Игорёк и его друзья. Юмористические рассказы для детей

– Пока я этот дом буду семь раз отмерять, обязательно найдётся кто-то, кто придёт и всё это быстрее меня развалит.

В переходе под Ленинградским шоссе друзья стали свидетелями, как по приказу мэра города сносились прошлогодние ларьки.

– Ломать – не строить! – изрёк Игорёк.

Дядечка рабочий, похоже, что приехавший только что из Грузии, оглянулся и, увидев Игорька, с акцентом ответственного руководителя страны спросил:

– Тебе жалко, мальчик?

– Конечно, – хором ответили друзья, – ломать – не строить!

Тогда грузинский дядя строго посмотрел на ребят и громко сказал:

– Молодцы! Ни шагу назад! Позади Москва! Да здравствуют такие ответственные дети, которые так любят свою великую Родину!

– Зачем же вы рушите ларьки нашей Родины? – удивился Игорёк.

Тут у разрушителя ларьков дяди грузина, как у фокусника, в руке появились две порции мороженого. Он улыбнулся, разгладил свои усы и, посмотрев на ребят добрыми отеческими глазами отца народов, заключил:

– Жить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее. А когда весело живётся, работа спорится… Вот вам товарищи по мороженому.

Одновременно со словом «спорится», второй дядя грузин шандарахнул кувалдой по уже шатающемуся ларьку. И последнего предприятия торговли мороженым в переходе под Ленинградским шоссе больше не стало.

Игорьку в облике по-доброму улыбающегося рабочего с мороженым увиделся товарищ Сталин, а в его коллеге с кувалдой в руке он узнал товарища Берию.

– Иосиф Виссарионович, – волнуясь, сказал Игорёк, – у меня для вас есть идея: постройте взамен сломанных наши родные коммунистические ларьки.

И от сказанного Игорёк наполнился великой гордостью за себя и всю страну.

– Хорошая идея! А идея сильнее оружия! Но не будем ни на одну минуту забывать о врагах внутренних и внешних, – сказал грузинский вождь всех народов дядя Сталин. – Да здравствуют коммунистические сосисочные во всём мире!

С криками «ура!», с социалистическими лозунгами и призывами к лучшей жизни человечества из-под обломков и пыли перехода еле выбрались Игорёк с Мишкой.

Услышав звуки пилы и топора, друзья обратили внимание на то, что в их любимом парке вырубают деревья. В парке собрались две группы людей. Одни кричали, что не потерпят, что пожалуются, напишут… А другая группа, несмотря на табличку с надписью перед парком «Здесь будут посажены новые деревья!», возмущались беззаконной вырубкой. В парке действительно было много поломанных кустов сирени и жасмина. Игорёк узнал одну из тёть, служащую управы района. Это была та самая славная тётя, которую Игорёк по ошибке полил как-то холодной водой с балкона вместо цветка герани. Игорёк в этот момент думал о том, как бы поскорее стать космонавтом. И поэтому вылил на тётю из управы полную лейку.

Тётя из управы что-то горячо доказывала садоводу, а садовод в ответ непрестанно всё повторял уже известную Игорьку и Мишке фразу: «Ломать – не строить!»

– Вот, ребята, – увидев друзей, сказала тётя из управы, – лежат поломанные ветки сирени. Подарите их своим мамам.

Ребята обрадовались, ведь они так давно не дарили цветов своим мамам. Поэтому быстро подхватили с земли поломанные ветки сирени и уже собрались было уходить. Но не тут-то было.

Садовник вдруг грозно им приказал:

– Немедленно бросьте сирень на землю! Это вещевые доказательства для полиции! Там есть отпечатки пальцев!

Но поздно дядя спохватился. Игорёк с Мишкой уже вбегали в трамвай и потом уже из окон наблюдали, как за ними гонится садовод.

Сама погоня, как известно, событие захватывающее. Игорёк с Мишкой уже давно раздали бабушкам и детям, с которыми ехали, всю сирень, сменили два маршрута трамвая, даже одну остановку проехали на электричке, а две на метро. А садовод всё гнался за ними. Но уже с милицией, машиной и даже служебной собакой. Последнее, что услышали друзья, отплывая от пристани Речного вокзала – это был отчаянный крик садовода и любителя сирени:

– Вы украли отпечатки пальцев! Отдайте!

Но и Игорёк с Мишкой тоже многое потеряли и даже очень устали от преследования. Перед электричкой Игорёк один раз упал в лужу, а Мишка искупался в лужах целых два раза. Разорванные рубашки и коленки на штанах красноречиво говорили об испытанных трудностях в победе друзей над собой и над судьбой. Но ведь, главное, что ребята не бросили друг друга. А остальное – «дело житейское», как говорит папа Игорька. И даже оторванный каблук Мишкиных ботинок не мог испортить им настроения.

