скачать книгу бесплатно
Во-вторых, кто вам сказал, что я дословно воспроизвожу то, что Кира написала? Я воспроизвожу лишь канву, сюжет, историю, домысливая остальное и приспосабливая к сегодняшнему дню.
***
Сначала они молчали. Вика судорожно пыталась припомнить заготовленный заранее список вопросов, но вместо этого в голову лезли совсем другие мысли.
Ну зачем, зачем она нацепила эту старую куртку с жирным пятном на рукаве? Ведь висит же в шкафу новая!
Да и волосы уже отросли- пора стричься.
А еще сегодня надо зайти в парфюмерный магазин и купить новую тушь. Самую дорогую, с эффектом накладных ресниц. Конечно, врут они все, никаких накладных ресниц не будет, и все же…
Тут Вика заметила, что Олег пристально смотрит на неё.
Вика, надо сказать, была довольно красива: длинные блестящие светлые волосы удачно сочетались с фарфоровой кожей и голубыми глазами; добавьте к этому породистое узкое лицо, пухлые губы, изящный греческий носик; да и фигура не подкачала: девушка была стройной, но все же не совсем худышкой без бедер и груди.
В общем, ей было не привыкать к восхищенным взглядам, но в этот раз, пожалуй впервые в жизни, у Вики на душе вдруг стало радостно и спокойно, как бывает, когда наконец возвращается дорогой вам человек или сбываются давние, казавшиеся несбыточными, мечты.
В тот же миг у Вики появилось странное чувство, будто они с Олегом должны многое сказать друг другу.
И еще ей казалось, что и сидящий напротив мужчина думает и чувствует так же, как она.
Почти одновременно у них шевельнулись губы, но тут у Вики в сумке настойчиво зазвонил мобильник.
Губы сомкнулись, слова так и не были сказаны, а на душе вновь стало пасмурно и серо, будто выглянувшее на минуту солнце опять скрылось за тучами.
Звонил Саша.
– Может, встретимся пораньше и зайдем перед кино в кафе?
Вика метнула беспокойный взгляд на Олега: ну, конечно, он все слышал; громкий бархатный Сашин баритон, наверное, слышен аж на другом конце улицы.
Олег действительно помрачнел и отвел глаза в сторону.
– Я не пойду в кино!– со злостью буркнула Вика.
– Почему?– изумились на другом конце провода.– Мы же договорились.
– У меня поднялась температура. Я себя плохо чувствую.
Вика снова бросила взгляд на Олега. По его губам пробежала еле заметная усмешка.
«Он понял, что у меня есть парень, а сейчас еще подумает, что я врушка!» – с отчаянием подумала она.
Все, казалось, непоправимо испорчено.
– Больше мне не звони! – прокричала Вика в трубку и со злостью бросила телефон обратно в сумку.
Олег внимательно, изучающе посмотрел на неё.
«А теперь решит, что я ещё и истеричка в придачу!» – с ужасом поняла Вика.
Впрочем, какое ей дело? Она ведь не на свидание пришла. Она возьмет интервью, и, самое большее через час, они расстанутся. И никогда больше не увидятся. Статью на утверждение она пришлет по электронной почте, а сам журнал Олег заберет в редакции.
На душе вдруг стало пусто и горько.
– Так на чем это я … что я хотела…– растерянно пробормотала девушка.
– Вы хотели взять у меня интервью,– улыбаясь, подсказал Олег.– Мне так показалось, по крайней мере.
Вика невольно улыбнулась. Дурные мысли ушли, голова заработала ясно и четко. Она достала из сумочки диктофон.
– Начнем!
***
– Раненых привезли!
Кира вскочила с кушетки в перевязочной, где она сидела, опять предаваясь мечтам, и выскочила в коридор.
Санитары уже тащили носилки. Некоторые раненые были в сознании, другие метались в беспамятстве и стонали.
– Огонь! Огонь!– командовал срывающимся юношеским баском перевязанный с ног до головы молодой лейтенант.
Кира поймала себя на том, что внимательно вглядывается в лица раненых.
Ерунда! Так бывает только в книгах, чтобы медсестра вдруг увидела среди прибывших в госпиталь солдат своего жениха.
Девушка вздохнула и развернулась, чтобы идти в перевязочную.
– Пить!
Кира вздрогнула и остановилась.
– Пить!
Она повертела головой- похоже, голос доносился из соседней палаты. Кира заглянула туда и обвела взглядом ряд железных кроватей. Все раненые были без сознания или спали, только лежавший на крайней койке пожилой усатый мужчина с интересом уставился на неё.
Кира прошлась вдоль кроватей.
– Пить!
Лицо раненого было обмотано бинтами, но светлый ежик волос на макушке показался ей знакомым.
Девушка бросилась в сестринскую, налила воды из графина вернулась в палату.
– Пейте!
От звука её голоса раненый вздрогнул, как от удара грома.
– Кира?– неуверенно проговорил он.
Кира вдруг стало жарко, будто наступило лето. Перед глазами встало теплое, солнечное утро. Громко зачирикали воробьи, зацвели на клумбе пышные красные розы. К желтому четырехэтажному зданию школы стекались вереницы молодых людей и девушек с серьезными лицами и вещмешками, где вместе с обязательными кружкой, ложкой и сменой белья лежали тетради с формулами (война-то скоро закончится- надо будет поступать в институт), книжки стихов, нотные сборники.
