Обреченные

Утопая в блаженстве, я вспомнила свою кровать в доме у родителей. Да, именно там я в последний раз спала на такой мягкой кровати. Что сказали бы мои родители, узнав, где я?..

Грубый толчок прервал сладкий плен сна. Уши заложило, тело затекло от неудобной позы, спала я долго. Нет, это был не толчок – крик. Женский пронзительный голос. Что?.. Ах, это дом Алехандро Корсини… Мысли медленно прояснялись, а ноги уже плелись к двери. Могла поспорить, что выглядела я просто ужасно. Все уходило на второй план, это дело привычки – бежать на крик о помощи.

Дверь в конце коридора была открыта нараспашку, крик и гул доносились оттуда. Мужчины в костюмах, возможно, охрана, стояли у прохода и пытались кому-то дозвониться. Добравшись до места происшествия, я увидела Катарину, которая суетилась у кровати, буквально рыча на юношу: – Как можно быть таким безответственным, Адриано! Хоть капля рассудка должна быть в этой голове, bebe2!

Я откашлялась, привлекая внимание, – Что происходит?

Охрана долго раздумывала, отвечать на мой вопрос или нет. Они переглянулись, никто не хотел брать ответственность на себя.

– Хлоя, простите, мы вас побеспокоили, – Катарина махнула охране, чтобы те вышли, – Боюсь, наш недотепа снова нуждается в вас. Я зашла оставить ужин, и увидела его в таком состоянии, а он молчит как партизан.

– Я в порядке, Катарина, – недовольно промычал Адриано, отводя взгляд к окну, – И я уже давно не bebe.

Адриано уже был выше меня ростом, но его открытое недовольство выдавало подростковый возраст. Он лежал на кровати поверх одеяла и подушек, пустой взгляд отрешенно смотрел вдаль. Не уверена, что ему может помочь обычная дружеская беседа. Возможно, это проявления посттравматического расстройства, и ему нужна помощь психиатра.

Катарина нежно погладила его щеку, – Для меня ты всегда останешься bebe, –сославшись на свои дела, она прогнала охрану и поспешила на кухню, оставив нас двоих.

– Это твоя вина, – странным голосом произнес Адриано.

Я нахмурилась, не разобрав, вопрос ли это или утверждение, – Что?

Пронзительный взгляд был семейной чертой, как я поняла. Адриано наклонился в мою сторону, прорычав: – Это. Твоя. Вина? – его перевязанная правая рука обессилено покоилась на кровати, но, когда он показал мне левую, я ахнула от ужаса.

– Когда ты порезался? – я прижала оставленные Катариной полотенца и белая ткань тут же окрасилась алым. Сонливость как рукой сняло, я зажала множество порезов на ладони, боясь услышать ответ.

Адриано отдернулся, – Не делай вид, что тебе не все равно, – его лицо исказилось от отвращения, – Оставь меня в покое.

Спокойно, он подросток. Его работа – бесить меня.

Сделав глубокий вдох, я ответила: – Я не для того переливала тебе свою кровь, чтобы ты так бездумно ее потратил.

На этот раз он промолчал, когда я осматривала руку. Порезы были рваными и глубокими, будто он намеренно пытался причинить себе боль. Я нахмурилась. У него и без того много шрамов, теперь еще и это.

– Подлатай меня, а потом можешь дальше строить глазки моему брату.

– В чем твоя проблема? – выдавила я.

Он усмехнулся и закатил глаза, – Алехандро Корсини хочет залезть к тебе в трусики, так что проблемы тут только у тебя…

Я вскочила на ноги и бросила грязное полотенце ему в лицо, – Все мои проблемы начались с того, что я спасла тебя. Мне угрожают расправой, я могу лишиться работы своей мечты, и даже домой поехать не могу, потому что твой брат помешан на контроле. Но я уж точно не заслужила твоих оскорблений в оплату за спасенную жизнь, – на глазах появились непрошенные слезы. Я развернулась на пятках, бросив напоследок: – Уверена, ваш доктор с радостью вылечит все твои раны…

– Моя рука, – прошептал Адриано. Я замерла в дверном проеме и смахнула слезы, – Я ее почти не чувствую.

