Без лжи

Без лжи

Андрей Иванович Скаржинский

© Андрей Иванович Скаржинский, 2016

© Екатерина Бирюкова, дизайн обложки, 2016

Иллюстрация на обложке Цзангу (pixabay) Чжао

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Скаржинский Андрей Иванович, прозаик и поэт.

Член Союза писателей России, член Союза журналистов России. Награждён государственными и общественными наградами. Заслуженный работник культуры России.

Неоднократно печатался в журналах «Поэзия», «Юность», «Молодая гвардия», «Свет. Природа и человек» и др.

Автор книг: «Небесное окно», «Записки кремлёвского целителя», «Главное о старом», «Разлохмаченные вёсны», «Бешеные ноги или танго с трюмо», «Глубина вечности», «Лечение юмором и драмой», «Следы из снега».

А вы знаете, если честно, писать правдиво легко. Именно писать. А не говорить. Потому что читать и слушать правду всегда тяжело и мучительно. Жизнь, как говорит Андрей Скаржинский, убивают не враньём, а правдой.

А вот писать талантливо, получается у избранных. Таких, как Андрей Скаржинский. Тот, кто пишет о душе, о духовности, о высоких материях взаимоотношений, да, подчас, решают эти вопросы, не снимая с себя ответственности за человечество и за нас с вами, ближних своих. Такие поэты, как Андрей Скаржинский избраны Богом и напрямую, с полной отдачей себя всецело служат Господу и искусству, и всем нам, людям.

Сколько в мире судеб и историй – столько и людей. Судеб, может быть, и побольше. Люди всегда хотели первенствовать в одной, а то и в нескольких жизнях. Хоть в чём-то, хоть где-то, хоть как-то…

Так и все герои произведений Андрея Скаржинского, как и большинство представителей человечества, страждущих реализации своего самолюбия и жаждущих побед-достижений, становятся очередными потерявшимися участниками философии жизни в этой истории. Впрочем, и участником многочисленных историй, потерянными свидетелями которых до конца жизни являемся все мы.

Эта книга ваша. Как и предыдущие книги Андрея Скаржинского: «Небесное окно», «Разлохмаченные вёсны», «Танго с трюмо», «Следы из снега», «Главное о старом», это не простая книга, потому что это сборник размышлений о нашей с вами повседневной жизни!

Читайте, размышляйте, дышите истинной духовной поэзией такого талантливого прозаика и поэта, как Андрея Скаржинского, настоящей, не выдуманной, а очень глубоко рассмотренной сути и смысла нашего бытия и существования на этой Земле.

Редактор журнала «Свет. Природа и Человек, XXI век», Член Союза писателей России Герман Арутюнов.

Философская наука

Андрэграунд

Весенние строкиБывают жестоки,Но слабые пешкиПройдут в короли.Сияя в оконце,Звезда станет солнцем,А вешние грёзы —Судьбою земли.Шагов твоих звуки,Весенние муки,Берёзы, осины,Толпу тополей,Запрячут в улыбкиВесь ужас ошибки,И солнце, и льдины,И смерть королей.

«Бытовуха, судьба, нищета…»

Бытовуха, судьба, нищета,Пуля – дура – и смертная воля,О богатстве чужая мечта, —Это истинно Русское, что ли?Нечисть, месть и угрюмый сосед —Сорняки чужеземные в поле,Всходят злобные зёрна из бед,Заросло сердце завистью, что ли?И не я, и никто ни причём,И в петлю лезет кто-то от боли.И Земля, как судьба с палачом, —Это мы? Или, нехристи, что ли?

В зеркалах

В открытом сердце спят кривые зеркала,Как прошлогодняя неверная весна,Как в море туч – смертельная гроза,Как в облаках твои забытые глаза.И в небесах дрожит застывшая вода,И звёзды ближе среди бела дня.Но в синеве ты ускользаешь от меня,И заползают невозвратные года.Скользит неслышно уходящая зима,Звенят ручьями с чёрных гор колокола.Ты предаёшь, и подступает тьма,И преломляются кривые зеркала.Так, здравствуй, светлая, горластая                                                        весна,Что обжигает солнцем лист календаря, —Там разбиваются кривые зеркала,И разлетаются, по прошлому скорбя.И пусть кругом вода и суета.И пусть потерянно журчат твои слова,И вновь бессмыслица – и кругом голова,И с неба падает сырая пустота.А в зазеркалье где-то прячутся года,За облаками спит безумная гроза.И смотрят с неба твои чистые глаза,Как прошлогодние живые зеркала.

