Закон родства

Ханна украдкой бросала на меня взгляды, будто боролась с собой, чтобы что-то сказать.

– Нужно отмыться, ня, – наконец прошептала она, её голос дрогнул. – Ты… весь в крови, ня.

Я выдержал паузу, словно обдумывая её слова, а затем добродушно улыбнулся.

– Ты права, – ответил я мягко, кивнув, стягивая куртку, которая тут же упала на пол с тяжёлым шлепком, оставив кровавый след. – Но если я просто пойду в дом в таком виде, то испачкаю всё вокруг.

– Э-это… ничего, ня, – сказала она, опустив взгляд и нервно поигрывая хвостом. – Я помогу.

Её неожиданное предложение заставило меня приподнять брови. Ханна уже направилась вглубь дома, а я последовал за ней.

Она принесла таз с водой и чистую ткань, поставив всё у очага. Тёплый свет огня освещал её фигуру, и я невольно отметил, как трепетно она к этому отнеслась. Мы решили начать прямо здесь – проще всего смыть кровь сразу, пока она не впиталась окончательно. Хотя я понимал, что даже после этого специфический запах ещё долго будет меня преследовать.

– Снимай рубашку, ня, – сказала она. Её голос был мягким, но дрогнул.

– Ты уверена? – усмехнулся я, начиная снимать остатки окровавленной одежды.

Её взгляд метнулся к моему торсу, и она тут же отвернулась, густо покраснев.

– Н-не смотри на меня так, ня, – пробормотала она, опустившись на колени рядом с тазом.

Я решил больше её не дразнить и молча сел напротив. Она осторожно смачивала ткань в тёплой воде и начинала стирать кровь с моих рук и плеч. Её движения были мягкими, но я чувствовал, что она напряжена.

Неожиданно, сам не зная почему, я задал вопрос:

– Ты правда не боишься меня?

Ханна замерла и подняла на меня свои фиолетовые глаза.

– Иногда боюсь, ня, – честно призналась она, её уши слегка дёрнулись. – Но… ты спас меня, ня. Ты заботишься обо мне. Я знаю, что ты не причинишь мне зла.

Когда кровь наконец была смыта, я нежно убрал прядь из её лица, придавая своему взгляду максимум тепла.

– Ты удивительная, – произнёс я мягко.

Она сжалась, но не отстранилась, лишь прошептала:

– Хватит так смотреть, ня…

Позже, когда ночь окутала дом, Ханна нерешительно подошла ко мне.

– Ты… не мог бы… поспать рядом со мной, ня? – её голос дрожал. – После всего…

Я добродушно улыбнулся, изображая понимание.

– Конечно. Я не оставлю тебя одну после такого дня.

Она благодарно кивнула, её взгляд был полон облегчения. Мы поднялись наверх, и я улёгся на кровать. Она устроилась рядом, сжавшись в комочек, словно нуждаясь в защите.

Спустя какое-то время, когда я уже почти думал, что она уснула, она повернулась ко мне.

– Ты вернёшься, ня? – её голос был тихим, почти неслышным.

Я обнял её, притянув ближе, словно пытаясь успокоить.

– Обещаю, – сказал я мягко, глядя ей в глаза.

И прежде, чем она успела ответить, я наклонился и поцеловал её. Она замерла, но уже через мгновение неловко ответила на поцелуй. Я чувствовал, как она тает в моих руках, как это сближает нас ещё сильнее.

Разорвав поцелуй, я мягко улыбнулся, погладив её по голове.

– Спи. Завтра важный день.

Она обвила мой торс рукой, уткнувшись лицом в грудь.

Я смотрел в потолок, обдумывая свои следующие шаги.

Всё, что мне нужно – это продолжать играть роль, если бы она только знала какие мысли текут в моём сознании она бы ужаснулась.