Под всей его бравадой и злостью скрывался подросток. Он все еще был испуганным мальчишкой, которому довелось побывать на волоске от смерти. И теперь ему приходится мириться с тем, что осталось от его прошлой жизни.

– У тебя было серьезное ранение, – выдавила я, – Кость не пострадала, но скорее всего были повреждены нервы. Из-за большой кровопотери ты мог лишиться руки, я сделала все, чтобы этого не случилось.

– Меня много раз зашивали, но… такого никогда не случалось, – Адриано не скрывала своего ужаса, – Это можно исправить.

В медицинской школе нас учили, что мы должны говорить пациентам правду, какой бы горькой она не была. Но меня также учили милосердию и состраданию. Я прикусила губу, пока не почувствовала привкус свинца во рту. Очередное наказание за мое преступление – я должна была повернуться к мальчику и сказать в лицо: – Длительная физиотерапия и лекарства помогут, но есть шанс, что ты не сможешь восстановить контроль над рукой в полной мере. Мне жаль.

Нам жаль. Мы соболезнуем вашей потери. Набор шаблонных фраз, которые мы повторяли, когда больше ничего нельзя было сделать. Эту часть своей работы я ненавидела больше всего – беспомощность.

– Прости, – прошептал Адриано, склоняя голову, – Все твои усилия были напрасны.

– Почему ты так говоришь? – я прислонилась к дверной раме, не чувствуя ног, – Ты ведь жив.

Он усмехнулся, – Я бесполезен. Как сломанная игрушка.

– Но ты не игрушка, – я подошла к его кровати и осмотрела раны на левой руке, – И все еще обе руки на месте. Нужно лишь адаптироваться.

Если категоричность и несдержанность – особенность подросткового возраста, то я представляю каким растет мой брат. Сейчас он чуть младше Адриано, но мы не так часто общаемся. Под неустанным контролем отца он бунтовал при любом удобном случае, возможно сейчас он просто невыносим и постоянно с ним спорит.

– Аптечка под кроватью, там должны быть бинты.

Я полезла под одеяло и достала железный ящик с покореженным замком, – Сильно болит?

– Меня не волнует боль, я к ней привык, – его лицо не выражало никаких эмоций, пока я не выругалась. Он выхватил аптечку из моих рук, прошипев: – Это не то, что ты подумала.

– Я думаю, что тебе нужно избавиться от этой дряни. Твой брат в курсе? Не важно, – я вскинула руки, – это не мое дело.

Адриано вытащил пакет с неизвестным порошком и бросил в мусорное ведро легким движением руки, – У меня были проблемы со сном.

– В следующий раз прими глицин.

Он по-мальчишески улыбнулся и вернул мне аптечку. Больше запрещенных пакетов я в ней не нашла. Слава Богу.

Совесть подталкивала меня рассказать все Алехандро, но я напомнила себе, что это не мое дело. Фактически, я не была лечащим врачом Адриано, и не обязана сообщать обо всем его старшему брату. Если в это дело влезут еще и наркотики, мне точно никогда не отмыться от этой истории.

– Не говори Алехандро, – между делом прошептал Адриано, пока я трудилась над его порезами, – Он сошлет меня на Аляску, если узнает.

– Давно ты принимаешь?

– Я не принимаю. Не постоянно. Скорее раз в пару месяцев, когда дела совсем плохи.

Я придерживалась довольно категоричного мнения о наркотиках, но у каждого из нас свои слабости и грань, за которую лучше не заглядывать. Прошедшие сутки были очень бурными, при мысли об этом кажется, что нервная система вот-вот даст сбой. Если у них такое каждый день? Я бы сама уже схватилась за что-то запрещенное, лишь бы не сойти с ума.