«В завтра лживый призрачный полёт…»

В завтра лживый призрачный полёт,Вечно скрыты лица говорящих.Завтра, если что произойдёт, —Никогда не будет настоящим.Но вчерашний день не виноват, —Тащит в завтра ложные советы.Как крадётся женщина в кровать,Так и ложь крадётся без ответа.

Ю. Невзоров, А. Скаржинский

«В незнанье силы нет…»

В незнанье силы нет,Как нет её и в знанье.Безумных ждёт ответ:Сойдёт с ума сознанье.Никто не гасит свет,Чтоб дом не обезумел,И на исходе летБез смерти мир не умер…

А. Ширвиндт, А. Скаржинский

«В ночь под рождество Господне…»

В ночь под рождество ГосподнеНе дремли спокойноТы прислушайся сегодняК звёздным перезвонамВ небе хоры распеваютСлавят имя Бога,И торжественно сияетМлечная дорога.Не пора ли нам от дрёмыДружно пробудитьсяЧтоб Христос нас всех запомнил,В сердце смог родиться?

Е. Князев, А. Скаржинский

В поднебесной весне

Брату

Сколько жизни в твоихЭмигрантских глазах!Это нам на двоих,– Соль слезы на губах.Это нам на троихПовезло в Северах.А теперь снятся сныО замёрзших ветрах.Это нам повезлоПоднебесной весной,Хоть пути развезлоИндигирской водой.Сто друзей помоглиВ ледниковой беде,Сто друзей отошли,– Тихо спят в синеве.Седина в бородеИ усы в табаке,Сколько песен в твоёмПоэтическом сне.Сколько радости днёмПогибает в тоскеИ всю ночь напролётЗамерзает в тебе.Мы, конечно, плывёмПо зеркальной воде.Мы, конечно, идёмПо дощатой Земле.И под вечер споёмО добре и о зле.И, конечно, уйдём,Но не сгинем во тьме.

«Взмывает небо за веками…»

Душа, позволь мне раствориться

В тебе. Взгляни на свои творения —

Всё – в сиянии!

Взмывает небо за векамиИ нас уводит в неизбежность.И холод стынет под ногамиКак замерзают окна в вечность.И вечна мгла над парусами,Над уходящею кончинойЗакроет двери вслед за нами,За днём, за вечною причиной.

Справа-налево: А. Ширвиндт, С. Безруков,

А. Скаржинский

«Вновь вечер отражается в окне…»

Вновь вечер отражается в окне,И вновь метель несётся ошалело.А сердце в уходящей тишинеТоскует по небесному пределу.И в высь уходят золотые сныИ замирают в тишине святой.И в рваном сердце – крест своей виныОбвит колючей, неземной тоской.

«Время, сели за столом…»

Время, сели за столом,По четыре стороны,Приземлились не с добром,Прилетели вороны:Лето белое как снегИ зима трубой чадит.Осень плачет из-под векИ весна с теплом хитрит.Лето снегом замело,Лес вечерний шелестит,Сумрак в ночь стучит в окноИли ждёт часам к шести…

«Выпрыгнули жилы из груди…»

Выпрыгнули жилы из грудиИ несётся сердце с кровью вскачь.Я ему кричу: «Не уходи!»А оно кричит, что «жизнь – палач!»Что взрывает души мир упрямо,Рвётся свет на части в поле минномГородов – на край у рваной ямыУ земли, как адовой вершине.Пулею пробитый день Корана,Породнившись с ангелом в крестах,Рвутся души детские БесланаИ стекают кровью в небесах.Задыхаясь в кровяном загоне,Сердцу я кричу, что «не спеши!»Но хохочет сердце на ладони,На помин расстрелянной души.

Геометрия

Академику И. И. Ляхову

Чёрный путь из белой точкиОсвещает звёздный ряд,Млечный путь из многоточьяУлетает в свой квадрат.В круг овальный на балконеВыйдет звёздный экипаж.И в квадрат на чёрном фонеКапнет белая гуашь.Ты сыграешь на валторнеОраторию дождя.Вряд ли станет нам просторнейВ Абсолюте Бытия.Нарисуешь лучезарноГеометрию – анфас…А ко мне, заржав коварно,В полночь явится Пегас.

