Теорема существования – 2. Константа

Мой собеседник растерялся,

– Это …это животные, на четырех ногах, на них ездят верхом или запрягают в повозки, в телеги. Милая, а ты хоть что-нибудь помнишь?

Я, прикусив губу, сосредоточилась анализируя, что же я помню.

– Меня зовут Инга, – неуверенно выжала я, и он радостно закивал, – это вы мне сказали, когда кричали, чтоб я дышала.

Улыбка сползла с его лица.

– Я устала, – сказала я красивому мужчине и закрыла глаза,

– Ох, милая, – услышала я, перед тем как провалиться в темноту.

В другой раз меня из темноты вынул громкий шепот:

– Он притащил эту дрянь неизвестно откуда, Лоет! И объявляет это…ЭТО своей невестой?! Жениться собрался вот на этой бледной немочи? За все время пока она здесь она даже не очнулась! – Я приоткрыла один глаз и стала наблюдать сквозь ресницы. У двери в комнату стояла высокая девушка, с золотистыми локонами забранными в красивую прическу с заколками из драгоценных камней. «А-ме-тист» вспомнила я название, но здесь их называют как-то иначе. Камни сверкали в лучах солнца падающих через окно. Платье на девушке было из многих слоев тонкой струящейся ткани. Так и хотелось дотянуться рукой и потрогать это нежное цветное великолепие. Рядом с девушкой стояла еще одна, одетая не так ярко и красиво, и без украшений.

Яркая девушка тем временем продолжила:

– И я надеюсь, что она не очнется, Лоет. Зайди ко мне вечером я дам тебе кое-что.

– Да эрра Эдея, – вторая девушка покорно склонила голову и чуть улыбнулась.

Эрра Эдея величественно выплыла из комнаты. Оставшаяся в комнате Лоет опасливо глянула в мою сторону. Из-за подушек ей не было видно мое лицо. И достав из кармана пузырек, стала капать в кувшин с водой, зеленоватого цвета капли. Я прикрыла глаза.

«Если выпьешь слишком много из бутылки, на которой нарисованы череп и кости и написано "Яд!", то почти наверняка, тебе не поздоровится» вдруг всплыла в памяти странная фраза.

Нужно будет спросить у того красивого мужчины, когда он придет, что такое «яд». Я снова закрыла глаза.

В следующий раз, когда темнота закончилась, передо мной замаячило заботливое, миловидное личико с изящной кружевной наколочкой по темным волосам. Ее имя Лоет. Это я помнила.

Край чашки ткнулся мне в губы, я сжала их и мотнула головой.

– Вам нужно это выпить, не упрямьтесь, – Лоет настойчиво покачала чашку прижимая к моим губам, – прошу вас, эрра.

Я опять мотнула головой, не разжимая губ. Она капала что-то в кувшин. Я помню.

Я рукой отодвинула чашку от своего лица, и половина содержимого выплеснулась на одеяло.

– Ох, эрра что вы наделали, – запричитала она, – теперь придется менять постель.

– Хочу в сад, – прошептала я, – там воздух и яблоки.

– Но, эрра, – возразила Лоет, – вам нельзя вставать, вы еще больны.

– Хочу, – я капризно ударила рукой по одеялу.

– Как обстоят дела, Лоет? – в комнату вошел тот мужчина.

– Хочу в сад, смотреть на яблоки, – упрямо повторила я глядя на него, – хочу! Там воздух.

– Милая, ты недостаточно хорошо себя чувствуешь, – он взял меня за руку, – что тут произошло, почему постель мокрая?

– Я толкнула Лоет, – призналась я, – не хотела пить. Слишком резко отказалась, так получилось. Я все равно хочу в сад. Хотя бы пока она меняет постель.

Я осторожно сползла с кровати, если не делать резких движений, то вполне терпимо, боль спряталась где-то внутри и выжидала подходящего момента. На стене висело большое, в полный рост, зеркало. В нем отражалась, как раз, как сказала эрра Эдея, «бледная немочь». Ночная рубашка до пола с длинными рукавами, серые волосы похожие на мочалку. Заостренные черты лица, острый, немного длинный нос, небольшой рот с плотно сжатыми бесцветными губами.

