Искра для Снежного феникса

Ответил ему пожилой феникс – он был распорядителем:

– Ваше высочество, я прошу прощения, но за последнее столетие вы не появились ни на одном приёме, вот мы и решили…

– Ну вот и я решил изменить своим привычкам и прийти, – перебил Фиар.

Он обернулся, обвёл толпу побледневших дебютанток быстрым взглядом…

– Тебе ведь не нужна жена, – неожиданно заявил Фаеро. – Ты ведь сам говорил, что никогда…

– Я передумал, – снова перебил снежный.

Взглянув на дебютанток ещё раз, он указал на вершину созданной Фаеро лестницы и заявил:

– Я выбираю её.

***

Я сначала не поверила – просто в голове не укладывалось. Меня? Он же на меня показывает? Но почему?

Император нахмурился, превратившись в грозовую тучу, а его леди явно приготовились возмущаться. По толпе гостей тоже побежал шепоток, но это всё значения не имело. Фаеро и Восьмой, Сваргус, – оба сделали шаг вперёд и сказали одновременно:

– Нет.

Я украдкой выдохнула. Всё в порядке. Меня не отдадут. Никуда я с этим примороженным не поеду.

Может он прекрасный человек, но вот такое появление, этот командный тон, не нравились и пугали. Фиар однозначно относился к категории тиранов, а я всех этих альфа-мачо категорически не люблю.

– А я сказал «да», – перебил мои мысли Фиар.

Он развёл руки в сторону и тряхнул кистями – движение было странным и почему-то пугающим.

– Не смеши, – парировал Сваргус.

Но Фиар, увы, не собирался никого веселить.

– Я выбираю вон ту девушку с рыжими волосами, – холодно повторил он.

Мне опять стало жутко, но уже по иной причине – между фениксами намечалась драка, и выходило, что я причина. Ежу понятно, что на самом-то деле я только повод, и отношения к спору не имею. Этот Тринадцатый… он действительно «злая колдунья», вот и всё.

Как ребёнок! Братья увлеклись какой-то игрушкой? Значит, она им нравится. Значит, нужно забрать.

Мне это категорически, абсолютно не нравилось.

Только что я могла? Моего мнения никто не спрашивал!

С мольбой я посмотрела на Императора – вот кто способен утихомирить всех, однако хозяин Огненного дворца был поглощён конфликтом. Останавливать спор он пока не спешил. Захотел посмотреть на бесплатный цирк?

– Фиар – нет, – сказал уже Фаеро. Он тоже развёл руки в стороны, сжал кулаки, и вот теперь я поняла смысл этих странных жестов.

Словно из-под кожи выдвинулись два огненных лезвия – руки Фаеро превратились в полыхающие магией изогнутые клинки.

Император промолчал. Остальные принцы подобрались, а Фиар не дрогнул.

– Ты не получишь эту девушку, – веско сказал Сваргус.

– Это ещё почему?

– Такие как она не для тебя.

В этот миг Сваргус словно подписал приговор, причём не себе, а мне.

Снежный надменно заломил бровь, снова взглянул в мою сторону и внезапно принялся перечислять:

– Иномирянка. Юная, чистая, горячая. Очень горячая, судя по всему, – он демонстративно втянул ноздрями воздух. – Так почему же не для меня? Как раз подходит. Полностью в моём вкусе.

Это была новая издёвка, и Фаеро не выдержал:

– Да пошёл ты!

Но Фиар не пошёл, он призвал клинки.

Два белоснежных плазменных лезвия и убийственное:

– Значит, поединок.

У меня душа похолодела, а Восьмой, Сваргус, тоже вызвал оружие. Стоп. Двое на одного?

В миг, когда они сошлись, когда Сваргус и Фаеро вместе ударили по Фиару, я поняла, что снова ничего не понимаю. Но огненные действительно нападали, а снежный защищался и нападал в ответ.

