Мадонна

За обедом я спросила Карло, почему он не относится ко мне как к пленнице. Теперь этот вопрос казался глупым.

Прошло всего два дня в его доме. Карло был сдержан и холоден. И эта холодность пугала меня сильнее, чем гнев или агрессия. Он не бил, не угрожал, не повышал голос. Он просто смотрел так, что воздух в лёгких застывал.

Эмоции делают человека предсказуемым. Они могут быть яростными, жестокими, неконтролируемыми – но они дают возможность понять, на что способен человек в моменте. Карло не раскрывал себя. Его лицо оставалось бесстрастным, голос – ровным, движения – выверенными.

В этом была абсолютная власть. Он мог убить, не моргнув глазом. Мог сломать жизнь так же легко, как поднять бокал вина. Его безразличие не просто делало его опасным – оно делало его неоспоримым.

Я не боялась монстра. Я боялась силы, которую невозможно понять, укротить или умилостивить.

И был ли свет в тех днях, что позади?

Была ли жизнь, где всё казалось светом?

Возможно, здесь, во мраке, без пути,

Она жива – без масок, без запретов.

Я поставила точку в конце строки, отложила ручку и выпрямилась в кресле, пряча руки в рукавах пушистого, чуть великоватого белоснежного свитера. В комнате было тихо, только за окном равномерно шумел дождь, но его ритм не успокаивал. На часах почти полночь, а я всё ещё не чувствовала сонливости.

Поднявшись, я бесшумно подошла к двери, ведущей в гостиную. Приоткрыла её, заглядывая внутрь. Телевизор мерцал голубоватым светом, но Вито, казалось, не обращал на него внимания – он сидел на диване, снова углубившись в книгу.

Я колебалась. Хотела чая, но не знала, как сказать об этом Вито. Да и разговаривать с ним вовсе не хотелось, но пройти мимо незамеченной у меня вряд ли получится. Я осторожно приоткрыла дверь шире и негромко откашлялась, привлекая к себе внимание.

Вито лениво поднял взгляд, молча изогнул бровь.

Я сделала шаг вперёд, осторожно улыбнулась.

– Могу я сходить на кухню и заварить себе травяного чая?

Он нахмурился, закрыв книгу.

– Я напишу Джинне, она принесёт чай сюда.

Разочарование кольнуло меня.

– О, – растерянно кивнула я. – Хорошо. Значит, теперь мне не позволено выходить за пределы апартаментов?

Свобода оказалась иллюзией.

– Приказ Капо, – коротко бросил Вито, уже отворачиваясь, чтобы взять телефон.

Я стиснула зубы, подавив раздражение, и уже собиралась развернуться, когда мой взгляд зацепился за изображение на экране телевизора.

Трансляция новостей шла в прямом эфире. Камера выхватывала огонь, хаотичное мелькание теней, тёмные фигуры в спецформе. В правом углу экрана значилось место событий – Джое-Тауро.

Холодок пробежал по спине.

– Куда уехал Капо? – тихо спросила я, не отводя взгляда от экрана.

Вито не ответил.

Я замерла, следя за развитием событий. Что-то неприятное ворочалось внутри, как предчувствие беды. Я не видела лиц. Выстрелы, хаотичные вспышки огня, машины с проблесковыми маячками…

Вито закончил с телефоном и тоже посмотрел на экран. В этот момент я заметила, как его тело напряглось. Ладони на коленях сжались в кулаки.

Я все поняла.

Вито медленно прибавил звук.

– Как сообщают наши источники, силовики перехватили группу вооружённых мужчин, однако установить их личности пока не представляется возможным. Съёмочная группа находится на значительном расстоянии, а лица участников перестрелки скрыты…

Голос женщины-репортёра был ровным, но за ним слышались выстрелы, грубые крики, резкие команды. Я смотрела, не в силах оторваться.

– По предварительной информации, полиция заблокировала пути отхода, и перестрелка развернулась на территории жилого квартала. Подтверждено, что есть раненые, но официальных заявлений пока не поступало, – продолжала репортёр.

Вито снова схватил телефон. Его пальцы лихорадочно печатали, нажимая на кнопки с такой скоростью, что я даже усомнилась, попадает ли он по нужным буквам.

В этот момент на экране что-то вспыхнуло.

Взрыв.

Я вздрогнула, невольно отступая назад.