– Я буду молчать, – он выдохнул от облегчения, – Но ты поклянешься больше не притрагиваться к наркотикам. Так ты только сожжешь свое здоровье, а оно не бесконечное.

Адриано кивнул, – Не переживай, у меня нет зависимости. Я не настолько глуп.

С ним бы поспорил любой наркоман. Я отложила аптечку в сторону, – Ты не узнаешь о зависимости, пока не станет слишком поздно.

Пока я занималась его рукой, мне удалось мимолетно заглянуть за ширму жизни Корсини. Он с детства занимался метанием ножей, но из-за травмы все тренировки могли сойти на нет.

– Мы можем тренироваться вместе, – выпалила я.

– Что ты знаешь о ножах?

– Ничего. Но хирургам нужно развивать обе руки, так что могу показать парочку упражнений. Сейчас тебе все равно нельзя перенапрягаться.

– Алехандро не одобрит, – утверждение, без тени сомнения в голосе, – Ты чужая.

Я хмыкнула, стараясь скрыть свою обиду и любопытство, – Меня не волнуют приказы твоего брата. Если ты не хочешь…

– Хочу! – его голубые глаза загорелись от азарта, он закивал, – Спасибо, что предложила, – затем вспомнив, опустил взгляд и тихо прошептал: – И прости, что нагрубил тебе.

Все не так безнадежно, как показалось в начале. Я продолжила лечить его раны с улыбкой на лице. Во мне начала теплиться надежда. Кто знает, может мне удастся добраться до ран, скрытых от глаз?

Глава 10. Алехандро

– Все готово к сделке? – в очередной раз спросил я, перелистывая документы.

Как бы печально не было признавать, я не мог проследить за всем лично. Я нанимал людей, которые выполняли мои приказы, но даже при таком раскладе монотонная работа изнуряла меня до стреляющей боли в висках.

Мы приблизились к важному шагу для всей Семьи – легализации бизнеса. Мне было важно перевести часть бизнеса в «белую», сделать то, что не удалось моему отцу.

– Да, мы закончили приготовления еще на той неделе. И я тебе это уже говорила, – Стефани закатила глаза, прикрываясь чашкой кофе. Я кашлянул, напоминая ей, кто здесь босс. Она, как всегда, проигнорировала мой намек: – Не волнуйся, все пройдет гладко.

У нее была привычка тараторить, словно заведенная игрушка. Зависимость от кофе сыграла не последнюю роль в этой манере, даже сейчас она держалась за кружку, как за спасательный круг. Она отдавала работе всю себя, о чем свидетельствовали синяки под глазами и рвущиеся наружу зевки. Мы с ней оба были трудоголиками, но я почувствовал укол вины, глядя на нее. Придется отправить в принудительный отпуск, когда закроем сделку.

Стефани Чейз была моей кузиной по материнской линии, прямой связи с Семьей Корсини не имела. Наши матери давно умерли, а ее отец был алчным отморозком, которого давно нужно было похоронить. Пять лет назад кузина появилась у меня на пороге с синяками на теле, полная решимости разорвать все отношения с отцом и начать жизнь с чистого листа. Она хотела остаться под моим началом, хотя прекрасно знала о природе моего бизнеса. Следовало отказать ей, это сэкономило бы мне массу времени и нервов. Но она чертовски упряма, как и все Чейзы.

Она сбежала от отца на другой конец света, но все еще опасалась его тени. Я предложил ей найти подходящую партию для замужества, чтобы она официально стала частью Семьи и оказалась под моей протекцией. Но эта защита стала бы очередной клеткой, из которой нет выхода.

Стефани вознамерилась создать собственную империю, и она успешно двигалась к своей цели. Она закончила престижный университет, устроилась в мою фирму. Через два года, если все пойдет гладко, я отпишу ей одно из наших легальных предприятий. Это будет отличным стартом.

