Третья арка от перекрёстка

– Что ж так такое хранится? – госпожа Редфилд не скрывала своего любопытства.

За долгие годы в Службе магбезопасности и столь же долгие – преподавания она, кажется, сталкивалась со всякими проявлениями Тьмы в разумных существах, иной раз совсем уж омерзительными. Неужели совсем рядом с цивилизованной Севильей имеется нечто, превосходящее описание ритуалов колдунов Квазулу-Наталя или парсийских колдунов?

– То, что не должно было покидать джунгли Буньоро-Анколе. И более я не стану говорить об этом, потому что именно это зло спит, пока его не позвали, – Хранитель дождался, пока Лавиния склонит голову, подтверждая условия, и продолжил. – Так вот, мой собрат, сохранявший библиотеку поместья Паломарес дель Медина, был найден сегодня утром возле книжных полок в закрытой секции. Не мёртвым, но в очень скверном состоянии.

– И кто его нашёл?

– Горничная, которая убиралась в библиотеке. Мы можем, как и вы, применить заклинание бытовой магии – уборка пыли и прочее, но вам известно, как неожиданно могут отреагировать на любую магию по соседству такие… единицы хранения.

– Да уж.

– Поэтому раз в два дня по утрам немолодая и неразговорчивая женщина вытирает пыль с тех полок, на которые ей указывает Хранитель, и моет полы.

– Значит, если бы не эта горничная, этот ваш коллега мог бы и не выжить? – Лавиния покусала губы, потом всё же решилась спросить. – А вообще на ваших… собратьев действует целительская магия?

– Конечно, – Либер улыбнулся едва заметно, только уголками губ. – Я понимаю, что вам хочется узнать, что же мы собою являем. Ну вот с брауни вы хорошо знакомы, так ведь? Это домашние духи, обретшие плоть, прямые потомки римских хранителей очага. Мы их родственники, довольно близкие, примерно… троюродные, если переводить в человеческие категории. И сразу отвечу на следующий вопрос, который вы хотите задать: как у брауни или росских домовых есть свои короткие пути, так есть они и у нас. По книгам. Ну вот например…

Тут Хранитель повёл ладонью, и на столике между ними появилась хорошо знакомая Лавинии книга, толстый том в синей обложке, на которой чётким шрифтом было напечатано: «Практическое применение стихийной магии во время боевых действий». В числе авторов первым стояло её собственное имя.

– Знакомо? – Либер улыбнулся. – Такая есть в каждой библиотеке каждого магического учебного заведения. И я могу войти в этот том, а выйти из точно такого же, например, в Люнденвике. Или в Христиании. Или в Москве.

– Ого… Это очень интересно…

– Уважаемая госпожа профессор, поверьте, вы не первая представительница рода хомо, которой доверяют этот секрет. Применить его для людей, эльфов или кого-то ещё невозможно.

Не краснеть госпожа профессор научилась уже давно, лет двести назад. И в этой не слишком ловкой ситуации она не залилась краской, а всего лишь перевела разговор на другую тему. Точнее, вернулась к основному вопросу, который интересовал её сегодня: где может носить юного герцога, и за каким Тёмным?

– Таким образом, горничная вызвала дворецкого, а он?..

– Он связался со Службой магбезопасности и с Хранителем Валиором в библиотеке Севильского университета. Для консультаций вызвали меня. В силу возраста и опыта я считаюсь в некотором роде дуайеном[4] нашего племени.

– И что же выяснилось?

– Представьте себе, госпожа профессор, Хранителя Атрамоса попросту ударили по голове. Тупым тяжёлым предметом.

– Местная городская стража была вызвана?

– Разумеется, – Либер явственно поморщился. – Они пришли к выводу, что грабители интересовались дорогостоящими изданиями, может быть, даже инкунабулами, но Хранитель им помешал. Отпечатков пальцев они не нашли.

– А Служба магбезопасности?

Хранитель развёл руками.

– Этого я не знаю, я их не дождался. Должен был вернуться сюда.

– Но те самые документы, из-за которых библиотеке Палемарес дель Медина понадобился Хранитель, они-то не пропали?

– Нет.

– Последний вопрос, и я оставлю вас. Пришёл ли в себя пострадавший?

– Пока нет. Целитель из местного госпиталя держит его в состоянии магического сна, и планирует вывести завтра или послезавтра, в зависимости от состояния. Говорит, что опасается навредить, такого пациента у него ещё не было.

