Кто кого

Глава 6

– Есть ли у вас имущественные претензии друг к другу? – спросила судья Петровская.

– Нет, – хором ответили Алексей и Светлана.

– Вы договорились, с кем останется ребенок?

– Со мной, – ответила Света.

– У отца нет возражений?

– Есть, – Леша помолчал немного. – Мне уже больше двух месяцев не дают видеть дочь. Моя жена собирается переехать в Германию на ПМЖ, и я настаиваю на том, чтобы ребенок остался жить со мной.

– Это невозможно, – Света лихорадочно теребила рукав свитера. – Марина Викторовна, я прошу вас принять во внимание тот факт, что ребенку, во-первых, всегда лучше с матерью, а во-вторых, я смогу обеспечить ей гораздо более комфортные условия для жизни.

Судья внимательно посмотрела на женщину, затем на мужчину, устало провела по волосам пухлой рукой и сказала:

– Поскольку налицо острый конфликт между супругами, судебное рассмотрение дела откладывается на месяц. За это время вы можете прийти к какому-либо компромиссу самостоятельно, полюбовно договориться о том, кто будет являться главным опекуном, а может быть даже пересмотреть свое желание развестись. Напомню, что согласно законодательству оба родителя имеют равные права, и в случае невозможности договориться суд примет во внимание, прежде всего, интересы ребенка. Но с кем бы девочка в итоге не осталась, ее выезд за границу возможен только с письменного разрешения второго родителя, – она помолчала, – или без такового разрешения, если суду будут представлены доказательства необоснованности отказа одного из родителей выпускать ребенка за пределы государства. И еще. Отец имеет право на свидания с дочерью, постарайтесь как можно быстрее уладить этот вопрос.

Света и Алексей вышли из здания суда.

– Тебя подвезти? – Алексею хотелось еще раз с ней поговорить уже спокойно.

– Я очень прошу тебя не травмировать Александру, – ответила Света. – Ты затеваешь большую драку, подумай о дочери.

– А я только о ней и думаю. Я люблю Сашку, неужели непонятно? Что ты за женщина такая!

– Ты ведь понимаешь, что ничего не добьешься. Ребенка всегда оставляют с матерью, если она не алкоголичка, не наркоманка и не сумасшедшая.

– Но это не означает, что отцу запретят общаться. Я не позволю тебе увезти Сашку в Германию, – он смягчил тон и продолжил. – Я не желаю тебе зла, наоборот хочу, чтобы ты была счастлива. Если тебе так необходимо ехать в чужую страну – поезжай. Вот объясни ты мне, что плохого в том, что девочка останется со мной? Может быть, ты одумаешься и вернешься через пару месяцев… Я даже могу пообещать, что приму тебя обратно ради дочери. Мы скажем Сашке, что мама едет в отпуск. Ты разберешься в себе, в нем… вообще во всем и примешь окончательное решение. Но зачем же бросаться в новые отношения, как в омут с головой? Когда-то давно у вас ничего не получилось, вспомни… Вы ведь уже расставались. А сейчас неизвестно ради чего ты заставляешь нашу девочку плакать. Мне очень плохо без нее… Давай, я заберу ее на субботу-воскресенье?

– Не смей подходить к ребенку. Ты вынуждаешь меня идти на крайние меры, добиваться, чтобы тебя лишили родительских прав, – она повернулась и сделала шаг в направлении дороги.

– Я тебя размажу. Запомни, – он приблизился к ней вплотную и побледнел. – Я тебя прихлопну, как муху. Ты поняла меня, дура? Поостерегись!

Он пошел к машине, в голове гудело. Ноги стали ватными, а сердце словно выросло в несколько раз и грозило разорвать грудную клетку. Надо было сдержаться и не говорить ей этого, но уже ничего не поделаешь.

Света улыбнулась и выключила диктофон, спрятанный в рукаве. Записала она только его последние слова и считала это неслыханной удачей.

***

Алексей разговаривал с воспитательницами и удостоверился, что из него пытались сделать настоящего монстра. Он объяснил им ситуацию с желанием матери ребенка уехать за границу и для этого лишить его родительских прав. Поначалу женщины с подозрением воспринимали все, что он говорил, но постепенно картина в их сознании прояснялась, и недоверчивость уступила место сочувствию.

