скачать книгу бесплатно
– Начнем с горисполкома?
Вадим оглядел друга с ног до головы:
– Начинать, Олег, придется с тебя. В таком прикиде ты можешь только в порт грузчиком наниматься.
– Да, надо сменку заводить. – Согласился Голенев.
Дима кивнул:
– Сейчас магазины откроются, пойдем тебя наряжать. На это у меня бабок хватит.
Олег полез в свой рюкзачок, достал сверток и, развернув тряпицу, выложил на стол золотые швейцарские часы:
– Этот будильник стоит больше «Жигулей». Сможешь сдать?
– Откуда они у тебя?
– С духа снял, прямо перед ранением. Сохранил чудом.
– Откуда у «духа» такие?
– «Дух» оказался английским. Инструктора шлепнул.
– Ну, ты, бляха муха, даешь! – Изумился Дима, разглядывая часы со всех сторон: – Вещица путевая. Я таких раньше и не видел. Швейцарские?
– «Картье», это их марка.
– Смотри, тут надпись.
– Знаю. Что-то по-английски нацарапано. Я когда-то в училище пятерку по языку имел, да практики нету. Там написано «Bear with honour» Или носи с удовольствием, или с гордостью. Какое-то пожелание и подпись твой отец Чарльз Вайтли.
– Не жалко продавать? Все-таки трофей…
– На дело не жалко…
Через два часа Голенев в новой джинсовой рубашке и белых брюках сидел под большим портретом Михаила Сергеевича Горбачева. Бывшему афганцу предстояло первое свидание с гражданской властью – встреча с чиновником горисполкома. Как выразился Дима, «разведка боем».
Инспектор по работе с кооперативами знал Диму, но не знал Голенева. Он внимательно выслушал все, что ему сообщили будущие предприниматели, и ответил уклончиво:
– Мы приветствуем интересные деловые предложения. Но чтобы запустить такое, надо посоветоваться с руководством города, получить добро в райкоме партии. Без Дмитрия Прокопьевича такой вопрос не решить. – И поглядывая то на одного, то на другого, многозначительно добавил: – Быстро такие дела не решаются.
– Дима, иди к пляжу, я тебя догоню. – Олег подмигнул другу и, когда тот вышел, извлек из кармана белых брюк конверт.
– Альберт Николаевич, здесь две тысячи рублей. Это премия для вас и для тех, кто вам поможет сократить срок оформления нового кооператива до недели. Рад был познакомиться. – И они пожали друг другу руки.
– Взял? – Спросил Дима, дождавшись Голенева на крыльце.
– Как миленький.
Друзья припустили в сквер. В тени акаций Дима стал неприлично громко хохотать. Голенев не понял причины его веселья:
– Чего гогочешь, как жеребец?
Дима, борясь с приступом смеха, пояснил:
– Олег Голенев, бляха муха, искатель справедливости, дал взятку! Запомни это, командир!
– На всю жизнь, старшина. – Пообещал Олег.
– И ты не бросишься с обрыва и не пустишь себе пулю в лоб?
– Чтоб эта сука положила в карман две штуки и их не отработала?! Нет, старшина, такого капитан Голенев не допустит. – Заверил Олег.
– Ты не ему сломал целку. Он, бляха муха, берет каждый день. Ты сам лишился невинности, командир. Понял?
– Я должен заработать десять миллионов баксов. Для этого я не только лишусь невинности, но стану отпетой блядью!
Дима перестал смеяться и тихо спросил:
– Олежка, скажи честно, зачем тебе это? Жадным ты никогда не был. На приличную житуху заработать – я понимаю. Но столько?!
– Не лезь мне в душу, старшина. Мы с тобой нарубим бабки, и каждый их потратит по своему усмотрению. Согласен?
Дима не возражал.
Через неделю свидетельство, разрешающее кооператив по установке на улицах города автоматов с газированной водой, было получено. Но оставалось еще масса технических и кадровых вопросов. На них ушел месяц. Утром Голенев бегал на пляж, делал зарядку, отжимался и плавал, а день отводил подготовке нового бизнеса. Здоровье свое Олег поправил и хромать почти перестал.