По правде, она отлично справлялась со своими задачами, и я просто не представлял, как буду работать без нее. С ее помощью офис работал, словно отточенный механизм. Меня распирала гордость.

– Твоя подружка оборвала мне телефон, – она говорила со мной, одновременно печатая что-то, – Я сотню раз пыталась объяснить ей, что не занимаюсь организацией вечера, но как об стенку горох… Почему все твои пассии такие пустоголовые? – я нахмурился и она капитулировала, – Нет, правда, от нее сплошные проблемы.

– Она не моя подружка, – пробормотал я, не отрывая взгляда от листов, – Можешь заблокировать ее номер, если хочешь. С ней давно пора заканчивать.

– Отличная новость, – светлые волосы Стефани подскочили от энтузиазма, – Это значит, что у тебя новая подружка?

В последнее время меня окружают сплошные блондинки. Они лезут прямо в мою душу. Это сводит с ума.

– Тебе не будут звонить по поводу вечеринок, обещаю.

– Я ее знаю? – не унималась она, – Когда ты нас познакомишь?

– Буду оттягивать это событие как можно дольше.

Не хватало еще, чтобы вы объединились против меня.

– Кажется, ты хотела что-то обсудить о договоре.

– Да, – вся игривость из ее голоса исчезла по щелчку пальцев, – Сандерс уговаривает нас приобрести все его акции. Он крайне настойчив…

– Нет, мы не будем менять первоначальный план. Откажи ему.

– Почему? Аналитики дают хорошие прогнозы, это удачное вложение.

– Это не вопрос инвестиций, Стефани, – судя по ее лицу, она не понимала меня, – Если мы купим все его акции, он потеряет интерес к компании. Через месяц в нем проснется совесть или взыграет глупость, и он сдаст нас федералам. Вся работа насмарку, еще лет пять будем ждать подходящей возможности. Если же он останется акционером наряду с нами, мы окажемся в одной лодке.

На ее лице просветлело озарение: – Можно будет спихнуть всю вину на него в случае чего.

– Если все пойдет по плану, не придется.

– Ты связал его по рукам и ногам, – с восхищением прошептала она.

Я пожал плечами. Нельзя быть в мафии лишь наполовину. Нам объяснили это еще в раннем детстве, чтобы не было мыслей избежать судьбы. Мы рождались и умирали в мафии.

Стефани знала правила, а я не переставал напоминать. Сейчас у нее не было другой семьи, которая перетягивала одеяло на себя и сеяла сомнения. Но однажды это могло изменится, а выхода назад уже не будет.

И я напоминал об этом самому себе. Потому что дома меня ждала другая блондинка, поразившая меня светлой душой, острым умом и невероятной красотой. Ей не место в моем мире, и я не должен удерживать ее в этой тьме. Ее место при свете дня.

– Притуши злобные глазки, – кузина сдержанно выдавила смешок, – У каждого решения есть свои последствия. По крайней мере, я сама сделала свой выбор.

– Еще не поздно передумать, – с тяжелым сердцем прошептал я.

Стефани не давала клятвы и не являлась одним из наших солдат. Но зная подробности нашей работы, так или иначе, она оказалась привязана к нам. Когда срок нашего уговора подойдет к концу, она либо погрязнет в мафии, либо продолжит бежать от своего прошлого. Мы оба понимали, что она выберет.

Я поклялся себе, что больше никогда ей не придется прятаться. Иначе зачем был весь этот путь, если я не в состоянии защитить свою собственную семью?

– Ты лучше, чем хочешь казаться.

Я оставил ее признание без ответа.

Мы разошлись спустя еще две кружки кофе, обсудив все срочные вопросы.

Стефани была единственным человеком, которая покидала мой кабинет с улыбкой на лице. Столкнувшись с Сэмюэлем у самой двери, она пробормотала что-то невнятное и умчалась прочь. Мой охранник проводил ее взглядом, пока силуэт не скрылся за поворотом. Похоже, она сразила наповал не только своих противников.