«Глаголет древнее преданье…»

Глаголет древнее преданье,Что жизнь скучна без состраданья,Что Богом было нам дано,Не нами в мир привнесено.Из испытаний тяжкой доли,Из пыток, жалости и боли,И жизнь душою соткана,И только Богом раз дана.И милосердие без звукаЗаходит к тем, кто терпит муки,В глаза людские, в отчий дом,Душа расскажет мне потом.

«Да нет, не я…»

Да нет, не я,                 я – сам окрученГлазами зла и слёзных рек.Прощальным бьёт набатом человекИ надо мной мрачнеют тучи.И из пустых десниц                  ползёт змея,Прощальные глаза глядят в глаза.А за улыбкой грезится грозаИ, кажется, и это всё – не я…И, кажется,                  не я распят в конце,В туннеле глаз. Змеёй свита вина.И душу жжёт змеиная войнаС трагедией улыбки на лице.

«Держит жгучая монета —…»

Держит жгучая монета —Мир безликий, как во рту,И горит, горит полсвета,Здесь, как в неземном аду.Здесь – подобья вездесущи,Покаянье, как враньё…Наизнанку смотрят души, —Торжествует вороньё!

Дом престарелых

Сидят пенсионеры в клетке,Сосут липучие таблетки.Пора пернатым собираться,Но крыльев нет, и не подняться…По ветру хлюпая носами,С мечтой о мачтах с парусами.Всего осталось только малость —Дожить хотя бы эту старость.

«Дом полнится во сне…»

Дом полнится во сне,Где тишина напрасна,Где ночь лежит на дне,Где красота ужасна.Живут в тебе слова,Ты их таишь в опаске.И тишина мертваБез теплоты и ласки.И по твоей винеДуша, прикрывшись маской,Не верит по веснеВ любовь – и ждёт развязки.

Дыхание

Как тяжело до серединыНести восторг, не веря в смерть.И не сгорев до половины,Звездой печальной пролететь.И в небе, беспредельно синем,Забыть все горести Земли,Чтоб Вы, очнувшись утром зимним,Моей душой дышать могли.

Единственная война

Замерзают ничейные души,Чьё-то тело вцепилось в обрыв.Пули в души вжились, вездесущи,Чьи-то жизни с землёй породнив.В серебре чудотворной иконыОтражаются очи скорбя,И на синем заоблачном фонеНаши души летят сквозь себя.

«Жизнь – смерть моя!»

Жизнь – смерть моя!И я ведь знал,Что завтра не найду врага.Его сегодня расстрелял,А он воскрес! Смерть недолга!Он – тень моя!И тень я предал!Но поздно говорить об этом,Пылая сердцем и лицом,Какая подлость быть поэтом,Лицо рифмуя с подлецом!

«За дверным проёмом свет…»

За дверным проёмом свет.Я купаюсь в свете бед.Ужасаюсь в буднях летОт того, что друга нет.Нет друзей и нет оковЗа печалью облаков,За печатями замковНету срока – сороков…Сад посажен, дом стоит,В нём беда с ребёнком спит, —Затоптала жизнь свой следОт врагов. Их тоже… нет.

«Заклеймите меня позором…»

Заклеймите меня позором,Разнесите меня в пух и прах!Распишитесь под злым приговоромНаяву и в безумных снах.И всмотритесь в себя, вглядитесьВ напряженье чёрной крови.В пустоте своих глаз очнитесь,В голенищах мёртвой любви.Славу бездны себе возьмитеНа трубящих в ночи слонах!Но в пустыне, во сне, где хотите, —Расстреляйте ворованный страх!

Зеркала

Вновь зеркала туманятся слегка,Жалея одиночество седое.И улица для путников глуха,Там время отражается чужое.Тоска шагов. Безмолвье. Тишина.И не спешат порывистые кони.И музыка Бетховена слышна, —Как сердце молодое на ладони.Прощанье без прощенья в бездне зла,И, как во сне, не попадая в стремя,Швыряя годы – камни в зеркала,Стучится задержавшееся время.

«И просто так, или на спор…»

И просто так, или на спор,Среди снегов, домов из гор,Проспектов хвойных елейИ улиц из ущелий.Взрывая горные породы,Просить прощенья у Природы.Остаться целым, без остаткаПропасть в крутых её распадках.На крайней пропасти ЗемлиВ снега все судьбы заместиИ расклевать их воронамНа все четыре стороны.

