Альфа-держава

Женщина в таких отношениях – это не кухонный комбайн в комплекте с горячей кнопкой по любому его требованию. Не симбиоз мамочки, любовницы и утешителя- психотерапевта. Нет, она – шарм, опора, редкий сплав гарантии, доверия и таинственности. Надежный тыл для своего мужчины. Её сила – не в доминировании, а в мудрости и в умении оставаться желанной спустя годы. Она – редкий бриллиант, который он не пытается обточить под свои жалкие комплексы до состояния банальной стекляшки. Он не лепит из неё удобную форму, он добровольно строит для неё пьедестал – тот самый, где она ослепительно сияет. Не из вежливости, а по праву.

Да, такие пары редки – как хороший кофе в дешёвой кафешке у вокзала. Но они существуют, ёшкин кот! Их не выставляют напоказ, не обсасывают в ток-шоу, не цитируют в сборниках поп-психологии. Но они – живое доказательство того, что любовь может быть не полем боя за власть и территорию, а высокоточной инженерией чувств. Не декорацией, а настоящим искусством. Честным, трудоёмким, но чертовски вдохновляющим.

А вот среднеранговая любовь – это театральный кружок для взрослых, в котором ноль таланта, но завались амбиций. Он облачается в плащ героя, хотя его максимум – не забыть купить кошачий корм и сверить счёт за интернет. Она водружает на голову пластмассовую корону и требует подданства, хотя её королевство держится на истериках, пассивной агрессии и стратегическом молчании по три дня. Вместе они – как два актёра второго плана, постоянно забывающие текст и играющиеся в поддельную любовь, потому что на настоящую – кишка тонка.

Здесь отношения основаны на липкой лжи, натянутой, как старая резинка на трусах: вроде держится, но когда рванёт – вопрос времени и неудачного наклона. Он воображает, что завоёвывает её сердце, а по факту получает чек-лист на регулярные подношения: цветы, сапоги, косметика, ремонт в ванной. Она уверена, что управляет им полностью, но её власть – это пар на тёплом стекле: дунул – и нет. Мгновенная иллюзия, исчезающая при первом сквозняке.

Секс? Страсть? Забудьте, наивные. Какая страсть, вы что. Это не любовь – это система лояльности: оргазм как бонусная карта за добросовестное обслуживание. Как чаевые официанту за вежливость и приличный сервис. Купил подарок, не забыл памятную дату, не сильно накосячил – молодец, заходи.

А если он вдруг осмелится подумать, что достоин большего?

Сцена номер два – режим невменяемой психопатки: драматическая истерика с элементами угроз. Крушит кухню, швыряет посуду, рыдает навзрыд, будто весь мир остановился. Потому что она знает: если контроль ускользнёт – он уйдёт. А если уйдёт он, останется только зеркало и мучительный вопрос: А кто я без этого спектакля? Но стоит ему только сдаться, вновь пасть ниц – она тут же теряет интерес. Пешки скучны. Ей нужны герои, которых можно расчленить морально и выкинуть в коробке из-под фастфуда с надписью: Я старалась. Это он не выдержал.

Такая любовь – как Ferrari напрокат: снаружи блеск, внутри – всё чужое. Понты на камеру, паника на поворотах. Он играет в мачо, она – в Богиню, но оба играют для зрителей, а не друг для друга.

Низкоранговая любовь уже не драма, не фарс, а грёбаный заповедник вымирающих форм. Два организма с багажом неудач, прячутся друг в друге, как пара старых тапок: форму потеряли, но выкинуть жалко. Они живут в клетке с табличкой: Не трогать. Не тормошить. Кормить по расписанию. Ни страсти, ни мысли, ни загадки. Просто тусклое живём как-то, потому что поодиночке – ещё мрачнее. Резервация уставших душ.

А теперь – небольшой исторический экскурс.

В патриархальных обществах брак был не сказкой про любовь, а корпоративной сделкой века. Никаких сентиментальных вздохов и душевных томлений – только династический баланс, семейный бюджет и социальные позиции. Мнение молодёжи ценилось примерно как мнение курицы о супе. Племена и кланы решали судьбы, как шахматисты раскладывают фигуры на доске – ходы просчитаны, жертвы запланированы, личные желания – никого не интересуют. Понятием любовь тут вообще никто не заморачивался.