Алексей вызвался купить в детский сад новые игрушки и книжки, он никогда не приходил туда с пустыми руками. Воспитательницы практически каждый день получали то конфеты, то шампанское, а то и все разом. Он действовал осторожно, чтобы Сашка не видела его до поры до времени. И вот однажды настал момент, когда одна из «обольщаемых» несчастным отцом девушек, наконец, сдалась и разрешила забрать Сашку.

– Вы ведь отец, – вздохнула Зульфия. – И по закону имеете право прийти и забрать ребенка. Конечно, она устроит мне сегодня скандал, но я как-нибудь это переживу.

Сказать, что Сашка очень обрадовалась отцу – это ничего не сказать. Она кинулась к нему со всех ног с криком: «Мой папа пришел!» – и с разбегу запрыгнула на руки, принявшись целовать его щеки и нос. Она обнимала его так крепко, с такой надеждой заглядывала в глаза, что он не выдержал и раскис.

– Папочка, ты почему плачешь? – и тут же слезы покатились из ее глаз. – Ты не уйдешь от меня, не уйдешь?

– Все, маленькая, все, – Алексей взял себя в руки. – Я с тобой. Мы пойдем кататься на каруселях, хочешь?

– Хочу, а ты потом не уйдешь? – она продолжала всхлипывать.

– Я тебя очень люблю, девочка. Завтра мне на работу, поэтому утром я отведу тебя в садик, но после приду и снова заберу, хорошо?

– Ага, – она схватила его за руку. – А можно я с тобой на работу пойду?

– Мы сейчас поедем с тобой кататься, поедим мороженого и всяких конфет, а потом посмотрим, что будет дальше.

За последнее время это был самый счастливый вечер для них обоих. Хорошо, что аттракционы научились строить в магазинах, потому как для парка было уже поздно, да и прохладно. Сашка каталась до одурения, ела конфеты, затем мороженое, потом снова конфеты. Радость Алексея омрачали только бесконечные звонки на сотовый. Он не брал трубку, но понимал, что скандал будет невиданного размаха и к этому надо готовиться. Заночевали они в пустующей квартире одного из его друзей, ибо Леша догадывался, что дверь его жилища уже стерегут незваные гости.

Сашка так много всего рассказала ему, уже лежа в кровати. Она торопилась, говорила взахлеб, как будто боялась, что не успеет, и крепко-крепко обнимала отца. Ей не нравился новый папа, а мама ее не любит:

– Мама не любит меня, – настаивала Сашка. – Она любит этого дядю. Я не хочу с ним жить, он плохой!

– Скоро я заберу тебя, но надо потерпеть, – ответил Леша. – Ты должна быть умницей. Обещай, что плакать не будешь и помни, что когда меня нет – я в это время занимаюсь разными делами, чтобы поскорее тебя забрать. А мама тебя любит, не сомневайся.

– Не любит! – воскликнула Саша. – Она мне сказала, что ты меня не любишь, поэтому не приходишь! А ты же мой папа! Почему она врет?

– Этому не верь никогда. Просто твоя мать сейчас расстроена и сама не знает, что за ерунду говорит. Все, теперь тебе пора баиньки.

Он взбил подушку на ее постели, поцеловал дочку в лоб, обе щечки и нос и вышел в другую комнату. Нужно позвонить… этой.

– Где моя дочь? – прошипела Света в трубку.

– Наша дочь у меня, – мягко, но не без иронии ответил Алексей. – Извини, что не предупредил. Она покаталась на каруселях и объелась мороженым. Так что все в порядке.

– Ты очень ошибаешься, – продолжала шипеть Света. – Ничего не в порядке. Это была плохая идея. Смотри, как бы тебе не пожалеть…

– А мне терять нечего. Ты пытаешься забрать самое ценное и надеешься, что я просто с этим смирюсь? Неужели в тебе нет ничего человеческого, ты же женщина…

– Я мать. Для меня самое главное – безопасность ребенка. Поэтому я не могу доверить свою дочь такому психу, как ты!

– Хочешь, чтобы я приходил к тебе с судебными приставами? Есть органы опеки и попечительства, не забывай… Мне давно пора туда наведаться. Тебе будет очень приятно, когда участковый на виду у любопытных соседей вырвет из твоих клешней ребенка и передаст его мне?

– Не уверена, что твои приставы уполномочены ломать двери. Вот увидишь, что такими методами ты ничего не добьешься.

– А какими методами мне добиваться свиданий с собственным ребенком? Может, подскажешь?

