Жизнь со вкусом. Юмористические новеллы

Анна Ердакова

Жизнь со вкусом. Юмористические новеллы

Поэтический дар

Однажды, возвращаясь, домой после очередного трудового дня, Петр Иванович обнаружил у себя поэтический дар. Он лежал в кармане его любимого пиджака, ничего особенного собой не представляя, так потрёпанного вида блокнотик и самая простая шариковая ручка. Петр Иванович почувствовал, что в кармане его пиджака что-то подозрительно шевелится. Он машинально сунул руку в карман и вытащил оттуда не просто блокнот и шариковую ручку, а маленький блокнот с рваными краями, потрепанной обложкой и ручкой, которая уже давно не писала, но упорно продолжала лежать рядом, как верный спутник.

«Это то, ради, чего…..!» – краснея и раздуваясь от пафоса, думал Петр Иванович.

– Эй, ты что там прячешь? – пробормотал Петр Иванович, пытаясь удержать блокнот, который так и норовил выпасть из рук.

Блокнот был настолько старый, что страницы начали рассыпаться, как карточный домик. Ручка, казалось, была готова развалиться в любой момент, но упорно держалась, как будто боялась, что без нее Петр Иванович потеряется в своих мыслях.

– Ты когда-нибудь видел такую ручку? – спросил он у самого себя, разглядывая ручку с подозрением. – Она выглядит так, будто ее уже использовали для написания какого-то важного послания инопланетянам, но те так и не ответили.

Петр Иванович сел на лавочку у подъезда, чтобы рассмотреть находку получше. Он открыл блокнот, и его лицо вытянулось от удивления. Страницы были исписаны каракулями, непонятными записями и какими-то странными символами, которые он сам не мог расшифровать.

– Это же мой почерк, – пробормотал он, пытаясь понять, что здесь происходит. – Но почему я ничего не помню?

Вдруг его внимание привлекло одно слово, написанное на последней странице блокнота. Он прищурился, пытаясь прочитать его в полумраке, и наконец-то разглядел: «Каракули».

– Каракули? – воскликнул он, не веря своим глазам. – Как я мог не заметить? Это же гениально!

Петр Иванович заливисто смеялся, его смех эхом разлетался по всему двору. Он вскочил с лавочки, будто невидимая пружина подбросила его в воздух, и принялся носиться кругами, размахивая блокнотом и ручкой так, будто это были не просто канцелярские принадлежности, а золотая олимпийская медаль и хрустальная ваза с цветами. Ручка выписывала в воздухе невероятные пируэты, а блокнот, казалось, вот-вот взлетит и присоединится к безумному танцу.

– Я просто гений! Гений! – кричал он, его голос разносился по двору, привлекая внимание не только соседей, но и, кажется, даже голубей, которые решили перебраться в более спокойное место. – Это самый важный момент в моей жизни!

Из-за угла вышел Василий Петрович, возвращавшийся домой после долгого дня на работе. Увидев Петра Ивановича, бегающего с блокнотом и ручкой и размахивающего ими так, будто он дирижировал невидимым оркестром, Василий Петрович не смог сдержать улыбку. Его лицо озарилось, и он, не удержавшись, тихо засмеялся себе под нос.

– Что за цирк ты тут устроил, Петя? – спросил он, подходя ближе, стараясь, чтобы его голос звучал строго, хотя глаза выдавали его веселье. – Ты что, празднуешь победу в марафоне?

Петр Иванович остановился, его лицо озарилось еще большей радостью, и он начал махать блокнотом перед Василием Петровичем.

– Нет, Васька, я нашел свой блокнот! – воскликнул он, продолжая смеяться так, что даже его живот затрясся, как желе. – А знаешь, что я понял? Я – величайший поэт всех времен и народов!

Василий Петрович присел рядом с ним, пытаясь не выдать своего смеха, и осторожно открыл блокнот. Его лицо вытянулось, когда он увидел страницы, исписанные каракулями, напоминающими следы от детских рисунков. Он не смог сдержать улыбки, но постарался сделать вид, что изучает это серьезно.

– Ну-ну, Петя, не зазнавайся, – сказал он, пытаясь скрыть улыбку. – Может, ты и правда поэт, но давай сначала прочитаем твои шедевры.