На следующее утро я поднялся рано, оставив Ханну мирно спящей. Её лицо казалось спокойным, но даже во сне её уши мило дёргались. Я осторожно высвободился из её объятий, чтобы не разбудить её, и тихо собрался, натянув отстирываемые Ханной вещи. Я забрал ядро, которое положил в небольшой плотный кожаный мешочек. Но даже через него я всё ещё ощущал небольшую пульсацию. Староста встретил меня у дороги в лес взглядом, который, казалось, умолял не возвращаться с дурными вестями.

– Будь осторожен, парень, – пробормотал он, когда я направился в сторону леса. Я ответил ему доброй улыбкой. – Не беспокойтесь. Я сделаю всё, чтобы защитить нашу деревню. Внутри же я усмехнулся. Эти насекомые такие наивные. Они думают, что добрый герой всегда сражается ради чести и спасения невинных. На самом деле, всё проще. Люди ценят не поступки, а их видимость, а я далеко не добрый герой, но разве это важно?

Лес встретил меня холодом и густым зимним туманом, который стелился по снегу, словно прячась от солнечного света. Путь был долгим, но я двигался уверенно, несмотря на ощущение, будто за мной кто-то наблюдает. Я двигался по лесу, наслаждаясь тишиной, которую нарушал лишь хруст снега под ногами. Мешок с ядром висел на поясе, но его вес я почти не чувствовал. Лес, казалось, затаил дыхание, словно природа знала, что приближается нечто ужасное, и нет, я не о себе. На подходе к Мрачным Уступам я остановился. Туман здесь был густым, почти непроницаемым, но расходился вокруг меня, образуя свободное пространство на несколько метров от меня. Воздух густел от магии. Мне не нужно было быть магом, чтобы понять, что этот туман создан с её помощью.

– Выходи, – сказал я громко, стоя посреди поляны. Тишина. Потом слабое движение тени в сгустке тумана. – Храбро. Но глупо, – раздался голос, низкий и холодный, как хрип больного. Из темноты вышел тёмный маг. Высокий, в длинном чёрном плаще, его лицо наполовину скрывали капюшон и густая тень.

– Ты долго шёл сюда. Принёс мою метку? – спросил он, жестом указывая на мешок. Я снял его с пояса и кинул к его ногам, как кость собаке. – Забирай, если сможешь, – усмехнулся я, упёршись руками в бока. Его лицо исказилось в гримасе гнева. Он двинулся мгновенно. Чёрные цепи магии вырвались из-под земли, стремясь опутать меня. Я проследил взором за ними и определил, как они ударят по мне, пока они не оказались достаточно близко, а затем, кружась, сделав пару шагов в сторону, будто танцор, легко увернулся.

– Слишком медленно, – сказал я, зевнув. Его лицо дёрнулось. Он поднял руки, и земля затряслась. Из неё начали подниматься мертвые души, отравленные чёрной магией. Они ринулись на меня, но я лишь усмехнулся. Интересно, как на меня повлияют нематериальные существа? И, к сожалению, они меня разочаровали.

С первым, который попытался меня укусить, моя рука смогла схватить его за голову, сжав, из стороны брызнула черная жидкость, похожая на чернила. Моя рука рассекла следующего пополам, и от удара его части разлетелись, разбрызгивая чёрную кровь. Третьему я, типа, сломал шею ударом ногой. С призраками и не поймёшь, но в любом случае они побеждены.

– Это всё, что ты можешь? – спросил я, глядя на мага, приподняв бровь в вызове. Его руки дёрнулись, и следующий рой магических цепей устремился ко мне. Серьёзно? Снова та же атака? Только больше? Слабак. На этот раз я не уклонялся. Вместо этого я перехватил пару цепей своей рукой, позволив магии обжечь кожу.

