скачать книгу бесплатно
Выйдя из подъезда панельной пятиэтажки, я села на скамейку и разрыдалась. Одиночество, страх перед неизвестным, обида на отца. На Ирину я не обижалась, знала. что это за человек. Но папа…
Я просидела возле подъезда около двух часов, слепо верила, что сейчас спустится папа, пожалеет, поставит жену на место. Не вышел…
Спустя много лет, когда очередной поклонник клялся в любви и говорил, что хочет ребёнка, я сразу же жёстко давала понять – детей не хочу. Боялась, что с ними произойдёт то же, что и со мной.
В тот день я позвонила из таксофона единственному человеку, с которым общалась. Ленка не была моей лучшей подругой, у меня их вообще не было, но она могла помочь. Только вот приютить одноклассница смогла лишь на двое суток, потом, увы. Родители возвращались с дачи, а они противники таких ночёвок.
По счастливой случайности мне удалось устроиться в газетный киоск. Там и жила втайне от работодателя. Через месяц, получив первую зарплату, я пошла на поклон в университет. Правдами и неправдами выклянчила место в комнате, но тоже не совсем бесплатно. Хотя две тысячи в год – сущие копейки, по сравнению с пятью за комнату в коммуналке. Да и кто сдаст жильё несовершеннолетней девчонке?
С началом учебного года работу в киоске пришлось оставить. Всё же, надо было учиться. Канцелярию и тетради я купила, за общежитие заплатила, но кормить меня никто не стал бы, а значит пришлось вновь идти работать. После учёбы бежала раздавать листовки, а спустя три часа мыла подъезды элитного комплекса, втайне мечтая о такой же, роскошной жизни. Женщины в шубах до пят разъезжали на машинах премиум-класса, дети ходили с новеньким, только появившимися телефонами, хихикая над вечно уставшей, растрёпанной девчонкой со шваброй в руках.
Именно тогда я поклялась, что выберусь из этого дерьма и смогу сама себя обеспечить самым лучшим.
Наверное, я была единственной заучкой на потоке, которая недосыпала, недоедала, но упорно грызла гранит науки, раз за разом блестяще сдавая экзамены. На пятом курсе меня заметил Олег Георгиевич Вяземский, основатель Центр Логистик. Тогда ещё мелкая фирма, которая упорно ползла вверх. Я с радостью ухватилась за возможность работать диспетчером, потом карьера пошла в гору. Как только я получила диплом, меня сразу поставили руководителем транспортного отдела. Через два года, накопив необходимую сумму, я выкупила фирму у Вяземского, который устал тянуть бизнес.
Спустя ещё несколько лет, как раз на тридцатилетие, в двери моей новенькой, только взятой в кредит, квартиры, постучали. Ирина и двенадцатилетний Паша.
Размазывая сопли и слёзы по лицу, Ирина рассказала, что отец умер от цирроза печени, буквально пропив квартиру. И теперь, бедная и несчастная “я же тебе вторая мама!” и брат остались буквально на улице.
Мне не было её жаль, абсолютно. Отдав на растерзание дачу, которую купила пару лет назад за копейки где-то в области, я попросила больше не приходить. Под вой и крики, что я чудовище, а они бедные и несчастные, я выставила мачеху и брата за дверь. Они – моё прошлое. Ужасное, страшное, одинокое прошлое. Единственное, на что меня хватило, это открыть счёт в банке на имя брата и перечислять туда по нескольку тысяч в месяц. Воспользоваться деньгами Пашка сможет, но только когда ему стукнет восемнадцать.
– Опять всякая чушь в голову лезет, – фыркнула я, подходя к сумкам и запихивая страх перед неизвестностью в самую глубину души. Не время и не место трястись, словно заяц при виде лисы. Нужно действовать. Потихоньку, просчитывая шаги, но действовать. Три года не так уж и много, главное – выжить.
Подумав, решила не бежать по замку с воплями, что я теперь здесь самая главная. Постепенно, не торопясь, я принялась разбирать сумки, хихикая над очередной безделушкой, которая абсолютно не нужна, но дорога как память.
Одежду развесила в гардеробной. Не знаю, есть ли в мире вешалки вообще, потому что именно в моей гардеробной они отсутствовали. Я окинула взглядом спальню и осознала одну очень немаловажную вещь – меня здесь не ждали. То есть, я сейчас выйду за пределы покоев и мне придётся доказывать, что я не просто так, в гости зашла, а вполне имею права здесь всем распоряжаться. Чем именно, вопрос вторичный.
