скачать книгу бесплатно
– Свои слова?
Нор закатил глаза.
– Мы же договорились!
– Я могу разговаривать с кем захочу и как захочу? – Лас вновь заговорил так раздражающим Нора педантичным тоном. И ведь не отстанет…
– Конечно.
– Ходить, куда хочу я?
– В пределах школы, да.
Лас поднялся, развернулся и пошёл в сторону теплиц.
– Эй, ты куда? – удивлённо окликнул его Нор.
– Да иди ты…
– Что? Ты сбрендил?! А ну вернись! – Нор подскочил на ноги.
Лас обернулся, вгляделся в гамму чувств, отразившуюся на лице друга: удивление, непонимание, даже отблеск гнева, правда, он быстро исчез. Но Ласа-то не обмануть.
Грудь сдавило сильнее обычного. Рыжий прерывисто выдохнул, спросил, чуть осипшим голосом:
– Это приказ?
Нора словно ледяной водой окатило. Он даже сделал шаг назад, виновато улыбнулся, отвёл глаза, не в силах выдержать прямой открытый взгляд:
– Нет. Конечно, нет. Это я забылся.
– Мне не нравится эта игра, – с расстановкой произнёс рыжий. В его янтарных глазах полыхнули сердитые искорки.
Нор сжал кулаки. Вот они снова подошли к той теме, которую он совсем не был готов обсуждать. Пока не готов.
– Это не игра, – Нор произнёс это тоном, не терпящим возражений, – так нужно, чтобы ты вёл себя, как все люди. Договор был об этом, ты обещал.
Лас ответил, чуть склонив голову:
– Но для тебя это всё развлечение.
– Так и тебе интересно, я же вижу. Просто не принимай так близко к сердцу.
Воздух вокруг рыжего заискрился от ярких сердитых вспышек, вот-вот готовых перейти в пожар.
– Ты горишь, – с усмешкой сказал Нор, поймав один такой огонёк на ладонь. Он вновь спрятался за привычной ироничной маской.
Лас по-звериному фыркнул и, развернувшись, прыгнул на тропу между деревьями. Побежал, ловко перепрыгивая через пеньки и низкий кустарник.
Нор видел, как рыжему трудно было удержать человеческое обличие. Ему всегда это тяжело давалось в моменты сильного волнения.
«Скоро всё закончится», – успокоил себя Нор и пошёл к теплицам. Лас уже скрылся за деревьями.
***
Энни стояла возле фонтана, не решаясь приблизиться ещё на полшага. Её глаза видели просто струи воды, поднимающие мелкие брызги. Несколько капель попало на лицо и руки, и девушка не ощутила ничего необычного. Вода была мокрой, прозрачной и холодной.
Энни не знала, как ощущают силу источника маги. Должно же быть хоть что-то! О том, что она владеет магией помимо ментальной, Энни узнала на собеседовании. Наверное, могла бы догадаться и сама – несколько раз в жизни ей удалось сделать такое, чему не было объяснения, но она не придала этому значения. Рядом никогда не было кого-то, кто мог бы помочь и направить.
Если уж её ментальный дар считали болезнью и одержимостью демонами… Энни усилием воли прогнала видения прошлого. Ни к чему это вспоминать, сейчас всё будет иначе.
На неё вдруг накатила невыразимая безысходность и в то же время злость – яркая, огненная. По позвоночнику пробежали мурашки. А следом – укол вины, гнев сделался тише – его словно заволокло пеленой, и эмоция приглушилась, на передний план вышло смущение, нерешительность и… любопытство.
Энни не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что позади шагах в десяти от неё замер Лас, переминаясь с ноги на ногу. Стоял, сомневаясь, подходить ли ближе. Девушка удивилась, не ощутив уже привычной палитры запутанных эмоций Нора.
– Извини, – пробормотал Лас, нисколько не сомневаясь, что он замечен. Энни с удивлением обнаружила, что он раскаивается совершенно искренне, и эта эмоция была адресована ей.
– За что? – она обернулась. Люди в её присутствии чаще сердились, чем чувствовали себя виноватыми. Лас её озадачил.
Вокруг парня затухали огненные всполохи. Энни подумала, что это красиво.
– Я тебя не заметил. Тебе, должно быть, неприятно, когда кто-то злится рядом. А я очень злюсь.