– Ты ведь пытался напугать меня этим? – я рванул цепи к себе, заставив его пошатнуться. Его лицо стало бледным, когда я, рванул цепи на себя со всех сил, разорвал их, как бумагу. А тёмного мага вырвало тёмной, почти чёрной кровью. Я бросился вперёд, и прежде, чем он успел создать ещё одно заклинание, мой кулак врезался ему в грудь. Удар был настолько силён, что он отлетел назад, врезавшись в ствол дерева.

– Чего ты вообще хотел добиться, изучая запретную тёмную магию? Ты хотел силы? Может, хотел нравиться девчонкам? Или же стать богом? – я шагнул к нему медленно; я чувствовал, как сжимается кольцо страха вокруг его чёрного сердца. – Но знаешь, это уже не важно: ведь в итоге ты так и остался ничтожеством.

Он попытался подняться, но я наступил ему на грудь, вдавив его в снег. – Нет! – закричал он, его голос дрожал от ужаса. – Ты не понимаешь! Я…

– Замолчи. – Моя рука, словно меч, просвистела мимо, отрубая ему кисть. Он закричал от боли. – Ты слишком слаб и ничтожен, чтобы владеть этой магией. Я надеялся на достойного противника, а в итоге получил тебя. Хорошо хоть Ханну с собой не взял – это было бы позором.

А знаешь, что я делаю с теми, кто меня разочаровывает? – я наклонился, глядя прямо в его испуганные глаза. – Пожалуйста… – прохрипел он, его дыхание стало рваным. – Ты ведь знал, что рано или поздно это кончится так. Ты просто не хотел в это верить. – я сжал его шею одной рукой, поднимая его над землёй. Его ноги дёргались, воздух рвался из лёгких. – Прощай.

Я резко развернулся и с силой бросил его об скалу. Удар был настолько мощным, что его тело упало сломанным кровоточащим мясом. Он уже не мог двигаться, но был ещё жив. – Ты заслужил небыструю смерть, – сказал я, подходя ближе. Его глаза смотрели на меня с ужасом, смешанным с отчаянием. – Нет… Пожалуйста… – его голос стал булькающим и еле слышным. – Пожалуй, нет, – ответил я, занося ногу. Один удар – и его голова замазалась ровным слоем по земле. Ещё мгновение тело трепыхалось, после чего застыло мёртвой, бездвижной плотью.

Я стоял посреди поляны, снова весь в крови. И снова не своей. Я осмотрел место битвы. Всё закончилось быстрее, чем я ожидал. Я посмотрел на мешок с ядром.

– Пусть гниёт здесь, вместе со своим хозяином.

Когда я вернулся в деревню, день полностью вступил в свою силу, а снег скрипел под ногами, пронзённый тёплыми лучами солнца. В руках я нёс порванный плащ мага, ещё пропитанный его кровью, и пару его безделушек – амулетов, которые он использовал для своих тёмных ритуалов.

Староста и несколько мужчин, уже собравшихся на площади, встретили меня с тревогой.

– Ты… ты вернулся! – выдохнул староста, сжимая свой потрёпанную трость. Его лицо мгновенно посветлело. – Это значит, ты справился?

– Даже больше. – Я протянул плащ и амулеты. – Его больше нет, – сказал я спокойно, наблюдая, как староста осторожно берёт вещи, словно они могли его укусить.

– Т…ты победил тёмного мага? Ты спас нас… – пробормотал он, и его голос стал громче. – Этот парень уничтожил угрозу нашей деревне!

Крестьяне, ещё сонные и озябшие, начали собираться вокруг, их лица светились радостным облегчением. Я одарил их лёгкой, доброй улыбкой.

– Это заслуга всех нас, – сказал я, поднимая руку, чтобы успокоить их нарастающий гомон. – Но, чтобы деревня была в безопасности, нужно оставаться бдительными.

Люди кивали, а староста громко возвестил, что надо устроить праздник в честь спасения.

В трактире же меня ждала другая сцена. Ханна, сидя за столом в углу, едва заметила моё появление. На столе перед ней стояла полупустая кружка эля, а её щёки были красными.

