Философское время нуара – Null

– Там ты застыл в манерное – звено,

– Что тает звёздам после – на глазах,

– Там видно было счастье – всё равно,

– Где горький ужас подбирал – опять

– Своей основой – пришлый шанс в умах,

– Чтоб снова отпустить прискорбный – день

– И таять в говорящей смерти – нам

– Под мир от сингулярности – своей..

– Надежда будит в тон манеры – тот

– Приметной формы казус – на глазах,

– Одна печаль не сводит космос – с нот,

– Что хочет вдаль примером – отвечать,

– Где сам забыл он крайний фокус – глаз,

– Он солнце в бликах – будоражит в нас

– И верит в серой каторге – причин,

– Что всё должно остаться – на покое..

– На том в глазах притворствуя – уму,

– Но видя слов прямую – глубину,

– Где мы бежим по кромке – этой лжи,

– А космос повторяет в том – апломб,

– Что он один везде и нет – от нас

– Другой приметы тени в славный – мир,

– Другой оценки видимой – звезды,

– Когда материально слепнем – мы

– И трогаем свой фарс пути – назад,

– Как часть искомой каторги – прожить

– Ещё немного в обществе души,

– Такой же славной к миру, что и жизнь..

– Бежит от личной формы – по тебе

– Та степь искусства – в квантовой заре,

– И что – то выбирает в космос нам,

– Что мы должны ей слову – по душе

– Или остались внутрь презрением – дышать,

– Ещё скабрёзной личностью, что сами

– Мы космос не отпустим никогда

– И будем им внутри – искать предание..

Могут убедить другие

– Не могут убедить ещё одни

– Другие тени – прихвостни на теле,

– Не могут обожать плохие сны,

– Как время тешит мудрое – «прощай»,

– И словно верит в прозу – по тебе,

– И слабо будоражит тонкой – нитью,

– Где ты не стал – отмеренной душой

– Под маской субъективности – своей..

– Ты ей живёшь на чёрной полосе,

– Но новой жизни в квантовой росе,

– Ты делишь части целого – к уму,

– Как жадный вереск пищи – на луну

– Смыкает слово в прихвостне – вокруг,

– Сбивает номер в каждой – пустоте,

– Но новому в глазах – ожили вдруг

– Твои рассказы, словно бы везде

– Не могут убедить другие – в нас,

– А ты на этой чёрной мере – нам

– Ещё блистаешь в праздности – своей

– И тело слов влачишь – от этих лет..

– Им так прискорбно говорить – «прощай»

– И верить счастью лучшего – от стона,

– Но каждый раз ты убеждаешь – вниз

– Свою проблему личности, что ты

– Ещё ей ныне открываешь – время..

– Теория не ищет слов – в покой,

– Ещё блуждает в прихвостне – изгой

– И малый шум тоски – наоборот

– Всё тянет смыслу форму – от других:

– Людей и нот, что вынули твой мир

– На части целой рамки, чтоб ожить,

– Когда другие убеждают – нас

– О роли свойства мира – в этом теле..

– Им сложно пронеся искусство – близ,

– Им вынул сердце сложности – о миф,

– Что дух тревожит постоянно – в роль

– И носит час печальности – ожить,

– Чтоб видеть чёрный фатум – на глазах

– И им нести прямое поле – лиц,

– Где люди убеждают не тебя,

– А роль искусства в призраке – границы,

– Твоей ли лично или в тон судьбе,

– Но горько в сложной глазу – глубине,

– Над нами растекаясь в сон – ночной,

– Такой природно гордый и – простой,

– Что люди убеждают не себя,

– А только часть иллюзий – на глазах,

– Забыв любви прискорбное «прощай»,

– Как смерти волю в вымысле – на страхе..

Повторяя ложь частицы глаз

– Между серой, прямой полосой,

– Подведённой под влажный рассвет,

– Между юностью в мысли – с тобой

– Мы несёмся о правило – в такт,

– Если будем внутри умирать —

– То в обычной заре под водой

– На искусственной неге из – слова

– Под возможностью небо – искать..