Скорее всего, садовник с милиционерами и собакой решили, что ребята уехали в аэропорт, а оттуда улетели в Новую Зеландию или Бермуды. Почему именно в Новую Зеландию или Бермуды, Мишка сам объяснить не мог. Но думал определённо, что это именно так.

Когда поздно вечером друзья вернулись домой, их, конечно, никто не собирался ловить. И уж тем более наказывать. Ведь они только хотели подарить по веточке уже сломанной сирени своим любимым мамам. Лишь папа Мишки поинтересовался исчезновением каблука. А Мишка таинственно посмотрел на папу, вспомнил приключения сегодняшнего дня и своего лучшего друга Игорька, хитро улыбнулся и сказал:

– Ломать – не строить!

Зловерия

В классе Игорька появилась новенькая. Противная и нехорошая девочка. В общем, разбалованная, развинченная и разболтанная до неузнаваемости. Развинтили и разболтали её, конечно, родители.

Папа у неё был ЗАВПУПСЧЮПС, а мама ЗАВЧЮПСПУПС. Папу звали Громобой Горыныч, а маму Истерия Оровна. Соответственно, дочку их звали просто Зловерией. Да ещё была у них противная, препротивная и препрепротивная одна на всех бабушка. Звали её Язва Заспиновна. Она всегда не вовремя даже к своим детям и внучке подходила сзади из-за спины и говорила какие-нибудь интересные и новые гадости.

И надо же было так случиться, что новенькая заболела. И классная руководительница Клавдия Ивановна послала Игорька с Мишкой навестить Зловерию. Как бы друзья этого ни хотели, но звание одноклассников, понимаешь ли, обязывало.

– Вот вам новые домашние задания для больной одноклассницы, – сказала ребятам Клавдия Ивановна, – вы живёте рядом. Поэтому Зловерия от нас никуда не денется.

«Как это не денется? Значит, Зловерия может убежать?» – друзья посовещались и сразу же после уроков, не откладывая ответственное задание, начали звонить и тарабанить в дверь Зловерии. Испуганная и подозрительная бабушка Зловерии Язва Заспиновна дверь им не открыла. И долго разговаривала через дверь, подглядывая через глазок.

– Что надо?

– Мы из школы.

– Чего хотите?

– Чтобы Зловерия не сбежала, – сказал Игорёк.

– Куда сбежала?

– В Африку! – Мишка точно знал, что если куда сбегать, то только в Африку.

– Почему в Африку?

– Там тепло и уроков учить не надо! – сказал Мишка.

Мишка ещё хотел сказать, что в Африке хорошо, потому что там Зловерии нет. Но передумал.

– Ходят тут. А потом внучки пропадают и в Африку уезжают, – проворчала бабушка Язва. – Я сейчас полицию вызову, хулиганы!

Игорёк с Мишкой поспешили скрыться в лифте.

– Смотри! – Мишка указал Игорьку глазами на объявление, прикреплённое жевательной резинкой к стенке лифта. Объявление гласило:

Собственно, с этого объявления всё и началось.

На следующий день Игорёк с Мишкой долго объясняли классной учительнице Клавдии Ивановне, что там злая бабка, что от жвачки скоро слипнутся двери. И что они сами вчера чуть не прилипли к стенке этого лифта.

Занятая Клавдия Ивановна наконец прервала совместное бурное повествование друзей и сказала:

– Во-первых, не бабка, а бабушка Язва. А во-вторых, хотя я ничего и не поняла, как хотите, но вы должны проникнуть к больной Зловерии и передать ей новый учебник.

Было бы сказано.

Пройдя пару кругов для отвода глаз вокруг дома Зловерии, друзья стали думать, как им проникнуть в квартиру Зловерии.

Водосточная труба отпадала сразу. На то она и водосточная труба, чтобы по ней вода стекала. А не лазали кому придётся. Пожарная лестница тоже не подходила. Слишком высоко начиналась. Со второго этажа. По верёвке спуститься с девятого этажа было неинтересно. Потому что квартира Зловерии находилась на первом этаже.

Для отвода посторонних глаз Игорёк и Мишка пару раз прошлись перед квартирой Зловерии. И несмотря на то что форточка в окне была открыта, в квартире было темно.

Тем не менее надо было что-то делать.

Вечерело и смеркалось.

Смеркалось и вечерело.