Я сделала шаг к зеркалу стараясь рассмотреть незнакомую женщину в нем в подробностях.

– Милая, нет, – мужчина подхватил меня под руку, – раз уж ты встала, давай я отнесу тебя в кресло.

– К зеркалу сначала, – я осторожно шагнула в нужном направлении, – я хочу на себя посмотреть.

– Женщины! – с чувством произнес мужчина, помогая мне добраться к намеченной цели. «Синдром самурая», услужливо подкинул мне мозг определение моего поведения. Что бы это ни значило, я была уверена, что это оно самое и есть.

Я разглядывала свое лицо, странные серые глаза, не такие как у мужчины. Чуть более темные, чем волосы, брови и ресницы. Наверное, будь я здорова, то выглядела бы даже красивой.

– У меня глаза не такие яркие как у вас, – вынесла вердикт я, – и уши тоже другие. Почему?

Как мне показалось, мужчина немного помедлил, прежде чем ответить

– Ты просто немного другая, не алорнка.

– Не алорнка, – повторила я и подняла руку к лицу, на левом плече вдоль спины почувствовалось что-то чужеродное, болезненное. Я, распустив шнуровку у шеи, скинула рубашку и повернулась спиной к зеркалу, разглядывая длинный, толстый, шрам, спускающийся по спине вниз, от левого плеча до бедра.

Лоет за моей спиной охнула и бросилась поднимать рубашку приговаривая:

– Эрра, вы как несмышленое дитя. Нельзя же так.

Мужчина растерянно кашлянул и повернулся к окну.

– Гадость какая, – я провела пальцами по рубцу отчего кожа болезненно натянулась, – это все лошадь?

– Да, – хрипло сказал мужчина, все так же глядя в окно, – это все лошадь, милая, мне очень жаль.

– Почему он такой уродливый, я на арматуру налетела? – память выдала очередной финт. Слово «арматура» я сказала, а что оно значит не помнила.

Мужчина снова откашлялся.

– Ты долго была без помощи, прежде чем тебя нашли, потеряла много крови. Когда тебя привезли сюда, лекарь попытался сшить рану, но не получалось, края рвались. Заражение было.

– И сколько я провела в беспамятстве?

– Больше пятидесяти дней.

Пятьдесят дней это много, даже слишком. Я же куда-то торопилась. Только вот куда? Я нахмурила брови тщетно пытаясь что-то вспомнить.

Лоет, тем временем надела на меня рубашку, и закутала сверху пушистой белой шалью.

– Все-таки я хочу в сад, покажи мне, как туда дойти, – я стараясь не шататься, шагнула к двери, – хочу увидеть яблоки и фонтаны.

Губы мужчины дернулись в намеке на улыбку.

– Хорошо, раз ты так настаиваешь, – он повернулся к служанке, – Лоет, распорядись, пусть принесут кресло и подушки в малую беседку. Если меня будут искать, то я там с моей невестой.

Он подхватил меня на руки и попросил.

– Обними меня за шею. Пожалуйста.

Я сцепила руки в замок за его головой и уткнулась носом в мускулистую шею.

От него пахло чем-то сладким и свежим: медом, цветами, чуть-чуть ванилью, яблоками, вкусный, но неправильный запах.

– От тебя пахнет, – сообщила я, – как в гробу уважаемого человека.

– Что? – мужчина споткнулся.

– Цветами от тебя пахнет, – пояснила я, – и яблоками.

Ответом мне была теплая улыбка.

Он довольно долго шел, несколько раз спускаясь по длинным лестницам.

Двери перед нами услужливо распахивал человек, торопливо идущий впереди и бесконечное число раз оглядывающийся на нас, одетый в странный зеленый пиджак и белые обтягивающие брюки.