Пламя и дым взметнулись вверх, люди в панике разбежались в стороны. Кто бросил гранаты? Неужели…

– Они убили сеньора Виванти? – прошептала я, чувствуя, как пальцы судорожно сжимают материю шторы.

Вито сурово посмотрел на меня.

– Не надейся. Это дымовые гранаты, чтобы у наших появилась возможность скрыться. Капо жив.

Он подумал, что я обрадовалась?

Возможно, я должна была бы радоваться. Но почему тогда внутри всё сжималось от чего-то, похожего на беспокойство?

***

Лириана

После того, как молодая и улыбчивая девушка Джина принесла чай, Вито приказал мне удалиться обратно в спальню. Я не стала возражать.

Когда дверь за мной закрылась, я на мгновение застыла посреди комнаты. Любопытство никогда не было моей слабостью, но, стоило за стеной раздаться звонку телефона, я не смогла удержаться.

Я прильнула к холодному дереву двери, вслушиваясь.

Вито говорил глухо, негромко – из-за чего до моих ушей долетали только обрывки слов.

Засада.

Побег.

Капо Стидды серьёзно ранен.

Я замерла, чувствуя, как в груди поселилось неприятное, тревожное ощущение.

Ранен.

Серьезно.

Вито не прекращал мерить гостиную тяжелыми шагами. Словно пытался выместить ярость в движении.

Я отпрянула от двери и машинально обхватила себя за плечи. Голова гудела от мыслей, которых быть не должно.

Какая мне разница?

Карло запер меня здесь. Обещал сломать меня.

Но перед глазами снова вспыхивали образы с экрана телевизора. Вспышки выстрелов. Дым. Люди в чёрном.

Крепче стиснув зубы, я провела ладонями по лицу, словно могла стереть ненужные мысли.

Это не моя война. Не мои люди. Не мой мир.

Мрак за окном сгущался, дождь бился о стекло с новой силой.

Я развернулась и направилась к кровати, но не легла – просто села на край, сжалась, пытаясь согреться в собственных объятиях.

Глава 12

Карло

Мир раскачивался, а в ушах гудело, будто я находился под водой. Я знал, что теряю кровь, но сознание держалось цепко – годы жизни в мафии научили меня справляться с любым дерьмом.

Резкий свет ударил в глаза, когда меня уложили на металлический стол. В помещении пахло антисептиками, потом и кровью. Надо мной склонился мужчина в белом халате. Не врач в традиционном смысле, но у мафии свои медики.

– Оружие, – коротко бросил он, не отрывая взгляда от моей раны.

Лука молча снял с меня кобуру и передал «Беретту» Марко.

– Пуля прошла навылет, но задета брюшная стенка. Потеря крови значительная. Швы без анестезии, – врач говорил ровным, сосредоточенным голосом, но я чувствовал напряжение, пробежавшее в его пальцах, когда он вскрывал стерильный пакет с инструментами.

Он знал, кого лечит. И он знал, что если что-то пойдет не так, последствия будут фатальными не только для меня.

Игла вошла в плоть, и я почувствовал, как он быстро и уверенно стягивает края раны. Боль жгла, но я не дал ей прорваться наружу, сосредоточившись на его движениях. Каждый стежок отдавался тупым толчком в черепе, но это было не страшнее сотен других ран, которые мне доводилось получать.

– Ключица, – коротко сказал он, закончив с боком.

Его пальцы ощупали мое плечо, определяя место перелома.

– Смещение. Нужно вправить.

Я лишь кивнул.

Резкий, быстрый толчок – кость встала на место. Мир на секунду вспыхнул белым светом, но я лишь стиснул зубы.

– Все. Наложу повязку, зафиксирую.

Он работал уверенно, руки не дрожали, хотя я видел, как капля пота скатилась по его виску.

Когда все было закончено, он выпрямился, бросил быстрый взгляд на мое лицо и сказал:

– Вам нужен отдых, Капо. Потеря крови, нагрузка…

– Я сам решу, что мне нужно, – ответил я спокойно.

Доктор лишь кивнул, не тратя слов впустую.

Отдохнуть я смогу только на том свете, а сегодня мне выпало жить – значит, впереди снова борьба.

***

Два дня я провел на заброшенной ферме в Росарно, превращенной в импровизированный госпиталь и укрытие для наемников и солдат. Этого времени хватило, чтобы отсидеться и обдумать, как действовать в новых условиях.

