Последнее дело лейтенанта Ворониной

– Ты что, Володь, хочешь меня убить, – проговорила она улыбаясь и повернула пачку стороной с текстом в его сторону.

– Поверь Оля, это нас не убьёт, – сказал он ухмыльнувшись и протянул ей зажигалку.

Оказавшись в отделении, Оля решила не откладывать разговор с Георгием на завтрашний день и собралась раздавить его неустрашимый дух, пока он не собрался с мыслями и не придумал какую-нибудь правдоподобную отговорку. В отделении было две комнаты для допроса, но только в одной недавно был сделан ремонт. Оля выбрала вторую, которая одним своим видом могла выжать чистосердечное признание.

Её стены были выкрашены в цвет моря, после того как в его водах потерпел крушение нефтяной танкер. Примерно такого же цвета был потолок. Серый металлический стол посередине и два серых пластиковых стула. На стене напротив стола висела картина, изображающая оконные ставни красного цвета с видом на что-то размытое, возможно, вид на улицу в представлении человека с пятидесяти процентным зрением без очков. У обычных людей только она одна могла вызвать мысли о суициде. Оля ненавидела эту комнату.

В дверь раздался стук и сержант, по имени Серёга, ввёл задержанного Георгия Буракина в помещение для допроса и, указав ему на стул, удалился.

– Георгий, вы поняли, в чём вас обвиняют? – начала Ольга, перепрыгнув формальности допроса.

– Я ни на какого не нападал, – отрезал с ходу Гоша.

Посмотрев на картину с размытым видом, он снова перевёл взгляд на Олю, окатив её волной презрения.

– Хорошо. А где вы были третьего сентября примерно в десять часов вечера?

– Я был дома.

– Может это кто-то подтвердить?

– Я не знаю…

– А вот у нас имеется информация, что вы были в это время в баре «Омега», после чего напали на Роберта Фадеева и жестоко избили его.

– Ни на какого я не нападал и ни в каком баре не был! – прорычал Гоша.

Прядь русых волос упала на открытый лоб и серо-зелёные глаза выстрелили очередным зарядом ненависти в направлении Оли. Весь вид Гоши просто кричал, что его обвиняют незаслуженно и это оскорбляет его достоинство.

Ольга проигнорировала его импульсивную реакцию, открыла свой ноутбук и включила воспроизведение видеоролика, повернув дисплей в сторону Гоши. Пол минуты спустя его лицо вытянулось от изумления, но вопрос откуда у полиции эта запись, не прозвучал.

– Если вы хотите сказать, что это я, – показал он пальцем на экран, подняв с колен руки в наручниках, – то это не я.

– Роберт Фадеев лежит в коме. Если он умрёт, вы уже не отделаетесь сроком за простое хулиганство. Речь будет уже идти о преднамеренном убийстве. Пятнадцать лет в колонии строго режима.

– Я хочу адвоката…

– И если вы оттуда выйдите, вам уже будет в лучшем случае сорок, Георгий.

Гоша никогда не задумывался, как сложиться его судьба к сорока годам. Этот промежуток его жизни находился очень далеко и казался ему недосягаем. Он представлял, что будет уже старым, но не больше. И вот теперь, эта сука утверждает, что его жизнь остановится и продолжится, когда ему будет уже сорок. Словно невиданная машина времени перенесёт его отсюда в будущее и украдёт у него пятнадцать лет жизни. Пятнадцать!

Хотя в комнате было прохладно, у Гоши Буракина от напряжённого поиска выхода из создавшейся ситуации выступил пот на лбу. Мысли в его голове разделились на два лагеря и спорили между собой.

«Хватило же ума у этого придурка Обормота, выставить это видео в интернет».

«Только ты умудрился попасть лицом на это видео. Все остальные засняты со спины».

«А может пронесёт?»

«Да какой там».

«Может сдать остальных, срок будет меньше…»

«А может, Серёгин босс отмажет?»

Последняя мысль показалась Гоше наиболее толковой.

– Мне нужно позвонить адвокату.

– У вас есть адвокат? – удивилась Ольга.

– А как ты думаешь? Ты полагала, что у простых людей нет адвокатов? – ехидно спросил Гоша.

«Мы ещё посмотрим, кто кого, сука полицейская…»

Прибытие

Жужжащий звук вывел его из задумчивого состояния и заставил взять смартфон со стола и поднести к уху. На мониторе напротив загорелся зелёный сигнал безопасной связи.