 Встречающиеся нам в коридорах алорнцы с любопытством разглядывали мужчину и его ношу, то есть меня.

– Кто это? – спросила я после очередной услужливо открытой двери.

– Слуга, милая.

– А те люди, которых мы видели, тоже слуги?

– Не все.

– Они тут живут?

– Некоторые, – отрывисто ответил он.

Мужчине было тяжело, хотя он не показывал виду, на висках проступал мелким бисером пот.

– Отпусти, я хочу пойти ногами, немного, – попросила я. Надо все-таки облегчить ему задачу, то есть ношу, пусть отдохнет немного.

– Уверена? – он с тревогой посмотрел мне в глаза.

– Да.

Он осторожно опустил меня на пол из блестящего белого камня с золотыми искорками. Ноги моментально заледенели, но я упрямо шагнула один шаг, другой, третий.

У окна стояли две, очень красивые, пестро одетые женщины, они с любопытством рассматривали нас, о чем-то очень тихо переговариваясь.

– Что это за место? – я чуть приподняла рубашку, чтоб не запнуться о длинный подол.

– Холл дворца Владыки Алорны, – он перевел взгляд на мои ноги, – вечность, ты же босая, как же так.

Он шагнул ко мне снова собираясь подхватить на руки.

– А ты, тоже слуга? – я, отодвинув его рукой, прошла еще пару шагов.

– Нет, – спокойно ответил мужчина, – я Владыка Алорны.

– А, – поняла я, – так это твой дом.

– Тебе не нравится? – он снова подхватил меня на руки.

– Народу много, и все смотрят, неловко, – пожаловалась, прижимаясь к нему ближе.

– Ничего. В саду сейчас нет никого, думаю, немного солнца пойдет тебе на пользу, чтобы не говорил Агараф. Это лекарь, – пояснил он в ответ на мой вопросительный взгляд.

– Лекарь – лечит?

– Да.

– Меня тоже?

Мужчина вздохнул

– Да, милая, тебя тоже.

Он спустился по ступенькам на яркую, изумрудного цвета лужайку.

– Гадость какая, – непроизвольно вырвалось у меня. Где-то я уже видела подобную пастораль. Идеальная лужайка и белые дорожки. Голова закружилась.

– Почему гадость? – удивился мужчина.

– Она идеальная, – объяснила я, – и дорожки тут из белых камушков.

– А должны быть из чего?

Я посмотрела на здание из которого мы вышли. Дом отвращения не вызывал, весь белый, воздушный.

– К дому подходят, тоже белые.

Мужчина озадаченно нахмурился. Да не удивляйся, мне и самой не понятно, почему лужайка вдруг стала «гадостью». Попробуй объясни ассоциативный ряд, где есть зеленая лужайка, белые дорожки и серый мрачный дом. И такое сочетание кажется мне опасным.

– Ты хотела посмотреть на яблоки? Вот яблоневый сад.

Мужчина занес меня в беседку увитую зелеными листьями. Там стояла небольшая софа с большим количеством подушек разнообразной формы и кресло, с пуфиком под ноги.

– А груши где? – спросила я, оглядываясь.

Мужчина указал рукой в сторону.

На стеклянном столике стояла ваза с разноцветными фруктами.

– Ты устал.

Красивые губы изогнулись в улыбке.

– Немного.

Я похлопала ладонью по софе.

– Присаживайся рядышком, отдохнешь.

Он опасливо покосился на софу, но рядом все-таки сел. Взял зеленую ягоду с блюда.

– Это атраа? – спросила я, вспомнив, как он мне рассказывал о них.

– Да, – он поспешно прожевал, – сейчас осень, как раз собирают.

– А нам обязательно целоваться когда мы их едим? Или можно просто их есть? – уточнила я.

Целоваться не хотелось, а вот голод ощущала вполне приличный.

Мужчина закашлялся.

– Можно просто есть, конечно, – в перерывах между кашлем сказал он.