– Злился, – Энни улыбнулась уголками губ. – Людей обычно не волнует, как я себя чувствую в их присутствии.
Рыжий рассудил, что уходить уже не нужно и подошёл к парапету фонтана, перегнулся через него, вгляделся в своё отражение.
– Мои чувства тоже мало кого интересуют, – произнёс он, зачерпывая воду ладонями.
Энни заворожённо наблюдала, как его настроение меняется: последние нотки раздражения таяли, Лас словно сиял изнутри тёплым весёлым светом. Ей стало легко-легко рядом с ним, что даже закружилась голова. Поймать отголосок чужого искреннего счастья, какая удача!
Лас, зажмурившись, подставив ладони под струи фонтана. Настроение его переменилось мгновенно, как и самочувствие. У Энни опять появилось ощущение, что она делает что-то неправильное, как будто и правда подслушивает. Она тихонько развернулась и пошла в сторону корпусов.
Лас заметил, что девушки нет рядом, когда её фигурка уже виднелась на значительном расстоянии. Ему захотелось окликнуть её, он даже открыл рот, но сдержал себя. Зачем? Что он скажет? Интересно, конечно, разузнать про эмпатов и их магию. Вот и Нор как раз спрашивал вчера. Интересно просто поговорить с кем-то новым. У него даже разрешение есть, никто его не контролирует, а может…
Нет. Он не может себе позволить поддаться сиюминутному порыву. Сам потом пожалеет. Потом – когда Нор наиграется.
А узнать побольше можно и в книгах. Книги во многом лучше людей. Хотя бы потому что их легче взять с собой.
Сделав небольшой круг, чтобы пробежаться по роще в своё удовольствие и насладиться шуршащими под ногами листьями, Лас добрался до библиотеки.
Несколько студентов получало учебники, и, не считая их, залы с книгами были пусты, а за столами никто не занимался. Учёба только началась, и библиотека не пользовалась популярностью. Проигнорировав подозрительный взгляд старушки-библиотекаря, Лас прошёлся вдоль плотно заставленных полок. Вчитывался в названия, по некоторым корешкам провёл пальцем. Отделы были подписаны по дисциплинам: стихийная магия, бытовая магия, боевая… Наконец, нашёл то, что искал. Ментальная магия. Отдельные полки были посвящены телепатии, ясновиденью, прорицанию, эмпатии. Тут Лас задержался. Листал книги, просматривал содержание. Долго колебался между учебником «Классификация и особенности ментальной магии» и автобиографичным трудом «Дневник кира Карола Дитоса, личного придворного эмпата при последнем императоре Нектосе, да будет имя его возвеличено в веках и не сотрётся оно в памяти потомков». Дневник был такой пыльный, что Лас заподозрил – эту книгу никто не читал уже лет сто, примерно столько же, сколько не было последнего императора. Даже плетение сохранности на ней обновлялось лет тридцать назад, и книга начинала ветшать. Судя по вычурному названию, стиль написания должен был быть соответствующий.
Лас почти уже отверг труд достойного кира Карола Дитоса, но всё же в сторону отложил «Классификацию». Соблазн узнать об эмпатии из первых уст оказался выше нежелания преодолевать кучерявый слог прошлой эпохи.
Уже на выходе, Лас обратил внимание на ещё одну секцию: предания и легенды древности. Он не отказал себе в удовольствии пролистать самый толстый фолиант «Полное собрание сказаний о минувших днях, настолько правдивых, насколько и сказочных». Он улыбнулся, вспомнив, как в детстве зачитывал до дыр похожую книгу. В памяти всплыли истории о великих домах, о Первых, кому была дарована магия, о рождении кентавров в пылу Великой битвы, о приходе дриад… Он раскрыл книгу на первой странице, украшенную витиеватой рамкой, пробежал глазами текст, написанный старым шрифтом:
«…И было их четыре Первых брата и две Первых сестры. Первый брат Сэй обратился к Золотому Озеру и получил силу побеждать, знание об оружии и жену-воительницу, обернувшуюся из совы женщиной. И стали дети их лучшими воинами, и не берёт их ни один лук и ни одно копьё…».
Лас удивлённо перечитал абзац. Эта версия легенды о Первых несколько отличалась от той, что преподавалась им. Но и книга была издана раньше. Ни о какой жене, а тем более сове, в современной версии не упоминалось. Видимо, здесь отразилось влияние старинных детских сказок о волшебном народе из леса.
