На кокосовой «Скорлупке» по банановым озёрам

– Паршивая, небось, работёнка!

– Ещё бы! И врагу не пожелаешь! На этих кораблях и использовались только рабы! Это же была война в Америке, когда рабство отменили. Было столько рабов, чтобы весь флот работал. И мониторы двигались. Пусть и медленно. Вот так как мой флагман! – Сашка указал на еле плывший огромный парусник, который со стороны сейчас больше походил на поросшую корягу. – Это же было нереально страшное оружие! Представляешь: еле заметный корабль, в котором куча сильных и выносливых негров. Если дело доходило до того, что монитор подбивали, то негры могли вступить в бой как отряд элитного спецназа. И иной раз захватывали другой корабль. Иногда вражеский, а то – свой. Кто в суете боя разбираться будет?

– И что? Эти негры даже дрались в воде?

– А то! Ты хотя бы раз был в океанариуме?

– Естественно!

– И видел таких морских котиков? Что ещё рыбу жрут и угугукают? Вот они тоже чёрные! И сейчас в Америке самых крутых вояк из спецназа пехоты называют морскими котиками!

– Да! Это я видел в фильмах. – закивал головой Максим. – Они действительно нереально крутые. Ша! Ша! Ша! – мальчик стал делать махи руками, имитируя драку.

– Вот, и я о том же… А ты вообще знаешь, почему их так назвали? Да просто потому, что негры, которые выплывали из мониторов, появлялись из ниоткуда. И напоминали морских котиков. Они и стали основой этих самых отрядов спецназа!

– Это было не совсем так, но примерно… Если разве что совсем приблизительно…

Мальчишки вздрогнули, услышав этот голос. Они почувствовали себя так, словно их подслушивали. И кто-то посторонний безмолвно участвовал в их разговоре. Сашка обернулся и чуть было не угодил в лужу – так узка была та доска, на которой он стоял. Максим тоже посмотрел в ту сторону. Около дерева стоял и курил старый мужичок. Он был одет в поношенные штаны-трико с огромными выношенными коленями, с карманами наружу. Ещё на старике была подранная тельняшка и старая треуголка – как раз наподобие той, что в фильмах носят пираты и прочие морские разбойники.

– Пират! – Прошептал Сашка. – Только не хватает попугая, деревянной ноги и трубки!

Впрочем, и этому скоро появилась замена. Старик поднёс руку ко рту и затянулся сигареткой. А в другой руке на ладошке протянул в сторону семечки. И тут же к корму подлетели смелые воробьи, которые сели, пусть и не на плечо.

– Да это же дядя Коля. – улыбнулся Максим. – И сейчас даже трезвый! Не ругается!..

– Какой ещё дядя Коля? – переспросил Сашка.

– Ну, тот, который ещё сапожник! Дядя Коля всех поКолит переКолит выКолит… – продекламировал считалку Максим.

04

Дядя Коля губами передвинул сигарету с одного угла рта в другой. Он затянулся и выпустил обратно дым через нос. Лично Максим считал это самым высшим пилотажем среди курильщиков. Мальчик давно заметил, что так умеет далеко не всякий. Это уже выделяло дядю Колю. Возможно, этому он научился давно – ещё во время службы на море во флоте. О чём говорил и его не совсем обычный взгляд.

– Значит, вы, мальчишки, грезите о море? – дядя Коля ещё раз затянулся и подошёл к игравшим мальчишкам поближе. – Создаёте свои корабли? Мониторы, парусники и флагманы?

– А чего нам грезить?! – фыркнул Сашка. – Как будто мы ни разу не были на море!

– А ты был? – дядя Коля подошёл вплотную к луже и посмотрел на многочисленные кораблики.

– Скажем так: я отнюдь не понаслышке знаю всё то, что вообще связано с кораблями. А то, как их строят, – в особенности! – не преминул хвастануть Сашка, вызвав улыбку старика и негромкое "пффф" от Максима.

Дядя Коля посмотрел на лужу. Там до сих пор огромный парусный подводный монитор не преодолел в общей сложности и пары метров. Словно там внутри действительно сидели рабы, которые вращали педали. И принцип движителя являлся не самым удачным.

А вокруг продолжали легко и непринуждённо летать небольшие скорлупки, построенные Максимом. Казалось даже, что не дует никакой ветер. Совершенно никакой. Но кораблики плавали по непредсказуемым маршрутам: туда-сюда, по кругу, по диагонали. Им хватало самого малейшего движения воздуха. Если бы Максим просто дул в сторону какого-либо борта своими детскими мальчишескими лёгкими.