Лавиния распрощалась, пообещала держать Либера в курсе расследования и вышла из библиотеки.

Конечно, на языке у неё крутилась ещё тысяча вопросов, в первую очередь о Хранителях. Есть ли где-то на земле место, где они живут компактно, как появляются на свет – и, кстати, почему не работают в библиотеках их женщины? Или женщин у них просто не существует? И какая у них магия? На чём основан переход из книги в книгу?..

Ну, и ещё в сто раз больше.

Но задать эти вопросы было решительно невозможно, и госпожа Редфилд только тяжело вздохнула.

Что ж, зато теперь у неё были все основания отправиться к Равашалю и получить его разрешение на открытие расследования. И, кстати, взять предписание о командировке для Жака Дюпона, потому что в деле, связанном с библиотеками, без него не обойтись никак!

Тьма, и с теми двумя приятелями Лонго, Холлинсоном и Морено-Муньосом, она так и не поговорила! Придётся возвращаться в общежитие, хотя это, скорее всего, ничего не даст.

За окном была уже тьма, густая, хоть ложкой ешь, и она взглянула на часы: половина шестого. День практически закончился. Надо поторопиться, если она хочет застать архивариуса на месте.

⁂

Дюпон тянул время, как только мог.

Три раза переписал докладную записку руководству. Третий вариант перечитал, смял и бросил в корзину, решив, что проще всё сказать словами на совещании в понедельник утром. И почему ему раньше казалась таким увлекательным процессом эта глупость, написание докладных записок?

Несколько раз прошёлся по залу, поглядывая на работающих за столами коллег. Ходили в архив преимущественно аналитики, но время от времени и боевики заглядывали. Вот, кстати!

Он подошёл к одному из столов и тронул сидящего за плечо.

– Лионель, привет! Я нашёл для тебя тот рапорт об уничтожении видоизменённой нечисти на кладбище в Брезе. Ещё актуально?

– Спрашиваешь! Давай скорее!

– Только завтра, прости. Время уже к шести, через двадцать минут мы закроемся.

Лионель де Клермон выругался шёпотом, но всё равно заслужил недовольный взгляд с соседнего стола. В ответ он улыбнулся и поставил над собой щит от подслушивания.

– Жак, а давай я магически скопирую этот рапорт?

– Запрещено, ты ж знаешь. К тому же на последней странице печать и подпись Равашаля, так что копирование тебе дорого обойдётся.

– Н-да… – Лионель поморщился.

Такую глупость он уже сделал однажды, и потом долго щеголял фингалом точно в середине лба.

– А что ж делать? – он огорчённо посмотрел на Дюпона.

– Приходи завтра.

– Ага, завтра! Тебя сейчас коммандер Редфилд затребует, и привет, две недели мы не встретимся. А девочка твоя новенькая мила, конечно, но ведь она этот рапорт не найдёт?

Дюпон даже отвечать не стал на этот вопрос. Конечно, не найдёт, нужная бумага лежит в том разделе, куда Лючия и допуска пока не имеет.

– А насчёт командировки… Это ты слышал или придумал? – спросил он осторожно. – Или предположил?

– Приказ видел в канцелярии.

– Тогда снимай свой щит и пойдём, всё организую.

Он познакомил Лючию с лейтенантом де Клермоном и проинструктировал, куда положить для хранения интересующие его документы, как извлечь и выдать завтра утром и каким образом убрать, когда в них исчезнет надобность.

Без пяти шесть он со вздохом сказал девушке:

– Идите домой, Лючия.

– Вы позволите, я провожу вас? – Лионель тут же подхватил её под локоть и повёл к дверям, что-то нашёптывая на ухо.

Уже из коридора раздался взрыв смеха. Дюпон снова вздохнул – видимо, Лионель ошибся, не будет никакой командировки, но тут засигналил и задёргался его коммуникатор.

– Я тебя долго буду ждать? – сурово спросил женский голос. – Приказ подписан и лежит у меня на столе!

– Госпожа Марнье! Уже бегу!

– То-то же, – начальница канцелярии усмехнулась, но Жак этого уже не видел.

Он срочно закрывал архив.

⁂

Мадам Лаво отодвинула тарелку и в третий раз за вечер покачала головой.

– Тебе не понравился антрекот? – поинтересовалась Лавиния.

– Понравился. Мне не нравится складывающаяся ситуация в целом и, в частности, то, что я ничего не нашла в доме вашего герцога. Сеньора Сандоваль и Уэскара, герцога Медина. Лонго. Как ни называй…

– Ты уже готова говорить о подробностях?