– Этой формой частицы возьму

– Свой способный на деле – намёк,

– Этой формой о глаз проведу

– Иллюзорное облако – в смыслах

– Между ясности в странной – игре

– И сближением слов по конечной

– Иллюзорности выжить в том сне,

– От которого строго бежим..

– В том плескаясь внутри – по годам

– В океанской развалине света

– На другой полосе от любви,

– На рассвете близ ясности – глаз,

– Что не верят внутри, как погасли

– От никчёмности выжатой – роли,

– Что не смотрят внутри аллегории

– На погодное облако – в нас..

– Этой формой за риском – ещё

– Ты увидел свой искус – в глазах,

– Словно атом пронзённый несёшь

– И внутри приручаешь им – спать,

– Как обычное в гласности жизни

– Изменение в притче от часа,

– Где движение сложностью – вышло

– За укор на обратной – тоске..

– По глазам я сегодня увижу,

– Что полёт между чайками – жизни

– Небывалым рассветом – встречаешь,

– Как предельное общество – в том,

– Означая свой миф – превосходства,

– Где – то в той глубине одичания,

– Может ясности, может молчания

– О глазах между формой – тоски..

– Им мы сняли ту ложь – необычно

– И ведём в океанской расщелине

– Свой обычный вопрос видеть – сны,

– Как начальные искоса – линии,

– Где вживаются, словно глаза —

– Все твои подозрения жизни,

– Как и частности в смерти – сказать

– Эту сложную маску нам – в путь,

– Как увиливать в призраке – там

– На искусственном рае – по рамке,

– И блистая – корить этот мир,

– Будто вынул ты рамку – в глазах,

– А потом в этой личности ожил,

– Что внутри на сомнении разума —

– Ты движением, словно бы звёзды —

– Закрываешь от счастья – глаза..

Отпишется для умственного блага

– Отпишется, где каждый уголок

– Не строит звёзд забытой – белизны,

– Узнает в роли права, что не смог

– Он сам чутью погибнуть – в глубине,

– А только чёрной розой на огне

– Сгорают письма в подлинно – ревнивой,

– Скупой манере, думая, что жив

– Ты сам ещё – под пристальным умом.

– Он также крут, что обществом богат,

– Он будет рад идти нуаром в – свечи,

– И только формой в смелости – не мы

– Ещё внутри остались сердцем – за

– Приказом слов, как робкие мечты,

– И внутрь тоски уложенное – племя

– За равный признак чалого – вокруг

– Объёма слов – в претензии к себе.

– Что ночью вьёт испуг и неба – жуть,

– А сердце расставляет для капкана

– Над смелой прозой, выгибаясь здесь,

– Что шум внутри морской тоски – своей.

– Ты сам ей жив и мучаешь – то время

– По серой сказке в лучшей – пелене,

– Ещё бы отписался к слову – мне

– Ты сам внутри, но отпирался, вдруг.

– И шла в тисках искоренённой – дали

– Примером слова – воля по глазам,

– Что благо в том мы снова – не приняли,

– Не сердцем славы вымучили – в нём —

– Одни глаза по роскоши – последней,

– Из недр которой вылеплены – мы

– Искать внутри на придорожной тени

– Огни культуры – может в свет одни.

– Им, словно тяжело быть – на глазах

– Внутри – подъёма к дерзости за имя,

– Им слабый признак узнаёт – свой страх

– И мечет форму выправки – для лет.

– Но ты один не ждал ещё – словам

– Внутри определения – слабый призрак,

– А только в форму от нуара – лёг,

– Что ноль внутри – делённый пополам.

– Им нечего принять от слабой – воли

– И мечет безысходный мир – в глазах

– Ещё одну понятную нам – скорбь,

– Что сердце слабой выжимки – на лад,

– От нот которой вышли слову – сложно

– Ещё года – для прогрессивной жажды

– Искать пути строения – быть дважды

– На том нуаре в сцепленной – игре

– И смертью вынимать обратный – день

– Иль век в скульптуре странного – поверья,

– Что гложет позитивностью – на нас

– Весь этот день, притворствуя в глазах.

