скачать книгу бесплатно
Ничего инородного в голове уже не шелестело, зато обуял вселенский ужас: вот она смерть! Такая, что и без падения замучает! Сердце стучало бешено, оно не хотело умирать! Ноги едва касались опоры и вдруг заметались, руки отчаянно искали во что бы вцепиться, но судорожные попытки лишь раскачивали Виктора сильнее, а сердце ускорялось-ускорялось, страх душил и стучал в виски оглушительным раскаленным гейзером.
– Поздно. – недовольно ворчал он, – Спящее сердечко-то, сложно будет учить, Фелис! – сказал он уже бабушке.
– Но ты же научишь?
– Попробую. – и уже Виктору, – Успокаивайся и слушай. – похлопал по груди, но ясности молодому Дарму это не принесло, – Что такое человек?
За него ответил Николас, с тревогой глядя на подопытного:
– Человек, технически – плод третьего плана бытия. Точнее его тело.
– Вот именно: тело!
– Псионики подчиняют третий план. – Николас скрестил руки на груди. Всё происходящее вызывало у него почти такой же ужас, как и у Виктора.
– Учитесь, мальчики. – профессор снова набил трубку, – Да-да, оба учитесь: человек – больше, чем просто тело. Он – и душа, и тело, и разум; многомерное существо и принадлежит ко всем семи планам существования. Порабощая третий план, псионик завладевает телом, создаёт своего рода клетку для сознания.
– Остается душа. Пятый план? – задумчиво прищурился Ник.
– Верно. Вот через пятый план и надо сбивать программу изнутри. – мужчина закурил, – Всё воздействие псиоников, как это ни забавно, держится на внимании мага. – он хлопнул в ладоши потом ещё раз и ещё, – Ритм. Пока ритм стабильный – программа работает исправно, но стоит ему сбиться… – сбивчивое хлопанье, – Псионика выкидывает. А ведь ритм есть у всего: у часов и походки, у дыхания и сердца. Чтобы избавиться от воздействия – просто нужно заставить сердце биться быстрее. А как?
– Страх? – Виктору в ту минуту было это чувство ближе всего.
– Ну и помог тебе страх?
– Не помог.
– А если бы ты увидел, что твоя бабушка прыгает?
Виктор живо себе представил этот ужас и кивнул, потому что точно знал: нет ничего страшнее для него, чем потерять главного человека в своей жизни.
– Да, уверяю, твоё бы сердце сбило ритм, а разум скинуло программу. Но сыграл бы вовсе не страх. Помнишь, что я тебе говорил на днях?
– Про седьмой уровень?
– Да. Обращение к уровню Создателя идёт не через страх, а через любовь. – он подошёл к Фелис – она мрачно следила за всем, что происходит на тайной встрече. Пожилой профессор взял её ладонь и учтиво поцеловал, выражая уважение и восхищение, – Человек – больше, чем тело. Повторяю: он – многомерен, в нём есть всё. Просто чаще будьте…. – он не договорил, потому что Фелис вырвала руку и угрожающе зашипела:
– Не смей этого произносить. – вроде едва размыкая губы, но Виктор разобрал каждое слово, – Человек способен на очень многое, мальчики. Быть марионеткой – это выбор третьего плана. Идти по прописным законам Пути – шестого. Но всё это выбор!
Бабушка редко выходила из себя, но тогда говорила с надломом, страстно и яростно. А ещё будто со стыдом… Такой Виктор её не видел никогда и оттого все события врезались особенно остро: вспоминая, Виктор ощущал все те запахи, вереницу тревожных мыслей и догадок: Фелис подвергалась псионическому воздействию, и это далось ей не без травмы.
За жизнь она повидала многое, пережила восстание и бесчисленное множество интриг Энхерлемма, будучи в самом центре – примой главного балета империи.
И оттого много молчала, а глазах утаивала тяжесть воспоминаний.
Старый профессор хитро подмигнул Виктору и вышел. Юный Дарм протянул руку белобрысому псионику и добродушно улыбнулся, получая виноватый взгляд:
– Ты прости… – он указал в сторону окна, – Я не хотел. Ненавижу это… всей душой. – и болезненно зажмурился, будто принимая волну воспоминаний.