– Вполне, – Мари Лаво отпила глоток вина, скрестила пальцы и начала рассказывать. – Дом на улице Флерю, в двух шагах от Люксембургского сада. Тихий, дорогой квартал, как я понимаю.

– Шестой округ, цены на квартиры и дома просто неприличные, – кивнула Лавиния.

– Дом небольшой, два этажа и мансарда. Перед ним мощёный двор, за домом сад. Садик, – Мари прикрыла глаза, представляя себе всю картинку. – Слуг всего пятеро: дворецкий, кухарка и две горничных, камердинер. Второй этаж был закрыт, и мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы заставить дворецкого – его зовут Плюман, – открыть для нас проход.

– Закрыт самом Лонго?

– По его приказу. Не магически, нет. Но внутри всё вычищено как раз магией.

– Тот же вопрос – чистили горничные или герцог убирал что-то, что не стоит видеть посторонним?

– Ни одна горничная не добивается такой стерильности повсюду, – Мари усмехнулась, но вышло как-то невесело. – Безусловно, все следы были уничтожены магией, но я не смогла определить, кто это сделал. Понимаешь, Лавиния, я – не смогла!

– Понимаю… Девочка, как её… Эрмина, да. Она что-нибудь увидела?

– Эрмина прошлась везде, шмыгнула носом в спальне, но держалась молодцом. Она говорит, что раньше в доме чувствовалась душа Энрике, а теперь ничего нет. Ничто о нём не напоминает. Исчезли все предметы, связанные с ним самим или его семьёй. И мелочи, вроде золотого магического пера или любимой чашки, и большой портрет самого Энрике и его родителей, написанный как раз перед их гибелью. Портрет висел в кабинете.

– А что слуги об этом говорят?

– Так им приказали на второй этаж не соваться до возвращения хозяина, они и не суются. Но ты ж понимаешь, магическое перо он мог взять с собой, хотя подозреваю, что таких вещей в герцогской резиденции достаточно. Но чашка? Лично я не знаю мужчины, который срываясь по экстренному вызову, возьмёт с собой фарфор. Да и большой портрет не сама удобная для транспортировки вещь. Скажи, Лонго умел создавать пространственный карман?

– Тема эта у нас была, как раз в начале семестра… – ответила Лавиния задумчиво. – И у него неплохо получалось. Ну, как неплохо – для студента четвертого курса. В его пространственный карман можно было убрать пару учебников. Но тут один момент…

– М-м? – Мари, высказавшись, занялась сыром, и говорить могла только неразборчиво.

– Он заинтересовался возможностью привязки кармана не к ауре владельца, а к предмету. Теоретически это возможно, а практически… Надо иметь сплав способностей к пространственной магии, к стихии воздуха и к артефакторике, плюс уметь формулировать заклинания. Вот только обсудить результаты исследований мы не успели. Собирались после сессии, понимаешь?

– Понимаю. Значит, ты считаешь, что он мог успешно создать такой карман, поместить в него свои ценности и привязать к чему-то, что всегда носит с собой?

– Именно так. Меня беспокоит вот что: если наш герцог Медина забрал всё, включая семейный портрет, не означает ли это, что он не собирается возвращаться?

– Да, это важный вопрос. Но мне лично интересно другое…

– Что?

– Если завтра начинается сессия, как ты собираешься отправиться в Севилью? И что буду делать я?

Лавиния подняла брови.

– Прости, сколько тебе нужно принять экзаменов?

– Один. Вот эта самая группа, двадцать два человека. То есть, уже двадцать один. И он назначен на второе января, то есть, через три дня.

– Ну так в чём проблема? Никто не отменял порталы, перейдёшь сюда, примешь экзамен и вернёшься в Севилью.

– Как у тебя всё просто, – обидчиво проговорила Мари. – А у меня после длинных портальных переходов голова кружится и тошнит. И какой тут экзамен?

– Как угодно, – госпожа Редфилд пожала плечами. – Уговаривать я тебя не буду, решай сама. Ты можешь остаться в Лютеции до второго января и присоединиться ко мне после экзамена. Можешь поговорить с ректором и перенести экзамен на конец сессии. Можешь вообще не принимать участия в расследовании, оставайся здесь, в крайнем случае проконсультируешь меня по коммуникатору. Всё в твоих руках!

Глаза мадам Лаво опасно сверкнули.