– Он новый образ расположит – к миру

– И будет жить ещё в приличной – рамке,

– Как только ум на благо – посмотрев

– Идёт внутри искусства – видеть смех

– И расставляет подлинную – жизнь.

Писательской ноты чума

– Писательской ноты война,

– Что дрогнет за вымыслом – дверь,

– Писательской в теле одна

– Любви историчности – мысль,

– Ей нежишь свой прошлый – манер

– И жалко по сердцу – роптать,

– Что будет под вымыслом – в мир

– То поле от слов – увядать.

– Писательской ноты чума

– Скосила свой времени – день

– И тает от роскоши – вдаль

– Иллюзия в связанной – коже,

– Что мысли от нас – не видна

– Внутри человеческой ясности

– Причина – быть только со зла —

– Писательской гордостью – сызнова.

– Приснилось, что тешит игра

– Внутри символизма – тот век

– И тело, как медленный снег

– Внутри утопает от мысли – в нём,

– Что вечность в писательской – нам

– Истории – в старых глазах

– Внутри закрывает свой – стиль

– В писательской ноше – от мысли,

– А время внутри не идёт,

– Но точит свой свойский манер,

– Как жизни от тождества – в слове

– Внутри посторонней войны,

– Которую хочешь понять,

– В себе расставляя свой стиль

– И время в писательской линии

– Над вечностью в прошлой – борьбе.

– Но эта идиллия – в такт,

– Всё ходит, что времени шанс,

– Всё ноет от страха – в глазах

– Писательской гордости в жизни,

– Ей ты в современном стихе,

– Что оземь зарытый – оскал

– Внутри исторической тени,

– Как верности мысль – на глазах.

– Не пишешь романы под дождь,

– Не ждёшь свой идейный – восход

– В писательской форме – от жизни,

– Где сам ты узнал – этот порох,

– Внутри от писательской тьмы

– И имени в прошлом – затем,

– Что холишь свой страх – по глазам,

– Забыв свой писательский берег.

– Над нами внутри – не парит

– То общество в кладезь – игры,

– Над нами прискорбно – стоит

– Та форма писательской – грани,

– Где точные формы – под ноль

– Ты пишешь в нуарный – рассвет,

– А личностью вторишь нам – более

– Одной историчности – дверь.

– Открыв, за которую – сам

– Ты снова не можешь – попасть

– В тот нотный, писательский мир

– От личной претензии чувства,

– Как сложное поле чумы —

– Ту страсть излучает по дням

– Напротив писательской робости

– Быть только лишь – временем зла.

Дрожи и испытывай гордость

– Дружи и испытывай форму – души,

– Дрожи, потому что нет смысла – её

– Внутри укорять от волшебной – игры

– И только внутри по вниманию – помнить,

– Что поле твоё в безыдейности – сам

– Ты вылечил в ясной картине – взамен

– От сложной гордыни, откуда прошла

– Вся точная поза – за небылью жизни.

– Сегодня она – несмышлёный этюд,

– Что гордостью мысли – не правит, а тут

– Внутри постоянством не машет – рукой,

– Что времени прошлый – покой.

– Ты взял эту рамку под тени – любви,

– Ты мысленной прозой – затронешь свои

– Проблемы вокруг одичания – сна

– И времени лучшего в прозе – ума,

– Но сам ты дрожишь и несчастье – ещё

– Скупает претензии в маске – любви,

– Пока тебе сорок, а может под сон

– Ещё идеалом ты высмеял – время

– И стал стариком на конечном – огне

– Без мысленной гордости, ставшей в вине,

– Что комплекс дрожания в степи – земной

– Лишь пропасти ясности в тон – неземной.

– Всё движет претензию в теле – ума,

– Всё новое качество в жизни – ведёт,

– Как стиль одинокой звезды – по ролям

– В отмученной ясности выжить – со строк.

– И эта война между делом и сном

– Ещё понимает, что стал ты – живой,

– Но гордый от страха внутри – идеал,

– Что тянет манерное время – назад,

– А комплекс души, как красивый картуз

– Не помнит свой счастья обрывочный – туз,

– Не верит по опыту – в ставшей игре,

– Что вылит внутри он – пародией мне.