А волна невольно прошла через сплетённые в рукопожатии руки и ударила Виктора чужим фантомом – густым, серебристым, неудержимым. В нём окно было больше и виднелось сверху, будто свидетель стоял внизу. К его ногам падало что-то словно сбитая птица. Огромная, с развивающимися крыльями, будто мантия из меха…
Птица приобретала очертания и превратилась в падающего на землю мужчину. Столкновение с брусчасткой забрало все надежды на выживание, расплющило узувечило тело человека в королевской мантии. Сверху звонко упала золотая корона с гравюр и монет. Свидетель гибели императора кинулся к мужчине и принялся трясти мёртвое тело, роняя слёзы, теряя детсво под гнётом смерти близкого человека. Мальчик улёгся сверху на тело, будто в надежде, что мужчина проснётся, но…
Серебряный фантом исчез. Ладонь в руке Виктора дрожала, в светлых глазах Николаса стояли слёзы.
– Сколько тебе было? – шёпотом спросил Виктор, – Это ведь император. Старший брат Бернгарда…
– Это мой отец. Мне было четыре. – выдернул ладонь и почти бегом покинул Виктора с бабушкой.
– Баб? Это…?
– Сильные фантомы у тебя, Вик. Да, Николас непросто псионик… Бедный мальчик! – она подошла сзади и, утирая слёзы, обняла плечи внука, – Не говори никому. Опасно.
Глава 4. Случайности не случайны
Виктор вышел из своего скромного отделения жандармерии с целью освежить голову. Внутри царил нездоровый хаос и обстановка не располагала к раздумьям – нынче все жандармы всех отделений слетелись в город с особыми инструкциями, которые при этом пестрили абсолютным абсурдом и несуразицей. К примеру, из третьего отделения канцелярии разобрали почти всех людей на охрану императорской сокровищницы, Виктор лично проверял каждого подчинённого, давал указания, курировал каждую позицию из списка драгоценностей. Допущены были только лучшие из лучших, а именно такие люди и числились в подчинённых Виктора Тефлисса – верных людей он особенно хорошо чувствовал.
– Мастер Тефлисс! – обратился его лучший агент, – Просили собрать данные о бродяге новом.
– Да, слушаю. – Виктор тут же отложил дела, – Что нашли?
– Особо ничего интересного: этого чудака зовут Хиллто, шизофреник, никаких признаков здравомыслия не выдаёт.
– Роккот, ну вы серьёзно? Это что за халтура? Мне нужно знать откуда он, историю, экспертное мнение лекарей – это нужно объяснять? – при этом он говорил снисходительно, хотя сдерживал раздражение. Потёр переносицу и вдруг осенило, – А вы, случайно, не у ресторатора спрашивали данные о нём?
Молодой агент густо покраснел и отвёл взгляд, а Виктор напряжённо выдохнул, поняв, как легко его люди попались на уловки Эльзы:
– Не профессионально, агент. Выговор. Вестись на смазливую мордашку – это не в моём отделе. Голова тебе зачем?
– Я следил, Ваше Высокородие! Так он изворотливый до безумия – буквально!
– И пирожными наверно вас угостили с напарником? – и снова попал предположением в точку, – Роккот, последний шанс исправить ошибку: дай мне эти данные. – он с угрозой шлёпнул по столу: не слишком громко, но с силой. – И никакой веры мистресс Луизе ди Плюси с её официантками. Все данные добываем своим умом, проверяем, анализируем, перепроверяем. Свободен!
Роккот понял без слов и исчез в тот же миг.
Вообще, третье отделение прослыло верностью начальству, высокой результативностью и отсутствием проблем. Всё работало как часы идеально, никакой текучки, никаких жалоб, никаких осечек. Никто и вздумать не мог вербовать агентов Тефлисса, как и теснить образцового слугу государства.
Мужчина остановился у газетного ларька, где мальчишка-торговец громко пересказывал заголовки самых популярных изданий.
Про его отделение и него лично никто не писал. Сначала приходилось ради этого давить на журналистов, а потом отсутствие звонких тем в его жизни показалось журналистов скучным и не сто?ящим того, чтобы марать страницы жёлтых газет.
Впервые Виктор это самое «скучно» про себя воспринял не как укор, а облегчение. С тех пор всегда спокойно брал газеты, зная наверняка: о нём там ни слова.
– Столичный холостяк Фредор Гарсив сделал выбор! – гласил первый заголовок, – Самая популярная причёска этого лета! – это уже из области красоты, – Жемчужина императорского ларца! Открытие уникальной императорской коллекции уже сегодня! Билеты в городской ратуше и на почте!
До открытия оставалось каких-то полчаса, кэб ждал Виктора за углом, но мужчина не хотел приезжать на карете, а предпочитал пройтись пешком и проветрить мысли от лишнего мусора.
И поспел ко времени, как и предполагалось. Принял дозор у подчинённых одним взглядом, проверил наспех все позиции, убедился в идеальной подготовке и встал поодаль от входа, чтобы не слишком бросаться в глаза публике, но при этом иметь хороший обзор.