И Игорёк придумал. Из-за угла дома показался дворник с метлой. Он подметал двор и направлялся к друзьям. Когда дворник поравнялся с окном Зловерии, Игорёк незаметно кинул на землю монетку. А Мишка всплеснул руками, будто нашёл сундук с золотом, и, изобразив удивление, воскликнул:

– Ой, смотрите, деньги!

Дворник надел очки и до земли согнулся в пояснице в поиске острова сокровищ.

Но, подобрав монетку, разогнуться он уже не смог. Сказался застарелый поясничный радикулит.

Воспользовавшись временной заминкой, Мишка быстро вскарабкался на спину дворника и засунул голову в форточку окна Зловерии.

– Ау?!

Навстречу Мишкиной голове из кухни со сковородой в руке выбежала бабушка Язва.

– Воры! Полиция! – противно кричала бабушка Язва.

– Хулиганы! – препротивнейше визжала Зловерия.

Мишка еле успел засунуть в форточку учебник от Клавдии Ивановны. И отдёрнуть свою руку, в которую уже готова была вцепиться зубами зловредная Зловерия. От визга Зловерии Мишка чуть было не скатился кубарем со спины дворника. А перевернувшись два раза в воздухе, просто шлёпнулся на землю.

Шлёп!

Зловерия, недолго думая, схватила учебник и начала рвать его на мелкие кусочки. И выкинула порванные страницы в форточку вслед убегающим от криков бабушки Язвы и Зловерии друзьям.

На дворника, как снег, как обрывки разорванных знаний, медленно опускались мелко порванные школьные страницы.

Игорёк с Мишкой убегали. А им вслед неслось:

– Хулиганы! – противно кричала бабушка Язва.

– Я папе из ПУПСЧЮПСа и маме из ЧЮПСПУПСа пожалуюсь! Они вас в тюрьму арестуют! – ещё противнее, чем бабушка, пищала Зловерия.

Игорёк с Мишкой решили, что завтрашний день принесёт больше положительных результатов. Поэтому на слова бабушки Язвы и её внучки Зловерии, чтобы не привлекать внимания, друзья не отреагировали. И разыграли полное безразличие. И сделав вид, что ничего плохого не слышали, Игорёк и Мишка пошли домой. К своим самым хорошим и совсем не злым папам и мамам.

Воспитатели

На третий день Игорёк и Мишка снова отправились к Зловерии. Хороших людей на Земле больше. Но дети должны знать, что есть и злые, нехорошие дяди и тёти. Их, конечно, меньше. Ну такая маленькая злая капелька плохих дядь и тёть в огромном океане. Лучше, конечно, чтобы и этой злой капельки не было. Ведь добро в мире всё равно победит! Правда? Поэтому Игорёк и Мишка решили злую одноклассницу Зловерию перевоспитать. По-быстрому! А чего тянуть?! По дороге к Зловерии друзья рассуждали.

– Папа говорит, что в Китае до пяти лет детей вообще не трогают, – сказал Игорёк.

– А потом как начинают сразу по попе ремнём хлестать! – поддержал друга Мишка.

– Папа говорит, что в Японии до семи лет не трогают, – продолжал Игорёк.

– А потом как начинают! – сказал Мишка.

– И в Корее, папа говорит, что не трогают.

– А потом как!.. – и Мишка руками на собственном примере показал как.

– А мама говорит, – и Игорёк представил себя строгим воспитателем, – что в Африке ребёнок до двух лет уже сам умывается, зубы чистит и за собой посуду моет, – похвастался знаниями Игорёк.

– Это на севере Африки, – подхватил Мишка, – а на юге Африки ребёнок уже с пелёнок картошку чистит, квартиру пылесосит и за кефиром бегает.

– А мама папе говорит, – не сдавался Игорёк, – что в Индии только ребёнок появится, как сразу же вместе с папой начинает уделять маме больше внимания.

– А моя мама папе говорит, – сказал Мишка, – что в России во всех нормальных семьях ребёнок ещё не успел на свет появиться, как папа не только ухаживает за мамой и готовит ей обед, но ещё и заботится о ней с утра и до вечера. Дарит ей там цветы и водит во всякое кино.

– А вот мой папа маме говорит, – Игорёк нахмурился, – что ребята, которые моложе меня чуть ли не в десять раз, уже давно самостоятельно умываются, укладываются вовремя спать и делают покупки в супермаркетах!

– Это что! – сказал Мишка. – Мой папа говорит, что в Европе до семидесяти лет все жители до сих пор ещё остаются детьми.

