Барыги Белокамня – 1

– Доброе утро, мэтр, – склонился в вежливом поклоне Вареник, едва при этом не ударив босса лбом.

– Аккуратнее, дылда! – шагнул назад Таль. – Ты мне чуть голову не проломил своей тыквой!

– Прошу прощения! – устыдился тот, пропуская хозяина вовнутрь.

В самом магазине было сумрачно, поскольку окна ещё не раскрыли. Вокруг манекенов и полок сновали заспанные продавцы-консультанты, каждого из которых Таль отбирал лично. Условием принятия на работу становилась не только приятная внешность, но и дар убеждения, поскольку это всегда помогало сбывать товар. Мэтр был одним из немногих бизнесменов, которые устраивали подобный вступительный экзамен.

– Продайте мне эту вещь! – обычно указывал он претендентам на какую-нибудь безделушку, после чего начинал изображать придирчивого покупателя.

И после этого уже слушал увещевания соискателей. Его веселили их робкие попытки, неуверенное блеяние и мычание, если Таль был в хорошем настроении, или жутко раздражало, когда дела шли из рук вон плохо. В любом из этих двух состояний овце- и козоподобных горе-соискателей он отметал сразу. Какой смысл работать в торговле, если ты волнуешься и краснеешь при общении, как девица на выданье? Что может понравиться клиенту в твоём блеянии или вздохах? Если покупатель хотел бы послушать что-то подобное, то он, вероятно, отправился бы на зоорынок или в бордель.

Сновал среди полок и пройдоха половинчик по имени Стив со своей хитрозадой ручной мартышкой. Этот мелкий засранец в своё время прошёл собеседование весьма оригинальным способом, удивив Таля сверх меры.

– Продай мне эту вещь! – приказал мэтр, указывая на женскую шляпку.

Не успел затихнуть звук его голоса, как хитрюга уже схватил с манекена искомый предмет и испарился из лавки так шустро, что не помогли и стражники, у которых ловкач прошмыгнул под ногами. Пока мэтр бушевал, делая разгон и разнос нерадивым охранникам, к порогу лавки успели подкинуть записку, которая гласила: «Ваша вещь у меня; верну её за полную стоимость в полдень у фонтана». Когда разгневанный Таль явился на место, то горел желанием схватить и наказать вора и обманщика. Однако тот схитрил, поскольку на крыше одного из домов замерла облезлая мартышка, на голове которой красовался искомый волшебный предмет. Почти два часа стражники пытались поймать хитрое ловкое животное, но то с воплями металось наверху, ловко уклоняясь от стрел. Наконец, мэтр догадался, чего от него требуется. Пришлось показывать тварюге мошну с монетами, которую та ловко поймала, после чего шляпа была возвращена. Через час половинчик со своей мартышкой вернулся в магазин и отдал Талю его золото, после чего задал короткий вопрос:

– Я принят?

Мэтр раздумывал недолго, поскольку не ожидал от мелкого паршивца такой находчивости, наглости и изворотливости. А все эти качества как нельзя лучше подходят любому торгашу, поэтому с тех пор Стив работал в магазине, и успел зарекомендовать себя только с лучшей стороны. Он увещевал клиентов с таким жаром, склоняя их к совершению покупки, словно был самим дьяволом, продававшим желания в обмен на души смертных. Да и посетителям пришёлся по душе милый малый, вооружённый не только лестью и обаянием, но и забавной мартышкой.

– Привет, Стив! – поздоровался с лучшим продавцом Таль.

– Приветствую вас, мэтр! – склонился тот в поклоне. – Вы сегодня рано.

– Да, дела, – неопределённо ответил хозяин магазина.

В этот момент помещение озарил свет, поскольку Вареник уже начал открывать ставни. Проникающий в помещение солнечный свет причудливо окрашивался витражными стёклами, изображавшими различных именитых героев и просто известных людей Эоса. В лучах света стали видны кружащиеся пылинки, и Таль сразу же поморщился. Чистюля до глубины костей, он не любил всяческую грязь, постоянно протирая свои холёные руки по десять раз на дню. Уловив выражение лица своего патрона, Стив сразу же начал протирать пыль с полок и манекенов.

– Не извольте беспокоиться, – сказал половинчик, не отрываясь от работы. – Сейчас мы проведём тщательную уборку. Всё будет в лучшем виде, как всегда.