Увы, но дальше одежды дело не пошло. Для начала надо бы избавиться от пыли и грязи. Интересно, а ведь в замке же должна быть уборщицы? Или как их называют? Служанка, скорее всего.
Отложив разбор вещей, я оглядела себя, решила, что и так красавица, и пошла навстречу неизведанному.
В гостиной кинула взгляд на столик, за которым мы сидели со жрецами, и усмехнулась. Экземпляр договора мне таки прислали, а значит будет чем перед носом стражи вертеть.
Свернув договор трубочкой, запихнула его за пояс штанов и двинулась на выход.
– М-да, не ждали не только меня, – усмехнулась я, разглядывая разводы на каменном полу в коридоре. – Интересно, кто додумался воспитывать ребенка в таких условиях?
Насколько я была далека от детей, и то понимала, что грязь ну никак не полезна. Ну что же, разберёмся, не впервой.
В целом, замок мне нравился. Его бы отмыть и облагородить, вот тогда я почувствую себя практически в сказке. Высокие потолки, люстры огромные с яркими лампочками.
Стоп… Какие лампочки, если здесь нет электричества? Неужели магия? Мне сейчас очень не хватало стремянки, чтобы разглядеть чудо поближе. Но… Ни времени, ни лестницы, увы.
Широкие коридоры, двери идентичны – тяжёлые, резные. В комнаты я пока не заглядывала, хотелось оценить общую картину.
Мои покои находились на втором этаже. Был ещё третий, и, судя по всему, чердак. Выше я не поднималась, решив позже прогуляться уже по всему замку. Пока мне нужен хотя бы один человек. Очень интересно, почему я шарюсь по замку уже минут пятнадцать, но не увидела ни одного человека.
– Да есть тут кто живой? – рявкнула я, спускаясь на первый этаж. Из коридора, который располагался справа, ощутимо тянуло едой.
Пройдя на запах и толкнув старую, не видавшую лака уже лет десять, дверь, я оказалась на кухне. Только вот кухня огромная, а крутится на ней лишь одна женщина лет шестидесяти, бегая от стола, где нарезала овощи, до печи, на которой стояла огромная кастрюля.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась я, чем напугала повариху.
– Ой, батюшки! – воскликнула она, резко оборачиваясь. – Здравствуй, девочка, а что это ты тут делаешь?
– Живу теперь. Я Виолетта, новая няня маленького принца, – с улыбкой просветила женщину.
– А я Эмма, кухаркой служу вот. Да не стойте вы. Присядьте за стол, я вам чаю подам. Что вы так вцепились в эту бумажку? Наказы жрецов никак?
– Не совсем, – усмехнулась я, присаживаясь на хлипкий стул. – Эта бумажка – назначение меня управляющей замком и прилегающих земель.
– Ох,ты ж… – оторопела Эмма. – Никак жрецы посодействовали. Навязали девочке молоденькой такую проблему. Зря… Зря согласились, Виолетта.
– Всё настолько плохо? – поинтересовалась я, делая глоток вкусного, горячего чая.
– Так прошлый сбежал именно потому, что не справлялся. Как понял, что на плаху попадёт, так и сбежал. Золота нет, земли толком не дают ничего. Да и не спешат люди работать в замке, боятся.
– Чего же? Привидений, чудовищ? – усмехнулась я, втайне надеясь, что в замке нет призрака почившей бабули.
– Так принца же! Вот и не идут работать. Мы с Лиской в замке, а дед Агафон с лошадкой на конюшне.
– Не понимаю, – нахмурившись, пробормотала я. – Как можно бояться пятилетнего ребёнка? Или он какой-нибудь маг, который убивает всех подряд?
– И то правда, откуда вам, пришлым, знать, – буркнула Эмма.
– А вот отсюда поподробней, – я напряглась. Неужели здесь много людей с Земли?
– Ну так отказываются наши за Его Высочеством присматривать, поэтому жрецы и тащат людей из других миров. Вы вот, третья за этот год. Не выдерживают люди, не справляются. Жрецы рассказывают красиво, много золота обещают… А на деле, эх! – повариха махнула рукой и вернулась к готовке, продолжая говорить. – Тащат девочек молоденьких, едва справивших восемнадцатый день рождения, а они пугаются и отказываются. Только договор тот не имеет обратной силы, нельзя его разорвать. Вот и попадают на плаху. Сколько вас было, а сколько ещё будет. Правда, никого управляющим не ставили.
– Ну мне и не восемнадцать, – хмыкнула я, стараясь не поддаваться страху и панике. – А расскажи мне, откуда страх перед маленьким ребёнком.