– Она может и не Корсини, но все еще моя сестра.

– Последний пункт пугает меня гораздо сильнее, – усмехнулся Сэм, когда мы садились в машину.

Каким бы преданным ни был Сэмюэль, он не мог претендовать на руку Стефани. Обычный солдат не мог породниться с семьей Дона. В Италии родословная все еще имела огромный вес.

– Есть какие-нибудь новости?

Дьявольские Ублюдки зарылись в своих норах. Скорее всего они уже готовились к следующей схватке, узнав, что мы усилили охрану и будем ждать шанса ответить на оскорбления.

– Адриано повредил левую руку во время тренировки, – мы обменялись взглядами в зеркало заднего вида.

Я выругался, – Что с этим ребенком?..

В нем было столько прыти, что он не мог дождаться выздоровления? Если так пойдет и дальше, он вообще не сможет использовать ножи в бою.

С детства нам прививали обязательную физическую подготовку, включающую владение различными видами оружия. Адриано всегда казался самым слабым из нас. Он родился недоношенным, хилым и болезненным, но чертовски упертым. Ему удалось достичь небывалых высот в использовании холодного оружия. Но, если откинуть эти способности, он оставался обычным подростком. Его психика оказалась не готова к такого рода травмам.

– Как он? – моя голова гудела.

– Мне доложили, что с ним мисс Паркер. Они… повздорили, но сейчас все нормально.

Кажется, мне придется провести с ним содержательную беседу о манерах. В очередной раз.

Адриано воспринял присутствие Хлои холоднее, чем я предполагал. Он был благодарен за спасение, но никогда прежде мы не пускали чужака в наш дом. Это было нашим убежищем, куда допускались лишь проверенные люди. Когда он спросил, кем она теперь является для Семьи, я не знал, что ответить. Она мне не любовница, и даже не друг. Это было слишком отстраненное понятие для моего состояния.

Раньше мне не приходилось сдерживать свои желания, женщины с радостью принимали мою неутомимость, следовали всем требованиям… Но она? Продолжает держать голову гордо поднятой, но при любой возможности бежит от меня, словно испуганный кролик.

Нет, я дождусь своего часа. Чем слаще победа, тем дольше я буду упиваться ею.

– Сэмюэль, у нас изменились планы.

Глава 11. Хлоя

– Шутишь? – я раскрыла рот от неверия.

Адриано фыркнул, покачивая головой, – Нет, не шучу. Это сейчас он пример сдержанности, а раньше был тем еще бунтарем.

Как только бунтарский дух мог скрываться за маской столь серьезного человека. Если только жизнь не вынудила его кардинально измениться.

Адриано приехал в Штаты вместе со своим старшим братом Ренцо пять лет назад. К тому времени Алехандро уже основал небольшую финансовую компанию и принял на себя всю ответственность за братьев. История Ренцо была покрыта мраком, а вот об Алехандро младший рассказывал все без утайки.

– Трудно поверить, – улыбнулась я, – Он же все держит под контролем.

– Это его работа, он Босс.

Пожалуй, это описание подходит ему, как никому другому.

Мы просидели за разговорами до поздней ночи. Адриано отказался от обезболивающих, казалось, он совсем не чувствует боли. Он похвастался мне своими шрамами, словно они были медалями за храбрость. Перевязывая ему раны у себя в квартире, я не обратила внимания на рубцы, покрывающие его руки, спину. Он дважды ломал себе нос в драке и это было не первое его пулевое ранение. Откуда у подростка столько шрамов?

Неужели байки Джерома о мафии были правдой? Для меня это было нечто из рода фантастики. И как к этим играм могли допустить ребенка? В голове не укладывалось, но чем больше я узнавала, тем быстрее кусочки пазла складывались в картину, пробивающую меня от ужаса.

Прежде, чем я решилась задать вопрос напрямую, в дверь постучали. Я подпрыгнула на кровати, сердце бешено забилось в груди.

– Входите!