– Бедный мой, – я похлопала его по спине, – а мы уже их ели, ну, с поцелуями?

– Нет, – сдавленно прошипел он, кончики острых ушей покраснели.

Я удивилась.

– А почему? Раз я ваша невеста, мы же наверняка уже ели эти ягоды.

Он налил в стакан воды из кувшина, отпил. Отдышался.

– Да как-то… не сложилось.

– Ну, – неуверенно предложила я, – я, конечно, кушать больше хочу, чем целоваться, но мы можем сейчас попробовать.

– Давай лучше тебя накормим, – улыбнулся он, слегка сдвигаясь к краю софы.

– Ну, спасибо, – я уткнулась носом ему в плечо.

– За что?

– За заботу.

Я, дурачась, прошлась пальцами по его ребрам, он охнул и удивленно уставился на меня.

– Ты чего?

– Извини, – я снова прошлась по его ребрам, – не знала, что ты такой недотрога.

Он сдвинулся снова, едва не свалившись с софы.

– Мне нельзя тебя трогать? – уточнила я, – тебе это неприятно?

– Можно, – он повернулся ко мне, – просто я не совсем понимаю, что ты делаешь.

– Заигрываю, – хитро улыбаясь пояснила я, обняв и прижавшись к его спине грудью.

Нет, все-таки что-то тут не то. Чего он от моих прикосновений так шарахается? Чуть с софы задом на пол не свалился.

– Я хотела тебя спросить, – я потерлась щекой о его плечо и легонько подула на шею. В ответ на мои действия по золотистой коже поши мурашки

– Спрашивай, – я чувствовала, как под моими прикосновениями напрягаются, каменеют мышцы на его спине.

– Что такое яд?

Он вздрогнул и стремительно повернулся ко мне. Пришлось отсесть на некоторое расстояние.

– Где ты это услышала?

– Я видела как Лоет добавляет в кувшин с водой зеленые капли, и вспомнила странную фразу: «Если выпьешь слишком много из бутылки, на которой нарисованы череп и кости и написано "Яд!", то почти наверняка, тебе не поздоровится»

– Что ты видела?! – он подскочил на ноги.

– Думаю, ей эрра Эдея дала пузырек.

Он шумно вдохнул-выдохнул, сжимая кулаки. Я на всякий случай отодвинулась подальше, мой маневр от него не ускользнул и он, разжав руки, улыбнулся и показал мне раскрытые ладони, сел обратно.

– Милая, ты что, напугалась? Расскажи мне подробно, если, конечно, хорошо помнишь, – мягко попросил он.

Я пересказала ему про визит эрры Эдеи в подробностях, вплоть до того, где та стояла, пока была у меня в комнате.

– Вот вы где! – сбоку от беседки раздался веселый голос и по ступенькам поднялся золотоволосый и синеглазый мужчина, статный, с золотистой кожей, – рад видеть вас здоровой, Ингарра.

Я молча кивнула, рассматривая его. «Имириэль, костер, отвар» услужливо подкинул мозг очередной ассоциативный ряд. Так. И что я делала с Имириэлем и отваром у костра?

«Чистый ангел, крылышек только нет», – хмыкнул внутри меня невесть откуда взявшийся внутренний голос. Вот и еще один вопрос, что значит «ангел»?

Пока мужчины здоровались, я озадаченно потерла лоб. Откуда все-таки берутся все эти странные слова и стоит ли спрашивать об этом владыку.

Тем временем, они отошли в угол беседки и тихо там шептались. Изредка оттуда доносились приглушенные возмущенные восклицания то одного, то другого.

Я улеглась на подушки и, тихо напевая, кажется, знакомую мелодию, разглядывала бегущие по небу облака.

– Милая, – оторвал меня от созерцания воздушных замков владыка Алорны, – расскажи, пожалуйста, Имириэлю, то, что ты видела и слышала у себя в комнате.

Я слово в слово повторила рассказанное владыке и снова плюхнулась на софу рассматривать облака.