Джое-Тауро остается под прицелом властей, но у нас нет другого выбора, кроме как ждать и подкидывать ложные цели, чтобы сбить их со следа. Пока не разрешится конфликт с Резартом, Черной Короной и Ордо Кавеа, воевать с правительством – самоубийство.

Сегодня, наконец, я вернулся в свое поместье в Катандзаро. Грудь и спину стягивали бинты, скрытые под черным джемпером. Каждый мой шаг звучал глухо, отдаваясь эхом в мраморном холле. Слуги, заметив мое прибытие, почтительно склонили головы, но я уловил их быстрые взгляды – короткие, напряженные, будто они пытались угадать, насколько я цел.

– Синьор Карло, – раздался строгий голос Дорны, которая уже спускалась по лестнице с обеспокоенным выражением лица. – Слава богу, вы живы!

– Я в порядке, Дорна, – кивнул я, стараясь не выдать усталость в голосе. – Как обстановка?

– Все под контролем, синьор. Но люди беспокоятся о вашем состоянии.

Я усмехнулся, вспоминая, сколько ранений пережил за годы, отданные Стидде – и все равно остался жив. Кто-то уже мог считать меня бессмертным.

– Это всего лишь царапины, Дорна. Пусть люди знают, что я более чем хорошо себя чувствую.

Она кивнула, но в ее взгляде читалось сомнение.

Остановившись у арки, которая вела в ту часть крыла, где находилась моя комната, я невольно взглянул в сторону французских окон, за которыми простиралась терраса гостиной Лирианы. В мягком свете показался почти призрачный силуэт тонкой, черноволосой фигуры. Наши взгляды пересеклись – мимолетный миг, едва уловимый, но ощутимо реальный. А затем она исчезла, растворившись за легкими, струящимися занавесками, словно тень, ускользающая в полумраке.

На часах было уже почти четыре вечера. Идеальное время для кофе.

– Дорна, – позвал я. – Через полчаса я хочу видеть свою гостью в патио. Подай нам два корретто.

Женщина кивнула и умчалась прочь. Я направился в сторону спальни – принять душ и сменить бинты.

Хотя бы на этот вечер я позволю себе отстраниться от всего – от дел, от крови, от бесконечной борьбы. Пусть это будет лишь короткая передышка, но она мне необходима.

***

Лириана

После той ночи, когда Карло не вернулся, в особняке поселилось зловещее молчание. Мне не позволяли покидать апартаменты – завтрак, обед и ужин приносили в комнату, но я почти не прикасалась к еде.

Вито всегда был где-то рядом. Мы не разговаривали и редко находились в одном пространстве больше пяти минут. Обычно он сидел в гостиной, а я запиралась в своей спальне.

Прошлым вечером в моем заточении появилась неожиданная компания. Я сидела на террасе, когда черная тень мелькнула сбоку, а через секунду на мои колени запрыгнул кот. Гибкий, с блестящей черной шерстью и янтарными глазами, он устроился у меня на руках, выпуская тихое, ровное мурчание.

Существо, которое не знало стен, решеток, надзирателей… Я завидовала ему. Этот маленький момент чужой теплоты разогнал сковавшее меня ледяное ощущение одиночества.

***

Сегодня утром что-то изменилось.

Сама атмосфера особняка сдвинулась, напряжение, нависшее над ним, рассеялось, как после долгого шторма.

Карло вот-вот должен вернуться.

Это стало ясно, когда после обеда Вито ушёл – впервые за несколько дней – оставив меня одну в своих апартаментах, чтобы переговорить с кем-то в здании охраны.

Я так и не знала в каком состоянии Капо Стидды. О его ранениях ходили лишь намеки и обрывки фраз, из которых сложно было составить целую картину.

Но теперь я могла увидеть все своими глазами.

Подойдя к панорамным окнам, ведущим на террасу, я взглянула во внутренний дворик. Черная машина медленно въехала по подъездной дорожке к главному входу в особняк, и в следующее мгновение вышел он.

Карло.

Не знаю, чего я ожидала, но вид его фигуры в черном джемпере заставил меня задержать дыхание. Он двигался медленнее, чуть тяжелее, чем обычно, но не выглядел сломленным. Напротив, в его походке была та же хищная плавность, что всегда.

Он вошел внутрь, но я могла продолжать наблюдать за ним, через большие французские окна в холле. Несколько минут он беседовал с Дорной, та быстро что-то докладывала, едва ли не сверкая глазами от беспокойства.