А гости приехали именитые – сплошь сливки общества. Билеты на первые два дня выставки разлетелись как мороженое в жаркую погоду, из демонстрации императорской сокровищницы сделали шоу и ярмарку тщеславия. Впрочем, на то и был расчёт.
Виктор старался не привлекать внимание, да и по возможности не знакомился лично с высокой публикой, находиться в тени всей светской жизни. За это и работу свою в определённом смысле любил – можно было легко прикрыться долгом, не вымучивая улыбки и разговоры.
Но, так или иначе, его в этих кругах знали. Знали как Виктора Тефлисса – простого подданного империи, выбившегося из грязи в князи, и ничего не имеющего общего с аристократической семьёй Дарм. Эта репутация вполне его устраивала, хотя он часто встречал в глазах равных себе людей некоторое презрение.
– Тефлисс. – сухо поздоровался генерал Олдорф – начальник второго отделения, – Почему в гражданском? – на Викторе было невзрачное серое пальто и костюм-тройка в песочных тонах. Высокий накрахмаленный ворот рубашки подвязан графитовым платком. Тёмные туфли демонстрировали идеальную чистоту, но при этом никакого блеска.
– Задумка такая. Не привлекать лишнего внимания.
– К чему? К вашей малочисленной агентуре?
Криво улыбнувшись, Виктор пропустил волосы через ладонь, интенсивнее зачёсывая свою тёмную шевелюру назад:
– Недосчитались, Олдорф. Агентуры здесь как раз немало, просто внимание не привлекают. А конвой не мой, а городской жандармерии.
Олдорф поджал тонкие губы и сухо кивнул Виктору:
– Хвалю. – тем не менее признал чужую стратегию пожилой генерал, обводя сопровождение уже более внимательным взглядом, – Головой отвечаете за сокровища императора, Тефлисс.
– Известное дело. – спокойно кивнул Виктор.
Спустя час у входа стала копиться очередь. Стража перестала пропускать гостей внутрь из-за переполненности, снаружи столпились журналисты, не внесённые в список приглашённых. Виктор лишний раз выдохнул, что предусмотрел этот момент и хотел отлучиться, но на глаза попалась изысканная пара. Самый завидный холостяк столицы Фредор Гарсив явился со своей блистательной спутницей – хозяйкой ресторана «Луиза».
Она была прекрасна. Прекрасна настолько, что сердце замирало. Держалась царицей, изящная как бабочка, уверенная и сияющая Эльза. Шляпка слегка падала на глаза с закреплённых на затылке пружинок-локонов, тонкая шея и чудесные плечики уходили под прозрачную накидку бледно-зелёного цвета, вроде как прикрывая бархат кожи, но и в то же время, маня различимыми рельефами. Эльза за годы побега научилась филигранно ориентироваться в моде, этикете и вписываться в любую обстановку, будто то ресторан или высший свет. То, как она вела себя, как смотрела и улыбалась, подтверждали одну простую мысль – Эльза пошла ва-банк и прятаться больше не собиралась.
И в этой партии Виктор играл с ней на разных сторонах лицом к лицу – он это понимал. От осознания стало немного дурно. И от понимания опасности, и от абсолютной неготовности к этой встрече. И тем не менее Гарсив двигался в его сторону вместе со своей блистательной спутницей и следующей по пятам свитой ненавидящих главу жандармов вельмож.
Пришлось кивнуть королю процессии, обозначая высокое почтение Фредору Гарсиву, как положено по инструкциям.
– Тефлисс, вы сегодня бледнее подвальной мыши. – тихий гогот в поддержку юмора главаря элиты последовал незамедлительно со стороны его компаньонов.
– Работы много. – с готовностью ответил Виктор, заводя руки за спину в замок.
– Вас швырнули на самую грязную работу.
– Ошибаетесь. Никакой грязи в сокровищах и быть не может, а их охрана – мой святой долг. – он осторожно встретил взгляд Эльзы и произнёс, – А ещё сокровища императора – лакомый кусок для особо опасных граждан, а это уже юрисдикция лично моя.
– Правда, что ли. – жеманно протянул Фредор, скучающе ударяя белыми перчатками себе по раскрытой ладони, – Дорогая, познакомься с этим скучным человеком – это Виктор Тефлисс, наш местный теневой блюститель закона.
– Тефлисс? – переспросила Эльза, прищурившись, – Какая не намелькавшая фамилия…
– Этот господин вроде бы чей-то нагулянный бастард, правильно, Тефлисс? – беспардонно прокомментировал Гарсив, – Я ведь ничего не перепутал?