– Вот это да, – Имириэль присел на кресло, – Лоет надо убирать оттуда.

– Может все-таки последить? – неуверенно предложил владыка

– Дождаться пока она Ингарру отравит? – прошептал Имириэль.

– Новую тоже могут купить или заставить, – так же, шепотом, возразил владыка.

У меня в голове крутилась все та же мелодия и я, уже не особо прислушиваясь к их разговору, стала напевать, пытаясь вспомнить слова, хотя бы припева.

«Жили-были мы на краю, с нами был теплый июль …с тобой играли в жизнь …это песня простая» Увлекшись, закинула ногу на ногу и стала похлопывать руками по колену, отбивая ритм. «Во дворе чтоб играли пацаны на гитаре».

В паузе между словами уловила тишину и повернувшись увидела, что эти двое во все глаза смотрят на меня.

Я смутилась

– Извините, я кажется, помешала вам разговаривать.

Имириэль расплылся в улыбке и пересел на край софы.

– Что вы, эрра, вы так мило…кхм. . . пели. И мелодия приятная, переведете?

Он осторожным жестом поправил подол моей рубашки вниз.

Я, открыв рот, посмотрела на Владыку, а потом на Имириэля. До меня дошло, что пела я на своем родном русском, а тут разговаривают совсем на другом языке. И я его неплохо знаю.

– …изображали жизнь, мы с тобой играли в жизнь, которой будем жить, – слегка запинаясь перевела я.

Владыка смотрел на меня внезапно потемневшими, будто наполненными непонятной болью, глазами. Имириэль сидел с отвисшей челюстью. И чего это они вдруг? Я снова смутилась и отвернувшись, сосредоточилась на облаках, они спокойно плыли по небу и им не было до нас никакого дела.

Глава 3

С утра пораньше, оседлав Ворона, Ян отправился к магу. Эрр Дарис РошСайнар был высок ростом, тощ, молод, кажется, младше Яна, энергичен и полон идей.

– А, эрр РошЭкита, – поприветствовал он входящего в лавку Яна, – вы ко мне по делу?

– По делу, уважаемый Сайнар, по делу, – усмехнулся Ян и положил на стол мага кроссовки Инги, – мне нужна копия этой обуви, подогнанная на мою ногу.

– Уважаемый, уж не спутали вы меня с сапожником? – Сайнар наклонился над столом разглядывая кроссовки и замер, – это что, обувь? – он взял кроссовок и покрутил его в руках.

– Да, обувь.

– И вам нужна копия?

– Да, – Ян положил на стол кошелек с заранее отмерянным количеством монет, – мне нужна точная копия, но как вы видите, они слишком маленькие, мне нужны такие же, но на мою ногу.

– Даааа, – задумчиво протянул Сайнар, – сапожник тут точно не справится. Удивительно легкие ботиночки. Из чего они сделаны?

Ян растерянно посмотрел на мага

– Я знаю, что материалы искусственного происхождения, но точно сказать из чего, не могу, – он ткнул пальцем в носок, – вот это кожа.

– Да, я вижу, – Сайнар подошел к окну стараясь рассмотреть кроссовок, – шнурки скользкие, сетка сверху похожа на шелк, но это не он. А подметка из чего?

– Не пытайтесь угадать, – огорченно вздохнул Ян, – таких материалов у нас в Росакаре, увы, нет. Где взять не знаю.

– Видите-ли в чем дело, эрр Экита, – маг потер длинный нос заляпанными чернилами пальцами, от которых на его лице тут же остались синие следы, – для того, чтобы воссоздать подобное, мне нужен хотя бы исходный материал, из которого они сделаны. Для того, чтобы воссоздать шелк мне нужен хотя бы шелкопряд с его слюной в брюшке, понимаете?

– Да, конечно, эрр Сайнар, понимаю, – Ян со вздохом сгреб кроссовки в мешок, и потянулся за кошельком.

– Подождите! – воскликнул Сайнар, – я, я могу попытаться найти вам исходные материалы.

