августа.
– Какая прелесть... – начала было леди Госфорт.
– Замолчи, Мод! – в унисон приказали сэр Освальд и леди Августа.
Филипп задохнулся от такого неуважения к тете герцога, потом съежился, сообразив, что все смотрят на него с разной степенью враждебности.
– Это правда, Клоттербери?
Он вымученно улыбнулся и замялся, не зная, что сказать.
– Да, правда. – Пруденс вышла вперед и взяла Филиппа за руку. Он попытался вырваться, но она его не отпускала. – Видите? Это кольцо в семье Оттербери передается из поколения в поколение, его дарили при помолвке.
У Филиппа перехвалило дыхание. Все глаза были обращены на него. Он пытался что-то сказать, но слова не шли. Кашлянув, он наконец произнес:
– На самом деле это не так.
– Нет? – ошеломленно посмотрела на него Пруденс. – Но... ты мне это говорил. Оно передается из поколения в поколение.
Позеленев, Филипп покачал головой:
– Нет. – Он сглотнул. – Я купил его у ростовщика. Оно из латуни.
Пруденс заморгала, пытаясь вникнуть в его слова.
– Ты шутишь. Я носила это кольцо больше четырех лет, – прошептала она.
Пруденс смотрела на Филиппа, но он избегал ее взгляда. Он совершенно позеленел.
Из латуни! Купил у ростовщика! Гидеон поймал ее потрясенный взгляд, зная, что значит для нее это кольцо. Четыре года словно оковы носила она эту дешевую безделушку, навлекая на себя гнев деда, и даже рисковала из-за него жизнью, когда на них напали грабители. Побрякушка от ростовщика. Символ любви, называется! Чтоб этому Оттербери в аду гореть!
Подойдя к Пруденс, Гидеон взял из ее ослабевшей руки кольцо и отдал его Филиппу.
– Я думаю, довольно. Глупые шутки кончились, моя Пруденс, хватит. Мы помолвлены. – И на глазах у всех он властно поцеловал ее в губы.
Она попыталась вырваться из его объятий и молча смотрела на него.
– Ах вот вы где, мистер Оттербери, – раздался в тишине игривый голос. – Я уже рукой махнула на свой миндальный ликер. А теперь все отправились к столу. Мне что, умереть от голода и жажды, прежде чем вы обо мне вспомните? – Дама в голубом люстриновом саке бесцеремонно взяла Филиппа под руку, кивнула леди Госфорт и, улыбнувшись, с легким недоумением сказала: – Боже, какие все серьезные. А я думала, это очень веселая вечеринка. – Она была совершенно уверена во всеобщем одобрении ее слов.
Оттербери, молча хватая ртом воздух, стал зеленее прежнего.
Гидеон следил за реакцией Пруденс. Ясно, что она понятия не имеет, кто эта молодая женщина. Он задавался вопросом, понимает ли Пруденс, что эта дама беременна. Складки платья не скрывали гордую выпуклость ее живота.
– Э-э... простите... Я сейчас же провожу вас к столу, – пробормотал Филипп. – Идем, – поторапливал он даму, так что подозрения Гидеона только усилились.
Он преградил незнакомке дорогу.
– Вы нас не познакомите, Клоттербери?
– Оттербери, а не Клоттербери, – весело хихикнула дама. – Люди часто путают фамилию, но такой забавной ошибки я еще не слышала. А вы... – Она перевела взгляд с Гидеона на Филиппа, который не произнес ни звука. Его лицо стало мертвенно-бледным.
– Я Каррадайс, – учтиво поклонился Гидеон. – Это мисс Мерридью, ее двоюродный дед сэр Освальд Мерридью, моя тетя леди Августа Монтигуа дель Фуэго. Как я догадываюсь, леди Госфорт вы знаете.
Незнакомка при каждом имени приседала в реверансе и, видя, что Филипп не собирается ее представить, гордо сказала:
– А я миссис Оттербери. – И словно у кого-то оставались сомнения, уточнила: – Миссис Филипп Оттербери.
Пруденс замерла. Гидеону хотелось обнять ее, защитить от этого олуха Оттербери и его пустышки жены. Он взял ее холодную безвольную руку, продел под свой локоть и, успокаивая, положил сверху свою ладонь.
– Поздравляю, Оттербери, и вас, миссис Оттербери. Тайное венчание, Оттербери?– холодно спросил он.
– Господи помилуй, конечно, нет, – рассмеялась жена Филиппа. – Почему мы должны были тайно венчаться?
– Понятия не имею, – сурово сказал Гидеон и посмотрел на Филиппа. – Как я понимаю, вы недавно поженились?
Миссис Оттербери снова хихикнула.
– Боже милостивый, нет. – Она жеманно опустила взгляд на свой округлившийся живот, нарочито медленно провела по нему рукой и сказала: – Мы поженились больше полугода тому назад, в Индии.
Послышался легкий вздох и шелест шелка. Пруденс потеряла сознание.
Глава 19
Когда разум отчаивается, любовь надеется.
Дж. ЛиттлтонГидеон, готовый увести Пруденс прочь при первых же признаках недомогания, подхватил ее. В его голове на долю секунды промелькнула мысль, что ее обморок, как и в прошлый раз, лишь выход из неловкой ситуации. Но Пруденс обмякла в его руках, она действительно потеряла сознание. Неудивительно, в ярости подумал Гидеон.