Внезапно вспомнив о времени, парень глянул на большие часы над выходом. Чуть не опоздал! Прихватил обе книги, записался в толстую тетрадь, и со всех ног побежал в общежитие.
***
Энни ещё долго обдумывала, как легко и непринуждённо Лас напитался магией. Она же это не столько почувствовала как маг, сколько ощутила как эмпат. Неужели и у неё так получится? Выходит, это несложно? И все так делают? И так чувствуют?
Ей было немного страшно пробовать самой. Пожалуй, она ещё понаблюдае
Глава 7 Работа в команде
Роул дожидался свою группу около учебного корпуса. Первым пришёл Нор и сам зашёл в подсобку за инвентарём, но был выгнан оттуда с позором и в не самых изысканных выражениях. Хозяйственник Рэт – весьма боевой старичок, заведовавший распределением работ между студентами – выдавал вверенные ему орудия труда только командирам при предъявлении значка и под личную подпись в журнале (с указанием артикула, присвоенного каждому инструменту, разумеется). Журнал был зачарован таким образом, что написать в нём можно было только правду – любая ложь тут же стиралась. Нор убедился в этом лично, когда вредный старик отвернулся, чем и вызвал новый приступ ругани.
В этот момент зашёл Роул. Он и получил на всех грабли и мешки, а также неодобрительный взгляд старика Рэта вдогонку.
Нора это позабавило.
– Вот так прибьёшь кого-нибудь, и даже лопату взять негде, – пошутил он.
Роул, который только что предстал не в лучшем свете из-за своего же одногруппника, насупился больше обычного.
– За лопатой тебя прикопать сам схожу, – буркнул он, надеясь хоть как-то осадить наглеца, но этого пижона так легко было не пронять. Нор расхохотался.
К ним присоединилась Энни. Нор приветливо помахал ей граблями (в журнале они значились как «грабли веерные арт. №1.38.25»), но она встала ближе к командиру, показательно сжала губы и отвернулась.
Эмоции Нора для неё были как яркие вспышки молний на грозовом небе. Лёгкость с которой он радовался, сердился и тут же отходил Энни ужасно злила. После того, что он наговорил ей всего лишь вчера, она слышала в Норе только слабый укол вины и небольшую тревожность, в то время как на лице у парня уже сияла совершенно искренняя улыбка. Кошмарный самоуверенный тип!
Роул кивнул приближающимся со стороны общежития Джине и Ласу. Отметил про себя её помятый и заспанный вид, и зелёный платнок, неуклюже сбившийся набок.
Приближение Джины для Энни выглядело как шелест листьев в ветреный день. В целом доброжелательная, эмоционально реагирующая на всё происходящее, в ней всего было понемногу – недовольства, задора, лукавства, решимости.
Джина что-то говорила Ласу, надув губы и укоризненно покачивая головой. Тот пожимал плечами с ничего не выражающим лицом.
Энни с удивлением отметила, что он не был похож на огонь, которым владел, скорее, на ветер. Стихающий, когда прятался за непроницаемой маской (для Энни в принципе стало открытием, что люди могут так владеть эмоциями), и на общем фоне становился почти незаметным, если специально не вслушиваться. А когда забывался или считал, что его не видят – ветер его чувств словно овевал всё вокруг – любопытно, будто играючи, но в то же время осторожно и совсем ненапористо. Готовый отступить и спрятаться в любой момент. И всегда едва различимой нотой хорошо скрытая печаль.
Энни поёжилась, ощутив, что коснулась чего-то большего, но думать об этом себе запретила. «Подслушивать нехорошо, правда?» – усмехнулась она. Но легче уж птице разучиться летать, чем ей совладать со своим даром.
– Чистим рощу, – объявил Роул, когда все собрались. – Наш участок сегодня от левого края до трёх сросшихся клёнов. Завтра заканчиваем вторую половину ближе к теплицам. Участок возле лекарского корпуса не трогаем.
Роул был для Энни понятен как варёный картофель – обижен, растерян, оттого вечно недоволен. Не понимает, как себя вести, и пытается быть строже и грубее, чем он есть. Противным червяком его грызло чувство собственного превосходства, но это почему-то не отталкивало, а скорее рождало жалость. Во всей компании он был единственным, кто ощущал себя насколько не в своей тарелке.