– Оно и видно! – крякнул дядя Коля. – Оно и видно, что выделывать ты умеешь! – Мужчина подошёл к главному корабелу Адмиралтейских верфей и потрепал его по волосам. – Парусный монитор отборный вышел. – дядя Коля скривился.

– Вот и я о том же! – мгновенно возгордился Сашка, даже вытягивая грудь.

– А ты ходил на кораблях по морям или океанам? – Обратился дядя Коля к стоявшему совсем рядом Максиму.

– Ни разу! Мы ездили однажды во Владивосток с папой и мамой. И там должны были плыть на пароме на остров Русский. Но поднялся шторм. И мы так и не поплыли в эту небольшую экспедицию.

– Поплыли! – презрительно фыркнул Сашка. – Тоже мне!… Балда! По морю плавают только какашки. А настоящие моряки в море только ходят!

– Чего это ты? – вспылил было Максим и хотел с кулаками доказать неправоту по поводу какашек, однако дядя Коля его прервал:

– А этот делатель прав! Настоящий моряк всегда только ходит в море. А вот стать настоящим моряком юнга может только испытав первый ураган в открытой океанской пучине!

– Наверняка меня юнгой никто не возьмёт! – пожал плечами, всхлипнув, Максим. – Наверняка там нужно уметь быстро лазать по лестницам и по канатам. А ещё меня родители наверняка не отпустят так далеко.

– Вот из таких маменькиных сынков никогда и не выйдет настоящих морских волков! – рассмеялся Сашка. – Далеко его, понимаешь ли, никто не отпустит!

– Чтобы ринуться в морской поход, не обязательно отправляться куда-то очень далеко. – отметил дядя Коля, особенно выделив слово «очень». – Вот благодаря этому… – он снял с себя старую потрёпанную треуголку морского волка. – Можно в море на добротно сбитое корыто хоть сейчас.

– А разве так можно?!

– А то как же. – продолжал дядя Коля. – А то как же.

– И как же?

– Очень просто.

Мужчина присел рядом с Максимом и внимательно посмотрел на него. Посмотрел так, словно проверял – а готов ли сам мальчик к такому опасному путешествию. И самое главное – верит ли в то, что вообще это возможно. Во всяком случае, мальчику показалось именно так.

– А ты готов к этому?

– Готов! – Максим робел, но ответил резко и чётко.

– Видишь треуголку?

– Как и всё вокруг.

– А она не простая!..

– Старая?.. – подумал какое-то время мальчик, после чего поморщился, не совсем веря, что такая старая и грязная морская шляпа может быть не совсем и простой. – И грязная?

– Волшебная, юнга. – Дядя Коля поднял указательный палец вверх. – Морская. Шляпа Синдбада-морехода.

– И что он с ней делал?

– Тебе нужно задавать вопрос: что тебе с ней нужно такого делать? – не выдержал мужчина.

– И что же?!

– Давайте я! – стоявший рядом Сашка не выдержал и попытался взять треуголку, но дядя Коля не позволил сделать это, рукой протянув её Максиму:

– Тебе нужно одеть эту шляпу на себя…

Максим смотрел и молчал, стараясь не пропустить ничего. Оба на некоторое время застыли в полной тишине. Сашка, боясь, что он останется ни с чем, первым не выдержал этого молчания. Он оббежал дядю Колю и постарался схватить треуголку из-за спины друга:

– Если он боится, то я буду первым!

– А кто боится? – возмутился Максим и забрал шляпу себе. – Кто тут ещё боится?

– Да ты же! – Сашка немного обиделся, что не станет первым мальчишкой, который примерит на свою голову волшебство Синдбада-морехода. – Давай лучше я! А то если с тобой что-то случится, как я буду рассказывать и оправдываться перед твоими родителями?

– Да что оправдываться? – фыркнул Максим. – И что может случиться? – Мальчик говорил крайне уверенным тоном, в котором явно слышались нотки недовольства, что храбрость подвергают сомнениям. – Ведь, ничего не случится? – задал он после этого вопрос дяде Коле с куда меньшей уверенностью.

– Море – опасная штука. Там случиться может всё, что угодно! – решил поначалу вроде как попугать дядя Коля, но потом и не забыл обнадёжить. – Но я обязательно буду с вами обоими. И, чтоб я провалился на палубе орденоносного крейсера "Варяг" Тихоокеанского героического флота, если только допущу, чтоб с вами, юнгами-юнцами что-то произошло!