Толпа гостей ахнула. Император привстал, словно готовый, наконец, оборвать эту странную ситуацию, но в итоге сел обратно. Императрица что-то требовательно сказала, однако он отмахнулся. Может посчитал открытую потасовку единственным выходом? Лучшим способом поставить на место бастарда-наглеца?

Я попыталась спуститься в зал, но принцы, стоявшие на лестнице, не позволили. Они наблюдали за схваткой. Все были напряжены, а когда Сваргуса отбросило в сторону, когда смуглый свалился и не смог встать, с лестницы, расправив крылья, слетел другой.

Бран, кажется. Второй наследник и сын Первой Королевы. Его оружие было ослепительно ярким, Бран был свеж и ринулся на снежного как стенобитное оружие, но тот от удара ушёл.

Увернулся, ударил крыльями, призвав ледяной вихрь, тут же бросил мороз под ноги, и Бран поскользнулся.

Падал феникс изящно, с грацией бывалого воина. Вставал так же быстро и снова летел вперёд.

Звон клинков заслонил всё. Я смотрела как мелькают перья, как стремительно движутся мужские фигуры и продолжала замирать от страха. Понимала, что этот мир ближе к средневековью, чем к разумной цивилизации, но не до такой же степени?

Очень хотелось крикнуть: прекратите! Я не выйду ни за кого!

Но это был бы фарс. Абсолютная глупость, потому что чем дальше, тем яснее становилось, что я здесь ничего не решаю. Каждый удар клинка словно подчёркивал мою бесправность. Я обняла себя за плечи, пытаясь закрыться от этого знания, и в эту секунду к драке присоединился Варт.

Первый принц правого крыла, самый мощный из всех этих красавцев. Первый наследник – единственный, о ком с восторгом шептались даже мои помощницы. Мадам Во и леди Шанна – обе готовы были упасть в обморок при одной лишь мысли о нём.

Бастард словно только Варта и ждал. Бой закипел с новой силой, и плавно перешёл в поединок. Фиар и Первый принц – они дрались словно не на жизнь, а на смерть. Первая Королева, мать Варта, яростно сжимала веер, в итоге этот веер хрустнул.

Ну а Варт внезапно получил удар в челюсть – Фиар убрал один из клинков и ударил кулаком.

Раз, второй, а на третьем ударе Первый принц отлетел на добрых три метра и рухнул на спину. Крылья смягчили падение, но это был проигрыш, который увидели все.

Фениксы заволновались. Отдохнувший Фаеро снова хотел ринуться в драку, клинки призвал кто-то из молодых, и вот теперь Император снизошёл:

– Хватит! – над залом пронёсся обжигающий порыв ветра, словно дыхание пустыни.

Я зажмурилась в молчаливой надежде, что это «хватит» коснётся и меня. Что меня не отдадут! Не сделают трофеем! Но…

– Забирай, – распорядился Император.

И совсем тихо, так, что я едва расслышала:

– И прочь с глаз моих.

Глава 3

– Яска, Ясочка… – Зовёт меня бабуля и гладит по щеке. – Просыпайся, сладенькая. За молоком пойдём, на выпас.

Не открывая глаз, ёжусь, кутаясь в пушистое одеяло и бабуленькины объятия. От бабули пахнет стужей и холодом, будто только зашла в дом с мороза. А ведь на дворе лето. Иначе какой выпас? И пальцы на моей щеке почему-то холодные…

– Мм… Ещё минутку, бабуль. Ну пожа-алуйста!

– Открой глазки, Ясочка…

На этот раз слушаюсь… чтобы спустя секунду подавиться собственным воплем!

– Бабуля?!

Хищное лицо Тринадцатого Принца не имело ничего общего с круглым, сморщенным, как печёное яблочко, и самым добрым на свете лицом моей бабуленьки!

Вот совсем непохож!

– Какая я тебе бабуля? – рассудил так же и сам принц, отстраняясь.