В Лазоревске жил еще один ветеран с Афганистана. Звали его Степаном Хорьковым. Он и был похож на хорька – хмурый, не разговорчивый, взгляд колючий. Степан не мог найти работу. Он признался, что умеет только убивать, а в бандиты идти не хочет. Поэтому, стыдно сказать, приходится жить на иждивении мамы и бабушки-пенсионерки.
Выслушав предложение друзей взяться за охрану автоматов с газированной водой, он тут же согласился. Олег был уверен, что такой мужик со шпаной управится. Дело оставалось за малым – достать денег. Поход к «упакованным» приятелям Вихров со дня на день откладывал. Он копил на постройку собственного дома и сумел собрать уже значительную сумму. Пустить ее на рискованное предприятие он был готов, но считал нужным посоветоваться с женой. Этот разговор он переносил, опасаясь за реакцию Оксаны. В другое время старшина не стал бы тянуть с подобным разговором. Но теперь, когда жена готовилась стать матерью, волновать ее опасался. Решился вопрос в спальне, когда Голенев уже посапывал в детской, а Оксана, страдая хронической бессонницей, читала книгу по уходу за новорожденными. Она спокойно выслушала мужа:
– Поступай, как считаешь нужным, Дима. Это твой друг, тебе виднее.
Он поцеловал жену, и на другое утро выложил перед компаньоном семьдесят тысяч рублей.
– Когда ты успел их занять? – Удивился Олег.
– Не важно, командир. – Сказал Вихров: – Можешь покупать свои автоматы.
– Какой процент кредита?
– Так одолжили, бляха муха, без процента.
Олег внимательно поглядел в глаза друга. Старшину его взгляд не смутил. Он решил умолчать, откуда средства, потому что был уверен – узнай Олег правду, от денег откажется.
На следующий день Дима на своем красном «Жигуленке» отвез Голенева в Адлер. Там находился ближайший аэропорт. Олег летел в Прибалтику за автоматами для газированной воды. Паспорт у него теперь имелся, имя осталось прежним, а свою фамилию бывший афганец на одну букву переделал. Она стала звучать как «Коленев».
Проводив Олега до стойки регистрации, Дмитрий вышел на площадь аэровокзала и понял, что хочет пить. В одной из палаток торговали теплым пивом, но обыкновенной, газированной воды он нигде не нашел. «Похоже, капитан дело задумал», улыбнулся он своим мыслям и направился к машине. Подойдя к стоянке, обнаружил своего «Жигуленка» запертым сверкающей серой «Волгой». Водителя «Волжанки» в салоне не было.
– Вот сука, места что ли мало?! Как теперь выезжать? – Перед тем, как отыскать наглеца, он бросил взгляд на номера машины. Увидев три шестерки, почувствовал неприятный холодок на спине и никуда не пошел. Он знал владельца. На серой «Волге» разъезжал известный в округе бандит по кличке Турок.
– Я тебя загородил? Прости, дорогой.
Дима резко обернулся. Сзади стоял владелец «Волги» и два его ближайших подельника. Турок сладко улыбался, сощурив темные, косившие глазки:
– Не волнуйся, дорогой «Дымочка». – Так он выговаривал имя Вихрова: – Я сейчас уеду, только перекинусь с тобой парочкой слов… Давай отойдем в тенек, под пальмочку. А то здесь слишком жарко.
Дмитрию вовсе не хотелось беседовать с этим субъектом, но выхода у него не было.
Голенев долетел до Риги без всяких приключений. Город ему приглянулся. Чистый, с незнакомой Олегу готикой в старой части, и с очень вежливыми, неторопливыми людьми.
В Латвии имелось и море. Не такое синее, как в Лазоревске, но тоже притягивающее взгляд и манящее в дальние страны. На удивление вновь испеченного бизнесмена, здесь взяток давать не пришлось. Заместитель директора завода-изготовителя товарищ Ян Балдиес быстро понял, что перед ним солидный клиент, и сделка свершилась тут же в кабинете. В Прибалтику новый стиль деловых переговоров проник раньше, чем на остальную территорию страны Советов, и после подписания документа секретарша внесла в кабинет поднос с чашечками кофе и шоколадом.