На глаза сами собой навернулись слезы.
– Володя!
Несколько минут они сидели на постели, неловко обнявшись.
Неожиданно сзади раздалось легкое покашливание. Кира обернулась: на пороге палаты стояла старшая медсестра, высокая громогласная женщина лет пятидесяти с темными усиками над верхней губой.
Пора было идти в перевязочную.
– Как освободишься, можешь передохнуть, – устало разрешила медсестра.
Впрочем, тут же спохватилась:
– Но только на полчасика!
А уже в коридоре сочувственно спросила:
– Жених что ли?
Кира покачала головой.
– Нет. Его друг. Но, может быть, он что-нибудь знает…
Кира запнулась. Ей вдруг пришло в голову, что Володя знает вовсе не то, что она хотела бы услышать.
В перевязочной на кушетке ее уже ждал раненый – пожилой мужчина из новопоступивших, от гниющей раны которого исходило такое зловоние, что девушка едва не грохнулась в обморок, что, впрочем, не помешало ей достать из шкафа со стеклянными дверцами вату, бинты и приняться за дело.
Обычно, когда человек чем-нибудь занят, время бежит быстро. В этот раз, однако, время тянулось невыносимо медленно, как бывает, когда ждешь чего-нибудь важного.
Когда же бесконечный поток раненых прервется?
Девушка то и дело бросала беспокойный взгляд на висевшие на стене напротив старинные часы с кукушкой. Сначала ей казалось, что они идут слишком медленно; потом, что часы и вовсе сломались.
Наконец последний раненый был перевязан, наступило время перерыва. Кира присела на холодную клеенчатую кушетку. Будто специально дожидавшаяся окончания перевязки тусклая лампочка под потолком мигнула и погасла, оставив Киру в кромешной мгле.
Девушка зажгла свечу и вернулась на кушетку. Она замерла, пристально глядя на маленький огонек и пытаясь собраться с мыслями перед разговором.
Внезапно пламя свечи заплясало. Дверь перевязочной открылась и на пороге возникла мужская фигура.
***
– Еще кусочек яичницы?
Муж кивнул.
– И мне! И мне!– запищал Костик.
Аля разделила яичницу на две половинки и разложила по тарелкам.
Отлично, завтрак закончен. Теперь надо помыть сковородку.
Она снова поймала себя на мысли, что видит картинку с рекламного плаката «Счастливая советская семья за завтраком».
Чистая кружевная скатерть, новый столовый сервиз, краснощекий бутуз, серьезный, солидный глава семейства и хлопотунья-мать в нарядном фартуке- не картинка, а просто заглядение!
Аля ожесточенно терла сковородку. Чего же ей все-таки не хватает? Чего?
– Ну, я пошел.
На пороге кухни стоял муж.
Аля выключила воду и вытерла руки о фартук.
В прихожей муж неловко чмокнул её в щеку и, слегка прихрамывая, начал спускаться вниз по лестнице.
«Даже и не поцеловал толком», – с грустью подумала Аля.
Дверь квартиры напротив распахнулась и оттуда, что-то шепча друг другу и хихикая, вышла молодая парочка. Они поцеловались, потом, заметив Алю, отскочили друг от друга, спустились пролетом ниже; до Али донесся взрыв хохота.
На смену грусти пришло раздражение. Наверное, она все-таки зря вышла замуж за мужчину старше себя, фронтовика. Что-то он, очевидно, пережил и увидел на фронте такое, отчего жизнь его больше не радовала.
Может быть, он любил другую женщину. Может быть, он любит её по сей день.
Аля вздохнула и пошла к сыну- одеваться. Костик брыкался, смеялся, и вскоре мрачные мысли на некоторое время покинули её.
Потом они шли по залитой солнцем улице.
Одно из окон на первом этаже было распахнуто, и молодая женщина в цветастом платье мыла стекла. У соседнего дома опять грузили чью-то мебель, перебираясь на дачу; мимо, весело щебеча, пробежала стайка девочек в легких платьицах.
Все вокруг были радостны, счастливы и довольны жизнью.
Аля передала Костика воспитательнице; постояла немного у низкого заборчика, наблюдая, как мальчик залез на качели и принялся лихо раскачиваться; потом развернулась и заторопилась на работу.
Время поджимало. Аля перебежала дорогу прямо под носом белой «Победы»; вихрем пронеслась через парк, распугивая голубей и мамаш с колясками; и, запыхавшись, вбежала в старинное, с большими белыми колоннами здание больницы, где работала медсестрой.
В сестринской, на первый взгляд, было пусто. Аля небрежно бросила сумку на стол, задрала юбку и принялась подтягивать сползший чулок.
Внезапно позади неё кто-то громко кашлянул. Аля вздрогнула и обернулась. За шкафом, куда медсестры вешали верхнюю одежду, стоял смуглый молодой мужчина с зачесанными назад темными волосами.
– Извините пожалуйста, – сконфуженно произнес он,– я новый хирург.
Девушка дернула юбку вниз с такой силой, что она чуть не порвалась. Мужчина посмотрел на Алю странным, долгим взглядом, от которого у неё по коже побежали мурашки.
– Не подскажете, где найти постовую медсестру?