– Надеюсь, что ты пошутила, – проговорила она медленно, с тягучим южным акцентом. – Когда ты планируешь отправляться?

– Завтра около полудня.

– Вот и славно. Сообщи мне точное время хотя бы за полчаса, встретимся в портальном зале.

⁂

Повторный визит в общежитие ничего не дал: как и предполагала госпожа Редфилд, Аластер Холлинсон и Антонио Морено-Муньос практически ничего не добавили к тому, что рассказали остальные студенты. Вот разве что Антонио, уже прощаясь, вдруг наморщил лоб.

– Знаете, госпожа профессор, что-то такое говорил Лонго о своих родственниках. Что-то… неприятное. Но это было довольно давно, и я никак не могу вспомнить, о ком и о чём шла речь.

– Вспоминайте, – Лавиния пристально посмотрела на него. – Вы сможете отправить мне магвестник? Вот и славно, всё что вспомните вы сами или ваши друзья, всё может пригодиться.

– А вы… вас не будет на экзаменах? – спросил Аластер.

– Нет, Холлинсон, я отправляюсь в Севилью, выяснять, куда они там потеряли целого герцога.

– Госпожа профессор, а вам помощники не нужны?

С трудом она подавила усмешку и ответила максимально серьёзно:

– Пока не знаю. Если понадобятся – сообщу. Но имейте в виду, на ваш век хватит ваших собственных расследований и приключений.

Глава 3

Утро у госпожи Редфилд началось рано и нетрадиционно: вместо разминки и комплекса упражнений она занялась изучением содержимого своего личного пространственного кармана. Там обнаружилось немало неожиданного, давно потерянного или уже ненужного, так что ещё до завтрака вся прислуга в особняке на набережной де ла Бурдоне то и дело вздрагивала, слыша из кабинета хозяйки ругательства вперемешку с удивлёнными возгласами «А это здесь откуда!». Примерно через полчаса дворецкий Бакстон удовлетворённо кивнул и сказал кухарке:

– Начинай печь блинчики, Марта, через десять минут мадам спустится завтракать.

Он ошибся: Лавиния села за стол не через десять минут, а через пятнадцать, но это только потому, что ей пришлось дважды перемыть руки из-за опрокинувшегося пузырька светящейся краски.

Блинчики, точнее – классические «креп Сюзетт»[5] – примирили её с действительностью.

Уже совершенно спокойным голосом Лавиния сказала своей секретарше:

– Марджори, я сегодня отправляюсь на несколько дней в Севилью. На тебе почта и все дела. Кроме того, пожалуйста, разбери в кабинете. Я там слегка… увлеклась.

– Разберу, хорошо. Какие-то материалы могут понадобиться?

– М-м-м… Пожалуй, да. Не будем пренебрегать официальными сведениями. Просмотри газеты Спаньи…

– Центральные?

– И центральные, и королевские, и местные в провинции Уэскар. Начиная с 2121 года и по сей день. Меня интересуют все сведения, сообщения, слухи и сплетни о герцогах Медина, как тринадцатом, так и четырнадцатом, и вообще о семье Сандоваль и Уэскар. Отдельно – что писали о гибели почти всей семьи как раз в двадцать первом году. Выжимку присылай мне вестником, если что-то меня заинтересует, я скажу.

– Понятно, – Марджори совершенно безмятежно нарисовала в блокноте ещё одну закорючку. – Что-то ещё? Изменения политики, резкие колебания курсов?..

– Возможно… – госпожа Редфилд отставила пустую чашку, и Бакстон немедленно наполнил её. – Возможно, ты и права. Внезапная смерть правителя крупной провинции должна была сказаться и на этом. В общем, смотри глазами. Понимаю, что это гора материала…

– Пустое. Я умею работать с источниками, – Марджори встала и улыбнулась Бакстону. – Пожалуй, я зайду на кухню и поблагодарю Марту. Креп Сюзетт сегодня были восхитительны!

Следующим пунктом программы был разговор с ректором, и его Лавиния заранее предвкушала с особым удовольствием. Рабочий день Жоржа де Кайонна начинался в девять, и ей было достоверно известно, что первые пятнадцать, а то и двадцать минут Кайонн посвящает кофе и пирожным. Поэтому в пять минут десятого она набрала на коммуникаторе знакомый номер и увидела на экране недовольное лицо господина ректора.

– Доброе утро, Жорж! – радостно пропела госпожа профессор.