– Худшая бабуля из всех возможных, – хмуро согласилась я, щурясь и подслеповато моргая от белой пелены перед глазами и от белого же света. Чёрт! Как же его много!

– Так уж и худшая. – Фыркнул мой похититель.

Я тоже фыркнула и на всякий случай подтянула одеяло до подбородка.

Вчерашний вечер, сулящий мне, по заверению мадам Во, небывалые перспективы, завершился кошмаром. Тринадцатый принц утянул меня в снежный вихрь, где не было ни верха, ни низа… лишь мужские обжигающе-ледяные ладони на моих плечах. От всей этой круговерти перед глазами плыло, а от жгучего морозного воздуха я начала задыхаться.

Мучительство и, пожалуй, даже тиранство прекратилось так же внезапно, как началось.

Я вдруг оказалась в белоснежной комнате, словно сошедшей с картинки из детской сказки о Снежной Королеве. Только льдинок для слова «вечность» с окончанием на «опа» не хватало…

Голова немилосердно кружилась, тело было ватным, непослушным. Я поспешила присесть, или, скорее свалиться на кровать посреди покоев. Целый ворох пуховых одеял, подушки, окаймлённые изысканным кружевом, скрипящие от свежести простыни – всё здесь буквально кусалось холодом! Правда, и камин присутствовал. Покрытый коркой льда, чтоб его! Спеша согреться, я забралась под все эти одеяла, свернулась калачиком и, вопреки всем невзгодам и тяготам, уснула. Бабуля всегда говорила, что умение засыпать богатырским сном в любых обстоятельствах – моя суперсила.

… Под кроватью вдруг запыхтели. Тяжёлое дыхание и звуки возни вернули меня в ослепительно белую и кусающую за щёки морозную реальность. Реальность, частью которой был пугающий своими намерениями и ещё больше – своей силой мужчина с длинными серебристыми волосами и припорошенными снегом крыльями.

Перед мысленным взором скакали картинки моего вчерашнего дебюта. Тринадцатый, о котором ни словом не обмолвились мадам Во с леди Шанной, в лёгкую расправился со своими огненнокрылыми братьями! Псих.

– Красивая? Она красивая? – раздался из-под кровати громкий шёпот и принц нахмурил брови.

– Мне отсюда не видно. – Прошептали в ответ. – Подсади!

– Кто там?

На всякий пожарный я вжалась спиной в изголовье кровати.

– Те, кому было ясно сказано: не лезть. – Отрезал тиран снежный.

Но хоть с постели моей поднялся, и на том спасибо.

Над кипенно-белым краем показалась снежная макушка, а за ней и остальная круглая голова с большими удивлёнными глазами и носом-пуговкой. Пыхтя и отдуваясь, снежный человечек забрался на кровать и, склонив голову набок, принялся меня разглядывать.

Я протянула к малышу руку, и он смешно обнюхал её, прямо как любопытный щенок.

– Какой ты хорошенький!

Снежный феникс фыркнул, а под кроватью снова задышали.

– Красивая, красивая, – глядя на меня не мигая, сообщил кому-то снеговичок и робко улыбнулся. – Ещё лучше, чем…

Я моргнуть не успела, как малыш жалобно пискнул и взвился вихрем, чтобы спустя секунду осыпался на простыни пушистыми хлопьями!

– Ах ты, скотина бездушная! – Заорала я на того, кого минуту назад сочла пугающим и вообще решила не лезть на рожон. – Как ты посмел?!

– Что?

Моргнув, принц уставился на меня. Вид у него был опешивший. Охотно верю, что этот деспот в жизни слова против не слышал! Не говоря уж о том, чтобы именоваться скотиной. Ну а кто он после такого?!

– За что ты его убил?! – Продолжала я вопить, забыв об осторожности. Просто снеговичок был таким славным… – Тиран бесчувственный! Деспот! Сейчас же, сию секунду, верни меня в Огненные чертоги!

По и без того хмурому лицу тирана и деспота пробежала тень.