– На стержне приметы – дрожит и идёт

– Твой верх от цинизма, что малое в тон,

– А качество мысли от страха – поёт

– Своё символической ноши – предание.

– Ты стал им дождём, что залит по уму

– Над питерской волей, приятной к тому

– И свод благородства не верит – уже,

– Что новому обществу – видимо тоже

– Ты – малая кровь на кону от души,

– Что держит земное в обрывках – ума,

– А мыслью на тождестве – вылепит рай

– Тот тонкий манер по обрывкам – твоим.

– Он в душу за сорок ведёт – свой порыв,

– Он в вечности скользкой манеры – ещё

– Внутри – одинокий, как сердца гранит,

– Что ждёт безнадёжной скабрёзности – мира

– И только культура – под властью его

– Снимает вопросы нам в мере – мозгов,

– Внутри достигает тот рупор – веков,

– Где сам ты дрожал в безымянной – могиле,

– Но видел над ночью – парящий родник,

– Внутри опустившейся тленом – погоды,

– Желая пролить идеальности – миг

– На доброе имя и в вечности – края —

– Ты сам обольстишь свой удел – бытия,

– Как гордости верный порыв – на восходе,

– Где были внутри только – мыслью твои

– Глаза в необычной картине – природы.

– И стало внутри беспокойно – в душе,

– Как кладезь скабрёзности – между игрой,

– Где сам ты испытывал форму – свою,

– Что новое мысли искусство – за гордостью.

Не смотрит внутри модельер

– Небывалый от имени – в ток,

– Упрощённый под мир – на восток

– В разночтении свойской грозы —

– Ты пришёл между разницей слов,

– Чтобы в душу на бремя – вести

– Только моду и в этом – твой день,

– Как история в праве – увидеть огни

– В необычности сердца – расставить

– Это утро – под звон янтаря,

– Этот воздух под личность – нуара,

– Чтобы видеть свой мир – до себя

– И внутри европейской – поры —

– Только словом под тени – вздыхать,

– Там в садах млеют пищей – оливы

– И садятся под разные – сны по себе

– Аллегории в страсть – на двоих.

– Неизвестный от счастья – урок

– Ты внутри преподнёс нам – доселе,

– Но не модой он вышел, а сам

– Видит стойкостью слов – в белизне,

– Что гордится внутри модельер

– И вниманию страха – нам верит,

– Как одна европейская смысла – игра

– Под нечаянной гордостью – жизни.

– Ты её не встречаешь – внутри,

– Ты не стал модельером – поныне,

– Но в глазах европейкой основы – души

– Ты не носишь свой серый – росток,

– А сегодня ты холишь восток

– По конечности мысли для слова – игриво,

– Чтобы думать, кто прав – на тебе,

– Кто умом выбрал старое право – вести

– В неприкаянной жизни – оливы.

– Жажду может ты выудил – раз,

– Может два в исторической розни – ума,

– Но не тлеет от страсти – вина,

– А твоя неприкаянной формы – ревниво

– Смотрит в поле от этой войны,

– Смотрит в час одичания смелости – нам,

– Но и там ты не знаешь, что стал

– Сам внутри – модельером игривым.

– Над которым не сон, не желает идти,

– Под которым ты пал за строптивый – урок,

– Но несчастье не верит судьбе – потому,

– Что не смотрит твой день – на восток,

– А внутри рассуждает, как малая пядь,

– Где – то в обществе слов – им не дать по уму

– Обещание в смелой тоске – потому

– Что реальности новой судьбы – на вину

– Ты не можешь поставить, а только молчишь

– Всё в своей запоздалой примете – на мир.

Оглядывай мира примету

– Оглядывай мира примету – впотьмах,

– Внутри закрывай от присутствия – спину,

– Что ветер в тоске историчности – вдаль

– Уносит свою безыдейную – глину.

– Он стал бы тебе, как практичное – сам,

– Он холит под счастье – пути к небесам,

– А новые козни, что в смерти – игра

– Всё тают внутри – закрывая ей спину.

– Оглядывай нежности скорбную – ветвь,

– По ней не изменится форма – нам в смерти,

– Но чёрные гроздья за словом – внутри

– Там станут иметь историчности – листья.