– Каким образом? – Ян заинтересованно рассматривал мага.

– Я могу на карте указать их местоположение, – Сайнар снова потер нос, – но расстояние может быть огромным.

– Валяйте, – Ян снова сел за стол.

Сайнар достал откуда-то из глубин шкафа с дверцами темного дерева, потрепанную, но достаточно точную, карту Росакара. Взял стеклянную колбу с прозрачной жидкостью, опалесцирующую синим.

Ян с интересом наблюдал как маг что-то бормочет, тыкает колбой в кроссовки, отчего жидкость поменяла цвет на ядовито-желтый, напоминая камни древних, а затем начинает водить колбой по карте. Вдоль границы черных болот колба начала, с небольшими промежутками, светиться ярко-зеленым светом.

– Простите, эрр Экита, – разочарованно выдохнул маг, – кажется, мой поиск не увенчался успехом.

– Твоя колба может указать точное место?

– Нет, – огорченно помотал головой Сайнар, – видите? Идет серия вспышек по всему краю черной топи.

Ян со всего маху хлопнул себя ладонью по лбу, Инга говорила, что вещество, из которого в ее мире делают очень много вещей – нефть – «черное золото». Вот только, делают ли из него обувь? В любом случае, не проверив не понять. И точно ли жижа из черной топи – это то же вещество.

– Я вернусь через два часа, – Ян кинулся к двери прихватив кроссовки со стола.

– Я с вами, эрр Экита! – подскочил маг, поправляя камзол, – вы, ведь собрались к черной топи лететь, верно?

– Идемте, – Ян покрутился, определяя откуда лучше и ближе отправиться к черным топям, – я думаю, лучше лететь от закатных ворот, и возьмите с собой емкость.

Маг уже гремел чем-то в кладовой.

Из-за императорского дворца полеты над столицей Росакара были запрещены, на городских стенах постоянно дежурили стражники с баллистами и арбалетами. Взлетать можно было исключительно за городскими стенами.

Ян, не спеша, направился к закатным воротам, ожидая пока Сайнар его догонит. Вежливо раскланялся с парой встречных знакомых.

Через некоторое время Яна бегом догнал маг, несмотря на теплую погоду, он надел плащ. В руках мага была сумка, приличная бухта веревки и жестяное ведро.

– По черной топи ходить нельзя, – кивнул он на веревку, – утонуть легко.

– Мой конь остался у вашей коновязи, – Ян обеспокоенно оглянулся в ту сторону где находился дом мага.

Сайнар махнул рукой.

– Она зачарована так, что либо хозяин, либо я могу отвязать от нее лошадь, вода там есть, сена тоже достаточно, не беспокойтесь. Скажите, эрр Экита, а зачем вам понадобилась такая странная обувь, еще и цвета, уж простите, очень странного?

Ян хмыкнул.

– Да мне бегать по залу в сапогах неудобно, а у этой обуви, как мне пояснила, – Ян сбился, решив не говорить, что обувь женская, – пояснил ее хозяин, она предназначена специально для бега. Вот, хочу испробовать.

– Бегать? – уточнил Сайнар.

Ян перепрыгнул лежащую на дороге груду мусора, поскользнулся и, с трудом удержав равновесие, пояснил.

–Я занимаюсь в фехтовальном зале, и в сапогах это делать крайне неудобно, они скользят по деревянному полу. А гвозди подметки еще и царапают доски, при падении потом все руки в занозах. А босиком фехтовать это вообще из ряда вон.

– Ах вот как, конечно, фехтование, – Сайнар понимающе покивал головой.

Миновав ворота, они вышли на подходящую для взлета поляну. Ян зашел в кусты, снял одежду, камни древних при частичном преображении оставались поверх чешуи, и он не собирался показывать их постороннему. Из кустов он вышел уже в виде дракона, набросив на шею сумку с одеждой.

– Ну, что? – из других кустов высунул нос небольшой горг с болотно зеленой чешуей, – ого, а я слышал, что цвета Экита синие.