За разговорами друзья не заметили, как подошли к дому, где жила Зловерия. Зайдя в лифт, Мишка обратил внимание Игорька на то, что под объявлением, которое они уже в прошлый раз читали, висело новое объявление. То есть первое объявление было такое:

А второе объявление было таким:

А когда Игорёк с Мишкой уже будут уезжать вечером на этом лифте от Зловерии, то они исправят ошибки, вот так:

А потом ещё припишут:

«Ещё раз бросишь жвачку – получишь!!!»

И как Сухомлинский1 (Игорёк) и Макаренко2 (Мишка), как великие воспитатели, уставшие, но не побеждённые, выбегут из подъезда.

А пока Игорёк и Мишка стоят у двери злой и нехорошей девочки Зловерии и надеются на её перевоспитание. Мишка прислонился ухом к двери. А с другой стороны двери прислонились другие уши. Одно ухо Зловерии. И одно ухо её бабушки Язвы.

Так бы они все простояли час, два, а может быть, и целый год. Но Игорёк прокричал:

– Молочко, свежее молочко!

Мишка ещё хотел добавить:

– Из-под свежей коровки!

Он бы этой своей «свежей коровкой» всё бы испортил. Но дверь вовремя открылась, и, не давая опомниться хозяевам, Игорёк и Мишка как великие воспитатели гордо прошагали в комнату Зловерии. Потом они уселись на диван и с воспитательной целью решили сначала понаблюдать, что же это за фрукт3 такой – девочка Зловерия.

– Нас обманули! – закричала вредная бабушка Язва.

– Нас предали! – перекрикивала её ещё более вредная девочка Зловерия. – Хочу птичьего молока!

Тут пришедшие папа – целый ЗАВПУПСЧЮПСом Громобой Горыныч и мама – целая ЗАВЧЮПСПУПСом Истерия Оровна закричали, затопали ногами на Игорька с Мишкой:

– Кто это такие? Что они тут делают? Хулиганы!

Но друзья, конечно, в воспитательных целях дрожали от ужаса, закаливались в борьбе, терпели и наблюдали.

Громобой Горыныч вынул из своего важного портфеля бутылку птичьего молока.

– Нет! – закапризничала разбалованная, развинченная и разболтанная девочка Зловерия. – Не хочу молока птичьего, а хочу молока крокодильева!

И Громобой Горыныч вынул из портфеля бутылку крокодилового молока.

– Нет! Хочу молока попугаичьего! – закапризничала Зловерия.

– Фу, какая капризная девочка! – сказал воспитатель Игорёк.

– И очень противная-препротивная, – добавил воспитатель Мишка.

– А-а-а!!! – заревела ещё больше, как сирена скорой помощи, Зловерия. – Не хочу молока попугаичьего, не хочу быть противной-препротивной! А-а-а!!! А хочу икры ореховой, взбитой, малиновой и сиреневой в полосочку! А-а-а!

– Уа-уа-уа! – это мама Истерия Оровна присоединилась к дочке.

– Ува-ува-ува!!! – к всеобщему ору добавились всхлипывания бабушки Язвы. – Внучке икры не дают! Пожалели! Разве это родители? Ува-ува-а-а-а!!!

– Ой! У меня живот болит! Мне икры не дают! – вдруг перестала плакать Зловерия.

– Ой-ой! – причитала Истерия Оровна. – Моя Зловерия заболела! Скорее принесите икры ей! Ложись, моя дорогая доченька Зловерьюшка.

– Ой-ой-ой! – кричала как две сирены скорой помощи бабушка Язва. – Ой, внучка! Ой, заболела! Ой, врача! Ой, грелку! Ой, клизму! Ой, скорую! Ой, скорей операцию! Ой, убивают!

– Это аппендицит! – сказал воспитатель Игорёк.

– Это очень сложный аппендицит, – добавил воспитатель Мишка.

Тут в комнату вошёл папа Громобой Горыныч. Да как ногами затопает, да как заорёт! Да так, что всех перекричал. Как будто в комнату заехали сразу три пожарные машины. Или даже десять. А гром продолжал греметь:

– Всех уволю! Да куплю я тебе, бабушка Язва, новый телевизор.

А тебе, Истерия Оровна, новую машину. А тебе, доченька Зловеричка, новую школу, новую учительницу, новых одноклассников и новые оценки. Одни большие и жирные пятёрки куплю. Но только не язвите, не орите и не зловредничайте!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Сухомлинский В. А. (1918—1970) – выдающийся советский педагог-новатор и писатель.

2

Макаренко А. С. (1888—1939) – выдающийся советский педагог-новатор и писатель.

3

Фрукт – сочный съедобный плод какого-нибудь дерева.