– Хорошо, – кивнул мэтр. – Я в мастерскую. Когда Вареник зайдёт внутрь, прикажи ему взять старый ненужный манекен, потом пусть готовит коляску. Нужно будет проехаться кое-куда.

– Выполним в лучшем виде! – отозвался Стив, не прекращая протирать пыль.

Таль проследовал за прилавок, где было две двери. Одна из них вела в мастерские и склад, вторая – в жилые помещения, где обитал не только сам мэтр, но и часть его персонала. Разрешал жить при магазине полукровка своим сотрудникам не по доброте душевной, а из корыстных побуждений. Ведь чем меньше времени его подчинённые проводят снаружи, тем меньше они треплются о том, что происходят в самом заведении. Да и работать в таком случае его сотрудники могли дольше, ведь им не придётся тратить времени на дорогу.

– Привет, Иголочка! – расплылся в улыбке повеса-Таль, глядя на своего заместителя.

Когда-то, давным-давно, мэтр самолично шил все платья, штаны и рубахи, но теперь для этого у него есть целый штат портных, швей и дизайнер. Заместителем мэтр назначил талантливую эльфийку, которая отлично разбиралась не только с инструментами и тканями, но и всеми вопросами и тенденциями современной моды. Имени своего гордая лесовка, конечно же, как и все её сородичи, раскрывать не стала, представившись под стать своей будущей профессии – Иглой. Прозвище было удачным и очень шло модельерше, которая быстро снискала всеобщую любовь и уважение. Стоит ли говорить, что наш повеса и бабник Таль постоянно норовил ухлестнуть за красивой девушкой, но та постоянно отшивала любвеобильного полукровку. Когда ей постоянные домогательства надоели, она сообщила всем, что вообще-то является замужней женщиной, и поэтому особо наглые ухажёры рискуют познакомиться с кулаками её супруга.

Эльфка стояла у доски, на которой было нанесено несколько набросков.

– А, мэтр! – обернувшись, констатировала девушка. – Доброе утро! Прошу вас, пройдите сюда и посмотрите на эти эскизы. Я набросала два женских, и три мужских варианта.

Пока Таль изучал её наброски, девушка продолжала говорить.

– Сейчас в моде на Востоке свободные струящиеся одежды и красный с оранжевым цвета. На Севере по-прежнему остаётся в спросе высокий прямой воротник, в то время как с Запада настойчиво атакуют рюши и излишняя пышность с объёмностью всей одежды. У женщин, в основном, это задник, у мужчин рукава и грудь. Посмотрите на мои эскизы и…

– Тут слишком закрыто, я считаю, – ткнул в один из набросков Таль. – Мы продаём не только одежду, но и…

– Красоту наших клиентов, – привычно закончила за него девушка. – Да, я помню.

– Если грудь дамы будет закрыта, она потеряет несколько баллов в соблазнении, а это весьма существенно.

– Что вы предлагаете? – посмотрела своими большими глазищами помощница на своего босса. – Отказаться от этой модели?

В душе она уже знала, что озабоченный Таль предложит организовать в нужном месте вырез или декольте, но ответ мэтра в очередной раз поразил её.

– А что, если открыть живот и поясницу, сделав костюм раздельным? Естественно, что магам мы прикажем наложить чары на костюм, чтобы те утягивали даму не хуже мощного корсета, отчего её дряблое пузо будет казаться всем плоским рельефным животиком!

– Зная вас, я думала, что вы предложите сделать вырез на груди, – хмыкнула эльфийка, доставая из-за уха меловую палочку, которой делала свои наброски.

– Отличная идея! – поддержал её Таль. – Сделай мне три новых наброска данного фасона. На двух сделай раздельный костюм с открытым бюстом и без, и один цельный наряд, но с декольте.

Со вздохом эльфийка сделала рядом с наброском соответствующие пометки, вспоминая про себя народную мудрость, гласившую, что любая инициатива наказуема.

– А что остальные?

– Этот никуда не годится, – покачал головой Таль. – Вычёркивай.

Очередной вздох и жирный крест поверх эскиза.

– Вот этот отличный! Этот тоже! Сделаем дюжину, а потом посмотрим, как они будут раскупаться. А вот у последнего мне не нравятся рукава.

– Слишком короткие?

– Да, есть немного, – нахмурился мэтр, критически разглядывая эскиз, наглаживая свой гладкий подбородок (побрился перед тем, как покинуть гостеприимную Ллойс). – А так вполне на уровне. Скажи мне, Иголочка, что там с вечерним платьем для графини? Закончили?