Петр Иванович раскрыл блокнот и начал читать вслух. Его стихи были полны абсурда, самоиронии и юмора, который, казалось, мог растопить даже самую ледяную душу. Он рассказывал о том, как однажды приготовил обед, но вместо кастрюли с супом сварил свой любимый свитер. Или о том, как его кот решил стать шеф-поваром и начал готовить "шедевры" из всего, что находил, а также носки и пульт от телевизора.

Василий Петрович смеялся так громко, что даже несколько ворон, сидевших на крыше, решили улететь подальше. Его живот трясся, а на глазах выступили слезы.

– Да ты гений, Петя! – воскликнул он, хлопая его по плечу так, что тот чуть не упал. – Это просто восхитительно!

Петр Иванович просиял, будто солнце выглянуло из-за туч, и продолжил:

– А еще я написал стихотворение о том, как моя бабушка решила стать программистом. Она пыталась написать код, но вместо этого случайно отправила сообщение своему коту с просьбой купить молоко.

Василий Петрович снова рассмеялся, его смех был таким заразительным, что даже лавочки начали дрожать.

– Да она гений! Надо же, программист-любитель! А как называется это стихотворение?

– "Как моя бабушка случайно стала хакером", – ответил Петр Иванович, не скрывая гордости. Его глаза сияли.

Василий Петрович похлопал его по спине, и его рука чуть не застряла в складках одежды Петра Ивановича.

– Петя, ты не просто гений, ты настоящий мастер слова. Я даже не могу представить, сколько еще шедевров у тебя в этом блокноте.

– Еще как много! – подтвердил Петр Иванович. – У меня тут целый список идей для новых стихов. Например, "Как мой попугай пытался выучить испанский и случайно научился ругаться на трех языках".

Василий Петрович кивнул, его глаза блестели от восторга.

– Ты должен показать это всему миру! Эти стихи точно разойдутся на цитаты.

Петр Иванович задумался, а потом вдруг воскликнул:

– Васька, а давай сделаем из этого книгу! Мы с тобой будем авторами, а наш двор – первым читателем!

Василий Петрович рассмеялся, его смех был таким громким, что даже окна в домах начали дребезжать.

Только чуть-чуть смущала его реакция глубокоуважаемой супруги, женщины начитанной и образованной. Вера Михайловна несла скромную ношу хранительницы очага, или домохозяйки. От её деятельной натуры можно было ожидать чего угодной: от оклейки обоев, глубокой ночью, до «срочно хочу выучить английский язык». И неважно, что изучение английского закончилось на следующий день, покупкой трёх учебников и обзвоном всех, имеющихся в городе учебных заведений, а обои были благополучно оборваны утром, так сказать на свежую голову.

Вера Михайловна, как называл свою жену Петр Иванович, была разностороннею личностью и любила рассуждать. Тема дискуссии её не волновала, так как считала она себя экспертом во всех ипостасях жизни, а что не понимала, называла глупостью.

Так как-то относительно недавно, когда Пётр Иванович вернулся домой после долгого рабочего дня, он увидел свою супругу с книгой по квантовой физике. Она сидела за столом с карандашом в руках и выглядела так, будто вот-вот отправится в межзвёздное путешествие.

– Что ты делаешь? – спросил он удивлённо.

– Изучаю квантовую физику, – ответила Вера Михайловна, словно это было самое обычное дело. – Хочу понять, как устроен мир на микроуровне.

– Квантовая физика? – Пётр Иванович попытался скрыть удивление за вздохом. – Ты уверена, что это не слишком сложно для тебя?

– Конечно, уверена! – ответила она с энтузиазмом. – Я всегда стремилась к новым знаниям. Даже если для этого придётся купить все книги в городе и попросить соседа, который разбирается в квантовой физике, объяснить, что такое «суперпозиция».

– Ладно, – сдался Пётр Иванович. – Но если что-то не поймёшь, не стесняйся спросить. Хотя я боюсь, что даже сосед может не понять.

На следующий день, когда Пётр Иванович пришёл домой с работы, его встретила жена с гордым видом. Она была так увлечена, что, казалось, забыла о своём обычном образе домохозяйки.

– Я поняла! – воскликнула она. – Квантовая физика – это просто!

– Что поняла? – спросил он, стараясь не рассмеяться.