Судя по виду, Алехандро только что вернулся домой. Я отвернулась, пытаясь скрыть вспыхнувшие щеки.

А что, если он слышал наш разговор?

Братья обменялись безмолвными взглядами, затем послышался вздох: – Не помешал?

– Нет, – самое время воспользоваться шансом и сбежать, – Уже поздно, я оставлю вас.

– Я хотел поговорить с тобой, Хлоя.

Я чуть не споткнулась об покрывало, спускаясь с кровати, – Со мной? – Адриано кашлянул, скрывая свой смех.

– Я не задержу тебя, – старший брат не скрывал своей усмешки, голубые глаза светились озорством, – Адриано, тебе нужно отдохнуть. С тобой я поговорю завтра.

Дверь в комнату закрылась, мы оказались одни в пустом коридоре. Я старалась держаться от него подальше, чувствуя на себе его пристальный взгляд. Чем ближе он был, тем сильнее воздух вокруг нас накалялся. Покалывание распространялось от головы по всему тело, меня бросало в жар, даже дышать было трудно в его присутствии. Я бы списала все на обыкновенный страх, но почему-то меня тянуло вновь посмотреть на него, попасть в плен этих глаз.

Алехандро молча следовал за мной до гостевой комнаты, держась установленной дистанции. Время тянулось мучительно долго. Он открыл мне дверь и пропустил вперед. Его манеры не сочетались с повелительным тоном, которым он пользовался большую часть времени.

Включив свет, я застыла посреди прохода, – Что… это? – выдавила я, смотря на стопки пакетов с раскрытым ртом.

– Подумал, тебе понадобятся кое-какие вещи, чтобы скрасить… пребывание здесь. Если чего-то не хватает, я достану, только скажи.

– Я не кукла, которую нужно наряжать по твоему желанию! – выдавила я, оборачиваясь к нему лицом, – Ты пытаешься меня купить?

Брови Алехандро взметнулись, он откашлялся и наклонился к моему лицу, – Мои намерения обычно прозрачны. Уверяю тебя, я лишь пытаюсь быть гостеприимным.

Я пошатнулась, чувствуя его дыхание на своей коже. Его рука молниеносно легла под мою талию, удерживая от падения. Он всматривался в мое лицо с неприкрытым любопытством.

– Почему мне кажется, что ты со мной играешь?

Наши лица были в сантиметре друг от друга. Он без особых усилий наклонялся все ближе, будто был готов поцеловать меня. Я боялась шевелиться или дышать. Веки захлопнулись, сбегая от его взгляда, блуждающего по моей коже, покрытой мурашками.

Я вздрогнула, почувствовав прикосновение его губ к моему уху: – А тебе нравится наша игра?

Его смешок подействовал, как ведро ледяной воды, вылитое мне прямо в лицо. Я оттолкнула его каменную грудь, с трудом поднимаясь на ноги, – С-спасибо за одежду, но это было вовсе не обязательно.

– Разумеется, – он отступил на шаг, – Просто хотел сделать вам приятно. Спокойной ночи, Хлоя.

Мое имя медленно растаяло в воздухе, стоило ему скрыться за дверью.

Это неправда, я все себе придумала.

Я начала вскрывать пакеты, желая отвлечься от мыслей о нем. Коробки и свертки заполняли все пространство вокруг, от кровати до пола. Разумеется, ни чеков, ни ценников, я не нашла. Но не нужно быть гением, чтобы распознать дизайнерский бренд. При лучшем раскладе, в сумме выходили тысячи долларов, которые я не могу себе позволить.

Я жила в затхлой обкуренной квартире, одежду покупала в комиссионке и едва сводила концы с концами, выплачивая кредит за учебу. Какими бы ни были его мотивы, я не могла принять такие подарки. Это слишком! Слишком много вещей! Слишком много денег! Слишком много внимания!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Oblivion (пер. с итал.) – Забвение

2

Bebe (с итал.) – малыш, ребенок