– Тебе неплохо было бы подумать об интересах Александры, а не устраивать истерики. Что ты можешь ей дать? У тебя же сплошные пьянки да гулянки…

– Ты прекрасно знаешь, что мои пьянки и гулянки – результат того, что ты мне не даешь видеть Сашку.

– Не важно! Человек, склонный к этому, всегда найдет повод!

Алексей положил трубку, разговаривать было не о чем. Заглянув в комнату, он увидел, что Сашка крепко спит, свернувшись калачиком. Как хорошо было бы остаться здесь навсегда. Как хорошо было бы знать, что твоего ребенка никто у тебя не отнимет. Он открыл окно в кухне и закурил, думая о том, что завтра нужно прийти за Сашкой часа на два раньше закрытия садика. Затем состирнул маленькие трусишки и носочки, чтобы утром не пришлось вести дочку чумазую, и лег спать.

Сашка проснулась первая и разбудила отца. Они позавтракали яичницей и двинулись в сторону детского сада. Всю дорогу девочка хныкала и просила не отводить ее туда. Но Алексей понимал, что Зульфия перестанет ему доверять, если девочки утром не окажется в группе. А у Светки будет повод сказать, что он – псих и похитил ребенка. На душе скребли кошки, Леша то и дело садился перед дочкой на корточки и просил запомнить, что любит папа только ее, Сашку, что никому ее не отдаст и вечером заберет обязательно. Зайдя в небольшой магазинчик, они купили упаковку чупа-чупсов и коробку конфет для воспитательниц. Настроение у девчушки заметно поднялось.

Придя в группу, Сашка принялась раздавать конфеты на палочках окружившей ее ребятне, а Алексей незаметно ускользнул, не забыв договориться с Зульфией по поводу вечера.

Однако когда он пришел, Сашки в садике уже не было. Вторая воспитательница Арина рассказала, что мать забрала малышку еще перед тихим часом, сказав, что они едут в гости…

Леша вышел оттуда с желанием разорвать Свету на тысячу кусков. Ему рисовались картины жестокого избиения ненавистной бабы, которые чередовались с едва сдерживаемыми слезами при воспоминании о том, как Сашка просила не оставлять ее. «Я ведь мог взять ее с собой на работу, почему я отвел ее? Вот идиот! На что рассчитывал?!» – думал он с горечью.

Сашки не было в садике и на следующий день, и после. Четыре дня он безрезультатно обивал пороги. Зульфия и Арина только качали головами, едва он успевал войти. Наконец, Алексей сообразил оставить номер своего сотового, чтобы те могли позвонить ему, когда девочка появится.

Обе воспитательницы успели проникнуться огромным сочувствием к отцу, который так убивается из-за ребенка. Дочь Зульфии тоже была в Сашкиной группе, девчонки даже имели нечто похожее на дружбу. Во всяком случае, Сашка с гордостью рассказывала Айке, что у нее самый лучший в мире папа. В ответ Айка молчала: у нее папы не было…

Зульфия родила девочку одна. Любимый мужчина бросил ее на седьмом месяце беременности и ни разу не навестил. Первое время после родов Зульфия звонила Аскару в надежде хоть на какую-то помощь. Ее родители жили бедно и денег порой не хватало даже на элементарное. Аскар заявлял, что у него нет никакой дочери и просил забыть его номер, потому что он собирается жениться. Лишь раз, когда доведенная до отчаяния женщина, рыдая, сообщила, что девочке нужны лекарства, на которые нет денег, Аскар приехал и швырнул ей в лицо 2000 тенге. И тут же пулей вылетел, крикнув, что прямо сейчас едет за новой сим-картой для телефона. С тех пор прошло четыре года, больше Зульфия ни разу не пыталась до него достучаться.

В свете событий собственной жизни ей было трудно поверить, что отцы способны любить детей. Но сейчас ее сердце растаяло, и она поняла, насколько полярными могут быть жизненные ситуации. Как же странно устроен мир… Тысячи женщин остаются с детьми на руках без помощи и поддержки хотя бы материальной, а тут отец, готовый продаться дьяволу, лишь бы быть рядом с маленькой дочкой…

Глава 7

Прошло дней десять после того «замечательного» похода в кино с Викой и, наконец, Влад решил нарушить молчание. Это случилось в тот момент, когда девушка сидела в кафе и мило беседовала с новым знакомым. Извинившись, она торопливо вышла на улицу и ответила на звонок.

– Привет! – бодро сказал Влад.

– Привет, как твои дела?