– Угумс…

– И я тоже рада тебя видеть и слышать. Жорж, меня не будет примерно неделю…

Кайонн поперхнулся и какое-то время откашливался и отплёвывался.

– Что-о?! У тебя в плане стоят экзамены у двенадцати групп, как это – тебя не будет?

– Очень просто. Я передавала твоей Жанне список преподавателей и аспирантов, которые будут принимать экзамены, всё расписано по группам. И, насколько я помню, на этом списке стоял твой автограф, разве нет?

– Ты должна контролировать! Ты декан факультета боевой магии, это твоя обязанность!

– Хорошо. Я сегодня забегу к тебе и напишу заявление об уходе с должности, – она ласково улыбнулась. – Представляешь, какая начнётся великолепная грызня?

– Лавиния, я запрещаю! Слышишь? За-пре-ща-ю! Понятно? Все личные дела – после сессии.

– Так это не моё, а твоё личное дело, дорогой мой господин ректор. Это ты потерял герцога, управляющего провинцией в дружественном государстве, не так ли?

– Р-р-р! – ответил ректор.

– Да-да, а я отправляюсь его искать и выручать. То есть, могу, конечно, и не ездить, остаться здесь и… как ты сказал? Контролировать? А ты сообщай министру образования, какой студент у тебя пропал. Представляешь, что сделают с тобой сперва сам Малоннэ, потом министр иностранных дел, а потом его величество?

Кайонн простонал. Взрывной характер министра образования Галлии Огюста Малоннэ был ему хорошо известен.

– Так что, мы договорились? – надавила Лавиния.

– Заявление напиши.

– Лежит у Жанны, – тут она помедлила, но всё же добавила. – Жорж. Если что… звони. Я вернусь.

Не говоря ни слова, Кайонн отключился.

⁂

Севилья встретила гостей ярким солнцем и каким-то совсем уж не декабрьским теплом. Через несколько минут Жак сдался и расстегнул, а потом и стащил с плеч кожаную куртку со множеством карманом, купленную по настоятельной рекомендации мастера делопроизводства, начальника отдела обеспечения Службы магбезопасности, гнома из клана Соколиной горы главного старшины Фалькенкрафта. Опытному глазу Лавинии было видно, что и прочее, что взял с собой Дюпон, было выдано главным старшиной, хотя бы по безразмерной сумке-артефакту. Сумка эта могла вместить в себя почти так же много, как пространственный карман опытного мага, но имела один недостаток: скрадывала или вес, или объём, что-то одно. В этот раз Жак предпочёл спрятать объём, отчего явственно кренился на один бок.

– Итак, поздравляю вас с прибытием в столицу провинции Уэскар, древний город Севилью, – сказал она, осматриваясь. – Вон там течёт река Гвадалквивир, на противоположном её берегу можно увидеть символ города, башню Хиральда. На этом экскурсия закончена и начинается работа. Вы идёте вон в то кафе и ждёте, а я отправляюсь в здешнюю Службу магбезопасности и проясняю обстановку.

– А почему именно то кафе? – спросила мадам Лаво с некоторым сомнением. – Какое-то оно неказистое. Ты уверена, что там хорошо готовят?

– Я понятия не имею, готовят ли там вообще, – ответила Лавиния рассеянно. – Мне нужно, чтобы вы где-то посидели до моего возвращения, и ни во что не влезли. Возьмите кофе и мороженое, уж его-то испортить трудно.

И она шагнула в разгоревшееся окно личного портала.

– Что ж, по крайней мере, это означает, что здесь госпожа коммандер уже бывала, – вздохнул Жак. – Попробуем поговорить с хозяином или с официантами, что вообще творится в городе. Вы моя… тётушка, да?

Мари Лаво смерила его внимательным взглядом.

– Ну, предположим… племянничек. Я твоя тётушка, и мы с тобой – просто туристы, прибывшие посмотреть на прославленные севильские вечера фламенко. Идём!

И она лёгкой походкой направилась в указанное Лавинией кафе. Дюпон вздохнул, поддёрнул поудобнее ручку тяжеленной сумки и пошёл следом.

Жак не ошибся: госпожа Редфилд и в самом деле бывала в столице провинции Уэскар. Правда, это было довольно давно, лет десять назад, да и не до городских красот ей тогда было. Маг, рехнувшийся после нескольких попыток увеличить свой резерв при помощи магии крови, метался по королевствам Союза, словно собака с жестянками на хвосте, и невозможно было предугадать, где он вынырнет в следующий раз. В конце концов Лавинии и её коллегам из местной магбезопасности удалось загнать его как раз в знаменитую башню, первый этаж которой представлял собою безмагическую зону. Там того безумца и повязали.