– Что мир состоит из частиц, которые одновременно и волны, и точки, – ответила Вера Михайловна. – Это так просто! Даже моя кошка понимает, что такое суперпозиция, когда сидит на двух стульях одновременно.

Пётр Иванович решил подыграть.

– Да, конечно, – сказал он. – А что ты думаешь о чёрных дырах?

– О, чёрные дыры – это просто огромные объекты, которые поглощают всё вокруг, – ответила она с уверенностью. – Они как пылесосы, только для материи и света. Хотя я думаю, что они должны быть розового цвета, чтобы не пугать детей.

– Интересно, – сказал Пётр Иванович, сдерживая смех. – А что ты думаешь о теории струн?

– Теория струн? – задумалась Вера Михайловна. – Это когда всё состоит из маленьких струн, которые вибрируют? Да, я слышала об этом. Это звучит как музыка! Я даже представляю, как струны на гитаре начинают играть сами по себе, когда рядом чёрная дыра.

– Да, именно так, – сказал Пётр Иванович, сдерживая смех. – Но это всего лишь теория. Хотя, может быть, струны на гитаре и правда начнут играть, если я поставлю её рядом с пылесосом.

– Ну и ладно, – ответила она. – Главное, что я узнала что-то новое. И теперь я знаю, что если кто-то скажет, что чёрные дыры опасны, я могу ответить: «Да, конечно, они опасны, как пылесосы, которые поглощают мою еду!»

С тех пор Пётр Иванович старался поддерживать интерес своей жены к науке. Он приносил ей книги, рассказывал о последних открытиях и даже пытался объяснить сложные концепции. Однажды он решил провести эксперимент и показать, как работают законы квантовой физики.

– Смотри, – сказал он, держа в руках два шарика. – Это элементарные частицы. Я буду их бросать, и они будут вести себя как волны и точки одновременно.

– Это как? – спросила Вера Михайловна, нахмурившись.

– Ну, вот смотри, – сказал он, бросая шарики. – Они будут попадать в разные места, но в то же время как бы проходить через все места одновременно. Это и есть суперпозиция.

– О, я поняла! – воскликнула Вера Михайловна. – Это как когда я готовлю ужин и одновременно смотрю сериал, а потом понимаю, что ужин подгорел, а сериал закончился. Это тоже суперпозиция!

– Наверное, – согласился Пётр Иванович, смеясь. – Но это всё же немного другое.

Вера Михайловна продолжала изучать квантовую физику и делать свои собственные выводы. Однажды она даже написала статью о том, как квантовая физика может помочь в борьбе с домашними обязанностями. В статье она утверждала, что если всё в мире состоит из частиц и волн, то и уборка может быть выполнена с помощью «квантового пылесоса», который одновременно убирает и готовит ужин.

Вера Михайловна была не просто увлечена квантовой физикой – она жила ею. Каждый вечер, когда все остальные смотрели телевизор или болтали о погоде, она с упоением читала научные статьи и строила свои собственные гипотезы. Её квартира превратилась в своеобразный храм науки, где на стенах висели плакаты с формулами и изображениями частиц, а на полках стояли колбы с загадочными жидкостями.

Вечером, когда её кот Мурзик лениво развалился на диване, она решила поделиться своими мыслями с соседями. Она пригласила их на ужин, чтобы обсудить свои идеи.

– Представляете, – начала она, помешивая суп в кастрюле, – если всё в мире состоит из частиц и волн, то почему бы не создать «квантовый пылесос»?

– Квантовый пылесос? – переспросил сосед Иван, откусывая кусок хлеба. – Это что, такой, который сам себя чистит?

– Нет, нет, – улыбнулась Вера Михайловна, – это такой, который одновременно убирает и готовит ужин.

– А как это работает? – заинтересовалась соседка Мария, потягивая чай.

– Представьте, что вы включаете квантовый пылесос, и он начинает прыгать по всей квартире, собирая пыль и грязь. Но это ещё не всё! В то же время он создаёт молекулярные связи, которые превращают грязную посуду в чистую, а сырые продукты – в готовые блюда.

– Звучит как фантастика, – сказал Иван, задумчиво глядя на суп. – Но если это правда, то я готов его купить!

– Конечно, фантастика, – подтвердила Вера Михайловна, – но ведь именно такие идеи и вдохновляют нас на новые открытия. Может быть, однажды кто-то из нас действительно создаст такой пылесос. А пока давайте наслаждаться нашим ужином!