Единственной проблемой, возникшей между продавцом и покупателем, стала доставка. Ответственность за провоз питейных автоматов по Латвии Ян Балдиес брал на себя, но отвечать за дальнейшее путешествие продукции по необъятным просторам России не собирался. Олегу пришлось нанять парней из числа работников вневедомственной охраны завода. Поручив им сопровождение груза, он вернулся в отель. На формальности, связанные с отправкой, ушло два дня. За это время Олег осмотрел город, съездил на экскурсию в Юрмалу, покатался на яхте. Наутро третьего дня с делами было покончено, и он отправился в аэропорт.
В самолете Голенев выпил немного виски и расслабился. Подготовительный этап безумной затеи близился к концу. Теперь предстояло реализовать замысел. В успехе Олег не сомневался. Он готов был работать по двадцать часов в сутки. Также был уверен, что в курортной зоне Лазоревска, куда наезжает около миллиона туристов, каждый выпьет по стакану его газированной воды. Требовалось разумно организовать сам процесс.
Разглядывая кучевые облака под крылом самолета, бывший афганец неожиданно понял, что в квартирке однополчанина сменил не только старую гимнастерку на фирменную одежду из дорогого магазина, а также фамилию в паспорте, но и повернул свою жизнь на девяносто градусов. Что теперь ждет его впереди?
Дима был прав, когда говорил, что Голенев никогда не был жаден до денег. Десять миллионов он мечтал заработать вовсе не для себя. Эта история имела глубокие корни. Родившись в маленьком провинциальном городке Глухове, Олег рано потерял родителей. В приюте, куда он попал восьмилетним мальчиком, слишком сладким житье не назовешь. Но ребенок был относительно сыт и имел возможность учиться. Он и учился лучше других. Когда пришла бумага, что одного из сирот готово принять Суворовское училище, он даже не мечтал оказаться счастливчиком. Но педагоги выбрали Голенева. И директорша Руфина Абрамовна Меджрицкая их поддержала.
В приюте у него остался друг Тихон Постников. Тиша тоже учился на одни пятерки и мог стать юным суворовцем. Но жребий судьбы достался Олегу, и достался справедливо. Тиша Постников, при несомненных способностях к наукам, нрав имел мягкий, Спорт его не увлекал, педагоги даже плавать его научить не смогли. В стычках среди мальчишек Голеневу нередко приходилось защищать друга, и профессия воина подходила ему куда больше. После отъезда Олега они постоянно переписывались. Через год Тихона усыновила местная библиотекарша Галина Николаевна Буракова, и он обрел семью. С тех пор Олег приезжал в Глухов на каникулы и жил у приемной матери Постникова. Галина Николаевна и к Олегу относилась, как к сыну. Дружба двух юношей с годами только крепла. Олег стал офицером спецназа. Его послали в составе группы инструкторов во Вьетнам. Друзья несколько лет не виделись, но переписывались регулярно. Из писем Голенев знал, что Тиша закончил институт, а на первом курсе успел жениться и завести ребенка. Потом Олега перебросили в Афганистан. После первого ранения ему дали отпуск. Стеснять молодую семью он не хотел, и ехать в Глухов не собирался. Но Постников, услышав об отпуске друга, всерьез обиделся. Голеневу ничего не оставалось, как лететь в Глухов. Конечно, прямого рейса в маленький городок не проложили, и летать приходилось через Москву.
В стране начиналась перестройка. Тихон уже работал в промышленном отделе райкома партии и грезил переменами. Он готовил план, как превратить их провинциальный городок в Рай для его жителей. Молодая жена Тихона, Татьяна, так же фанатично верила в перемены. Уложив сына Юлика спать, она присоединялась к мужской дискуссии. Они втроем ночи напролет спорили до хрипоты. Тихон уверял – чтобы оживить городок, надо создать условия для молодежи. Он предлагал построить в Глухове цементный завод, а когда завод выдаст продукцию, начать строительство стадиона. Молодежь получит работу и вместо пьянства и бандитизма займется спортом.