Эльфка виновато потупила взор, отчего сразу становилось понятно – скорее всего, к работе ещё даже и не приступали.

– Что такое?! – подобрался Таль, понимая, что ответ ему вряд ли понравится.

– У нас закончился шёлк…

– Так неужели нельзя купить новый?!

– Последний караван с Востока не добрался до Белокамня в срок, – вздохнула модельер. – Скорее всего, он заблудился или попал в засаду.

– Что ты мелешь, женщина?! – удивился Таль. – Как мог заблудиться караван?

– Позавчера была сильная песчаная буря, мэтр! – пояснила эльфка. – Они могли потеряться в ней. Так или иначе, у торговцев осталось мало шёлка, а тот, что есть, продаётся пока по заоблачным ценам.

– Этот заказ важен для нас, Игла, – вздохнул Таль. – Отправляй на рынок рабочего, и пусть тот вернётся с отрезом нужных размеров, сколько бы за него не попросили. Ни сантиметра больше требуемого. И сразу же приступай к этой работе. Справишься за один раз?

– А что делать? – пожала плечами девушка. – Придумаю что-нибудь – не впервой.

– Как платье будет готово, нужно сразу отдать его Астриксу, и… Кстати, он ещё не явился?

– Нет, мэтр, – покачала головой Иголочка. – Ему нужно что-то передать?

– Я оставлю ему записку, и один экземпляр на зачарование сверх обычного, – ответил Таль. – Денег ему дадите столько, сколько он запросит.

– Важный заказ? – приподняла бровь эльфка. – Мне проследить лично?

– Не стоит, благодарю, – улыбнулся мэтр. – Где наш эксклюзивный женский чёрный корсет?

– У вас в кабинете на манекене, – напомнила модельер. – Вы, кажется, собирались подарить его кому-то лично, если мне не изменяет память.

– Да, – кивнул Таль. – Это так. Отдадите Астриксу этот корсет и мою записку с инструкциями.

– Хорошо.

Дальше мэтр проследовал в свой кабинет, где устало плюхнулся в кресло, глядя на манекен, стоявший в углу комнаты. Соблазнительный женский корсет, надетый на него, вскоре будет красоваться на мадам Ллойс, и поэтому Астриксу придётся над ним хорошо потрудиться. Вспомнив о маге, Таль достал чистый лист и принялся писать ему записку с инструкциями, гласившими о том, какие чары необходимо наложить на этот предмет изысканного женского белья.

«Мой дорогой друг!» – гласило послание. – «Этот прекрасный корсет необходимо снабдить окромя обычного комплекта чар ещё одним заклятьем. Таким, чтобы оно способно было в любой момент показать мне и позволило бы услышать обладательницу сего славного предмета во всех подробностях. Я, конечно, доверяю своей новой пассии, но не настолько сильно, чтобы оставлять её с подобным предметом наедине надолго. Ревность моя зашкаливает от мыслей, что моя суженая сможет изменять мне в моём же подарке! Поэтому прошу тебя, дорогой Астрикс, зачаровать эту вещь подобающим образом. Я должен знать, подходят ли к моей возможной невесте другие мужчины, и какие они при этом ведут беседы! Я знаю, что подобное в твоих силах, поэтому и прошу у тебя помощи в обустройстве моей личной жизни. Необходимую сумму за работу тебе выплатит моя помощница, она предупреждена. Либо можешь взять себе что-то из магазина на ту же стоимость. Твой друг Т.»

Запечатав послание, Таль хмыкнул. Если Ллойс или одна из её девочек будет пользоваться его подарком, то у него есть все шансы узнать о планах противных доппельгангеров, путём магической слежки. Главное, чтобы перевёртыши не прознали об этом.

– На войне хороши любые средства, – хмыкнул сам себе мэтр, поражаясь своей изворотливости.

Передав Иголочке корсет и письмо, полукровка стал собираться к поездке во дворец. Только лучшая и изящная одежда, чуточку великолепных духов, немного неизменной пудры на лоб, щёки и подбородок. Стоит поторопиться, поскольку сегодня к главному казначею и торговцу по совместительству может явиться Ходор и Гор со своими предложениями. Следовало прибыть ко двору вперёд них, и сделать короне лучшее предложение. Кроме того, то, что мэтр собирается продемонстрировать казначею, будет из ряда вон выходящим. От подобного зрелища рты у всех свидетелей точно раскроются от удивления, и это станет решающим фактором в противостоянии торговцев за деньги королевской казны. Ну, скажите на милость, что могут предложить толкового работорговец и оружейник?