Вот, например, индийская традиция arranged marriage – никакого шоу с розами и крокодильими слезами. Родители начинают планировать брак ребёнка ещё до того, как он научится завязывать шнурки. Социальный статус? Проверен. Финансовое положение? Галочка. Астрологическая совместимость? Само собой. А что там думают сами молодые? О, им великодушно выделят пятиминутку, конечно же – перекинуться парой слов перед церемонией. Что ещё нужно для счастья?

В Древнем Китае – примерно та же схема. Сваха, клановые интересы, баланс имущества. Всё – ради устойчивого семейного будущего. Это вам не Tinder, где можно нервно свайпнуть влево, если не зашла чья-то кривая рожа на экране. А тут – каждый шаг расписан, как в инструкции по сборке мебели: кто, когда, с кем, какие подарки и сколько баранов заколоть. Риск – минимален, эмоции – вторичны, общественное благо – на первом месте.

А у нас раньше-то как было? Папаша с мамашей решили – и дело с концом. Ты, Машка, пойдешь за Ваньку из соседнего села, а ты, Петька, женишься на Дуньке с золотым зубом. И плевать, что вы друг друга в глаза не видели – зато коровы у обоих семей не перебодаются на общем выпасе.

Если кто-то всерьёз думает, что в этих браках искали любовь – он, скорее всего, перепутал древние семейные договорённости с голливудским хэппи-эндом. В этих брачных союзах любовь была следствием, а не причиной. Забудьте про эти ваши сраные бабочки в животе. Сначала – расчёт. А уж потом, может быть, если очень повезёт, если удача не отвернётся, если судьба позволит, если шанс выпадет – чувства. А если нет – ну, хоть бараны были хорошие.

Это не потому, что раньше все были бездушными роботами с единственной незамысловатой функцией воспроизведения потомства. Просто люди понимали элементарное: отношения – это не фейерверк эмоций, а строительный проект.

Хочешь небоскрёб, а не очередной наспех сколоченный сарай? Тогда бери чертёж, читай инструкцию и работай по плану. Помолвка, дары, ритуалы – все эти глупые на современный взгляд правила, всё то, что сегодня принято называть пережитками – имело одну-единственную цель: минимизировать риск. Чтобы не притащить в дом клинического идиота с венерическим букетом и не строить совместную жизнь на фундаменте из песка и пены.

А теперь? Теперь у нас свобода выбора, мать её. Только вот выбирать не из чего. Свобода – есть. Выбора – нет. С одной стороны – женщины, которые наслушались феминистических манифестов до такой степени, что готовы точным ударом локтя в мужскую печень отбить любую попытку галантности.

А если не дойдёт с первого раза – кастрировать любого, кто им дверь придержит. С другой – мужчины, парализованные страхом перед #metoo, извиняющиеся даже за то, что родились с хоть какими-то яйцами, – стыдливо отводящие взгляд от женщин, как школьники от училки с линейкой.

И вот они ходят кругами – напряжённые, голодные, сексуально обезоруженные – как волк и волчица вокруг дохлой овцы. Она ждёт, что он проявит инициативу, он боится, что его обвинят в харассменте за косой взгляд. Гормоны бурлят, пот течёт, слюни капают, но шагнуть навстречу друг другу страшнее, чем в ловушку для крыс.

В этой новой матриархальной воронке оба партнёра – как потерявшиеся туристы без карты, заброшенные в джунгли. Никто не знает, кто кого должен завоёвывать, кто кому что должен, да и должен ли вообще. И главное – кто первый скажет: Ты мне нравишься. Все носятся как умалишенные, хватают первое, что мимо проскочило, и потом искренне удивляются, что товар-то с душком и с возвратом не принимается.