– Твоими молитвами, дорогая. Я вижу, ты обо мне напрочь забыла. Наверное, завела себе какого-нибудь хахаля?

– Чуть было не завела! – рассмеялась Вика. – Еще пару дней и ходить бы тебе с рогами.

– Премного благодарю, но от рогов отказываюсь, поскольку летом на пляже не могу обходиться без панамы. Когда мы увидимся уже?

– Приезжай завтра, часов в семь.

– Договорились!

Следующим вечером все было так, как это обычно и бывает. После 10-дневной разлуки Влад набросился на Вику, как голодная собака на кусок жирного мяса. Дело в том, что блондинку он отправил подальше, когда она появилась на его пороге спустя неделю после контакта. Увидев ее, он так обалдел от нелепости происходящего, что сразу и не нашелся, что сказать. И лишь когда она шагнула в прихожую, Влад вспомнил, что как раз сейчас собирался уйти. Натянув куртку, он обнял блондинку за плечи и аккуратно выставил за дверь. Они сели в машину и помчались туда, откуда Вера направила свои стопы, чтобы, как она выразилась, повидаться. По пути Влад популярно объяснил Вере, что он не тот, за кого она его приняла. И что гостям он рад, когда они званные, а хуже незванных бывают только блондинки, даже татары не так страшны. Словом, его поведение не оставило у Веры ни малейших иллюзий по поводу его к ней отношения.

Таким образом, единственным источником сексуального удовольствия для Влада осталась Вика. И, лежа после исполненного долга, он даже почувствовал к ней легкую нежность. Но это чувство быстро испарилось, поскольку через минуту Вика открыла свой прелестный ротик и изрекла:

– Солнце, я думаю, нам стоит пожить вместе, – впервые испытанный с этим мужчиной оргазм, видимо, лишил ее способности соображать. – Мне бы хотелось переехать к тебе сегодня же.

Впечатление, произведенное на Влада ее словами, было сродни укусу ядовитой змеи. Вика почувствовала, как напряглась рука, на которой покоилась ее головка. Затем Влад соскочил с кровати и побежал в ванную. Девушка поняла, что это сигнал одеваться и стала неохотно натягивать белье. Он вышел как ни в чем не бывало минут через десять, на лице его не было написано ровным счетом ничего. Вика подошла к нему и, заглянув в глаза, спросила:

– Так что ты думаешь по этому поводу? Ты ничего не сказал…

– Мне кажется, что этот разговор надо отложить на некоторое время.

– На какое?

– На неопределенное.

– Это значит, что ты не хочешь даже думать об этом?

– Дорогая, я не могу так быстро принять решение со столь далеко идущими последствиями. И честно говоря, не ожидал такого поворота событий.

– Но это же нормально, что наступает момент, когда люди понимают, что отношения должны перейти в другую плоскость…

– Я знаю две плоскости: вертикальную и горизонтальную. И, насколько я помню, мы из одной перешли в другую уже давно…

– Вот именно, полгода назад. А сейчас пришло время для нового этапа в наших отношениях. Я хочу, чтобы мы узнали друг друга поближе, в быту.

– Я еще раз предлагаю отложить этот разговор до лучших времен.

Влад начал заметно нервничать, и Вике пришлось отступить. Он отвез ее домой, не проронив ни слова. И она тоже не решилась на дальнейшее обсуждение этой темы.

«Вот и все, что требовалось доказать, – думал Влад. – Пора поставить точку, лучшего момента не найти. Ну что, в самом деле, за идиотизм? Неужели девки не могут хотя бы иногда думать о чем-то, кроме замужества? Ладно, все равно уже стало скучновато… Конечно, в постели с ней неплохо, но я еще не полный дебил, чтобы попасться на эту удочку!»

Вика же была уверена, что Владу просто нужно время, чтобы осмыслить ее предложение и понять, что она права. Ведь его холостяцкой жизни рано или поздно должен прийти конец. За десять лет кому хочешь надоест быть бобылем, даже самому из заядлых… Нужно набраться терпения: крепость скоро сдастся.

Вика занервничала через пару дней, когда она позвонила и предложила встретиться, а он отказался, сославшись на занятость. Что он, в конце концов, о себе думает? Нервозность перешла в панику, когда Влад перестал отвечать на звонки. Она позвонила с другого номера, но он также не взял трубку: у него была привычка не реагировать на незнакомые номера. Однажды (это была уже восьмая Викина попытка) он все же ответил.