Осмотрев себя в зеркало, Таль остался доволен своим видом. Не нравилось только, что уши по-прежнему были не слишком длинные и заострённые, да глаза, которые были недостаточно круглыми, дабы сойти за лесного эльфа. Ну да это наживное. Лет через десять-пятнадцать Таль точно обратится к демонологу, чтобы тот окончательно и бесповоротно переселил душу мэтра в тело какого-нибудь эльфа. Для этой роли подойдёт хотя бы и купленный раб. Только выбирать нужно будет юношу помоложе и покрасивее, дабы тело его прослужило потом подольше. Цель вполне себе достойная, и ради неё следовало копить деньги. Кроме того, потомством повеса-модельер за всё время обзавестись так и не смог, как и женой. Поэтому вопрос наследования своего бизнеса для Таля стоял довольно остро.

– Ну да не будем о грустном! – вздохнул мужчина, выглядывая в мастерские.

Астрикс так и не явился, зато Иголочка уже вовсю занималась своей работой, редактируя необходимые образцы. Дожидаться результатов Талю было некогда, поэтому он покинул мастерскую, попутно бесстыже пропялившись на ладную задницу своей помощницы. В магазине уже показался первый покупатель, которого обихаживал Стивен, в то время как его мартышка сидела на прилавке с бананом в лапе, застыв в одной позе. Ни дать, ни взять – точно часовой с алебардой на посту. Это было ещё одно достоинство половинчика, который мог спокойно доверить кассу под охрану своему примату. Любой чужак, сунувшийся к ней, рискует оглохнуть от тревожных воплей мелкой бестии. Ощущение было таким, словно мартышка была одержима духом баньши, которые славились своими смертоносными криками, от которых жертвы столбенеют, теряют сознание или умирают от страха. Вот только баньши – это духи, им бананы не нужны. А мартышка половинчика трескала их за четверых.

Не мешая Стивену продавать очередные чудо-штаны какому-то воину, Таль вышел из магазина наружу. У входа его уже поджидал экипаж с Вареником в роли кучера. В коляске уже лежал заботливо припасённый старый сломанный манекен, а сам парень отмахивался от вездесущих мух и москитов, желая поскорее тронуться с места. Солнце уже взошло довольно высоко, и город прогрелся до уровня раскалённой жаровни. Ещё пара часов, и на улицах будет настоящее пекло.

– Куда едем, мэтр?

– Во дворец, – плюхнулся тот на сиденье, укрывшись в тени изогнутой крыши открытой коляски. – И ради всех богов – поторопись. Я не хочу расплавиться в этой ужасной жаре.

Ходор также покинул бордель спозаранку, но ему пришлось возвращаться обратно, поскольку он забыл внутри своё главное… Как назвать это, гном не знал. По идее, это должно быть сокровищем, достоянием или гордостью семьи, но благие намерение вылились, как обычно, в настоящую задницу. Когда отец Ходора умирал, будучи поражённым в одной из схваток, он завещал сыну не только свой зачарованный чекан, но и душу. Чекан был ударным рубяще-дробящим оружием, поскольку имел с одной стороны обуха острый клюв, которым можно было успешно колоть, а с другой плоский боёк, которым били словно обычным молотком. Главный чародей клана сумел перенести сущность умирающего вождя в оружие, но сделал это как-то кривожопо. Либо у отца на самом деле было очень чёрная душа, покрытая язвами и гнилью. Так или иначе, замысел был хорошим – чекан должен был получить разум умирающего гнома, и возможность давать советы его сыну Ходору, который только-только вступал во взрослую жизнь и не знал всех перепетий по управлению целым кланом гордых землекопов и кузнецов.

Чекан должен был давать своему новому владельцу подсказки, но вместо этого матерился как сапожник, призывая решить любую проблему при помощи насилия и крови. Да, крови! Чекан требовал её постоянно и в огромных количествах, чего за умершим вождём раньше не наблюдали. Абсолютно любого встречного-поперечного кровожадное оружие призывало убить, размозжить, расчленить и иже с ними. Помогало только то, что кроме дурного нрава оружие сохранило прошлые чары, которые усиливали любой удар, причиняя дополнительные повреждения огнём, благо нужная руна красовалась на обухе. Выкинуть памятный подарок, к тому же хранивший в себе частичку любимого отца, Ходор никак не решался, оставить пылиться в чулане – тоже. Носить его с собой было проблематично, поскольку никому не понравится оравший благим матом сумасшедший чекан, который постоянно призывал своего владельца учинить кровавую резню.