– Да.

– Происшествие на объекте двадцать один.

– Что случилось?

– Потеряна связь с исследовательской станцией на Луне.

– Пока я не вижу причин для паники.

– Одновременно с этим стартовал транспортный корабль. Он движется в направлении Земли. Примерное время контакта – двадцать четыре часа.

– Вы предполагаете, что возвращение связано с какой-то внештатной ситуацией?

– Мы думаем, что это связано с операцией по спасению китайских космонавтов.

– Хорошо. Встречайте. Проинструктируйте спасателей, чтобы они по возможности не контактировали экипаж после прибытия.

– Вы не исключаете возможность заражения?

– Лучше, подготовиться к худшему.

– Кстати, встретить их будет проблематично. Согласно протоколу экипаж должен был выйти на связь и откорректировать траекторию возвращения с орбиты. Этого не произошло. Возможно, спускаемый аппарат пронесёт немного дальше казахских степей.

– Насколько дальше?

– Ну, скажем до сибирских лесов. Процентов восемьдесят, что он вообще приземлиться на нашей территории.

– Ясно. Ситуация – хуже не бывает. Постарайтесь сделать всё, чтобы подобрать наших космонавтов целыми и невредимыми.

– Постараемся. Я сообщу, как только…

Указательный палец дотронулся до символа положенной трубки и мужской голос прервался на полуслове.

Спускаемый аппарат, построенный по последнему слову науки и техники, но напоминающий всё-ещё старую металлическую кофеварку без ручки, с раскалённой до красна жаропонижающей обшивкой, продырявил насквозь слои исхудавшей земной атмосферы.

Сотрясаясь, как в сломанном лифте, вдавленный перегрузкой в горизонтальное сидение и затянутый ремнями безопасности, Бао пытался понять, где он находится. Через иллюминатор он видел горизонт родной планеты, обрамлённый сверху космической пустотой, плавно меняющей свой оттенок из чёрного в тёмно-синий. Планета Земля, укутанная как ватой, слоями белых облаков, незаметно приближалась в лучах заходящего солнца.

Через какое-то мгновение горизонт пропал, утонув в дыму и ярком пламени, облизывающим корпус аппарата. Прямо перед Бао мигала контрольными лампами приборная панель с подписанными на определённо не китайском языке, кнопками. Смысл информации, выдаваемой на дисплей в форме таблицы с большими ячейками, был ему не понятен. Однако преобладающий зелёный цвет индикаторов убеждал надеется на лучшее, хотя бы потому что основные составляющие электронных блоков этого корабля были несомненно произведены на его родине. Со школьной скамьи ему было известно, что самая крутая страна это Китай, самая счастливая национальность – китайцы и самые лучшие инженеры, конечно же в Китае.

– Всё будет хорошо, – внезапно пролепетал Бао, летя, как гигантская пуля или как кофеварка без ручки, к поверхности Земли.

«А может быть, американские спецслужбы вмешались в мою жизнь и запульнули на какую-то чужую планету в чужой галактике?»

Зелёные огоньки снова привлекли его внимание и заставили вернуться на позитивную волну.

– Всё будет хорошо, – уже более настойчиво проговорили его уста.

Глаза Бао судорожно забегали, словно пытались выпрыгнуть наружу и оставить их владельца сгорать заживо в раскалённом металлическом сосуде.

– Я ничего не помню, – произнёс он внезапно и с ужасом вслух.

Бао попытался сосредоточиться, однако его мозг, словно закрытый в сейф с неизвестным ему кодом, не давал ответа.

«Я не помню, как очутился в этом проклятом стальном гробу… А может быть я умер?»

Глаза внезапно остановились, как будто застряли в глазницах, и уставились на один из индикаторов, который вдруг стал моргать красным цветом.

– Всё будет хорошо, – произнёс он безразлично и его веки медленно опустились.

В сознании Бао возникла космическая станция Тиангонг 10 застывшая на орбите Луны и Чен, уверенно стоявший в отсеке управления и приветствующий Бао поднятой рукой.

– Всё хорошо, – произнёс Чен. – Мы выполнили миссию и ты прилетел домой.