– Ты вернулся, ня! – она вскочила, чуть не опрокинув стол. Её уши подрагивали от эмоций, а хвост нервно подёргивался. – Ты вообще понимаешь, как я переживала, ня?!

Её тон был возмущённым, но в глазах читалось облегчение. Я подошёл ближе, усмехнувшись.

– Прости, не хотел тебя беспокоить.

– Беспокоить, ня?! Ты ушёл один, ня, в этот проклятый лес, ня, с этим… этим ядром, ня! А вдруг бы ты не вернулся, ня?! – Она ткнула пальцем в мой бок, пытаясь выглядеть строгой, но её голос дрожал.

– Я ведь вернулся, – я чуть наклонился ближе. – Я всегда вернусь к тебе.

Она покраснела сильнее, её хвост теперь метался из стороны в сторону.

– Ха! Уверенный в себе, да, ня? – Она резко подняла кружку, делая большой глоток. – Но знаешь, ты всё равно идиот, ня!

– Идиот? – я сел напротив, сложив руки на столе. – Это звучит довольно обидно, ты ранишь меня в самоё сердце.

– О, не притворяйся, что у тебя есть сердце, ня, которое можно ранить, ня! – Она ткнула в меня пальцем. – Ты же знаешь, что выглядишь как герой, но ведёшь себя как… как…

– Как кто?

—Что, ня? А о чём я говорила, ня? – Она громко вздохнула и снова отпила эля.

Я усмехнулся, наслаждаясь её пьяным поведением.

—Тебе не кажется, что ты уже выпила больше, чем нужно? – заметил я. – Не слишком ли рано для такого?

– Это твоё «слишком рано» ня, началось, как только ты ушёл, потому что я думала о том, как ты, ня… – она запнулась, её уши прижались к голове. – Как ты там, ня, в этом ужасном лесу, ня!

Я положил руку ей на голову.

– Спасибо, что беспокоилась, обо мне Ханночка.

Она попыталась что-то сказать, но только смутилась сильнее и отпила ещё из кружки.

В этот момент за стойкой раздался громкий голос.

– Что наш герой даже не поздоровается?! – Кроуэль, стоящая за стойкой, сжала в руке вилку так, что металл чуть не согнулся.

Я обернулся к ней, одарив спокойной улыбкой.

—Привет, рад тебя видеть Кроуэль.

Она прищурилась.

– Ха! И я рада. – ответила она, прожигая меня взглядом.

Что же это? Ревность? После нескольких часов невероятно виртуозных постельных ласк, в моём исполнении?

Ханна поджала губы, явно раздражённая, что моё внимание перетянула другая девушка.

– Что такое Кроуэль тебе нужно помочь на втором этаже? Извини, но сегодня я немного подустал поэтому откажусь.

– Ты… слишком самоуверенный, вот что! – Она бросила на меня грозный взгляд.

– Но ведь не безосновательно правда? – спросил я, подмигивая эльфийке.

Кроуэль что-то пробурчала и вернулась к работе, но её взгляд изредка продолжал сверлить мою спину.

Ханна только вздохнула и прижала ладонь к лицу, облокотившись на неё.

Когда мы вернулись домой, Ханна едва держалась на ногах. Её хвост лихорадочно размахивал из стороны в сторону, а уши трепетали, как будто пытались догнать мысли, которые неуклюже ускользали от неё.

– Я совершенно, ня… абсолютно, ня… – начала она, пошатываясь.

– Пьяна? – подсказал я, подхватив её, чтобы она не упала.

– Н-нет! Я… просто устала, ня.

Я провёл её в дом, снял с неё плащ и аккуратно усадил на кресло у очага.

– Ханна, ты когда-нибудь слышала про умеренность?

Она ткнула в меня пальцем, но промахнулась, и палец устремился куда-то в сторону стены.

– А ты… ты когда-нибудь слышал про, ня… хм… – Она замерла, подперев подбородок рукой, словно искала нужное слово.