– Ты был этим заревом в мысли – одной,

– Гордящейся издали степени – новой,

– Что сам закрываешь глаза – изнутри

– И воешь от части приметы – на смысл,

– Пока осторожностью вылепит – рай

– Твою поведения слаженной – призмы

– Внутри историчности – форму из глины,

– Что частой приметы – растерянный вид.

– Им снова в глаза ты застыл, как покой,

– Им светит угодный, забытый, как миг

– Твой призрак – за ясностью беглого мира

– И в тон разночтению – просто парит.

– Нельзя обыграть этот дикий – внутри,

– Одним не примеченный вид – от потери,

– Нельзя вынимать в безыдейности – нить,

– Что снова от страсти по сердцу – парит,

– Но знает примету, что словом – ты сам

– Один из немногих – притронулся жизнью

– К своей исторической форме – в глазах,

– Чтоб снова ей думать на тех – небесах

– И вдоволь летать по опоре – из глины.

– На тех безыдейных ногах – простою

– Я новую пустошь, откуда бы память

– Моё красноречие видела – внутрь

– И им опрометчиво стало – для всех,

– Как солнца восход между словом – и делом,

– Как опыту страсть – в безначальной душе,

– Что снова ты ждёшь – между нами, едва,

– Примета внутри застывает – игриво

– Над прошлым, над новой опорой – спины,

– Что трогает оземь прошедшие – ливни

– И глину смывает от смерти – внутри

– Над пропастью большей – картины,

– Над сном современности – выжить ещё

– Внутри обольщения мира – без листьев,

– А только иметь нам впотьмах – идеал,

– В котором ты вышел для истины – сам,

– Как новый сюжет утопичности – в ливнях.

Ворон из заспанной нежности

– Ты ворон – внутри осторожного я

– И только крадётся история – врозь

– Над небылью случая, чтобы понять

– Твой день в оперении слова – ещё,

– Твой воздух печали, что мнит – идеал

– И новое общество в смелой – тоске,

– Где ты на ветвях, словно мира игра

– Сидишь – под предельной гордыней своей.

– Всё капает дождь и проблема – внутри

– Умом не даёт обернуть – этот мир,

– Всё ждёт безыдейное поле – вокруг,

– Как сказка у ворона – выдержит круг,

– По слову которого шёл – ты один

– Из этой причины – внутри безыдейной,

– Гордящейся вечности высмеять – день

– Под чёрный рассвет на кону – января.

– Но ворон внутри, что модели – игра

– Обычно терзает и притче – уводит

– За тонкое поле истории – в воле

– Под общество в заспанной чести – ума,

– В нём ты не нашёл этой призмы – в руках,

– В нём лучшее качество мнит – в облаках,

– Что снова ты разум находишь – во мне,

– А чёрные вороны – спят в глубине

– Так близко, что мир им – не мысли,

– Но эта приятная форма – назад —

– Всё в точности видеть, как слово ума,

– Внутри обожать беспросветный – уют

– И тёмные формы по млечному – полю,

– За ролью которых обратно – снуют

– Те – заспанной точности фобии – глаз,

– А ты этой осенью видишь – своё

– Воронье чутьё в неприметной – тоске.

– Сидишь на деревьях и плавно – парит

– В расщелине дум – твой иллюзии мир,

– Что тёмный оскал между миром – игры

– И тайной, в которую смотришь не ты,

– А только воронье в примете – поверье.

– Бывают ли близко те дни – по нутру,

– Ты сам открываешь им подлинно – тьму

– И мрак, по которому сложные Боги

– Спустились на Землю обычной – судьбой

– За глушь современности – видеть то поле,

– То время вороньей обычности – жизни,

– Внутри от чего ты не видишь – укор,

– Как заспанный ветер внутри – приговор

– Не знает откуда считать – это время

– Вороньей приметы, сближая со сна

– Вращение звёзд по космической – тени

– Иллюзии жизни – вороньего общества.

Часть голого большинства

– Не можешь говорить – на облаках,

– Не видишь гордой вечности – ума,