скачать книгу бесплатно
нас отведешь.
СТАСИМ
СТРОФА 1
Вот Греция рассылает во все концы света своих мужчин,
Филоктета, говорят, разыщи.
Следы его долгие не мудрено узнать:
ногу приволакивает, толком прямо не может встать.
А еще – кроме нас за ним смерть по пятам,
мертвый воздух окрест, трупы вповалку и тут и там.
Ветки поломаны,
нет птичьего гомона.
АНТИСТРОФА 1
Стрелка им доставь
с оружием – самоё смерть, самоё навь.
В честном бою раз врага нам не смирить, не сбить,
так станем тем, что превыше человеческих сил, направо-налево губить.
Совершенной работы устройство – даже страшно смотреть:
всякий след наш, ихний может с земли стереть.
И надо ж такое нам в руки дать!
За что так караете, боги, дайте знать!
СТРОФА 2
Взяв орудие смерти,
страшное людям
(и стократ страшнее оно богам),
на что Филоктет мог рассчитывать,
на какую-такую судьбу
уповать? Желать
свою смерть, что ли, отдалить,
во благовременье умереть,
детей, внуков обнять,
крепкое им оставить
после себя наследство?
АНТИСТРОФА 2
Если нужно это оружие,
чтобы одолеть врага,
что ж, если по-другому никак –
в честном бою испробованы
все приемы, уменья, тактики,
даш на даш все удары наши да их, –
тогда мы плывем сюда,
приложить чтобы руку к делу
постыдной победы.
Вся Греция с тобой, Филоктет,
славу, позор разделит.
Хор (на разные голоса)
Где ж он приют нашел в краях этих?
Как неуютно здесь, весь год сыро!
Для ран его как плох такой климат!
Не расклеИлся б лук, целЫ б стрелы.
Не разучился бы стрелять. Мы и
проверим на себе его меткость.
На тевкров мы бойца зовем – ну как
не разберется да начнет с греков?
Услышит издали язык свойский,
не закричит: "Э-ге-ге-гей, люди!"
на голос наш – на шумный шаг вскинет
свой верный лук, мы от такой смерти
не увернемся, все как есть ляжем,
и поделом – но умирать страшно.
ЭПИЗОДИЙ 3
На сцене появляется Одиссей, сопровождаемый вестником.
Вестник
Вот старик, который отведет нас.
Одиссей
Отойди. Уж мы пришли. Ну, здравствуй.
Филоктет
Одиссей, друг, ты сюда за смертью
заявился, что ли? Не хватило
возле Трои – или где вы нынче
ратуете, плаваете, – вспомнил
Филоктета, кто не пожалеет
на тебя стрелы? По приговору
или сам сюда? Не чаял встретить,
гость мой дорогой. Тебя ли вижу!
Или глаз обманывает, дымы
местные за друга принимая,
счастье невозможное рисует.
Одиссей
Это я. Ничуть не сомневайся.
Филоктет
Вспоминал я часто, даже снилось,
как сюда приводишь, обещаешь
трав нарвать целебных: славен Лемнос,
дескать, некой травкой, чуть посыплешь
перетертой рану – перестанет
вмиг кровоточить, гноиться, будет
бело-тело чисто, как из бани,
шрамов нет, отметин. Я спокойно
ждал тебя, дружка, с подмогой чудной.
Лишь поутру, как заря зажглася,
паруса увидел в море дальнем,
догадался, что это за травка:
ложь-трава, дурман-трава.
Одиссей
Я думал:
ты найдешь попутчиков, вернешься
в дом, подлечишь раны, в тихий вечер
вспомнишь уговор наш, усмехнешься
над отставшим в бедах Одиссеем,
увлеченным в путь людьми чужими.