И они продолжили ужинать, обсуждая свои мечты и планы на будущее. А Вера Михайловна снова погрузилась в свои научные исследования, думая о том, как ещё квантовая физика может изменить нашу жизнь.

Но, вернемся к нашему герою. Шагая по улице, Петр Иванович размечтался. В своих мечтах он уже написал, массу замечательных стихов и поэм, критики хвалили, в метро пассажиры с одухотворёнными лицами читали только его сочинения.

Вдруг его мечтания прервал громкий звонок телефона. Петр Иванович вздрогнул и полез в карман, но там оказалось пусто. Он выругался про себя и остановился, чтобы проверить еще раз. Телефон исчез! Он огляделся по сторонам, но вокруг никого не было.

– Эй, ты что, телефон потерял? – раздался голос сзади.

Петр Иванович обернулся и увидел странного человека в шляпе с большими полями и с тростью.

– Да, потерял, – ответил он, чувствуя себя неловко.

– Не волнуйся, я его нашел. Вот, держи, – сказал человек, протягивая ему телефон.

– Спасибо огромное! – воскликнул Петр Иванович, забирая телефон. – Я даже не знаю, как тебя отблагодарить.

– Да не за что, – махнул рукой человек. – Просто я тоже писатель, и мне нравится, когда другие писатели находят свои телефоны. Это вдохновляет.

– Писатель? – переспросил Петр Иванович, удивленный.

– Да, я пишу книги о том, как потерянные телефоны помогают людям найти себя и свои мечты, – с улыбкой ответил человек.

– Это гениально! – воскликнул Петр Иванович. – Может, мы напишем совместную книгу? Я напишу стихи, а ты – про потерянные телефоны.

– Отличная идея! – согласился человек. – Давай встретимся завтра в кафе на углу и обсудим все детали.

– Договорились! – сказал Петр Иванович, чувствуя, как его мечты становятся все реальнее.

Подойдя к своей родной квартире, Петр Иванович уже получал Нобелевскую премию и произносил речь. Он был в шикарном костюме, с золотой цепочкой на шее и с таким важным видом, что казалось, будто он вот-вот взлетит. В руках у него была золотая статуэтка, которую он бережно держал.

Дверь, Вера Михайловна открыла сразу:

– Ты что, руками машешь? – спросила она, подозрительно глядя на Петра Ивановича. – Уже пять минут в глазок за тобой наблюдаю. Странный ты какой-то.

Петр Иванович, немного смутившись, попытался улыбнуться, но улыбка вышла натянутой.

– Вера Михайловна, я тут… Нобелевскую премию получил! – гордо заявил он, размахивая статуэткой.

– Нобелевскую премию? – переспросила Вера Михайловна, нахмурившись. – И за что же?

– За исследования в области… эм… улучшения вкуса борща! – ответил Петр Иванович, чувствуя, как его щеки начинают краснеть.

– Борща? – повторила Вера Михайловна, не веря своим ушам. – Ты что, серьезно?

– Ну да, – неуверенно ответил Петр Иванович, пытаясь не уронить воображаемую статуэтку. – Борщ теперь будет еще вкуснее!

– А кто это вообще сказал? – продолжала допытываться Вера Михайловна. – И почему ты стоишь на пороге, как будто забыл, что у тебя есть квартира?

– Ах, да, точно! – спохватился Петр Иванович, заходя внутрь. – Вера Михайловна, у меня тут для вас сюрприз!

– Сюрприз? – повторила Вера Михайловна, подозрительно глядя на него. – И что же это за сюрприз?

Петр Иванович подошел к шкафу и достал оттуда огромный пакет.

– Вот, – сказал он, протягивая пакет Вере Михайловне. – Это вам от меня.

– От тебя? – переспросила Вера Михайловна, беря пакет в руки. – Что там?

– Это… ну… в общем, это новый халат! – ответил Петр Иванович, чувствуя, как его голос становится все тише.

– Халат? – повторила Вера Михайловна, рассматривая пакет. – И что, он тоже улучшит вкус борща?

– Нет, это просто… эм… чтобы вы чувствовали себя более комфортно, когда будешь наслаждаться моим борщом, – пробормотал Петр Иванович, чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля.