– Убийца! – с ненавистью глядя ему в глаза, прошипела я.

– А я всегда ему говорила, что он слишком вспыльчив. – Протявкала полярная лисица, забираясь на кровать.

– Помолчи, Леда. – Отмахнулся от лисицы принц и обернулся ко мне: – Ничего с Вьюго не сделалось.

– Это расскажешь прокурору!

Что я могу сказать в своё оправдание? Когда меня несёт – меня несёт. Не зря всю жизнь слышу, что вспыхиваю, как свечка. Зато я отходчивая… Впрочем сейчас это не важно, и к Тринадцатому отношения не имеет.

– Проку… кому? – не понял мужчина.

– Кто тут у вас занимается расследованием истребления ценной популяции снеговиков?! А ну, колись! Какой-то снежный департамент?! Министерство магии?!

– Впервые о таких слышу. И я не колюсь.

– Когда услышишь, поздно будет! Этот малыш был таким милым, таким трогательным, а ты его!..

От обиды и возмущения у меня даже голос сорвался.

– Ты в самом деле считаешь меня милым и трогательным? – спросил снеговик, вновь собираясь из хлопьев.

Теперь он разглядывал меня с куда большим интересом.

– Вьюго! Леда! А ну, заканчивайте этот цирк! – Буркнул принц и обернулся ко мне. – Завтрак через полчаса. Не опаздывать!

– Как мило с твоей стороны меня пригласить. – Ответил вместо меня снеговичок.

По лицу Тринадцатого даже самый недалёкий догадался бы, что он имел ввиду вовсе не снежного человечка. Тот же выглядел довольно смышлёным. Он свесил ножки с края кровати и принялся смешно болтать ими. При этом смотрел на феникса преданней собаки. Вот только в широко распахнутых глазах чудно̀го создания плясали искорки смеха.

– Я не к тебе обращался, – процедил принц.

– Значит, ко мне? – тявкнула Леда, старательно копируя мои интонации: – Как мило! Как трогательно!

– И не к тебе! – рявкнул, выходя из себя, Тринадцатый. – Совсем даже… не к тебе…

– У вас очень тревожный симптом, мой принц. – Вспоминая уроки леди Шанны, пропела я. К тому же снеговик цел, а значит, лучше снова перейти на «вы». Целее буду. – Вы повторяетесь. К тому же психуете, почём зря. Вам бы валерьянки на ночь попить.

– Я сказал. Завтрак. Через полчаса.

– Благодарю за столь любезное приглашение, но вынуждена отказаться.

– Что ты сказала?

– Что слышал! – вспылила я. – Это, по-вашему, вежливое приглашение?

– И не думал я никого приглашать. Что я, лакей, что ли?

– Хочешь, я её приглашу? – тут же встрял Вьюго и поспешно замолчал, потому что принц выглядел уже не просто взбешённым, он сделался страшен.

Лицо Тринадцатого застыло ледяной маской, нахмуренные брови и волосы заискрили от измороси, губы сжались в одну линию, как горизонт в степи.

По комнате прокатилась такая волна холода, что у меня зубы застучали.

Принц прищурился, глядя на меня с недоумением.

Попробовала унять перестук, но не смогла: челюсть просто-напросто не поддалась.

– Тебе холодно, Искра?

– Нет, чёрт меня побери, я симулирую!

Тоже мне, Морозко выискался. Холодно ли тебе, девица, холодно ли тебе, синяя…

Феникс поморщился.

– Поэтому я и пришёл!

– Убедиться наверняка, что я замёрзла насмерть?

– Да что ж за день-то такой… Вот, держи!

С этими словами феникс бросил что-то на кровать.

– Леда, Вьюго, за мной!

– Что это?

Я с недоумением уставилась на свёрток. Вот только ответом меня не удостоили.

– Опоздаешь на завтрак – ходи голодной.