– Про?

– Про то, как… ты прекрасен, ня?

Я замер на мгновение, подняв бровь.

– О, делаешь мне такие откровенные комплименты?

Она вспыхнула и поспешила отмахнуться, но её рука неловко задела вазу на столе, которая, покачнувшись, едва не упала.

Я сел на пол рядом с креслом, разглядывая её. Щёки Ханны были покрасневшими, а её глаза, чуть затуманенные алкоголем, смотрели на меня с теплом и озорством.

– Ты правда… замечательный, ня, – пробормотала она, неожиданно протягивая руку и кладя её мне на щеку.

– Это алкоголь говорит или ты?

– А какая разница, ня? – Она улыбнулась.

Я взял её ладонь, слегка сжав её пальцы.

– Спасибо. Ты тоже замечательная.

Её уши прижались к голове, но она не отвела взгляда.

– Иногда слова совсем не важны, ня.

Она наклонилась ко мне ближе, а её хвост яростно бил по креслу.

– Знаешь, что мне нравится в тебе больше всего, ня? – спросила она, прищурившись.

– Нет, но мне уже интересно. – ответил я забавляясь всей этой ситуацией.

Она наклонилась ещё ближе, так, что я мог почувствовать её горячие дыхание пахнувшее алкоголем.

– Ты… такой…

Она внезапно осеклась, и её лицо приняло крайне задумчивое выражение.

– Такой…? – повторил я, чувствуя, как уголки губ поднимаются в усмешке.

– Такой… глупый, ня!

Она начала хохотать, но смех резко оборвался, когда она наклонилась слишком сильно и соскользнула с кресла прямо на меня. Мы оба упали на пол, я легко успел смягчить её падение.

– Ханна, ты в порядке?

– Я… я… – она приподняла голову, глядя на меня сверху вниз. И вдруг, абсолютно серьёзно, сказала: – Ты мягкий, ня.

Я не смог сдержать смеха.

– Спасибо за комплимент, – ответил я, смахивая выступившие слёзы от смеха.

Она снова начала смеяться, потом вдруг прекратила и широко открыла глаза.

– О нет, ня! Моя хвостовая подушка, ня… сломалась, ня!

– Хвостовая… что? – поднял я бровь в недоумении.

Она резко повернулась, пытаясь дотянуться до собственного хвоста, но в процессе снова потеряла равновесие и, не удержавшись, рухнула обратно на меня, ударив головой меня прямо в пах, от чего я еле удержался чтобы не откинуть её от себя в сторону.

– Ханна, может, ты прекратишь пытаться меня убить?

Она задумалась на мгновение.

– Не-е-ет, ня, – протянула она, прикрывая глаза. – Я просто… посплю, ня.

И, прежде чем я успел что-то сказать, она заснула прямо в том положении, в котором и упала, её уши дёрнулись в последний раз, а хвост успокоился.

Я тихо рассмеялся, ох уж эта кошка, кажется с ней мне точно не будет скучно.

Я поднял её, стараясь не разбудить, и отнёс на кровать. Она пробормотала что-то неразборчивое, пока я укрывал её одеялом.

Когда я сел рядом, глядя на её лицо, теперь совершенно спокойное, я не смог удержаться от усмешки.

– Вот уж кто может превратить любое событие в приключение, так это ты, – пробормотал я.

Ханна во сне слегка повернулась, её уши дёрнулись, а губы растянулись в лёгкой улыбке.

Наблюдая за её тихим дыханием, почувствовал, как на меня тоже накатывает сон, и я прилёг рядом.

Глава 5

Проснувшись рано утром, я осторожно выбрался из постели, стараясь не разбудить Ханну. Она тихо сопела в своей стороне кровати, и было очевидно, что её день начнётся ещё не скоро. Накинув на плечи другую куртку пока моя отмокает от крови тёмного мага, я направился на улицу.