– Ну ладно, – сказала Вера Михайловна, улыбнувшись. – Спасибо за халат. А теперь иди и приготовь мне ужин, Нобелевский лауреат!

Петр Иванович хотел, было возразить, но передумал. Ему не терпелось быстрей пойти в свой кабинет, как он мысленно стал называть кухню, и приступить к сочинению шедевров.

– Ты хлеба купил? – вдогонку прокричала Вера Михайловна.

«Ну вот. Придётся отложить», подумал Петр Иванович, но перечить супруге не стал и пошел в магазин. По дороге туда, он намечтал себе виллу на каких-то там островах, а по пути обратно, он уже был владельцем собственного самолёта неизвестной модели.

Петр Иванович тяжело вздохнул и, обернувшись, ответил:

– Конечно, дорогая. Как всегда, только самый свежий и хрустящий! – он театрально закатил глаза, делая вид, что возмущен ее недоверием.

– Ладно, верю. Только не забудь купить еще масло и яйца, – добавила она, скрестив руки на груди.

– Не забуду, не забуду, – пробурчал Петр Иванович, выходя из квартиры.

По дороге в магазин он вдруг заметил, что на углу продают свежие булочки с корицей. «Ну вот, придется еще и за булочками зайти», – подумал он, но решил, что это только добавит вдохновения.

В магазине он долго выбирал хлеб, рассматривая каждый кусочек.

Выйдя из магазина с хлебом, маслом и яйцами, а также с пакетом свежих булочек, Петр Иванович вдруг вспомнил, что забыл купить соль. Он вернулся в магазин, но на кассе уже стояла очередь. «Ну вот, теперь придется стоять в очереди, – подумал он, вздыхая. – А ведь я так спешил!»

Наконец, он купил все необходимое и направился домой. По дороге он снова начал мечтать. На этот раз он представил себе, как садится в свой собственный самолет и летит на далекие острова, где его ждут пальмы, белоснежные пляжи и экзотические фрукты. Он даже придумал название для своей виллы: «Райский уголок Петра Ивановича».

Вернувшись домой, он поставил хлеб на стол, достал яйца и масло, и сел за свой стол. Но тут его снова окликнула Вера Михайловна:

– Ты уже вернулся? Что-то ты долго.

– Да, дорогая, – ответил Петр Иванович, улыбаясь. – Я решил, что мне нужно вдохновение. Поэтому я купил еще и булочки с корицей!

– Правильно, – кивнула Вера Михайловна. – А теперь иди, пиши свои шедевры. Только не забудь про ужин!

– Конечно, не забуду, – ответил Петр Иванович, садясь за стол. – Я уже представляю, как буду готовить что-то невероятное!

Дома, на кухне, Петр Иванович поглощал ужин, но вместо того чтобы наслаждаться едой, он вынужден был рассказывать жене обо всех склоках, произошедших на работе. Вера Михайловна, услышав про очередную ссору с коллегой, всплеснула руками и начала кричать:

– Ну как ты не можешь с ними ладить?! Это же просто невыносимо!

Петр Иванович, жуя бутерброд с колбасой, попытался оправдаться:

– Да я и не против, просто они такие зануды!

Жена фыркнула и отвернулась.

После ужина Вера Михайловна начала показывать мужу покупки, сделанные за день.

– Смотри, какой милый коврик для ванной я нашла! – воскликнула она, размахивая маленьким синим ковриком. – А вот эти свечи – просто огонь!

Петр Иванович, глядя на свечи, задумчиво спросил:

– А зачем нам свечи, если у нас есть электричество?

Вера Михайловна закатила глаза:

– Это же романтика, дурень!

Когда Вера Михайловна закончила с покупками, она села за стол и начала обсуждать, как и какой ремонт хочет сделать.

– Знаешь, – сказала она, постукивая карандашом по столу, – я решила, что сначала поменяем обои, потом покрасим потолок, а потом…

Петр Иванович, слушая её планы, начал зевать.

– Может, сначала покрасим потолок, а потом поменяем обои? – предложил он, пытаясь казаться заинтересованным.

Жена нахмурилась:

– Нет, сначала обои, потом потолок. Я же сказала!

Около полуночи Петр Иванович остался один. Он надел теплый халат и тапочки, пошел на кухню-кабинет. Налил кофе и сел за стол. Но тут он вспомнил, что забыл выключить чайник, и пошел обратно. Когда он вернулся, чайник уже начал свистеть. Петр Иванович выключил его и снова пошел на кухню-кабинет.