Я уже собиралась отойти от окна, когда он вдруг слегка повернул голову, будто почувствовал мое внимание. Наши глаза встретились. Всего на пару секунд. Достаточно, чтобы почувствовать странное напряжение в воздухе.

Сердце гулко ударилось о грудь. Я резко отступила в тень, спрятавшись за занавесками. Словно это могло что-то изменить.

Я не успела разобраться в своих мыслях, потому что через несколько минут в дверь постучали. Один короткий стук, затем еще один.

– Войдите, – голос дрогнул, но я быстро взяла себя в руки.

В проеме появилась Дорна, удивив меня. Ее лицо было, как всегда, непроницаемо, но в глазах читалась легкая настороженность.

– Синьор Виванти хочет видеть вас в патио через пол часа, – сказала она, не теряя времени.

Я посмотрела на главную служанку, ожидая продолжения, но она ничего не добавила.

– Он… хочет видеть меня? – переспросила я, чувствуя, как холод скользит по позвоночнику. – Сейчас?

– Да. Вам лучше не опаздывать.

Затем Дорна повернулась и исчезла за дверью, оставив меня наедине с новой тревогой.

Я сглотнула, чувствуя, как перехватывает горло.

Почему Карло хочет видеть меня сразу по приезду? Была ли я причиной нападения на него? Возможно, мой брат наконец решил вернуть себе свою «игрушку» и Карло согласен на эту сделку?

Вопросы роились в моей голове, словно разъяренные пчелы, жаля одно за другим, не давая передышки. Я пыталась отмахнуться от них, найти хоть одну разумную догадку, но вместо этого только сильнее запутывалась в тревожном гуле, который эхом отдавался внутри.

***

Лириана

Я вышла в патио, сжимая в пальцах край рукава. Холодный воздух заставил меня поёжиться, но не от мороза, а от нервного напряжения. Карло ждал меня.

Он сидел на кремовом диване, откинувшись на спинку, и на нём не было ничего, кроме брюк. Несмотря на обмотанные бинтами плечо и грудь, он не удосужился прикрыться хотя бы пиджаком. Это вызвало во мне не просто беспокойство, а настоящий внутренний протест. Я слишком хорошо знала, чем может обернуться близость полуголого мужчины. Моё тело инстинктивно напряглось.

Он не посмотрел на меня сразу, но указал на диван напротив коротким движением пальцев:

– Садись.

Я сделала шаг, но ноги словно налились свинцом. Силой подавив желание развернуться и убежать, я осторожно опустилась на диван, стараясь не прикасаться к мягкой ткани спиной – будто это могло создать между нами ещё хоть какую-то границу. Минуту ничего не происходило. Он просто сидел, как будто забыв о моём существовании. А затем лениво повернул голову и посмотрел на меня.

– Тебя смущает, что я без рубашки? – спросил он, прищурившись.

Я опустила взгляд на низкий столик перед нами, туда, где дымился кофе.

– Нет, – ответила я и тут же почувствовала, как предательски сжались пальцы.

Я не хотела, чтобы он знал, насколько сильно меня это тревожило. Если бы я сказала правду, он бы всё равно не оделся. А так… так у него не было ненужного сигнала.

Карло щёлкнул языком, и этот звук прозвучал куда громче, чем хотелось бы.

– Ты лжёшь.

Я сжала челюсти. Он ожидал объяснений, но я не собиралась их давать. Наконец, собрав остатки самообладания, я ответила:

– Я не лгу. Разве вам не холодно?

Карло слегка приподнял брови, словно мой вопрос его позабавил. Затем, не спеша, скользнул взглядом по своим забинтованным плечам.

– Часто, после огнестрельных ранений, температура тела держится выше нормы, – произнёс он, возвращая мне изучающий взгляд. – Так что нет, Лириана, мне не холодно. К тому же мы здесь, чтобы выпить кофе.

Он потянулся к чашке и кивком указал на мою, призывая меня последовать его примеру. Я поднесла чашку к губам и сделала осторожный глоток. Горечь кофе обожгла язык, но куда сильнее прожёг горло алкоголь, которого я не ожидала. Я закашлялась, чувствуя, как согревающая волна растекается в желудке.

Карло издал тихий, почти разочарованный звук:

– Это корретто. Кофе с коньячным ликёром. Тебе не нравится?

Я крепко сжала пальцы на фарфоре, чтобы не выдать, насколько это было отвратительно на вкус. Резарт никогда не позволял мне пить. Не из-за морали, не из-за заботы, а потому что ему не хотелось, чтобы я хоть на мгновение терялась в забвении, когда он отдавал меня на пользование другим мужчинам. Я почти никогда не пила, а такие крепкие напитки для меня были тяжеловаты.