Шушуканье за плечами Фредора распространялось со скоростью света. Виктор не стал бледнее обычного, но руки сцепил за спиной крепче:
– Вы чрезвычайно осведомлены, Гарсив. Диву даюсь, что я ещё делаю на своём месте, когда в мире есть такая точность сбора информации.
– А я не представил вам свою спутницу, как же я мог?
– Луиза ди Плюси. – не дал продолжить Виктор, глядя мимо своих собеседников, – Значится как ресторатор, бывшая гувернантка. – стрелка часовой башни громко отмерила одиннадцать часов, – Рекомендую не тратить время на бастардов, а перейти ближе к сцене. Вас ждёт насыщенная программа.
И сам он будто пропал. Благо, обстановка располагала затеряться.
– Не готов. Я к такому не готов. – мямлил он себе под нос, вспоминая цепкий изучающий взгляд Эльзы.
Её совершенно сбивающую с толку красоту. Пухлые немного капризные губы, тонкие черты лица и такой очаровательный чуть курносый нос. Ах, чёрт, а где же веснушки? Куда они делись? Косметика?
Совершенно нерабочие мысли тиранили голову. Виктор готов был бить ногами витрины с сокровищами, лишь бы немного прийти в себя.
Но вот, немного переведя дух, он вернулся к долгу, а ноги сами вывели его за синие портьеры выставочного зала между выставкой одного из трёх скипетров, державы, великолепной подделки Костяного Венца и первым сводом законов.
Кое-что значительно более красивое, нежели драгоценные камни ювелирных изделий, находилось у витрины – Эльза. Она заинтересованно окинула взглядом скипетр, мимо Венца прошла безразлично. А Виктор даже удивился её способности вмиг определять оригиналы драгоценностей.
Эль повела точёным плечом, чувствуя на себе взгляд, подняла зелёные глаза на стоящего в тени Виктора и на её щеках появились очаровательные ямочки:
– Нехорошо так пристально следить, мастер Тефлисс.
– Я ужасно невоспитанный солдафон.
– Любопытно услышать историю, как же так получилось, что из невероятно воспитанного первенца аристократической семьи вы превратились в невоспитанного бастарда и солдафона?
Он лишь безразлично пожал плечами:
– Собственно, произошло то, что должно. Вы и сами способны догадаться, мистрисс ди Плюси. Ничего неожиданного.
– Вот как? – она теперь повернулась всем корпусом к Виктору, будто гипнотизируя начальника жандармов, – Отец всё же довёл свои угрозы до конца?
– Это уже совсем неважно. В ту ночь я лишился и более важных вещей.
Эта реплика выбила Эльзу из себя, она набрала воздуха в лёгкие так возмущённо, что, казалось, сейчас закричит от негодования:
– Приз? Ты правда, что ли, считаешь, что, упустив приз, ты…
– Держи себя в руках, Эльза. – он тихо отступил, держа нить пристального взгляда, за которой, оглядываясь, устремилась Эль. Она скрылась вместе с Виктором за толстой портьерой, преисполненная жажды крови.
– Ты всё-таки остался напыщенным аристократишкой, Виктор. – её острый пальчик ткнул мужчину грудь, – Наследства он лишился, приза! Да ты жизнь у меня забрал! Надежду жить спокойно! – пальчик всё тыкал на каждое слово в Виктора в надежде проковырять пробоину в его грудной клетке, – Твоя семья тебе и раньше терпеть не могла, они лишь повод искали! Зато ты ведь наверняка больше не мучаешься головными болями, наверняка и с даром проблем нет! Карьера в гору, работа в столице, жалованье дважды в месяц, покер по воскресениям, свежая выпечка по часам и насиженные места! Друзья, возможность семью завести… ах! – зарычала он и ударила его уже кулаком, – Какая же ты скотина! – и вот обессиленная от своего рыка, она заглянула в его глаза и спросила уже тихо, – И почему ты даже не скажешь ничего в своё оправдание?
Он не спешил. Лишь виновато улыбнулся и махнул головой:
– Просто знай: я не доносил на тебя. Это единственное, что на самом деле важно.
– Не доносил. – её смех не таил ни капли веселья, а лишь презрение и боль, – Ну да. Кто-то подписался твоим именем, ага. Верю-верю.
– Отец. – кивнул он, – Он детектива нанял. А я не доносил, – повторил он, – Никому. Никогда. Клянусь тебе. – виноватый взгляд, – От приза я отказался, а без приза семье не нужен. Впрочем, как и они мне.
Она захлопала ресницами, иссушая излишнюю влагу, выступившую на глазах, и через мгновение сделала маленький шаг назад:
– Это ничего не меняет.