Выход нашёлся случайно, когда измученный Ходор попросил ремесленника сделать для оружия какое-то подобие чехла. Он и оказался настоящим спасением для гнома, потому как в закрытом состоянии оружие сразу же погружалось в некое подобие дрёмы, отчего бесконечный поток ругани иссякал. Но стоило извлечь чекан наружу, и тот начинал вопить как резаный, круша напрочь не только кости и черепа врагов, но и психику всех, кто видел это безумное орудие смерти в первый раз.

Заполучив обратно своё фамильное магическое одержимое оружие, Ходор поймал первого попавшегося ему под руку возницу, заставив его подвести до дворца. Конечно, сейчас было бы неплохо похмелиться или проспаться после вчерашнего кутежа, но время не ждёт. Наверняка этот пройдоха Таль попробует добраться до главного торговца королевства, чтобы впарить государству партию своей магической бижутерии или позорных бронелифчиков. Из крупных покупателей, способных купить большой опт, в Белокамне была только официальная власть. Нет, нелюди, бандиты, жрецы и торговцы тоже могли приобрести крупную партию, но, всё же, не таких значительных размеров, которые интересовали сейчас главного оружейника. Поэтому эта лиса Таль наверняка попробует заявиться сегодня ко дворцу, чтобы попытаться всучить Пижонам очередную секретную финтифлюшку, стоившую огромную кучу империалов. А раз так, то нужно его лишить этого удовольствия, поскольку казна у государства однозначно не резиновая. А отказаться купить на льготных условиях крупную партию отменного оружия, которым Серая Артель гордилась по праву, было сродни сумасбродству. Поэтому стоило поспешить.

– Эй, приятель! – позвал из телеги возницу гном. – Как я выгляжу?

Зашуганный малый, который правил лошадьми, изначально не хотел брать к себе в попутчики гнома, чей внешний вид наводил на мысли о разбойниках, разбитых физиономиях, ограблениях и прочих криминальных делах. Кроме того, его смущала рукоять большого молота, который висел у татуированного бородача за спиной. Рожа его была также далеко не самой приятной и дружелюбной, а помятый её вид говорил с равным успехом за то, что гном может как отключиться в любой момент, так и начать блевать.

– Что можно сказать этой страховидле, чтобы она меня живьём не сожрала?! – мучительно размышлял возница. – И что он вообще, мать его за ногу, имеет в виду?!

– Я жду ответа! – напомнил о себе Ходор, который правильно решил, что являться ко двору с помятым лицом не стоит.

– Э-э, – замялся парнишка, покрываясь испариной.

– Тебя как зовут? – спросил его гном, голова которого начала ощутимо кружиться.

– Яшка, милсдарь! – сглотнул возница, начиная молиться.

– Ха! – усмехнулся Ходор, чем едва не лишил бедолагу сознания. – Как попугая! Скажи мне честно, Яшка, как я выгляжу – паршиво, да? Давай начистоту, поскольку у меня официальный визит, и мне нужно знать о себе твоё мнение. Пустят меня в высшее общество с такой заплывшей ряхой или нет?

– Я, я, я полагаю, что нет! – выдохнул возница, ёрзая на сиденье, готовясь к болезненному удару в ухо, который скинет его на землю. – Только не ругайтесь и не бейте меня!

– Хм, – усмехнулся гном, чья голова гудела, словно колокол. – Давай сделаем так…

А дальше последовал настоящий крах. Ходор извлёк из чехла свой чекан, который тут же завопил дурниной, едва увидев белый свет:

– Вали этого скота! Размозжи ему череп и…

С воплями возница слетел с сиденья, хотя гном и не думал его убивать. Он хотел приложить металл оружия к своей многострадальной голове, но тот оказался тёплым, а крики кровожадного отца только наоборот способствовали тому, что его мигрень лишь усилилась. Испугавшиеся лошади понесли, отчего Ходор едва не выпал из телеги, а Яшка уже орал позади во всю мочь своих лёгких:

– Помогите! Вор! Украл телегу и коней!