Незаметно для себя идеями друга заразился и Голенев. Олег никогда не проводил время столь интересно. Они обсуждали перемены в стране, штудировали статьи журнала «Огонек» легендарного редактора Коротича. Узнавали массу нового в истории, что раньше от них скрывали цензоры. Олег начинал понимать, что и цели, за которые он воюет, не столь благие и справедливые. Капитан-десантник с каждым днем все больше становился рьяным поборником демократии. Отпуск пролетел, как один миг. Друзья договорились, что Голенев после завершения боевых действий вернется в Глухов.
Он провоевал еще полгода, когда пришел приказ о выводе «ограниченного контингента» из Афганистана. Основную часть войск вывели, а его подразделение осталось охранять ракетную базу. Нападения «духов» участились. Сначала контузило Диму, а через три месяца ранило второй раз Олега. Незадолго до ранения пришло письмо от Постникова. В Глухове затеяли демократический эксперимент, и Тихона выбрали мэром города. Теперь он надеялся, что осуществит все свои мечты. В конце письма он снова звал Олега приехать в Глухов и работать вместе. В родном городке, как и по всей стране, с ростом демократии начинал поднимать голову криминал, и молодому мэру требовалась помощь надежного друга.
В ростовском госпитале Голеневу сделали три операции. После второй ему стало немного легче, и он смог вставать. Как-то ночью он уговорил медсестру Варю разрешить ему воспользоваться телефоном. Девушка афганцу не отказала. Олег позвонил Постникову домой и, хотя время было позднее, его не застал. К телефону подошла Татьяна. Она очень переживала за мужа. Тот уже имел утвержденный проект цементного завода, но денег на стройку в области не нашли. По словам Татьяны, Тихон успел добраться до самого Кремля, но и там, кроме моральной поддержки, ничего не получил. Заканчивая разговор, Таня призналась: «Он похудел и стал очень нервным». Голенев поинтересовался необходимой суммой. Тогда он и услышал, что требуется десять миллионов долларов. «Передай Тихону, если выживу, деньги ему достану», – пообещал Олег.
– Самолет идет на посадку. Просьба всем пассажирам занять свои места и пристегнуть ремни безопасности. – Голос стюардессы прервал размышления путешественника. Голенев пристегнулся и посмотрел в окно. Самолет завалил крыло над заснеженной вершиной горы. Они пересекали Большой Кавказский хребет. До посадки оставалось пятнадцать минут.
В аэропорту его никто не встречал, хотя Олег дал телеграмму Вихрову с номером рейса и самолет прилетел по расписанию. Прогулявшись по площади перед зданием аэровокзала, он решил подождать. Уселся в маленьком открытом кафе, закурил и, потягивая бутылку пива, разглядывал пассажиров.
– К вам можно? – У нее были серые печальные глаза и пепельные волосы.
– Можно, если улыбнетесь.
– Зачем?
– Меня друг, кажется, забыл встретить, и вы с таким кислым лицом. Это уже слишком.
Она улыбнулась, заказала стакан сока и снова надулась. Ее маленькие розовые ушки трогательно украшали две жемчужины, а чуть вздернутый носик и пухлые обиженные губы напоминали капризного ребенка, у которого отняли игрушку.
– Все так плохо?
Она посмотрела на него с удивлением:
– Что все?
– Жизнь.
– Шутите?
– Я не умею шутить.
– Папа говорил, что людей без чувства юмора надо опасаться. Вы убийца?
– По профессии – да.
– А говорите, что не умеете шутить. Вы врун.
– Я не врун и не шучу. Каждый солдат убийца. А я солдат… Правда, бывший.
Она задумалась, мило сморщив носик:
– Много вы убили?
– Не всегда удается посчитать. Тех, кого удалось, двадцать шесть.
В ее глазах промелькнул ужас, смешанный с любопытством:
– И вам это нравится?
– Убивать? Это моя работа. Или ты, или тебя.
– Но вас же никто не убил…
– Пытались. Один раз почти получилось.
– Все-таки вы шутите.
– Нисколько.
– Докажите.
Олег расстегнул рубашку и оголил грудь. Она увидела два свежих шрама и вздрогнула. Голенев быстро грудь закрыл:
– Теперь верите?
– Это пули?
– Нет, это ракета, а потом хирурги. От пуль тоже есть, но не заставляйте меня раздеваться в кафе.
– Я вам и так верю.
– Тогда скажите, как вас зовут?