С этими словами Тринадцатый принц, он же тиран, деспот и самодур, покинул белоснежные покои. Лисица и снеговик – за ним. В проёме закрывающейся двери только и успел мелькнуть пушистый хвост.

– Смелее, Искорка! – пропищал Вьюго уже из-за двери. – Не тушуйся!

А я и так уже осмелела. Кажется, я придумала, как покинуть эту снежную сказку. Нет, вчерашний поединок Тринадцатого впечатлил. И сам он впечатлил тоже. Сильный, таинственный и при этом не такой, как все – просто огонь-сочетание. Вот только Фиар, выбирая меня, руководствовался вовсе не симпатией. Эту злобную снежную фею, на церемонию, видите ли, не пригласили!

И теперь я – всего лишь способ досадить братьям и взбесить Императора! Такое себе ощущение, если честно…

Я поспешно развернула свёрток и в ладонь опустилось перо. Стоило ему соприкоснуться с кожей, как зубы перестали выбивать дробь, щёки же запылали, как бывает, когда заходишь с холода в тёплое помещение. Перо тут же отправилось в вырез платья – спала-то я прямо в нём.

Обнаружив за одной из дверей ванную, я наскоро умылась и причесалась. Зеркало безжалостно отразило примятости на платье, которому так и не посчастливилось увидеть вчерашний бал. Разгладив – уж как смогла – злосчастные складки, я решительно направилась к двери. В конце концов, я ж не охмурять иду этого примороженного, а наоборот, собираюсь напугать до чёртиков!

К моей радости, потешный Вьюго обнаружился за дверью. Он же и провожал меня по снежным покоям. На мои вопросы снеговик отвечал уклончиво, видимо, всё же остерегался хозяина. Правда, сам это отрицал.

– Наш хозяин вовсе не злой. – Уверял он меня по дороге, прикладывая ладошки к снежной груди. – Просто несчастный. Но теперь, когда ты здесь, Искра, всё будет по-другому.

– Ага, а вредный такой потому, что раньше у него велосипеда не было…

– Чего-чего не было?

– Неважно. Ну и где этот тиран трапезничает?

Обеденный зал оказался таким же белым, как и всё в этом Ледяном замке. Стулья и столы – прозрачные. Не то хрусталь, не то закалённый каким-то хитрым магическим способом лёд.

Принц поднялся со своего места, когда я вошла в зал. Ещё один снеговик, кряхтя, отодвинул мне стул. Вот только чаи гонять с тем, кто забрал меня из принципа, как трофей, я не собиралась.

Этот самый, принципиальный, слишком уж… необычен и хорош собой. Срочно отсюда, пока у меня не развился стокгольмский синдром!

Решительно отодвинув тарелку, я с вызовом посмотрела на своего похитителя. Тот вскинул на меня взгляд и нахмурился. Он улыбаться вообще умеет?

– Что-то не так?

– Всё так. Просто прежде, чем завтракать, неплохо бы кое-что прояснить.

– И что же ты собираешься прояснить?

– Самое главное, мой принц. Когда свадьба?

– Когда – что?

– Вы прекрасно расслышали, мой принц. Свадьба. Марьяж. Венчание. Женитьба. Только никаких белых платьев, в белом я сольюсь с интерьером. И нечего так морщить лоб, морщины останутся. Вы же выбрали меня вчера, притом из уймы претенденток. Значит, был весомый повод. Вряд ли вы пошли на принцип из-за забывчивости мажордомов, которые не пригласили вас на бал.

От усмешки на лице Тринадцатого принца потянуло холодом.

– Интересная… постановка вопроса. А если так и есть? Если я забрал вас именно… из принципа?

– В таком случае, спешу вас огорчить: ваши детские комплексы – не мои проблемы. Я девушка приличная. Вы вчера заявили о своём выборе, при всех. И раз так, то будьте уж добры…

Я не договорила. Выпрямилась, чувствуя себя храбрым воробьём, который решился сразиться с кошкой.