Измена

Нет неба в пространствеИ света в заре.И нет постоянстваНа нашем дворе.Нет Солнца на небе,Темно на Луне.И в брошенном домеНет света в окне.

«Каждую Божью неделю…»

Каждую Божью неделюСветит звезда Орион.Каждый – сжигает ЗемлюЗвёздным огнём времён.В каждой планете, как блюдце —Небо подняв в облака,Солнце взрывается Солнцем,Каждое Солнце – река.Небо горит и сияет,Стынет звезда Орион,Время моё сгорает.Я – прозрачен, как сон.Каждый – временный ветерНад солнечною рекой.Каждый – в незримом светеСам для себя – другой.

«Как водится, – победно…»

Как водится, – победно,Построив две дороги,Судьбе совсем не вредноПодсчитывать итоги.И снова безответно,Как заказали Боги,Живут совсем безбедноНесчастья при дорогеА также постоянноТолкутся постояльцы.И, как всегда, туманноГлядят на нас сквозь пальцы…А мы глядим печально,Задумавшись невольно,Храня своё молчанье,Как не было б нам больно

«Как странно…»

Как странно:                  ноющею больюПереполнять своё                  пространство.И в странном                  диком постоянствеУкрадкой                  думать о душе.Как страшно!                   Я – свой властелин!Не дать бы                   страху раздвоиться!И не пристало                    мне боятьсяРевущей бездны                    и безлунья!Во мне – миров                     изъян зеркальный.Я подымаюсь                     в мыслях выше.Мне делать нечего                     над крышами —Меня могло бы                     и не быть?!

«Когда покинешь самолёт…»

Когда покинешь самолётБыть может, муза, как типажВозьмёт тебя на абордаж,А, может быть, на борт.Забудешь западный контрольДомой направив свои стопы,Как покоритель всей ЕвропыСойдёшь по трапу как король.Когда покинешь самолётИ оттолкнёшься от границы,И боль от критики проспится,И хворь боярина уйдёт.И в небе свечку не потушишь,Хоть и полёт ты свой закончил,И сердца звон ты не нарушишь,И он звонит, как колокольчик.С дороги в Божий небосводПерекрестишься от плеча,Душа заплачет как свеча,Когда покинешь самолёт.

«Когда, пронизанные сутью…»

Когда, пронизанные сутью,Слова отточено правы,Я вижу за людскою жутьюДалёкий проблеск синевы.Поток заоблачный включаю,Освобождаясь от оков,И в звёздных тропиках летаюВ свободных снах своих стихов.

Кони

Летят степью лошади,Сбежит следом прошлое.И в небо попроситсяГороховый шут.Поделит горошинаНа зло и хорошее,И всё, что возносится,Весной назовут.А кони над пропастью,Над чёрною росстанью,Летят и торопятсяВремя вернуть.

«Кто скажет, что не трусоват…»

Кто скажет, что не трусоват,За спину спрятав нервный взгляд?Летают души в Божьем свете,И вместе с ними я, – как ветер.И было б на кого пенять?Но сердца нет. И ночь опять:Воры, пропойцы и придуркиВ распятьях чёрных переулков.И женщин нет, есть невесомость.И в ней на дне зияет пропасть.И поглощает не спешаВ крови невинная душа.И справедливость мира – враки.Не ищут разъярённой дракиВ Земле, крутящейся на нервах,Нет той любви, что будет первой…

«Кто сказал, что сперва было слово?»

Кто сказал, что сперва было слово?Тишина в мире молчаньяРастворилась в мире безмолвьяИ в темницах ночей мирозданья.Но рождался поэт бестолково,Но во мраке над бездной в тоске.Но, ПОЭТ! И молчащее словоБожьим словом кричало в строке.

«Кто-то сходится, а кто-то вслед помашет…»

Кто-то сходится, а кто-то вслед помашет,Кто-то влюбится, а кто-то потеряет.В суете вокзалов поезд уезжает,Повторяет жизнь мою, опережает.Я бегу за ним, чтоб встретить свой                                             рассвет.Оглянусь, ну а вокзала больше нет.Я очнусь – вокруг моя родня,Все кто умерли, все смотрят на меня.Смотрят молча, да какой здесь разговор,Смотрят прямо, не мигая и в упор.Взгляд укора и нет жалости ко мне,Нет единства и бессмертья в тишине.Я из церкви воскрешаюсь и во тьмеСвет горит от божьей бездны, и во мнеДогорает тело свечки в эту ночь, —Дух молчанья. Без людей. Им не помочь.