Тряска немного успокоилась, произошёл хлопок снаружи и перегрузки ещё сильнее вдавили тело Бао в кожаное кресло. Белый с оранжевыми линиями парашют взмыл вверх, раскрылся, как гигантский зонтик, и, противостоя коварным воздушным потокам, стал плавно тормозить падение спускаемого аппарата. В холодном воздухе земной атмосферы за ним тянулся белый шлейф пара. Слегка покачиваясь в воздухе, капсула медленно приближалась к поверхности Земли.

С треском ломая своим весом ветки тёмно-зелёных сосен и запутавшись в них стропами парашюта, аппарат, перевернувшись на бок, неудержимо скользил вниз, пока не шлёпнулся на мягкий, застланный хвоей лесной грунт. Внезапный грохот тормозной установки сотряс лес. Автоматически сработавшая система посадки отфутболила капсулу, как мяч, в рядом стоящую сосну, оставив вмятины на металлическом корпусе. Капсула отскочила от сосны и остановилась, застряв в кустарнике, разросшимся по краю начинающейся лощины.

Убаюканные тишиной птицы, вспорхнули с веток деревьев и взвились в темноту ночи. Недовольно заухал филин. Мелкие грызуны попрятались в спасительные кусты. Лес проснулся и настороженно оценивал пришельца.

В лесу

Навострив лохматые уши, вожак стаи уловил направление, откуда раздался неожиданный грохот. Старый волк провёл всю свою жизнь в этом лесу и практически с закрытыми глазами мог определить, где и что происходило в его владениях. Потянув чувствительным носом холодный лесной воздух, он внял запах тлеющей хвои, горячего металла и человеческой крови. Опасности он не чувствовал. Он сам был опасностью для тех, кто пришёл на его территорию, нарушив предостерегательно пахнущие мочой пограничные пометки.

Вытянув вверх мохнатую шею и издав протяжный вой, вожак двинулся в направлении к старой лощине на окраине леса. Ответное завывание, подхваченное членами клана, раздалось в тишине ночи, заставив сердечки остальных животных вздрогнуть и учащённо биться. Сверкающие отражённым лунным светом глаза появились слева и справа от него. Стая собиралась на ночную охоту.

Слева, перепрыгнув через упавший ствол умершего дерева, появился его кузен с оскаленной пастью. Лёгкой рысцой он присоединился к остальным, держась на сравнительно большом расстоянии от предводителя волчьей стаи, и ни в коем случае не опережая старого вожака. Последнее было бы чревато необратимыми последствиями. Старый волк принадлежал древней династии этого леса и строго следил за соблюдением старых ритуалов. Все подчинялись ему. Он имел самую восхитительную волчицу стаи. Ему доставался самый большой и вкусный кусок добычи. Он мог убить кого угодно, был вне закона. Был сам законом.

«Однако придёт и мой черёд, – думал молодой волк. – И тогда всё это будет принадлежать мне».

Добравшись до лощины, волки окружили её и притаились, ожидая знака вожака стаи. Перед ними, недалеко от лежащего на боку шаровидного объекта, облокотившись о старую сосну, сидел человек в странной одежде. Его белый костюм и шлем, валяющийся на траве, были измазаны кровью, запах которой проник в каждую клетку их чувствительного носа. Человек был ранен и источал ауру бессилия, страха и чего-то инородного, отсутствовавшего в их понимании.

Старый волк встречал людей не в первый раз и всегда старался обходить их стороной. Старая традиция говорила – хуже человека, нет твари на Земле. Это он ставил им капканы и убивал ради забавы. Это он рубил без нужды лес. Это из-за него возникали пожары. Во всех их бедах был виноват человек.

Однако этот тип у дерева был один и казался ему лёгкой добычей. Оскалив белые клыки, тихой поступью вожак двинулся к жертве. Следуя его примеру, волчья стая направилась за ним, окружив шар и человека рядом с ним кольцом. Подобравшись на расстояние прыжка, старый волк приготовился к атаке, когда сзади него раздался хруст сломанной ветки. Кто-то из молодняка по неопытности выдал их, на первый момент бесшумное, появление. У старого волка не было плана Б и грозно рыча, он вышел из укрытия.

Человек, несмотря на свои раны, успел встать и, выставив вперёд левую руку, словно это могло что-то изменить, приготовился к защите. Безразличный взгляд его пустых глаз скользнул по ряду хищников, окруживших его, и вернулся к старому волку, как будто он догадывался откуда начнётся нападение.