Ну какая женитьба? Меня забрали со смотрин, но ведь очевидно, что жениться Фиар не намерен. Сейчас я давила на эту точку, чтобы принц быстренько осознал ошибку и вернул девушку на место. Ведь чем раньше меня вернут – тем лучше.

По правилам торговли, при возврате день в день покупка за покупку вообще не считается. Чем не наш вариант?

Но усмешка феникса превратилась в оскал, и такой, что по спине пробежали мурашки.

Увы, пугаться провокаций снежный не собирался! И он, как выяснилось, тоже умел шутить.

– Свадьба? Так быстро? А как же осмотр будущих владений? Вдруг вам не понравится мой замок? Мои земли?

– А если не понравятся, то можно отказаться? – с надеждой уточнила я.

Фиар хмыкнул и… ну, собственно, всё.

Не подтвердил, не опроверг! Я ухватилась за это молчание как за соломинку!

Вдруг в самом деле понял, что натворил, но признать гордость не позволяет? Что если здесь, как в дипломатии, нужен достойный повод и веское обоснование? Нечто такое, что позволит фениксу отказаться от "невесты", но сохранить при этом самооценку и лицо?

Мысль воодушевила, и я кивнула:

– Владения так владения.

Глоток прохладного чая, и я продолжила:

– Но первые впечатления, признаюсь, так себе, – я окинула великолепный зал подчёркнуто-скептичным взглядом. – Как-то уныленько тут у вас и бледненько.

Где-то под столом обиженно крякнула Леда, сдавленно кашлянул Вьюго, а Фиар лишь заломил бровь.

Глава 4

То, что это война, стало понятно сразу как завершился завтрак. Я пронаблюдала как со стола волшебным образом исчезают приборы, оценила позёмку, которая проскользила по скатерти, и подняла глаза на похитителя.

– Ну что? – спросила бодро, но с надеждой, что ничего всё-таки не будет. – Идём?

Принц одарил неприязненным взглядом и кивнул.

Только, прежде чем подняться со стула, он трижды хлопнул в ладони, и большие полупрозрачные двери распахнулись, являя моему взгляду слугу. В отличие от забавных снеговичков с уморительными ужимками, этот казался каким-то ненастоящим – этакая ожившая смесь из льда и снега. Я молчаливо ахнула, а Фиар велел:

– Шубу госпоже принеси.

Шубу? Иронично. Я даже улыбнулась, вспомнив, что шуба в моём мире – один из «атрибутов» большой-пребольшой любви.

– А можно мне ещё новый айфон и Феррари с блатным номером? – пошутила не сдержавшись.

Тринадцатый посмотрел непонимающе, и опять-таки заломил бровь.

Ну а потом вернулся слуга, и шутить расхотелось. Просто то, что он торжественно нёс в своих снежно-ледяных руках было настоящей роскошью – я и близко такого не видела. Даже на картинках!

Белоснежная мантия из мерцающего пушистого меха с длиннющим шлейфом.

Я даже сглотнула. На секунду разучилась дышать.

Внезапно из-за спины слуги вынырнула невысокая, щупленькая снежная женщина и поспешила вперёд – она несла белые, подбитые тем же мехом и украшенные какими-то камешками сапожки.

Я не собиралась восхищаться. Ни за что! Но мой рот непроизвольно приоткрылся, и по лицу феникса скользнула насмешливая тень.

До сего момента мне почему-то думалось, что Фиар живёт уединённо, но он оказался слишком хорошо знаком с повадками и вкусами женщин. Меня подловили, причём влёгкую, и это оказалось неприятно. Правда не настолько, чтобы отказаться от мантии и сапог – всё-таки холод вокруг.

Женщина помогла переобуться, а вот шубу у слуги отобрали. Феникс накинул её на мои плечи лично! При этом наклонился, скользнув неожиданно тёплым дыханием по шее, и спросил:

– Послушай, а чем ты всё-таки возмущена?