Пруденс с наивной отвагой предъявила всем кольцо Оттербери. Гидеон знал, почему она так поступила. У нее был такой же вид, когда он впервые поцеловал ее. Так смотрят, когда готовы броситься со скалы или сжечь за собой мосты. Она тогда сказала, что не расставит ему ловушку. Она дала ему слово и намерена выполнить обещание.
Дав обет верности, она уже оказалась в глупом положении.
Скверно, что этот наглец Оттербери женился, не сообщив ей об этом. Еще хуже, что это открылось на вечеринке, в присутствии посторонних. Пруденс походила на бабочку, заживо проколотую булавкой и выставленную в коллекции на всеобщее обозрение. Все ее чувства и мысли стали очевидны. Сцена была тяжелой для всех, чьи клятвы верности когда-либо были грубо и публично попраны. Для всех, кроме самодовольной жены Оттербери, не скрывающей признаков материнства.
Нет более жестокого напоминания о потерянном и тайно погребенном ребенке Пруденс.
Гидеон прижимал ее к себе, беспомощную, лишившуюся чувств, и не хотел отпускать. Ему хотелось увести ее отсюда в свой дом и побыть с ней наедине. Он хотел уложить ее в свою постель и дать ей выплакаться, жаловаться, горевать. Он не хотел оставлять ее одну. Если уж какая-то подушка должна промокнуть от ее слез, пусть это будет его подушка. Он хотел быть тем единственным, кто успокоит, утешит ее, осушит ее слезы, станет лелеять ее и любить.
– Отпусти ее, – раздался за его спиной женский голос. «Никогда», – подумал Гидеон.
– Ей нужен воздух и моя нюхательная соль. Положи ее на эту софу, – увещевала его тетя Гасси.
Гидеон неохотно подчинился, опустил Пруденс на софу и нежно гладил ей руку, пока леди Августа распорядилась принести нюхательную соль.
Через минуту Пруденс пришла в себя. Через две отвергла его руку, поблагодарила его тетушку и поднялась на ноги. Чрезвычайно бледная, но держась очень прямо, она повернулась к вероломному Оттербери и его жене. На ее лице появилась слабая улыбка.
– Примите мои поздравления, – сказала она, – и с бракосочетанием, и с предстоящим радостным событием. Филипп, думаю, твоя мама счастлива. Теперь понятно, почему она последние несколько месяцев к нам не заглядывала.
Филипп неловко кивнул, чувствуя себя весьма неуютно. Тут кроется еще какая-то история, сердито подумал Гидеон.
Пруденс ничем не выдала, какой удар ей был нанесен. Ни следа горечи в голосе. Она необыкновенная, гордо подумал Гидеон. Он подвинулся ближе, на случай если ей понадобится поддержка, и взял ее за локоть. Он тут же почувствовал ее напряжение, она вибрировала как натянутая тетива. Пруденс незаметно отстранилась. Она не хочет его.
– Должно быть, вы уже заждались ужина, миссис Оттербери, – доброжелательно сказала она.
– Да-да, конечно. Пойдем, дорогая. – Филипп торопливо вывел жену из комнаты.
– Скользкий тип, – сказала леди Августа. – Я знала, что он что-то скрывает! Просил тебя неделю сидеть дома, чтобы спасти его уязвленную гордость! Притворялся, что не хочет, чтобы тебя видели вместе со мной, а на самом деле пытался предотвратить встречу жены с невестой! И он думал, что ему удастся этого избежать?
– Они планировали завтра уехать из Бата, – сказала леди Госфорт.
– Тогда все ясно! – фыркнула тетя Гасси. Пруденс покачала головой.
– Теперь это не имеет значения, – сказала она слабым голосом. – Я бы хотела уйти. У меня ужасно разболелась голова. Извините меня, леди Госфорт.
– Конечно, моя дорогая.
– Дядя Освальд, леди Августа, могу я оставить на вас Фейт и Хоуп? Девочки так счастливы. Мне не хочется портить им праздник.
– Конечно, милая, – хрипло произнес сэр Освальд. – Не беспокойся об этом.
– Может быть, мне пойти с тобой? – спросила леди Августа.
– Нет-нет, благодарю вас, – покачала головой Пруденс. – Мне хочется побыть одной. – Только крайняя бледность и слабая дрожь в голосе выдавали ее состояние.
– Я провожу вас! – объявил Гидеон.
– Нет! – Сообразив, что слишком остро отреагировала на его предложение, Пруденс смягчилась: – Спасибо, лорд Каррадайс, не нужно. Мне достаточно нашего лакея Джеймса. Он преданный и сильный человек и поддержит меня, если вдруг понадобится помощь. Хотя она не понадобится, я в этом уверена.
Пруденс хотелось поскорее исчезнуть. Глубоко смущенная своей реакцией на новость Филиппа, она мечтала остаться одна и разобраться в своих чувствах. Меньше всего ей хотелось иметь дело с лордом Каррадайсом сейчас, когда она в таком жалком состоянии. Он захочет утешить, обнять ее. Он всегда так делает. И она тут же упадет в его объятия и выплачет все свои обиды. Ну и жалкое же она будет создание, если позволит себе это. Но она этого не допустит. Она не хочет его жалости. Ничьей жалости.
Вы ознакомились с фрагментом книги.