Гному едва удалось удержаться внутри, когда никем не управляемая телега подпрыгнула на горке. Повсюду кричали жители и гости столицы, в испуге шарахаясь по сторонам и прижимаясь к стенам, когда мимо них пролетал серой кометой странный экипаж.

– Погоня! – орал чекан во всю мощь своих магических лёгких. – Отлично! Бей его с разгону, сынок, больнее будет! Размажь ему кишки и мозги по земле! А за кем мы хоть несёмся? А-а, насрать, главное чтобы крови побольше было!

Пока оружие выражало свой буйный восторг от больших скоростей, Ходору удалось схватить поводья, но кони уже вошли во вкус, и остановить их оказалось делом затруднительным.

– А ну остановись! – орали вдогонку угнанной телеге бегущие стражники, но сравняться по скорости с лошадьми они не могли.

Нет, многие из них были те ещё жеребцы и кони. Что внешне, что по характеру и повадкам, но вот физическими и умственными показателями при этом явно не соответствовали, замерев на разметке между тупыми ослами и беременными самками броненосцев или черепах. Первая ассоциация рождалась из того, что при себе отряд имел, по крайней мере, два арбалета, а выстрелов по матерящейся бородатой цели произведено было ноль целых, и столько же десятых. Второе сравнение сразу же приходило на ум, поскольку облачены все стражи были в тяжёлые объёмные панцири, которые не позволяли развить им нужную крейсерскую скорость (неужели они и правда рассчитывали догнать на своих двоих летящую во весь опор двойку лошадей?). Плюс к этому, часть из них была вооружена алебардами, которые также нисколько не увеличивали их мобильность. Единственным счастьем для них оказалось то, что на их гневные вопли (а как иначе?) из подворотни вырулил конный стражник, который верно расценил текущую обстановку. Гном украл телегу с лошадьми, и теперь старается скрыться с места преступления.

Ходор краем глаза заметил, как вылетел из ножен меч всадника, и он пускает своего коня во весь опор вдогонку за угнанным экипажем с самыми что ни на есть кровожадными намерениями, о чём явно свидетельствовало его перекошенное лицо, пылающее праведным гневом ко всем нелюдям. Вот же расист, хренов! Останавливать телегу теперь уже не хотелось, поскольку настроен стражник был весьма решительно, а объясняться с ним точно будет бесполезно, поскольку перепуганный Яшка, оставшийся далеко позади, точно скажет, что гном решил его обокрасть.

– Пошли! – хлестнул вожжами лошадей Ходор. – Ну! Шевелитесь, дохлые клячи!

Однако животные уже начали выдыхаться, поскольку они не были предназначены для гонок, и, тем более, по пересечённой местности. К тому же, телега также замедляла их ход. Так или иначе, но всадник, несущийся во весь опор, быстро нагонял экипаж, занося свой меч для удара.

– Вали его сынок! – орал чекан на всю улицу, обильно перемежая обычные слова с ядрёным матом.

Вспомнив про своё волшебное оружие, гном тут же наклонился, чтобы достать его из телеги, где чекан дробно подпрыгивал и матерился почём зря. Пытаться править мчащимися лошадьми и одновременно шарить в телеге оказалось делом сложным, и гному понадобилось несколько секунд, прежде чем рукоять оружия легла ему в ладонь. Пригнулся Ходор как раз вовремя, поскольку поравнявшийся с ним всадник рубанул своим мечом у него прямо над темечком, не ожидая того, что нелюдь так своевременно нырнёт вниз.

– Ах ты ж холера! – рявкнул Ходор, и его чекан-отец с ним матерно согласился.

Всадники одновременно занесли свои руки в замахе, намереваясь ударить соперника, но сделать этого было не суждено. Раздались женские визги, перепуганные мужские крики, и рысак стражника сделал прыжок на полном ходу, перепрыгивая через небольшой прилавок схватившегося за сердце торговца. Попутно всадник зацепил своей макушкой чьи-то панталоны, сушившиеся на верёвке, и теперь судорожно мотал головой, пытаясь стряхнуть с шлема чужие труселя. Руками он воспользоваться не мог, поскольку в одной сжимал меч, а другой правил своим скакуном, который на время остался без управления. Умный рысак правильно оценил устремление своего хозяина нагнать телегу, поэтому самостоятельно пошёл на повторное сближение.