– Давай уже я первым!… – опять попытался забрать шляпу Сашка, но Максим успел сделать пару шагов назад и тем самым сохранить драгоценный головной убор:

– Нет! Я!.. А её надевать на голову нужно? – вновь с некоторой опаской обратился мальчик к дяде Коле.

– Только не вверх ногами. – кивнул тот.

– Ничего не знает! – Вновь попытался уязвить гордость друга Сашка.

– А ты сталкивался со шляпой Синдбада-морехода!

– Тыщу раз! Тыщу раз я читал про неё во всяких книгах о путешественниках и даже в самых настоящих судовых журналах! Что тебе, сухопутной крысе, даже…

– А что дальше? – Максим наконец-таки водрузил шляпу на свою голову.

– Тебе нужно морское рыцарское заклинание! – дядя Коля говорил грубым голосом с хрипотцой, словно специально стремился нагнать побольше страха и без того достаточно накалённой обстановке.

– Даже этого не знает! – опять фыркнул Саша.

– А что за заклинание?

– Я тебе сейчас скажу по частям. Ты выучишь. И после должен сразу произнести целиком. Уяснил, юнга?

– Идёт!

– Я, юнга молодого бойкого фрегата… – начал спокойно дядя Коля, опуская указательный палец после каждого слова.

– Я, юнга молодого бойкого фрегата!

– Отдаю всю свою душу и желание служить…

– Отдаю всю свою душу и желание служить!! – как заворожённый повторял Максим и при этом заметил, что Сашка тоже повторяет слова, просто беззвучно шевеля губами.

– Ста морям трёх океанов, всем заливам и лиманам…

– Ста морям трёх океанов, всем заливам и лиманам!!!

– Только чтоб увидеть море, соль почувствовав во рту…

– Только чтоб увидеть море, соль почувствовав во рту!!!! – мальчику не хватило дыхания.

– Оказавшись на борту… – завершил дядя Коля и начал раскуривать новую сигарету.

– Ага! – кивнул Максим. – Запомнил!

– А вот теперь должен сразу и без запинки целиком!

Максим опять кивнул. Он посмотрел на друга, на дядю Колю, провёл взглядом по родному двору – так, словно прощался с домом, где вырос, навсегда. Лишь затем мальчик несколько раз глубоко вздохнул и, набрав побольше воздуха в грудь, одним быстрым залпом выпалил:

– Я, юнга молодого бойкого фрегата, отдаю всю свою душу и желание служить ста морям трёх океанов, всем заливам и лиманам, только чтоб увидеть море, соль почувствовав во рту, оказавшись на борту…

И закрыл на всякий случай глаза…

05

По своим внутренним ощущениям Максим мог с полной уверенностью сказать, что ничего не произошло. Ровным счётом ничего…

Потому что мальчик всё также ощущал под своими ногами твёрдую землю. И при этом не было каких-то взрывов или завываний ветра. Не было разнообразных волшебных ярких вспышек и фейерверков. Или чего бы то ни было ещё, что часто показывают в фильмах и мультиках. Ничего волшебного лично для мальчика восхваляемая шляпа не принесла!

Хотя Максим на всякий случай глаза не открывал. Так… мало ли чего он ещё увидит. И стало грустно!

Так мальчик простоял примерно… Нет… Как ему показалось – целую вечность. Наверняка прошло не больше полуминуты. Максим боялся, что ничего не произошло. Что он всё также стоял около лужи в старой глупой шляпе. А все вокруг с него забавляются. Сашка наверняка не станет упускать такой интересный момент поиздеваться! И уже сбегал и позвал ещё кого-нибудь. И вот все вместе они и смеются. Просто Максим не слышит – уши отчего-то заложило. Или их заткнули, тканью этой чёртовой шляпы!

Чем больше времени проходило, тем больше и больше боялся Максим. Чем больше мальчик стоял, тем глупее выглядел в своих надеждах, что из-за какой-то старой шляпы и непонятных фраз мог оказаться на море в один миг!

«Ага! Как же!» – подумал Максим и загрустил, что так легко дал себя уговорить и стать посмешищем.

В этой шляпе…

Кстати, она ещё на голове?

Мальчик поднял руки и не нашёл на своей голове старой шляпы Синдбада-морехода. Только свои волосы, которые скомкались и кудрями своими образовывали непонятную странную причёску. Мама называла её «Я катилась с сеновала, тормозила головой!»