Утреннее солнце пробивалось сквозь редкие облака, заливая улицы мягким светом. Воздух был прохладным, свежим, и пахло свежевыпавшем снегом. Подойдя к зданию гильдии, я заметил, как у дверей толпятся жители, оживлённо переговариваясь, пока ждали свой завтрак с собой. Таверна при гильдии славилась кухней, так что неудивительно, что столько людей предпочитало есть здесь, а не дома.

Внутри меня встретила Кроуэль. Её привычная дежурная улыбка мгновенно сменилась на искреннюю, когда наши взгляды пересеклись. От вчерашней ревности, похоже, не осталось и следа. Значит, всё это была просто игра? Хитрая чертовка.

– Привет, герой, – поздоровалась она, на удивление без капли иронии в голосе.

– И тебе привет. Ты с каждым днём становишься всё прекраснее, – ответил я, подмигнув.

– Льстец, – фыркнула она, но в её глазах блеснуло веселье. – Ты пришёл позавтракать или за новым заданием?

– Пожалуй, и за тем, и за другим, – сказал я, слегка наклонившись к ней с улыбкой.

Кроуэль бросила быстрый взгляд на официантку и громко прокричала мой заказ. Затем снова обратилась ко мне:

– Я думала, ты хотя бы пару дней возьмёшь на отдых после всего этого.

– Предпочитаю отдыхать продуктивно, – ответил я, пожав плечами. – Например, выполняя задания.

Пока она обдумывала мой ответ, передо мной поставили тарелку с дымящейся варёной картошкой, массивными мясными сосисками и кружку свежего сока. Завтрак был простым, но аппетитным.

– Ну что ж, трудяга, – сказала Кроуэль, доставая листок задания и кладя его на стол рядом с моей едой. – Это задание скорее уровня золотого ранга, но заказчица не могла позволить себе оплатить его как следует. Я убедила её сделать его доступным для серебряного ранга.

Она вдруг хлопнула ладонью по стойке, словно что-то вспомнив:

– Ах да, староста приходил. Просил создать для тебя два задания – об уничтожении огра и тёмного мага. Хотя формулировка с магом была немного иной, конечно, но не суть.

Рядом с тарелкой она поставила небольшой мешочек. Его звонкий металлический звук не оставлял сомнений о его содержимом.

– Вот твоя награда за оба "задания". Всего тридцать серебряных.

Тридцать серебряных? Ого, теперь я почти богач. А два выполненных задания серебряного ранга – тоже неплохая новость. Забрав мешочек, я посмотрел на Кроуэль.

– Так, а что там за задание? И есть ли в Карне кузнец? – спросил я, возвращаясь к еде.

– Похищение зверолюдки, – её лицо слегка помрачнело. – Из нашей деревни. Заказчица – её мать. Некоторые жители видели чужаков, возможно, это работорговцы. Мать хочет лично поговорить с тем, кто возьмётся за задание.

От этих слов я внутренне поморщился.

– Пустая трата времени, – пробормотал я себе под нос.

– А кузнец… К сожалению, он скончался недавно, – продолжила она. – Но, говорят, скоро приедет его родственник.

Я откинулся назад, закончив с завтраком. Теперь у меня есть деньги, но я не могу их потратить. Что за проклятие?

– Ясно, – коротко ответил я. Сейчас было слишком рано идти к заказчице. Хотя мне и плевать на приличия, но идти ни свет ни заря кому-то в дом не хотелось. Но вот поблагодарить эльфийку, которая, видимо для меня очень постаралась.

– Пойдём, – сказал я, вставая и направляясь к лестнице.

– Куда? – Кроуэль посмотрела на меня с лёгким недоумением.

– Как куда? Пора достать тот бочонок с верхней полки, – ответил я, облизывая губы.

Она сглотнула и, немного помедлив, крикнула через шум зала официантке, что ненадолго отлучится. Затем делая вид будто неохотно пошла за мной.