Лётчик

Мы нальём и выпьем помолившись                                                   хлебу,Выпьем за безгрешных и которых нет.Выпьем по полбанки за летящих в небе,Для которых Божьим стал небесный свет.Вот и я взлетаю нос задравши кверху.И в родное небо ангелом лечу.Я сбиваю «Фоккер», я лечу над Рейхом,Протаранить «Мессер» я в упор хочу.Три креста за мною, три креста                                                   навстречу.И в страну для мёртвых сбито три                                                   креста.Я за мать отвечу, за отца отвечу.За себя не буду, лучше – за Христа.В лобовой атаке нет меня страшнее,Ухожу я в штопор, делаю петлю, —Затяну удавку на фашистской шее,Поджигаю танки – это я люблю!Но, горю, ребята, мой мотор пылает.Я тараню солнце, чтоб огонь погас.Без меня – ребята, только Бог узнает,Как прощаюсь с небом, вспоминая вас.…………………………………………….Я боюсь неволи и когда мне в спинуПулей зло стреляет из звериных уст.Не боюсь, что водки – всем наполовину,Ничего, что дом мой на полбанки пуст.

Луна

Судьбой обманутая дверьИ звук прозрачной тишины,На стыке будущих потерь,Молчат в преддверии луны.И чернота, как тихий зверь,Как свет, уставший от войны,Разведены на целый деньИ в пустоте затемнены.Ночная звёздная капельЛетит из Космоса в окно.И лунный мир течёт под дверь,И всё в душе предрешено.

Марокко

И не высоко,И не далеко.Эх, морока моя,Ты – Марокко.В океане безветренно-синемХодит, бродит по волнам Россия.И на мачтах сидят очень низкоАльбатросы с Земли Сан-Франциско.И совсем уже не по-французски,И тем более не по-английски,Край Земли здесь совсем уже близко,Да и водка вкуснее, чем виски.Ах, Марокко, мояТы – морока!Без меня овдовелаДо срока.

Молчание

В бесконечные тяжкие дниВ тишине угасают огни.Как последний троллейбус в ночи,Замаячит надежда из тьмы.Только ты, в своей слёзной глуши,В эту ночь без меня помолчи.Остановится Космос в тишиВ бессознанье, в безумье ночи,Где сокрыты познанья ключи.Но молчи…

«Мы вновь уходим ввысь и вдаль Земли…»

Мы вновь уходим ввысь и вдаль Земли.Мы и теперь, – сейчас и никогда.А в ваших бухтах тонут корабли,А в ваших бубнах бесится беда.Мы – не одни, но мы уже ушли.Мы завтра были, будем и вчера.Мы затерялись в золотой дали,Пусть вас ласкают буйные ветра.Грохочет в полночь тишиною день.Земля людей – свободная тюрьма.И солнце тенью обожгло плетень,Ведь на дворе бессрочная зима.А тишина живёт как тишина.А вы прощайте, вас встречать пора.Хотя, нас нет, и ночь – опять без сна, —Мы ждём вас снова, только… не вчера.

«Мы жили в железной квартире…»

Мы жили в железной квартире,В коробке «Каретной», «Тверской».Мы были одни в целом мире,В квартире Вселенной, мирской.Там ссыльные жёны бывали,Как тени живые во сне.И снова любовь отдавалиПогибшим в чужой стороне.Мы жили в железной квартире,Мы жили в квартире одной.Дай Бог вам пожить в этом миреС железной своей высотой.

Мы

Мы где-то уже там,Где всё земное мелко.Но жизнь – распятый храмКрестами держит цепко.Людская взвесь,Архангелам обидно:Мы где-то ещё здесь,Но нас уже не видно.

«На стыке жизненных путей…»

На стыке жизненных путей,В пылу ошибок и скитаний,Есть, иногда, нежданный день,Когда сбываются желанья.Есть, иногда, нежданный час,Такой же лёгкий, как мгновенье, —Слепой поток нелепых фраз,Игра случайная движений.Есть свет, струящийся с небес,Даруя в неземном сиянье,Биенье для одних сердец,А для других – воспоминанье.И есть ещё в глуши дорог,Укрытый тенью старых зданий,Один забытый уголок,Хранящий тайну мирозданья.