«Даже шляпы нет! – подумал Максим. – И когда её только успели с меня снять? Наверняка, сняли и сейчас стоят и потешаются надо мной! Да и я дурачина!»

Вдруг Максим услышал незнакомый крик. Это был крик какой-то птицы! Да-да! Мальчик один раз всего был около моря и узнал этот крик. Это была чайка! Самая настоящая чайка! Настоящей не бывает просто!..

В следующий момент земля стала уходить из-под ног у мальчика. Он с трудом успел расставить ноги шире, чтобы не упасть. И, когда туфли коснулись земли, послышался удар. Как по дереву! Точно такие же удары бывали на даче, когда Максим поднимался по деревянной лестнице на второй этаж!

Мальчик так и не открывал глаза, но отчаянно вслушивался. И вдруг сообразил, что слышит шум моря. Не очень громкий. Волны были небольшие, и они не выплёскивались на берег. Но это был шум! И вот отдельные всплески!..

А тут земля наоборот стала вроде как прирастать! И давить из глубины! Да это же были волны! Самые настоящие морские волны. И корабль просто по ним скользил!..

Максим поспешил открыть глаза…

И перед ним действительно распахнулось море!

Огромное! Синее! Море!

Оно было настолько светлым и приветливым, что морская вода своей голубизной могла легко поспорить с чистым ясным небом, где ни одно облачко не мешало солнечному свету.

И кроме воды и неба сейчас больше ничего! Только небольшой кораблик, на котором находился сам Максим, и какой-то клочок суши где-то очень-очень далеко слева – практически на горизонте. Размером с точку – если не присматриваться, то и не разглядеть совсем.

Максим поначалу струхнул, что стоит один на корабле в таком огромном море. У него даже подкосились ноги. Хотя любопытство и мальчишеский задор перевесили и заставили взять себя в руки. Мальчик решил осмотреть корабль, на который его волею случая занесла шляпа Синдбадла-морехода да быстро выученное нехитрое заклинание.

Корабль не был похож на обычные парусники. Скорей это была небрежно сделанная лодка, которую только выстругали так, чтобы придать всем известную форму корабля. Как показалось Максиму, это даже один большой кусок дерева. Борта загибались, имея высоту около метра. И волны не попадали на палубу.

А эти самые волны оказались существенными! Мальчик специально подбежал к борту и перевесился через него. До воды с такой высоты оставалось ещё метра два. И волны старались изо всех сил раскачать судёнышко, чтобы перевернуть его.

Но судно уверенно шло наперекор всему вперёд. Оно время от времени будто ныряло вниз, когда впереди расступались волны, образовывая такую вот водяную яму. Судно иногда покачивалось из стороны в сторону. Но не чувствовалось особенной какой-то качки. Такой, что вызывает морскую болезнь у неопытных мореплавателей, только вставших на палубу. К лёгким же покачиваниям на волнах мальчик привык очень быстро. И не чувствовал приступов тошноты или головокружения.

Максим настолько освоился на корабле, что поспешил определить основные показатели и данные о местоположении. Тем более, сейчас он уже был не хухры-мухры, а юнга!

– Север там! Значит, примерно зюйд-зюйд-ост наш курс! – Стал мальчик больше сам для себя указывать направления руками. – А сейчас же ещё и около двенадцати часов. Волнение моря. – он закрыл один глаз. – Четыре балла! – взял юнга цифру из головы.

Максим на мгновение замолчал и смотрел внимательно на волны. Вода его слегка гипнотизировала и нагоняла в душу счастье и радость. Какая удача, что мальчик смог оказаться на настоящем морском фрегате! Да ещё и с волнением моря в четыре балла!

Хотя… На фрегате… Максим критически наклонил голову и стал внимательно смотреть то на палубу, то морские пучины.

– Нет! Четыре балла! Точно четыре балла! И скорость четырнадцать узлов! У фрегата. Точно: у фрегата!

Максим отлично помнил, что для измерения скорости в море пользуются специальным устройством с названием "линь". Он о таком читал в книгах. Но сейчас линь на борту отсутствовал. Или был, но такого вида, что нельзя было узнать: "О! Вот это – линь!" Может, и был в трюмах или где-то в кладовке. А искать не было ни времени, ни желания.

– Нет! Точно четырнадцать! Не может разве определить юнга точную скорость? С волнением моря я же не ошибся!..