Поджав губы, я поставила чашку на стол.

– Извините, это просто не мой напиток.

Карло не ответил сразу. Он смотрел на меня, и его пристальный взгляд был тяжёлым, почти осязаемым. Я не могла сказать, что он пытался прочесть, но его внимание заставляло меня поёжиться сильнее, чем прохладный воздух.

Я устроилась поудобнее, кутаясь в свитер, и, собрав все крупицы смелости, впервые за сегодня взглянула на него. Одна его рука лежала на колене, другая небрежно держала чашку. Чёрные волосы немного влажные, но зачесаны назад, открывая высокий лоб и резкие скулы. Тонкие губы, упрямый подбородок и ровный нос с горбинкой. Тёмные густые брови сейчас были слегка приподняты, отчего на лбу выступили неглубокие морщины.

Мужчина, которому не нужно было говорить, чтобы внушать страх.

Как же он отличался от Резарта.

Резарт всегда казался неопрятным, каким-то рыхлым, даже несмотря на отсутствие большого брюха. Карло был его полной противоположностью. Уверенная посадка плеч, мускулистые руки. Даже в бинтах он выглядел как орудие войны.

Резарт выглядел как мешок с картошкой. Карло – как тот, кто мог бы заставить этот мешок умолять о пощаде.

Рядом с его бедром, на мягкой обивке, лежал пистолет.

Беспокойство накрыло меня с новой силой.

– Так зачем вы позвали меня? – мой голос звучал спокойнее, чем я ожидала.

Карло слегка приподнял брови, будто я спросила что-то нелепое.

– А должна быть причина? Разве мы не можем просто выпить кофе?

Что-то в его тоне заставило мои внутренние сигналы тревоги вспыхнуть с новой силой.

Я попыталась быстро сменить тему.

– Как вы себя чувствуете? Вы заставили людей понервничать.

Он усмехнулся.

– Ты была одним из этих людей?

Я быстро опустила взгляд.

– Я говорю про Вито и остальных. Хотя я не уверена насчёт остальных, потому что мне запретили выходить из комнаты.

Карло не выглядел ни удивлённым, ни виноватым.

– Ну… сейчас ты вышла. Но, всё-таки, давай не забывать о твоём статусе в этом месте. Пленницы редко имеют привилегию свободно разгуливать по клетке.

Я почувствовала, как жар прилил к щекам.

– Вы правы. Прошу прощения за дерзость, – сказала я тихо, почти шепотом.

Карло тяжело вздохнул. Все то расслабленное состояние, которое он источал, походило на маску, потому что теперь в его выражении мелькнула усталость. Даже разочарование. Он поставил чашку с кофе на столик, затем наклонился вперед, облокотившись сильными предплечьями о бедра и сцепив пальцы в замок.

– Ты часто извиняешься, Лириана. Даже тогда, когда просто говоришь то, что думаешь, – голос его был ровным, но в нем читалось что-то еще, неуловимое. – Это не преступление, и я не собираюсь наказывать тебя за слова, даже если они мне не понравятся. Я позвал тебя сюда не для того, чтобы напугать. Я хочу поговорить. Возможно, мы сможем найти какое-то общее решение.

Облегчение, неожиданное и резкое, пробежало по моему телу. Все мои догадки оказались ложными. Он не собирался возвращать меня Резарту. Я не была причиной нападения на него.

Я кивнула, даже выдавила слабую улыбку – в моем положении это было равносильно полноценной улыбке. Кажется, что воздух вокруг стал чуть легче, но это лишь иллюзия. Страх никуда не ушел. Я и он за столько лет срослись, сплелись воедино, что я уже не знаю, как существовать без него. Он стал моим естественным состоянием.

– Ты говоришь, что ничего не знаешь. Но так ли это, Лириана?

Я поджала губы. Взгляд Карло задержался на этом движении, но быстро поднялся к моим глазам. Он ждал ответа, но я по-прежнему не знала ничего, что могло бы ему пригодиться. Я даже не понимала, какие сведения ему нужны. И прежде чем я успела открыть рот, Карло продолжил:

– Резарт связан с группировкой, которая недавно привлекла много внимания. Ордо Кавеа. Я уверен, ты не слышала этого названия – немногие слышали. Эти люди ведут опасную игру, и твой брат— один из участников. Конечно, он не из тех, кто принимает решения. Скорее… инструмент в чужих руках. Ты никогда не замечала, с кем он вел дела? Что-то, что показалось тебе странным?