«Надо бы бежать…»

Надо бы бежать,                   да нету сил.Надо бы кричать,                   но не хочу.Чью-то душу с болью                   зацепил,Но пока об этом                   промолчу.Так смолчу, чтобы                    потом открытьБыло страшно                    тишину рукой.Как теперь мне                    с криком этим жить,Если дом родной                    опять чужой?У кого глаза                     теперь горят,На порог кого                      к себе впустить?Если… очень тихо                      люди говорят,Как теперь мне                      с ними дальше жить?

Narcota momento…

Что никогда не будет, то и будет,Что так хотелось, то и утекло.И только покаянье не забудетРаспять себя, оставив ложь и зло.И счастья от зари уже не будет.И, как бы жизнь с годами ни свело,Судьба любовь когда-нибудь разбудит,Чтоб никому уже не повезло.И сквозь часы бесшумно кто-то входит,Во временах, в блаженной высоте,Где детством смерть с косою тихо бродитИ собирает души в пустоте.

«Наша жизнь каждый день догорает…»

Наша жизнь каждый день догорает,Лист осенний подобен венку,Ветер нас как прохожих сметает,Не нужны мы уже никому.Имя юной любви умирает,Тает в вечной зиме. Почему?.. —Догорает судьба и не знает,И не верит уже никому.

Наше время

Там, где стонет время от бремени,Где соседка истошно орёт,Где любовь постарела от времени,Жизнь моя – тихой тенью живёт.Где мелькают занудно прохожие,Где сочится сквозь пальцы беда,Где столбы на вампиров похожие,Тянут к шее моей провода.Там случайные люди случаются,Неподвластные дням, ни годам,Там мечты золотые кончаются,И не нравятся женщины там.

«Не горько мне, что я такой…»

Не горько мне, что я такой,А горько мне, что ты такая.Что за любовь стоишь стеной,В ней ничего не понимая.Что хочешь ты в обрыве летВ душе с Иудой побрататься…И в слове – Бог, а я – поэт,Мне в Божьей памяти остаться!

«Не жди в тиши освобожденья…»

Не жди в тиши освобожденья.А жди грозу в глухой ночи.И светлой ночью ВоскресеньяПод камень не клади ключи.Не жди, когда глаза остынут,Не жди, когда, забыв печаль,К обрыву неба Землю сдвинут,И прямо в пропасть сдвинут даль.Прости старухе униженьеКак смерть, как Реквием чужой.Познай в лицо своё творенье,Сроднись с проклятою землёй.И чёрной силою гонимыйВ окно родное не стучи.Забудь, что ты Судьбой хранимый!Забудь про камень и ключи.

«Не моя эта жизнь, не твоя…»

Не моя эта жизнь, не твоя,И неведомо в чьей она воле,Будто вспахана кем-то земляВ этом диком заснеженном поле.И не я здесь живу и не ты,И снега тонут с волнами в море.И как волны текучи мечтыВ чёрной речке на белом просторе.

«Не надо развенчивать друга…»

Не надо развенчивать друга,Так много привнесшем добра.Он в бездне безумного кругаИ в вечном: с утра – до утра.Не надо давить на жалостьИ гневно смотреть на меня,Когда ничего не осталось, —Ни жизни, ни ночи, ни дня.

«Не так ты заставляла меня плакать…»

Не так ты заставляла меня плакать.Нет, не так, —Объехав твою буйную родню, —Простак!За тактом где-то плакала душа.За так.И, просто так, кровавилась братва,С ножами озаглавились братья.И головы ложились на колоды.И сёстры обезглавились, уроды.И у ненормальных, где-то поутру,Силы обрывались сквозь струну.(Хоть где-то чья-то всё же правда естьИ я плевал на где-то чью-то месть).Не так меня убили. Не рыдать.За так.Не так роднёй корячились распять.Не так.И зазывала в небо моя мать.Вот так.Но кто чужую не искал семью,А кто в законе выдержал резню,И кто не дул в изменчивость погоды? —С тех кровь катилась, – с гибельной                                                     породы.И у сильных, через «не могу»Разрывалось сердце на бегу.Но я любил того, кого уж нетИ ночь любил не там, где видел свет.