– Что все это значит? – в ее голосе звучали металлические нотки.

– Что? – невозмутимо спросил Влад и поспешно добавил: – Ну да, я не беру трубку, потому что у меня сейчас очень много дел.

– И я в этом списке стою на последнем месте?

– В списке дел ты не значишься… Сейчас еще раз загляну в свой ежедневник… Э-э-э, нет, не значишься.

– Слушай, ты что пьян? Ты о чем говоришь?

– Я трезв как стеклышко, дорогая. Просто моя свобода мне дороже, чем хомут, который ты уже примеряешь на мою бедную шею.

– Какой хомут, Влад?! Я же просто предложила… Если ты не готов, я могу понять. Но зачем же вести себя так?

– Вик, ты найдешь себе мужика получше, поверь мне. Давай закончим этот диалог, он бессмысленный.

– Давай встретимся и поговорим, просто поговорим. Ты не так меня понял…

– Это исключено. Я надеюсь, что ты меня правильно поняла. Прекрати истерику и оглянись по сторонам. Кто-то, по-моему, чуть было не стал твоим любовником? Я не вовремя вмешался, но впредь обещаю этого не делать.

– Мне никто не нужен, кроме тебя. Неужели ты из-за какого-то пустяка хочешь все разрушить?

– Разрушать нечего. Между нами не было ничего особенного. Я не клялся тебе в любви и не обещал жениться. Мы занимались сексом и только. Когда-нибудь это должно было закончиться. Извини, у меня много дел.

Он отключился, и Вике показалось, что земля куда-то уплыла, оставив ее в невесомости. На ватных ногах она отправилась к лучшей подруге, которая жила по соседству.

Когда первые слезы иссякли, Маша достала бутылку коньяка. В этот день Вика впервые напилась. Она пила до тех пор, пока не отключилась, и Маше пришлось самой тащить ее до постели, снимать с нее одежду, а потом еще среди ночи бежать за ведром и тряпкой… Несчастную полоскало так, что поначалу Маша даже порывалась вызвать скорую, но подруга ее остановила. Через некоторое время Вике полегчало.

Влад забыл о разговоре уже через несколько минут. Он говорил с Викой намеренно жестко, чтобы у той не осталось ни малейшего сомнения в серьезности его настроя. «Ничего, поплачет да успокоится, – решил он. – Красивая девка долго страдать не станет». Влад испытал настоящее облегчение, хотя и понимал, что с сексом теперь будет напряженка. Но это не самое страшное в жизни. Главное, чтобы никто не ограничивал свободу. Ох уж, эти бабы!

После разговора прошла неделя, и вдруг среди ночи раздался звонок. Высветился номер Вики. Часы показали начало второго.

– Алло, – он даже не пытался скрыть раздражения.

– Привет. Извини, что так поздно. Я соскучилась сильно…

– Мы же все обсудили, дорогая… Ну чего ты хочешь? – Влад уже проснулся, и дрожь в ее голосе ненадолго растопила лед. Кроме того ему захотелось секса – как-никак уже две недели минуло с их последней встречи. Он представил ее длинные ноги и пушистые волосы, рассыпанные по плечам, и ухмыльнулся.

– Я хочу увидеть тебя, – сказала Вика.

– Хорошо, давай встретимся завтра…

– Нет, давай я приеду прямо сейчас. Дорога займет пять минут.

– Сейчас? А как, по-твоему, я должен завтра встать на работу?

– Я разбужу. Прошу тебя, Влад!

– Ладно, приезжай…

Он умылся и налил себе кофе, думая о том, что еще разок переспит с ней, раз она так хочет… Чувствовать себя самым неотразимым обольстителем из когда-либо существовавших в мире, что ни говори, чертовски приятно!

Ночь была страстной. От Вики исходил запах перегара, но выглядела она, как всегда, потрясающе. И Влад, осознавая, что больше не позволит ей приехать, выложился на всю катушку. Сидя уже утром за рабочим столом, он окончательно утвердился в мысли, что с Викой покончено раз и навсегда.

***

После работы Алексей пришел в их с Владом излюбленное место для задушевных разговоров. В кафе «Монсеррат» всегда было тихо и спокойно, официанты неспешно разносили напитки и еду, а посетители вполголоса обсуждали свои насущные проблемы. Влад уже успел заказать пиво и потягивал его из обледенелой кружки.