Налил кофе и принялся сочинять. Он написал несколько строк, потом перечитал и решил, что они ужасны. Тогда он встал, пошел на кухню, допил кофе и снова сел за стол. Написал еще несколько строк, снова перечитал и снова решил, что они ужасны.

Так продолжалось несколько часов. Петр Иванович вставал, пил кофе, ходил по квартире, снова садился за стол и пытался сочинять. В конце концов, он уснул прямо за столом.

Проснулся он утром в хорошем настроении и решил, что и без поэтического дара он хороший человек. Он снова сел за стол, написал несколько строк, перечитал их и решил, что они ужасны. Но потом он подумал: "Ну и ладно, главное, что я попытался".

Третий глаз (страшный сон)

Любовь Николаевна проснулась, как всегда, опередив будильник, без десяти шесть.

Это была её маленькая, но важная слабость, в которой она никому не признавалась. В такие моменты она чувствовала себя настоящей бунтаркой несмотря на то, что была одной из самых ответственных сотрудниц в офисе.

На прикроватной тумбочке зазвонил будильник, но она не спешила его выключать. Вместо этого она накрылась с головой одеялом, прячась от внешнего мира. "Ещё пять минуточек, – подумала она, – а потом сразу встану". Но, как известно, пять минуточек легко превращаются в десять, а десять – в двадцать.

Наконец, она вылезла из-под одеяла, но не сразу пошла в ванную. Сначала она подошла к окну и посмотрела на улицу. Там уже начали просыпаться первые прохожие, спешащие на работу. "А я вот лежу, – с усмешкой подумала она, – как будто у меня есть выбор".

Затем она пошла в ванную, где её ждал утренний ритуал: холодный душ, который бодрил лучше любого кофе, и чашка зелёного чая. Сегодня она решила, что будет особенно продуктивной, поэтому составила чёткий план на день.

"Так, – сказала она себе, глядя на список дел, – сначала на работу, потом в спортзал, а вечером, может быть, даже успею зайти в магазин за продуктами". Она знала, что если не будет следовать плану, то весь день пойдёт насмарку.

В зеркало смотрела ухоженная, немного расплывчатая дама с выразительными глазами и неимоверно длинными бровями, изогнутыми и удивленными. Раньше Любовь Николаевна с удовольствием рассматривала свое изображение, но в это утро отшатнулась в сторону. Лукаво подмигивая на нее, смотрел кругло-выпуклый глаз, расположившийся четко на середине лба.

Любовь Николаевна пыталась стереть этот глаз, но он не исчезал. Она раздраженно крикнула:

– Приклеился ты что ли? Убирайся немедленно!

В ответ глаз моргнул и начал увеличиваться в размерах, как будто решил показать, что никуда не собирается уходить.

– Ты что, издеваться надо мной решил? – Любовь Николаевна схватила фен и направила его на глаз, но он продолжал нагло блестеть, как будто его только что помыли.

– Что-то случилось? – прибежал на шум едва проснувшийся муж.

– На лоб посмотри! – раздраженно посоветовала супруга, яростно сражаясь с нововведением собственного организма.

Муж подошел к зеркалу, посмотрел на лоб жены и рассмеялся.

– Морщинка, что ли, новая? – игриво обнял супругу. – "Какая же ты все-таки толстая".

– Что? – Любовь Николаевна не разбирая куда, стукнула и попала в аккурат по "пяточку" мужа. – Что ты сказал? На себя посмотри!

– Да ничего я не говорил. – И действительно замолчал, недовольно посапывая. "Бешеная, какая спасу нет" – сказал он, не разжимая губ, все, также рассматривая свою супругу.

И начал умываться, весело похрюкивая и плескаясь. Пятачок, придал его лицу умилительный вид, пятилетнего ребёнка, кем он по жизни и являлся.

Вдруг, вспомнив, что его ударили, потирая ушибленное место, обиженно сказал:

– Ну, ты и злюка. Я же просто пошутил.

– Шутки у тебя, конечно, тонкие, как папиросная бумага, – фыркнула Любовь Николаевна. – А теперь посмотри сюда.

Она снова ткнула пальцем в глаз на лбу, который к этому моменту уже стал похож на маленький шарик.