Было странно слышать, что Резарт чья-то игрушка. Это противоречило моему прежнему восприятию реальности, в которой брат был абсолютной властью в моей жизни. Выходит, он не такой всесильный, каким хотел казаться.

Я медленно подняла взгляд. Мы встретились глазами.

Если дать Карло то, что он ищет, может ли он дать мне больше, чем просто короткую передышку? Эта мысль пронеслась в голове так быстро, что я едва успела её ухватить. Я не знала, к чему это приведёт, но ответы на его вопросы могли стать началом.

Я задумалась. Замечала ли я что-то?

Все поступки Резарта казались мне странными, мерзкими, отталкивающими. Он постоянно приглашал в дом мужчин для переговоров. Я тяжело сглотнула, сопротивляясь потоку воспоминаний, который начинал смывать границы прошлого и настоящего. Когда эти встречи заканчивались, начинались другие. Их сделки нуждались в печати, и этой печатью была я.

Я не собиралась рассказывать об этом.

– В доме часто бывали разные люди, – мой голос звучал ровно, но внутри меня колотило. – Ни с кем из них я не разговаривала и никогда не слышала о чем они говорят…

Карло ждал продолжения. Но его не было.

– Может быть, ты знала имена? – его голос был все таким же ровным, но в нем появилось напряжение. – Узнавала какие-то лица?

Я хотела забыть эти лица. Молила об этом. Но они преследовали меня каждую ночь.

Я отрицательно качнула головой и с горьким смешком пробормотала:

– Для вас было бы полезнее похитить любую из служанок дома Резарта, чем меня.

Карло натянуто улыбнулся и кивнул:

– К сожалению, так и есть.

Мы замолчали. Корретто в руках уже не казалось мне крепким. Я сделала осторожный глоток, задумавшись.

Я не сразу поняла, что что-то вспомнила. Мысль всплыла тихо, на краю сознания, как забытая мелодия, которую случайно услышал и вдруг осознал, что знаешь каждую ноту.

Карло что-то говорил, но его голос смешивался с голосами из прошлого, и на мгновение реальность исказилась.

Мужчина. Рыжие волосы. Грубые шрамы, прорезавшие кожу на щеках и шее. Высокий, с холодным взглядом, от которого у меня всегда стыло внутри. Он появлялся в доме моего брата снова и снова. В течение многих лет. Он приходил к Резарту, а затем – ко мне.

В последний раз я видела его на кануне встречи с Карло.

Боже.

Этот человек был худшим из всех. Самым жестоким. Даже Резарт знал, что его нельзя оставлять без присмотра. Он всегда присутствовал в комнате, чтобы не позволить ему убить меня раньше времени. Они говорили, обсуждали что-то, пока он…

Я сжалась.

Большую часть времени я была где-то на грани, балансировала между болью и шоком, но слова все равно просачивались в сознание, застревая в нем, как осколки стекла.

Отрывки. Фразы. Что-то важное…

«…Если все пройдет гладко, к осени у нас будет клиент в Адене…»

«…Если он узнает, что это ушло без его ведома, он уничтожит нас…»

Голоса смешивались. Не знаю кому принадлежали эти слова и были ли они на сто процентов достоверны.

Комната задрожала. Паника накатила волной, резкой, ледяной.

Иллюзия разлетелась, разбившись о реальность.

Я все еще сидела в патио, в особняке Карло, но внутри меня что-то разорвалось, оставив только холод.

Глава 13

Карло

Лириана застыла. Сначала я подумал, что это просто ещё один из её периодов скованности – она не всегда сразу реагировала на мои слова, иногда замедлялась, будто что-то внутри неё анализировало каждое движение, каждое произнесённое мной слово. Но когда секунды тянулись, а она оставалась в той же позе, я нахмурился.

Её руки дрожали. Незаметно для обычного взгляда, но для меня очевидно. Я умел подмечать такие детали. Это было не просто нервное напряжение – Лириану накрывала настоящая дрожь, будто что-то изнутри разрывало её на части. Я медленно подался вперёд, пристально вглядываясь в её лицо. Её брови сошлись на переносице, но я не мог понять, что это – страх или что-то иное. А потом её губы истончились, и мне показалось, что она может вот-вот заплакать.