И мальчик кивнул, словно ответил сейчас на свой собственный вопрос. Он был крайне рад, что сейчас имеет возможность идти в море на таком быстроходном корабле с такими отличными мореходными качествами. Наверняка, корабелы постарались при строительстве и оснастили фрегат отличными крепкими парусами.

Нет! Одним парусом! Одним большим зелёным парусом. Этот огромный кусок ткани казался бесформенным. Он просто крепился какими-то застёжками примерно в полуметре от палубы и на самом верху мачты. Где-то на высоте метров шесть. Парус выделялся шириной – даже шире самого корабля. Максим, как профессиональный юнга, оценил этот параметр примерно в восемь метров. Конечно, мог бы сделать и в футах. Но он же моряк российского флота! Ширина же фрегата была около пяти метров. Чтобы парус не просто висел, вверху ткань была одета на большую жердь. Она составляла вместе с мачтой невообразимо огромный крест.

Помимо всего мачта могла вращаться. Словно она являлась огромным флюгером. И Максима поразило это замечательное решение. Потому что так фрегат мог ловить ветер легко и непринужденно. В каком бы направлении тот не дул. Но для того, чтобы следовать нужным курсом, у основания мачты был специальный фиксатор. И с его помощью можно было установить мачту так, чтобы она постоянно не вращалась.

– Настоящий фрегат! – восхитился Максим. – И он покорит и сто морей и три океана!

Мальчик вспомнил тот самый небольшой стишок, который оказался заклинанием. И вспомнил в этом стишке все слова до единого! И даже те, что были про соль.

Максим глубоко вдохнул через нос, чтобы почувствовать эту самую соль. Воздух в море действительно другой. Но соли никак не ощущалось. Тогда мальчик сделал несколько глубоких вдохов сквозь рот. И вот тогда уже ощутил и соль, и что-то ещё, противное. Причём столько, что даже показалось, будто небольшие крупинки просто оседают во рту – на языке, на губах, на нёбе и щеках.

06

– Чего ты стоишь тут с открытым ртом? – недовольно буркнул в этот момент Сашка.

Мальчик только что вышел из трюма, что был на носу корабля. Сашка еле волочил ноги – словно он только что пробежал многие сотни километров, чтобы оказаться на борту.

– Да я просто так… – Максим вновь подошёл к борту и встал рядом, наблюдая за волнами в море. – Просто хотел подышать простым морских воздухом.

– А я уже подумал, что ты просто так удивился, когда море увидел!

– А ты разве не удивлён?

– С чего бы?! Море – как море. И корабль самый обыкновенный. Обыкновенней просто не бывает! Было бы в сто раз лучше, если бы мы попали на настоящий флагман!

– А чего ты так поздно появился?

– Да я с этим стариком спорил. Понимаешь ли: я позабыл точное заклинание для боцмана. Потому что я всегда оказывался на корабле исключительно боцманом и только им! И как я ещё мог появиться на корабле в любой иной роли? Тем более – в качестве простого юнги!

– А ты действительно вот так уже был? – с некоторым пиететом, совершенно позабыв про подозрения и сомнения, что были раньше, поинтересовался освоившийся на фрегате юнга.

– Естественно! Неужели ты думаешь…

– Наконец-то и я тут. – в этот момент из того же самого трюма, что и чуть ранее Сашка, появился дядя Коля. – А то я уже подумывал, что не попаду.

– А вы кого-то ждали? Думали, что этот корабль не выдержит нас всех? Фрегат же достаточно большой.

– Фрегат!? – хмыкнул дядя Коля и закурил свою очередную сигарету. – Нет! Это никакой не фрегат. Это отличная батеяра. Клянусь самыми глубокими морями, где я только ходил, что это – отличнейшая батеяра. Бойкая и весьма шибкая. Не рискнул бы я на такой отправиться в кругосветное путешествие. Но зато на такой посудине не грех покорить пару серьёзных бурь баллов в семь-восемь!

– А сейчас какой шторм? – с некоторой робостью произнёс Максим, который решил проверить свою интуицию и морские умения.

– Шторм? – рассмеялся дядя Коля. – Да море спокойное, как кофе, когда на него дуешь. Волнения в пару баллов не наберётся. Но я смотрю, что твоему товарищу и этого хватает с избытком!

Дядя Коля ещё сильней рассмеялся, показав на Сашку. Мальчик стоял сейчас рядом с мачтой, сильно прижавшись к ней. Мальчик боялся потерять под ногами твёрдую основу. Лицо выражало крайнюю степень своего неудовлетворения. И было, как говорится, практически настоящего зелёного цвета.