– Как видите, не у всех, -недовольно проронил Ян, не объяснять же каждому встречному, что цвет чешуи у него изменился после визита к древним.

Он расправил крылья, и потянулся, проверяя не тянет ли шрам. Тот серебряным кольцом вился по крылу, тянул, но не сильно.

«Как печать» – усмехнулся Ян

– Полетели? – зеленый горг, неуклюже подпрыгнув, замахал крыльями набирая высоту. Ведро на его шее жалобно звякнуло.

«Интересно, я с земли выгляжу так же нелепо? – подумал Ян, – да и выдержит ли этот задохлик такую долгую дорогу?»

Ян подождал пока Сайнар отлетит подальше, взмахнул крыльями и догнал зеленого за несколько взмахов. Дорога обещала превратиться в нечто занудное и длинное. Ян поморщился, взмахнул раз крыльями набирая высоту и планируя последовал за зеленым. Тот пыхтел, отдувался, но упрямо двигался вперед.

Через два круга, они наконец-то добрались до места, никогда еще полет не казался Яну таким долгим. Лететь вслед за медленным Сайнаром ему очень не понравилось.

 Небольшой белый островок посреди черной топи казался чем-то чужеродным. Они приземлились на него по очереди, для двух людей на островке места было достаточно. Два горга не поместятся тут даже в самом крайнем случае.

– Ну и запах здесь, – Ян оглянулся, кругом расстилались поля жижи из песка и черной маслянистой жидкости. Поверхность топи казалась лаковой, – где черпать будем, эрр Сайнар?

Сайнар закрутил головой почесывая нос и ткнул узловатым пальцем в сторону.

– Вот там, эрр Экита, видите? Вроде бы яма.

– И как вы это определили? – Ян старался разглядеть указанную «яму».

Сайнар опять поднес палец к носу. Ян еле сдержался, чтоб не скорчить морду.

– Там жидкость более активно движется, – пояснил маг, – видите, по краям ямы пена.

– Да, – Ян скинул сумку с одеждой на землю, – позвольте ведро и веревку. Хотя нет, давайте разрежем ее напополам. К одной части привяжем ведро, а другую часть оставим как страховку. Сдвиньтесь в сторонку, я перекинусь.

Он прикрыл глаза, ощущая, как на лице и пальцах начинает формироваться чешуя, а за спиной разворачиваются крылья.

Протянув лапу, он ждал, пока Сайнар привяжет к ней веревку. Прихватив одним когтем ведро взлетел и попытался зависнуть над ямой. Получалось плохо. Размах крыльев был велик и взмахивать ими приходилось осторожно, чтобы не задеть смолу и не увязнуть в ней.

«Бабочка переросток, давай, собирай нектар, белые тапочки из ниоткуда не возьмутся», – приказал себе Ян.

С третьей попытки ведро утонуло в черной густой жиже полностью, и Ян стал набирать высоту чиркнув краем крыла по лаковой поверхности песка.

– Едва не влип, – сообщил он, приземляясь на островок и возвращая себе человеческий облик, – ну и жижа. И ведро все в ней, – Ян мазнул пальцем по боку посудины, растер между двумя пальцами черную маслянистую субстанцию, – крышки-то у вас для ведра, конечно, нет, эрр Сайнар?

Сайнар обиженно посопел, пошарился в недрах сумки с одеждой и достал кожаный мешок для ведра. Из тех, что крепятся к седлу лошади, для перевозки воды.

– Беру свои слова назад, уважаемый Сайнар, – посмеиваясь сказал Ян, – восхищен вашей предусмотрительностью.

– Мне и самому очень любопытно, что же выйдет в итоге, – Сайнар сверкнул улыбкой и снова потер нос.

Обратная дорога заняла еще больше времени. Ведро нес Ян, осторожно, стараясь не расплескать. Сайнар летел сзади, явно выдохшись от большой нагрузки и все больше отставая.