Некоторое время спустя.

Подходя к дому заказчицы, я уже знал, чего ожидать: слёзы, отчаяние, мольбы. Люди, попадающие в беду, часто выглядят одинаково. Женщина ждала у порога, не конкретно меня, а просто хоть кого-то, кто возьмётся за задание. Она посмотрела на меня с надеждой, словно я уже держал её дочь за руку.

– Вы… вы взялись за задание? – её голос дрожал, а глаза были покрасневшими. Я кивнул с серьёзным выражением лица, спрятав своё истинное безразличие за маской сочувствия. – Да. Мне сказали, что вы хотите рассказать детали.

Женщина кивнула и пригласила меня внутрь. Дом был бедно обставлен, но чист. На столе стояла чашка с остывшим чаем, который она явно не допила. Я сел напротив, приготовившись слушать.

– Её зовут Линна, – начала она, не сдерживая слёз. – Ей всего шестнадцать. Она добрая, такая хорошая девочка… – Женщина закрыла лицо руками, её плечи затряслись. Я выждал пару секунд, прежде чем мягко сказал: – Я понимаю, это тяжело. Но мне нужно знать, что именно случилось. Она подняла глаза, полные боли. – Несколько дней назад она пошла в лес собирать травы. Она всегда ходила туда, знала каждую тропинку… Но в этот раз не вернулась. Люди говорили, что видели чужаков неподалёку. Я боюсь… – её голос сорвался, и она снова зарыдала.

Внутри я оставался холодным, как лёд. Я не чувствовал ничего от её жалких всхлипываний. Можно подумать, что у меня и вовсе отсутствует эмпатия, но нет, просто люди постоянно теряют близких, страдают, ищут помощи. Это их жизнь, их боль. Не моя. Но снаружи я был воплощением сострадания. Лёгкий кивок, вздох. – Я понимаю, вы переживаете. Обещаю, я сделаю всё, чтобы найти её.

Её глаза вспыхнули надеждой.

– Пожалуйста… Она такая юная, такая… Она не заслужила этого. Вы должны найти её. Прошу, найдите.

– Я постараюсь, – ответил я ровным голосом, но с чуть наклонённой головой, будто выражая сочувствие.

Женщина всхлипнула и, наконец, утерев слёзы, начала рассказывать подробности: где Линна обычно собирала травы, кто видел чужаков и куда они могли, по её догадкам, направиться.

Когда я встал, чтобы уйти, она сжала мои руки, её голос дрожал: – Пожалуйста, верните её. Верните мою девочку. Я кивнул, не говоря ни слова. Когда я вышел из дома, прохладный воздух ударил мне в лицо. Фух, наконец-то. Для неё мир рушится, для меня – это лишь очередное задание ради моей цели.

Место, куда указала женщина, оказалось тропинкой, петляющей среди густых деревьев. На земле я нашёл несколько следов. Они были довольно свежими – цепочка отпечатков ног, глубже и шире, чем могла бы оставить девушка. Групповая активность. Работорговцы, как предполагала Кроуэль? Возможно. Двигаясь дальше, я заметил надломленные ветки и следы от колёс. Телега. А в телеге, наверное, клетка? Это подтверждало предположение. Я последовал за ними, углубляясь всё дальше в лес.

Оказалось, что следы вели к соседней деревне; скорее всего, они тут пополняли запасы. Лес вокруг был наполнен жизнью, но что-то в его атмосфере казалось странным. Птицы пели слишком настороженно, а движения в подлеске казались ненатуральными. Пройдя несколько миль, я услышал еле слышный крик. Женский. Внезапный. Рванувшись на звук, я вышел к небольшой поляне, где группа гоблинов окружала крестьянку. Её корзина с ягодами лежала перевёрнутой, а сама она вяло отбивалась от них. Гоблины хихикали, наслаждаясь слабой жертвой.