Религия? Ушла на перерыв. Мораль? Чилит на пенсии. Осталась только маркетинговая мантра: будь собой и следуй зову сердца. Результат? Поколение блуждающих одиночек, у которых больше тревожных расстройств, чем лайков в Tinder'е, и которые не могут выбрать не то что партнёра – даже подходящую кабинку в туалете.

Развод! Грандиозный финал нашего любовного многоугольника, где комедианты наконец снимают маски, а акробаты падают с трапеции – прямиком в объятия адвокатов. В нашей прогрессивной эпохе развод – это не просто конец истории. Это извращённая лотерея: никто не знает, кто уйдёт в последних трусах, а кто – голышом, даже без полотенца.

Мужчины трясутся, как осиновый лист на ветру, заранее представляя, как их обдерут как липку до последнего носка за не к месту сказанное да пошла ты. Женщины? Не лучше. Перед глазами маячит перспективка: разбитое корыто, ребёнок под мышкой и ипотека, как модный аксессуар, намертво прикрученная к шее. И вот они – два некогда любящих – сидят по разные стороны стола переговоров, как боксёры перед последним раундом. В перчатках из адвокатов, с плевками из обвинений и свистом невыполненных обещаний.

Современный развод – это не расставание, это юридический хоррор с элементами социальной трагедии и кровавой бани в главной роли. Это не трогательная дорожка в закат, а полоса препятствий, где каждое спасибо за всё может обернуться алиментным обязательством на двадцать лет вперёд. Где финиша нет – есть финансовая агония и психологический вынос мозга.

Женщины тоже не ликуют: сейчас вступать в отношения – всё равно что тянуть билет в лотерее, где главный приз – бессонные ночи в суде, а утешительный – социальное клеймо прямо на лоб. Либо ты просто разведёнка, либо её продвинутая версия – разведёнка с прицепом. Мужчины боятся стать очередной строкой в статистике: пустой кошелёк и право видеть ребёнка по чётным субботам с 15:00 до 15:30.

А юристы только потирают руки: чем больше крови, тем жирнее гонорар. Раздел имущества – это уже не давай по-честному, а кто кого пересидит, перекричит и вывернет наизнанку пункт 12.4 из допсоглашения. А дети? А что дети: не люди – жетоны. Ими торгуют, их ставят на кон, ими блефуют.

В культурах с устойчивыми семейными устоями развод – это не личная беда, а разрушение микрокосма, выстроенного вокруг фамилии. Это не я устал, я ухожу, не просто землетрясение – это полноценный катаклизм, который рвёт на части не только пару, а целые кланы. Ты уходишь не от человека – ты выносишь на помойку коллективный проект, в который вкладывались бабушки, тёти, соседи и кузнец с ближайшей кузни.

Ты не просто разрываешь отношения – ты становишься изгоем, персоной нон грата для всего общества. Социальное доверие испаряется, репутация летит в трубу, а семейная финансовая поддержка исчезает, как зарплата после вечерней пятницы в баре. Это не просто мы друг другу не подходим – это финальный залп в битве за выживание. Здесь никто не жмёт кнопку самоуничтожения, пока в воздухе откровенно не начинает вонять горелым. Так что, если кто-то думает, что из этого можно выйти чистым, с высоко поднятой головой – спойлер: даже Феникс сгорает до пепла, прежде чем возродиться.

Традиционный брак – не про любовь до гроба, о нет. Это про сдохнуть, но не сдаться. А любовь? Ой, ну как подростки, честное слово. Это – если сильно подфартит. Как капучинатор в комплекте с кофемашиной. Вроде приятно. Но не обязательно.

Настоящая цель классического семейного союза – вовсе не вечная любовь под Луной и совместные завтраки на веранде. Это древний, проверенный временем институт выживания, репродукции и укрепления кланового капитала. А развод? Развод – это не просто разрыв. Это стратегическая катастрофа с побочными эффектами социального апокалипсиса.

Он разносит в щепки не только общий быт, но и фамильный миф, хрустально- иллюзорную конструкцию, в которую инвестировались поколения. После развода твоё имя скашивают из родового древа с той же беспощадностью, с какой старую ветку режут под корень – без сантиментов. Бабушка вяжет чёрную шаль, троюродный брат отписывается от тебя в WhatsApp, а семейные хроники переходят в режим редактирования. Ctrl+Alt+Del по репутации.