– Расскажу, отчего нет, – вздохнула Эмма. – Значит, началась эта история ещё лет двадцать назад…
Глава 4
(Столица человеческого королевства Айлард — Шанард. Двадцать лет назад.)
– Сегодня мы приветствуем Дириана Вилениума Айлардского, нового короля. Правь справедливо, ваше величество.
Старый жрец с улыбкой опустил корону на голову молодому королю. Площадь взорвалась криками “Ура”. Народ радовался, благословлял нового правителя. Лишь один человек грустью наблюдал за происходящим на крыльце дворца. И не только потому, что он знал многим больше, чем те, кто сейчас утирал слёзы радости. Он знал, что Дириан проживёт недолго, а что будет потом….
Старому прорицателю сам священный лес послал пророчество. Страшное, запутанное. И не смотря на то, что было это пятнадцать лет назад, старик помнил каждое слово.
“И взойдёт сын Вилениума на трон, и начнёт править справедливо. Но не долго продлится спокойствие. Умрёт король во цвете лет, но оставит наследника, что разрушит королевство. И начнётся новая эра, после долгой смуты. И станет вновь цвести вечный лес. И откроет королевство ворота для добрых друзей”
Вздыхал прорицатель над словами пророчества. И стоял старик в стороне, наблюдал, как радуется юный Дириан, не подозревая, что жить ему не долго.
Через четырнадцать лет бракосочетание короля праздновал весь мир, съехались эльфы, драконы, оборотни и даже гномы. Юная, но мудрая не по годам, герцогиня Аманда Мираль стала прекрасной королевой, сделавшая множество добрых дел для подданных. Ни один сирота не слонялся по улице голодный, ни одна деревня не умерла от голода. Поприветствовать маленького принца, которого Аманда родила спустя год после бракосочетания, прибыли даже из соседних королевств. Три дня и три ночи праздновали рождение Альфреда.
А спустя три года королевская чета погибла. Их карета перевернулась в горах. Трёхлетнему Альфреду повезло остаться во дворце в тот злополучный вечер.
(Наши дни)
– И взойдёт сын Вилениума на трон, и начнёт править справедливо. Но не долго продлится спокойствие. Умрёт король во цвете лет, но оставит наследника, что разрушит королевство. Вот такое пророчество, – вздохнула Эмма. – Когда король и королева погибли, жрецы взяли на себя управление королевством, пока принц не вырастет. А как начал вечный лес умирать, так и границы закрыли. Нам остаётся только ждать, когда Альфред займёт трон и уничтожит королевство. Думаю, он будет кровавым королём. Да и не я одна так считаю. От того и не идёт никто служить няней. А ну как запомнит и казнит.
– Но это же абсурдно, – нервный смешок вышел сам собой. – Вы из пятилетнего ребенка сделали врага, понимаете?
– Он уже какой-то… Замороженный что ли. Злой, – усмехнулась повариха. – А что дальше будет? Через десять лет, например. Мне всё равно, я свой век отжила уже, да и детей нет, о которых стоило бы переживать.
– Какая несусветная чушь, – пробормотала я, поднимаясь из-за стола.
Общаться с Эммой резко перехотелось. Всё королевство! Все считают маленького сироту первостепенным злом! Вспомнив, что я вообще хотела, когда шла на кухню, я повернулась к поварихе и спросила:
– А где служанка?
– Так у родителей она, – отмахнулась женщина. – Пошла в соседнюю деревню, завтра вернётся.
– Выходной? – удивилась я. – То-есть она всё же что-то делает, раз ей требуется выходной? Удивительное королевство!
– Удивительное, как же, – усмехнулась Эмма. – Не знаю, как деревенские с голоду ещё не поумирали. Нам хоть продовольствие из столицы шлют, а им никак не помогают. Никак, проклятие принца действует.
Я не ответила. Просто молча вышла, не желая больше слушать о проклятиях по одной простой причине. В голове билась шальная мысль “А вдруг это правда? Вдруг принц и правда проклят и станет кровавым королём? Ведь здесь магия – не пустой звук.”
– Какая чушь в голову лезет, – буркнула я себе под нос и решила отвлечься.
А что отвлекает лучше всего? Правильно! Уборка!
Вернувшись в покои, я скрестила руки на груди и оглядела поле боя.
– Ну что же, не в первой, – буркнула я, подходя к сумке с химией, которую собрала дома. Порошки, средства для пола, щётки, губки – всё это можно было оставить, но я с такой злостью собирала вещи, что решила забрать всё, кроме мебели. Её мне тащить было некуда.