Командир вёл группу насупившись так, что студенты, встречаемые им по пути, на всякий случай отходили в сторону и вежливо пропускали вперёд отряд, вооружённый граблями – по виду Роула можно было подумать, что эти идут в Пустошь на тварей охотиться, не меньше. Вот и мешки прихватили такие огромные. И направление как раз совпадало.
Джина дула на покрасневшую руку с несколькими свежими волдырями от ожога.
– Где ты так? – спросил Нор,
– Ой-эй, спешила так, что дым валил, а дым там, где огонь, нэй ли? – отмахнулась Джина здоровой рукой и едва не стукнула Нора граблями.
– Народ говорит, вор в руках огонь не унесёт, – лукаво подмигнул он и спросил, на тон тише, – а у Ласа-то тебе что приглянулось?
Джина с праведным негодованием вскинула брови.
– Нэй-нэй, золотой, что сразу вор? Всего-то один финик сморщенный, и то не себе взяла, а так, посмотреть, да на место положить, да проверить, ой ли испортился, ей и не взяла вовсе, а едва дотронулась, да не столько дотронулась, сколько подумала, – зачастила Джина.
Нор расплылся в широченной улыбке:
– А, ифисы! Это ты на святое покусилась. У Ласа каждый фрукт под строгим учётом.
Джина вздёрнула гордый и слегка курносый нос, собираясь обидеться окончательно, когда он огорошил её предложением:
– А у меня можешь что-нибудь украсть? Вот прям сейчас!
Джина сурово посмотрела на него и вручила свои грабли.
– Ой ли, славный, что ты за слова обидные говоришь! – надула она губы. Её ладонь в это время заскользила над обожжённой рукой, направляя слабый импульс, немного ускоривший заживление. – Честной девушке уже за порог не выйти, ой ли нэй?
Джина убрала ладонь, Нор восхищённо хохотнул.
– А кто эта красотка? – кивнул он на чёрно-белый слепок-картинку в руках у Джины.
Маги не так давно создали аппарат, позволяющий переносить изображение из жизни не только в кристаллы, но на бумагу. Изобретение пользовалось популярностью у простого люда: да, не дёшево, но в целом доступно, и быстрее, чем портретик у художника ждать.И в отличие от художников, всегда похоже на оригинал. Те, кто готов был заплатить побольше, могли даже цветную картинку получить!
Джина непонимающе взглянула на Нора, словно ожидала от него иной реакции. Потом перевела взгляд на спину идущего впереди Роула. Спина напряглась, командир осторожно проверил рукой содержимое потайного кармашка на рубахе (сам пришивал в первый день, как его назначили!). Разумеется, там было пусто. Группа позади замерла и наблюдала, как уши Роула становятся пунцовыми.
Джина пискнула, сунула Нору картинку и шмыгнула за его спину как раз в тот момент, когда Роул резко остановился и обернулся.
– Это. Моя. Невеста, – отчеканил он каждое слово, пытаясь встретиться глазами с Джиной, но находил только самые объёмные части её форм, которые не удавалось полностью спрятать за Нором – копну мелких кудряшек, грудь и седалище. Бесстыжие глаза так и не показались, а Нор ненавязчиво преградил ему путь сразу двумя граблями.
– Милашка, – сказал Нор со своей вечной самоуверенной ухмылкой и протянул фото хозяину.
– Ой-ей, жить долго будете, счастье безграничное, детишек мал мала меньше…, – раздалось из-за спины блондина.
– Она извиняется, – перевёл Нор.
– …ой ли в один день умрёте, да в землицу рядом ляжете…
Нор едва заметно шагнул назад, наступив каблуком на носок ботинка Джины. Она ойкнула, поняла намёк и замолчала.
– И больше у тебя ничего не украдёт, – подытожил Нор, – даже случайно.
Роул забрал у него картинку, выругался и пошёл дальше, бормоча под нос нечто невразумительное и, кажется, не очень цензурное. Клятые эшиды! Воры! Продажные женщины! Выставила его полным идиотом…
Джина дождалась, когда вслед за Роулом вперёд выйдут Лас и Энни, поплелась в хвосте группы рядом с Нором.
– Шизрах, – прошипела Джина, неодобрительно косясь на своего командира.
Нор миролюбиво пожал плечами, словно вся эта сценка ничего не значила для него.