Это не просто личный провал – это громкая пощёчина обоим родам, которые строили ваш союз, как неприступную крепость, а на выходе получили дерьмовый шалаш.

А у нас сейчас как?

О, сейчас у нас романтика легко гибридизируется с бюрократией. Вместо всеобщего позора и остракизма – юридический трэш, где каждый боится пошевелиться: впереди алименты, битва за кота и нервы, вытянутые адвокатом, как зуб без анестезии. Да, традиции были жестковаты, чего скрывать, но правила там были ясны: хочешь уйти – плати кровью и репутацией. Теперь вместо изгнания из общины – десятистраничный бракоразводный иск, где главная драма – кто забирает детей и как поделить карнизы.

Так что продолжайте играть в рулетку под названием брак и развод. Ставьте на красное – страсть, на чёрное – деньги. А когда колесо остановится, не удивляйтесь, если окажетесь в полной заднице. Потому что в этой игре выигрывают только адвокаты и психотерапевты.

Почему жениться по любви – это как прыгнуть в бассейн, не проверив, есть ли там вода? Это не просто плохая идея – это почти гарантированный билет в ад разочарований. Представьте, вы покупаете дом. Вы бы взяли ипотеку только потому, что там вкусно пахло булочками, да и шторы были красивые – даже не проверив, есть ли там фундамент? А в браке – пожалуйста. Увидел симпатичную рожицу, услышал пару тёплых фраз – и уже ставишь на кон остаток жизни.

И вот что важно понять: это вовсе не любовь. Это – влюблённость. Хитрющий внутренний маркетолог, втюхивающий вам невыгодную сделку, откровенное фуфло – под соусом вечного счастья. Это временный сбой системы. Химическая гормональная диверсия против здравого смысла. Она заставляет вас подписывать контракт на условиях, которые вы даже не читали.

А когда романтический блеск слетает, приходит похмельное утро. В двуспальной кровати – голая храпящая правда: рядом с вами развалился человек, у которого грибок на ногах, три невыплаченных кредита и философия: Носки живут там, где упали.

И вот тогда – бум! – прямо по голове: контракт подписан, расторгнуть сложно, возврат невозможен, а гарантийный срок давно истёк.

Да, есть проблема – люди постоянно путают любовь с влюблённостью. Подменяют одно другим, как будто нарочно. Не думайте, что вы умнее природы: влюблённость – это химический коктейль с дозой, которой позавидует наркокартель. Ваша голова идёт кругом, гормоны танцуют ламбаду, а здравый смысл тихо помирает где-то там, где никто не видит. Пока вы уверены, что встретили героя своих мечтаний, вы всего лишь находитесь под действием окситоцинового наркоза. Вы буквально пьяны от смеси биорегуляторов. И, как любой алкаш, – не в состоянии принимать разумные решения.

Это и есть эмоциональная неадекватность: на сцене – идеальный партнёр, а за кулисами – человек с набором странных привычек, мелких раздражающих деталей и скрытых, но очень неприятных недостатков, о которых вам, конечно, никто не удосужился сообщить. Беда!

Вот ведь в чём главная закавыка: любое вещество рано или поздно перестаёт действовать. И вот вы – с дикого отходняка – смотрите на эту реальность своими осоловелыми глазами. А реальность такова: ваша вторая половина ненавидит мыть посуду, оставляет свои мерзкие волосы в сливе, спорит о значении слова порядок и искренне считает, что семейный отдых – это рыбалка на замёрзшем озере или – на выбор – восьмичасовой поход по торговому центру. Неважно, насколько громко вы аплодировали – пьеса всегда заканчивается, и свет включается.

Тогда-то и обнаруживается, что перед вами вовсе не романтический герой ваших снов, а человек, который жует с открытым ртом, истерично закатывает глаза, невыносимо сопит, непрерывно отрыгивает, громко пердит, забывает выключить свет в ванной и свято уверен, что уборка по воскресеньям – это насилие.