Вооружившись тряпкой и средством для стёкол, я в первую очередь решила отмыть окна. Ну хоть солнечный свет попадать будет. Правда, перед этим пришлось сдёрнуть тяжелые шторы. Наглотавшись пыли и прочихавшись, я принялась за уборку.
Спустя час спальня выглядела немного лучше, чем была. А я… Я наоборот. Штаны и футболку проще было выкинуть, чем отстирать. Я подошла к зеркалу и присвистнула. Из него на меня смотрело что-то жутко грязное и лохматое.
Именно в этот миг дверь в покои распахнулась, а на пороге появился маленький мальчик.
– Кто ты такая? – надменно спросил маленький засранец.
Так вот ты какой, главный злодей королевства…
– Виолетта Игоревна, – представилась я, оглядывая пацанёнка с ног до головы. – А ты кто?
– Я – принц! – надменно выдала мелочь.
– Хамло ты, а не принц, – грустно резюмировала я, понимая, что работы с пацаном непочатый край.
– Выйди, Виолетта! – надменно приказал Альфред.
Спинка прямая, подбородок задрал. Не знаю, что ему мешало войти в спальню, возможно зачатки воспитания.
– Это всех принцев учат хамству? – усмехнулась я, скрестив руки на груди. – И вообще, никуда я не выйду. Сейчас соберусь, переоденусь и смогу уделить тебе время. Кстати, я твоя новая няня. Буду учить тебя хорошим манерам и наказывать за плохое поведение.
– Бить? – Альф вздрогнул и посмотрел на меня расширившимися от ужаса глазами.
Не поняла, ребенка избивают?
– Нет, конечно. Но я могу запретить тебе играть с друзьями.
Маленький принц расслабился, а на лице вновь появилось скучающее выражение.
– У принца не может быть друзей. Кронпринц не должен испытывать привязанность к кому-либо и чему-либо кроме, своего королевства!
– Это кто же тебе так мозги загадил, дитё ты неразумное, – пробормотала я, качая головой. Куда я попала? Ребенка обижают и не дают общаться со сверстниками. Его хоть кормят?
В ответ на мои мысли пришло жалобное урчание маленького желудочка. Убью!
– Так, стой тут и никуда не уходи, – пробормотала я, оглядываясь.
Взгляд упал на сумку, в которой валялось всякое барахло, типа статуэток, плюшевых зайцев – подарки бывших ухажёров, которые я верно хранила не пойми для чего. Взяв сумку, я вышла из спальни и поманила мальца за собой.
Ребенок, разглядев розовое ухо пылесборника, послушно проследовал за мной.
– Садись в кресло, – скомандовала я, ставя сумку на стол. – Со всем этим можешь играть, щупать, смотреть. Грызть и глотать не рекомендую, не съедобно. Кидать тоже не советую, разобьёшь, да ещё и порежешься. Кстати, можешь выбрать пару игрушек себе. Только мягких. Отсюда никуда. Дождёшься, пойдём обедать.
Оставив принца, я вернулась в спальню и откопала чистое полотенце, нижнее бельё и строгое, офисное платье. Абсолютно не помню, что у меня было в голове, когда я это покупала, но сейчас самое оно для няни принца.
Темно коричневое, длиной до колена, с рукавами три четверти и белоснежным воротничком.
Повертев в руках платье, я пожала плечами, ну что же, для первого дня подойдёт, а потом будем вводить новую моду на юбки и пиджаки. Платья в пол, как на портрете в коридоре, я носить отказываюсь. Запутаюсь ещё…
Быстро приняв душ, я заплела влажные волосы в косу и оделась.
– Ну что, готов? – весело спросила я, выходя в гостиную.
Умильная картина. Альфред аккуратно расставляет статуэтки на столе. Каждую осмотрел со стороны, погладил и с любовью поставил на место.
– Если хочешь, забирай, – предложила я, облокотившись на косяк.
На лице мальчишки мелькнула радость, тут же сменившись на гримасу надменности:
– Принцу не так преподносят дары!
– Как хочешь, – фыркнула и подошла к столу.
Я нарочито медленно забрасывала мелочевку в сумку, наблюдая за мальчиком. А ведь гордости и упрямства ему не занимать. Хорошие качества, очень. Направить бы их ещё в нужное русло. Когда в сумку полетел слонёнок, Альфред судорожно вздохнул и прикусил губу. Нет, дорогой, или ты скажешь, что хочешь получить игрушку в подарок, или не увидишь их вообще.
У меня не было в планах сломить принца, но и надменности в свою сторону не допущу. И плевать, что принц. Мал ещё моську кривить.