Максим не стал спрашивать, что и как с его товарищем. Он и так прекрасно понял, что Сашка уже через пару минут после появления на корабле стал страдать морской болезнью.

– Дядя Коля! Дядя Коля! – подбежал Максим к пожилому моряку-сапожнику.

– Называй меня капитан! – дядя Коля посуровел и заговорил грубым тоном с наигранной хрипотцой, но почему-то казалось, что всё это была именно наигранность. – Юнга!

– Капитан! – тут же принял такие правила игры и обращения мальчик. – А куда мы плывём?

– Плывём? – чуть ли не взревел капитан. – Да как ты говоришь, юнга?! Как могут бравые моряки плавать?! Знаешь, что плавает в воде?

– Какашка! – произнёс Сашка с явным трудом, некоторое время, испытывая после этого пару небольших приступов рвоты. Словно мальчик представлял перед собой эту самую какашку.

– Какашки! – также фыркнул капитан. – Плавают только они. А моряки только ходят.

– Ходят?

– Ходят!

– Как Иисус ходил по воде? – тут же вспомнил мальчик Библию, которую частенько читал вместе с мамой.

– Нет! То – байки, пусть и из серьёзной литературы. А моряки ходят действительно. И отнюдь не понарошку. На кораблях славные добрые моряки прошли не одну сотню миллионов миль.

– Да-а-а… – протяжно произнёс Максим. – Это, наверное, очень много! Столько проходить!…

– Потому моряков и прозвали морскими волками. – начал громогласно вещать капитан, встав у руля ялика. – Конечно, только тех, кто прошёл в море слишком много! Как волк на суше – он тоже бродит чуть ли не всю свою жизнь в бескрайних полях, лесах и горах.

– А если моряки в море ходят, почему тогда капитаны называются дальнего плаванья? – Максим вспомнил рассказы своего товарища. – Если они ходят. Они не ходят что ли?

– Капитаны? – мгновенно замялся и засмущался капитан дядя Коля. – Капитаны ходят в море дольше и дальше всех. Иначе они не были бы выбраны капитанами.

– Капитаны дальнего плавания часто называют простых капитанов сухопутными крысами! – Очнулся Сашка.

Мальчик взял себя в руки или быстро оклемался и перестал испытывать приступы морской болезни. И даже начал ходить по палубе батеяры, продолжая при этом называть его то бригом, то шлюпкой. Хотя во время ходьбы и держался за борт. Однако даже это убедило Максима, что Сашка действительно неоднократно бывал в море. И сейчас лишь временно потерял свою ориентацию в пространстве. Но довольно быстро акклиматизировался и пришёл в себя.

– Вообще капитанами дальнего плавания этих бравых мореходов окрестили как раз эти самые сухопутные крысы! – с некоторой ностальгией медленно и размеренно начал говорить капитан дядя Коля. – Поскольку они никоим образом не знали всех морских баек и уставов. И потому просто так говорили то, что взбредёт в голову. Особенно после революции.

– А какой революции? – поинтересовался Максим, который знал, что Ленинград именуют городом огромного количества революций, но сам он при этом не знал нормально ни про одну.

– Да всякой! – капитан махнул рукой. – После всякой революции появлялось в правительстве большое количество каботажников, которые и не видали морские глубины! И так накопилось столько непонимания, что не разобрать.

– А каждый капитан должен опуститься под воду и увидеть морские глубины?! – продолжал терзать юнга расспросами капитана дядю Колю.

– Опускается длинный трос. И в нём набирается в специальную ёмкость вода на максимальной глубине. После чего капитан должен выпить всю её. Тогда он считается покорившим вершину, как глубину. И так как трос опускается настолько глубоко, то можно сказать, что капитан проходит все эти метры. И потому он – «прошел каждый из этих метров»! – очень наставительным тоном рассказал обо всём капитан, и этому хотелось верить.

Сашка тоже знал этот обычай. Правда думал, что это – байка, которую придумал не он, а его троюродный дядька. Тот служил на подводных лодках на Камчатке. И потому не рассказывал никому. То ли дело – свои рассказы! Но Сашка не стал вмешиваться, поскольку Дядя Коля до сих пор так и не назвал его Юнгой. А потому можно было говорить, что он боцман; а значит (без свидетеля в лице старого пропитого капитана-сапожника) заодно рассказывать о множестве тайн морских профессий.