Любовь – чаще галлюцинация, чем чувство. Да, бывает, что любовь нечаянно нагрянет – но чаще всего не в того, кто есть, а в того, кого мы себе дорисовали. Мы влюбляемся не в человека, а в его образ, спроектированный нашими дефицитами и мечтами. А сам человек – лишь триггер, повод запустить эту иллюзию. Он всего лишь нажал кнопку в нашей голове. Запустил кино, где мы сами себе главные герои.

Потом, когда реальность медленно просачивается сквозь эйфорию, начинается разочарование: не то, не так, не тот, не та. И вот уже любовная лодка разбилась о быт, потому что оба влюбились в фантом, а не в друг друга. А когда фантом не совпадает с телом, голосом и бытом – начинается истерика. Ах, не он. Ах, не та.

Зачем всё разрушили? Потому что никто никого не любил. Все просто смотрели кино в своей голове.

Жизнь и литература полны таких автосаботажей – и каждый раз кажется, что в этот раз будет иначе. Не будет. Потому что это всё не про любовь. Это снова и снова про влюблённость – про мощный, но кратковременный взрыв гормонов. Влюблённость даёт временное ощущение эйфории, как скидка на вещь, которая вам не особенно-то и нужна. Всё выглядит великолепно, пока вы не поймёте: это были не инвестиции, а эмоции напрокат. А дальше начинается шоу угадай, кто перед тобой на самом деле.

И не думайте, что вы исключение. Это ловушка, в которую миллионы падали до вас и будут падать после. Потому что влюблённость – биологическая уловка. Приманка, просто чтобы временно свести вас вместе. Ага – для того, о чём вы подумали.

А потом? Потом природа умывает руки. А вы остаётесь с любовью всей своей жизни, которая тайком тратит семейный бюджет на всякую ерунду и забывает мамины драгоценные дни рождения.

Вот так и получается: вы покупаете кота в мешке, а потом удивляетесь, что это не сиамская порода, а местный дворовый царёк. Почему? Потому что вместо того, чтобы проверить реальное психоэмоциональное состояние партнёра, вы доверились первому впечатлению, щедро сдобренному гормональным коктейлем. Всё, что должно было насторожить, тонет в сладком тумане дофамина. А потом – спустя пару лет и десяток скандалов – вы сидите и думаете: Кто этот человек и почему он всё ещё живёт в моём доме?

Вы бы вложили все свои сбережения в стартап только потому, что его основатель обаятельно улыбнулся на презентации? Нет? Принимайте поздравления – вы хотя бы не полный идиот. По крайней мере, с виду. А теперь представьте, что именно так миллионы людей выбирают партнёров для жизни. Мы полюбили друг друга, у нас всё получится! – звучит почти так же веско, как слёзы актёра в рекламе страховки.

Итог? Половина таких браков разваливается, потому что влюблённость – это химия, которая заканчивается быстрее, чем шампанское на Новый год. А потом реальность со всего маха бьёт вас по голове – и розовые очки разлетаются на тысячу кусочков, оставляя лишь горькое похмелье.

Смешно, но люди даже не пытаются заглянуть под капот перед покупкой этой самой машины семейного счастья. Они искренне верят, что любовь решит всё. Но любовь, как и беспроводной интернет, имеет ограниченную зону покрытия – до тех пор, пока бытовуха, кредиты и накопившаяся усталость не превращают вас из романтической пары в двух молчаливых озлобленных соседей, каждый себе на уме. И вот вы уже сидите по разным углам, угрюмо размышляя: На кой чёрт я вообще вписался в эту провальную сделку?

Одно утешает – ваш факап, по крайней мере, годная история для стендапа. Ну а что – выходите на сцену, рассказывайте. Пусть публика узнает себя. Вместе поржёте.

Вся эта ваша страсть, жар, пыл, болезненная одержимость, всё что угодно – забудьте про Купидона с луком. Это не он. Это природа – ехидная, хихикающая, кривляющаяся тварь – швыряет вам в мозг коктейль из дофамина, окситоцина и прочей нейрохимической дряни. И вы, существо, которое вчера ещё гордо именовало себя разумным, превращаетесь в слюнявого идиота, готового связать свою жизнь с первым встречным, у которого симпатичная жопа.