Обменявшись крепким рукопожатием, друзья подозвали аппетитную официантку, чтобы Алексей тоже смог сделать заказ. Несчастный отец улыбался и даже пытался шутить, но в глазах читалась такая тоска, в сравнении с которой вселенская грусть – ничто. Влад наблюдал за ним исподлобья и понимал, что друг находится в критическом состоянии.

– Расслабься, все будет хорошо, – начал он. – Через две недели что-то станет понятно. Посмотрим, как начнется судебное заседание. Раньше времени, я думаю, не стоит соваться к судье.

Алексей молчал, опустив голову. Через несколько секунд он поднял на Влада глаза, и тот понял, чего стоило другу сдержать бросившееся к глазам море. Он почти не спал, забывал даже поесть, каждый день звонил в садик, чтобы узнать, что Сашка снова не появилась.

– Давай телок снимем, – предложил Влад. – В конце концов, от того, что ты убиваешься, никому лучше не станет. Сашке нужен живой отец, а не мумия египетская.

– Мумия египетская чувствует больший вкус к жизни, чем я. Я не знаю, что мне делать, веришь? Мне не было так плохо никогда, – он в несколько глотков осушил кружку и заказал еще.

– Верю. Как тебе официантка? По-моему, очень даже…

– Ненавижу баб.

– Между прочим, твоя дочь – тоже баба.

– Ой, да заткнись ты, – Леша широко улыбнулся, потому что выпитое тут же ударило ему в голову. – Ну давай снимем. Думаешь, твоя официантка не против, чтобы ее сняли?

– Эта против – другая согласится! Оглянись, там две симпотные крали сидят. И поглядывают на нас, кстати. Завалимся в клубешник или лучше сразу в гостиницу?

– В гостиницу, конечно. Ой, а когда я последний раз с кем-нибудь тра…

Влад не дослушал, встал из-за стола и отправился к двум высоким брюнеткам, у одной из которых были умопомрачительные ноги. Леша повернулся и нетрезвым взором наблюдал, как друг присел за столик, видимо, рассказывая девушкам что-то интересное, потому что они довольно улыбались. Минут через десять брюнетки были представлены Леше. Ту, что с ногами, звали Оксаной, а ту, которая в джинсах – Алисой. Оксана села рядом с Лешей и, скрестив щиколотки, зазывно улыбнулась. У нее закончилось пиво, и Алексей поднял руку, стараясь привлечь внимание персонала.

– А можно я закажу мартини? – прощебетала Оксана и положила руку на Лешино плечо.

– Конечно! Принесите мартини и каких-нибудь закусок побольше, – обратился он к подошедшей официантке, обнял сидящую рядом девушку за талию и поцеловал ее в шею.

Оксана приняла этот жест симпатии без возражений и еще ближе придвинулась к Леше, задевая грудью его плечо. Алексей взялся за четвертую кружку и к этому моменту был уже изрядно весел. Он успел на ощупь оценить прекрасные коленки своей подружки и ее тонкую талию, а левое плечо сигнализировало о том, что девушка предпочитает обходиться без верхней детали белья. Это приятно щекотало нервы, и он становился все более смелым и напористым. Влад в это время начал травить пошловатые анекдоты под одобрительные взрывы хохота. Всем было весело, и Лешу впервые за долгое время посетила мысль, что вечер удался.

Следующим шагом было предложение выпить на брудершафт, за которым последовал страстный поцелуй. Алексей прижал девушку к себе очень крепко и впился в ее губы ртом. Именно в этот момент щелкнула вспышка фотоаппарата, и сидевший за соседним столиком парень метнулся к выходу.

Леша не сразу понял, что произошло. Он видел, как Влад соскочил с места и бросился к дверям кафе, заметил растерянные лица подруг и растекающееся из опрокинутой кружки пиво. Девушки ошарашено делились впечатлениями о несанкционированной съемке. А затем в дверях снова появился Влад. Он смотрел на Алексея так, словно тот только что похоронил самого близкого человека.

– Извини, брат… Его машина была припаркована прямо перед входом, за рулем сидел водитель… Я ничего не успел сделать…

В следующий момент кружка в руках Алексея с грохотом опустилась на стол, разлетевшись на множество осколков. В его руках осталась только стеклянная ручка, она полетела уже в стену. Брюнетки, испуганно моргая, сообщили, что им нужно на воздух и, схватив сумочки, поскакали к выходу. Их никто не задерживал. Подошла официантка в сопровождении охранника.