– Это была славная охота, – пробормотала госпожа Редфилд с улыбкой.

Потом тряхнула головой, чтобы вернуться в реальность, и поднялась на крыльцо здания, где размещалась Служба магбезопасности Уэскара.

Вот тут ничего не изменилось за прошедшее десятилетие: те же выщербленные гранитные ступени, так же чуть облупилась бежевая краска на стенах, и даже, кажется, тот же дежурный сержант курит у крыльца. Эти длинные усы, загнутые вверх, она бы узнала где угодно. Хотя, конечно, за столько лет он должен был или получить повышение, или уйти на пенсию! Или нет?

– Сержант… Хименес? Я не ошибаюсь? – спросила Лавиния осторожно.

Усач покосился на неё, не торопясь ответить, потом всмотрелся, и торопливо погасил трубку, придавив её пальцем.

– Госпожа коммандер? – спросил он. – Из Лютеции?

– Так точно! – она рассмеялась. – Рада встрече. Ну что, впустите внутрь?

– Прошу, – сержант Хименес распахнул перед ней дверь. – Только… удостоверение всё равно придётся предъявить, сами знаете, порядок.

Коммандер раскрыла ладонь и активировала печать магбезопасности, загоревшуюся зелёным.

– Вот и славно, – кивнул Хименес. – Сейчас в журнал ещё запишу, и милости просим.

– Кто из знакомых остался в Службе со старых времён, сержант? И кстати, отчего это вы и по сей день дежурный у входа, а не какой-нибудь главстаршина?

– А! – он подкрутил правый ус. – Дважды повышали, да толку нет. Субординация со мной в ногу идти не желает, вот я и… То с начальством поспорю, то важного посетителя без документов не пропущу. А что мне за дело, если он даже и родственник нынешнего герцога? Положено удостоверить личность и все амулеты при входе оставить, вот и оставляй! – Хименес откашлялся. – Простите, госпожа коммандер, разболтался я. Так что почти все на местах остались, и господин полковник, и заместители его. Только сеньор Ортега-и Фриас перевёлся, так это вы должны знать, он вроде к вам и ушёл.

– К нам, это точно, – задумчиво покивала Лавиния. – Значит, все те же, всё там же… Ну что же, сержант, пойду и поздороваюсь с господином полковником.

Хименес ухмыльнулся в усы и откозырял.

⁂

Полковник Хавьер Мануэль Хорхе Франсиско Лопес Монтойя, глава Службы магбезопасности провинции Уэскар, как и его заместитель, подполковник Диего Исидоро Луис Наваррес-и-Кармона, были учениками профессора Редфилд. Правда, курс боевой магии они проходили в университете Барсы, а вот диссертации оба писали в Лютеции, Монтойя тридцать два года назад, а Наваррес-и-Кармона – каких-то восемнадцать. Но все эти прошедшие годы растаяли во влажном воздухе севильского декабря, словно их и не было. Будто нет никаких полковников и их заместителей, а есть два не слишком способных аспиранта, на которых с сомнением смотрит их научный руководитель, профессор Редфилд. Взять? Может, пригодятся? Или выгнать и поискать кого потолковее?

– А-а-а… Госпожа профессор, это вы? – остроумно спросил полковник.

– Монтойя, я надеялась, что за эти годы вы стали хотя бы соображать быстрее, – хмыкнула Лавиния, входя в кабинет и плотно закрывая дверь. – Неужели я так разительно постарела, что меня невозможно узнать?

Хавьер Мануэль и так далее потряс головой, чтобы улеглись мысли, и встал навстречу гостье.

– Рад новой встрече, госпожа Редфилд. Прошу вас, присаживайтесь. Кофе?

– Кофе – это хорошо, – кивнула она одобрительно и села.

– Диего, будь другом – скажи секретарю, чтобы подал кофе и всё, что положено, – попросил полковник.

– И возвращайтесь, Наваррес, потому что вы мне понадобитесь оба! – вдогонку сказала Лавиния. – Итак, Монтойя, вы здесь командуете, как и десять лет назад…

– Пытаюсь, как видите, – он развёл руками. – А вы… по делу, или, может быть на отдых? Ну да, простите, глупость сморозил. Конечно, по делу. И мы можем быть полезны?