Ваша логика сметается гормональным цунами, разум сдувается, как дырявый шарик, и на развалинах прежнего я остаётся одна-единственная, особенно тупая мысль: Этот человек – мой навсегда. Навсегда, блин! Как будто вы не спустили в унитаз уже дюжину таких навсегда – только за последний год.

Высеките это на камне, выбейте золотыми буквами и отполируйте: влюблённость — это химическая шиза, наркотический приход для дурачков. А любовь? Любовь – это тихая уверенность и трезвый взгляд на жизнь без сахарной глазури.

Гормоны визжат вам в уши: Это она! Это он! А-а-а! Любовь навсегда! А реальность хмыкает и шепчет в ухо: Очнись, дибил, проспись дибилка – ты просто на дофаминовом крючке. Дай телу три месяца – серотонин закончится, и ты снова вспомнишь, как пишется 'трезвость'.

Любовь, говорите? Ах да. Этот светлый идеал, эта возвышенная чушь, этот благородный порыв, эта гуманистическая открытка с облезлой мишурой… На практике – инструмент принуждения, которым удобно управлять. Особенно в контексте современного матриархального зверинца, где мужчина должен, а женщина просто есть. Там, где любовь превращена в бухгалтерский инструмент, в вежливое вымогательство под соусом возвышенных чувств.

Как это сегодня работает? Просто. Любовь мужчины – это кнут, которым можно хлестать его бесконечно: Докажи! Подтверди! Принеси! Потерпи! И если он, устав нести весь этот мишленовский груз, посмеет задать вопрос: А может, теперь ты?, то услышит в ответ сакраментальное: Ты же мужик. Ты что, забыл? Тяни. Плати. Обеспечивай.

Щёлк! Капкан захлопнулся.

Но самое восхитительное – это юридический бонус. Женщина влюбилась и изменила? Это не измена, а смягчающее обстоятельство. Не верите? Любая судья вам это с материнским сочувствием и понимающе поднятой бровью объяснит. На раз- два. А вот если мужчина влюбился и внезапно перестал качать бабло в нужном направлении? Мразь. Урод. Абьюзер. Двойные стандарты даже не маскируются – они, как пьяные клоуны, идут парадом по центральной площади, хохоча в лицо каждому, кто ещё бормочет что-то о равноправии.

Кстати, знаете, что такое абьюз? Просто всё. Абьюз – это когда ты говоришь правду в лицо, а человек орёт, потому что она его режет. А всё потому, что ты удачно проткнул чей-то пузырь самообмана.

А теперь – заклинание, которое слышал каждый мужчина хотя бы раз в жизни: Полюбил женщину – полюби и её детей. Неумирающая мантра. Ну, или вот ещё, особенно липко звучащее: Не тот отец, кто зачал — а тот, кто воспитал. Удобно, правда? Оформляешь пожизненную подписку на женщину – получи бонусом чужой выводок, которого даже не заказывал. Возмущаешься? Значит, не любишь. А если любишь – то обязан.

А ничего, что львы и многие кошачьи, захватив прайд, первым делом вырезают всех детёнышей самки от предыдущего брака?

Запишите это жирным шрифтом на внутренних обоях: каждый нормальный самец (и это не прихоть, а биологический закон) стремится растить своих детей и передавать именно им всё, что имеет сам: навыки, знания, опыт, собственность, фамильные черты. Делать это логично и правильно лишь ради кровных наследников – тех, в ком отражается твой род, а не случайная генетическая лотерея постороннего самца.

Вот и получается, что любовь в современном обществе – это не чувство, а высокоэффективный механизм для стрижки лохов. Больше не романтика, а лицензия на доение. Причём самцы ещё и рады! Их дрессируют с юности, убеждают, что быть влюблённым – это почёт, обязанность, почти духовный подвиг. У тебя ещё нет девочки? Ай-ай-ай! Они и прыгают в эту мясорубку с песней, не замечая, как вокруг как струна натягивается проволока.