Переход на «ты» был плавным и каким-то естественным. Но сам вопрос…

– По-твоему, приятно быть трофеем? Невестой, которую выбрали назло родственникам?

– А как надо-то? – усмехнулся он холодно.

Я сглотнула и повернулась к принцу лицом. Отступила на шаг и ответила честно:

– Конечно, по любви.

И снова заломленная бровь! Так, что невольно вспомнилось любимое выражение бабули: «не кривляйся, а то так и останется».

– И кого же из моих огненных братьев ты успела полюбить за те полчаса, что длился бал?

Вопрос с подколкой, и мне страсть как захотелось назвать какое-нибудь имя. Но я не смогла, слишком чётко осознав, что бесполезно – сейчас Фиар словно видел меня насквозь. Будто знал, что никого в моём сердце нет.

После недолгого молчания мужчина продолжил:

– Принцы не женятся по любви, леди Искра. Симпатия – да, а любовь… как говорит Огненный Император, любовь – величина непостоянная.

Тут, конечно, вспомнились четверо императорских жён, но я по-прежнему не понимала к чему Фиар клонит.

– Не тешь себя иллюзией, Искра. Брак со мной ничем не отличается от союза с Фаеро или Вартом. Ну разве что владения мои чуть севернее, а сам я – отверженный бастард.

В последнем слове не прозвучало ни грусти, ни боли, даже наоборот – Фиар словно гордился своим положением.

– Мне бы позволили присмотреться к жениху, – сказала без особой уверенности. – Нам бы дали время, чтобы…

Фиар рассмеялся:

– Ещё одно излюбленное выражение Императора: любовь, как и аппетит, приходит во время… ну ты поняла чего.

От намёка на постель у меня порозовели щёки. Заодно подумалось о помощницах, которые, кроме подготовки к балу, вводили в курс дел и объясняли обычаи этого мира. Так вот, во всех их наставлениях слов о любви действительно не звучало.

О моей полезности? О желанности для фениксов? Да! О любви между супругами – нет.

Но почему я заметила это лишь сейчас?

Слова снежного внесли смуту, только отчаиваться я не спешила. Волевым усилием отодвинула все мысли подальше – позже обдумаю, а сейчас…

– Ну, если без любви, тогда красота, стать, богатство супруга, – я принялась загибать пальцы, искренне надеясь, что выгляжу достаточно расчётливой, чтобы отпугнуть кавалера.

Ведь кому нужна настолько меркантильная невеста?

– Богатство говоришь? – протянул феникс загадочно. – Ну, тогда начнём с сокровищницы.

Он шагнул навстречу, обвил рукой мою талию, и нас закружил снежный вихрь.

И опять – где верх, где низ? Непонятно! Зато я ощущала близость сильного мужского тела, и от этого чуточку закружилась голова.

Едва вихрь развеялся, я отодвинулась от феникса и посмотрела возмущённо.

– Что не понравилось на этот раз? – в голосе Фиара прозвучали нотки высокомерия. Словно я обязана радоваться его объятиям, а не вот это вот.

Выпрямившись и сделав непроницаемое лицо, я сказала:

– Я приличная девушка.

– И? – не понял он.

– Прошу не прижиматься ко мне до свадьбы!

Глаза феникса странно сверкнули, уголок рта дёрнулся в усмешке.

– Хорошо, Искра, – имя он произнёс с этаким странным мурчанием. – Учту.

После этого Фиар отзеркалил моё движение – отступил на шаг, придавая лицу непроницаемую строгость. Выглядело несколько странно, но точно лучше, чем неуместные обнимашки.

Мы ведь перемещаемся в магическом вихре, а не в тесном переполненном автобусе, верно?

Более того…

А додумать я не успела, и вообще временно потеряла дар речи. Просто, отвлекшись наконец от Тринадцатого принца, взглянула на зал, куда нас перебросила магия, и рот превратился в изумлённую букву «о».