Неправедный ветер (Интерпретация января 2022)

Андрей Шестаков

Неправедный ветер (Интерпретация января 2022)

Все имена и события являются вымыслом автора, любые совпадения с действительностью случайны

Пролог

Было далеко за полночь, когда два сотрудника частной российской разведывательной компании «Mozart» закончили обсуждение результатов своей негласной миссии в операции по пресечению масштабной акции политического терроризма.

Майор, удовлетворенный итогами проделанной работы, неспешно приступил к подготовке к эвакуации из конспиративной квартиры, базировавшейся в центре Астаны. Методично, по одному сжигая в ведре для шампанского скомканные черновики секретных документов, он благодушно прогнозировал:

– Очередная «цветная» революция по западному сценарию завершилась провалом для противников существующего конституционного строя, однако это не означает, что нынешняя победа является гарантом дальнейшей безопасности РК. Противник сделает необходимые выводы и продолжит проведение акций политического терроризма на территории Центральной Азии с прежним энтузиазмом, поэтому региональным спецслужбам надо готовиться к новым вызовам…

Капитан, стоящий у открытого окна и задумчиво глядящий на мирно спящий город, не оборачиваясь, каким-то надтреснуто усталым голосом перебил:

– Ненавижу революции, – и резко развернувшись к майору продолжил. – В декабре 1986-го во время протестов в Алма-Ате погиб один человек. Банда «революционеров» насмерть забила одинокого дружинника за то, что он представлял власть и порядок. Теперь про убитого никто не вспоминает, а преступники превратились в «героев» и про них в РК пишут учебники и романы.

В эти январские дни 2022-го погибло свыше двухсот человек и уже кто-то торопится оправдать очередных «революционеров», которые как раз учились жить по тем книгам. Два года назад эти «революционеры» репетировали события нынешнего января безжалостно убивая мужчин, поджигая дома и выгоняя в ночную степь женщин и детей маленького беззащитного народа, но их никто не остановил и по настоящему не осудил…больше двадцати тысяч дунган бросив все бежали в соседнюю Киргизию, а эти «революционеры» никого не жалели и даже после… не осознали и не содрогнулись от содеянного… А ведь им надо было просто задать себе вопрос – «По какому праву… если ты человек… ты пошел грабить, жечь и убивать других людей?».

– Я тебя понимаю… но на сегодня главное – удалось спасти страну. В Ливии народ до сих пор пожинает плоды «арабской весны», хотя ее организаторы излагают свою красивую версию, как освобождение… – сбивчиво начал убеждать майор, пытаясь отвлечь друга от мрачных мыслей.

– Ты давай еще процитируй Этьена Рея, что историческая правда состоит из молчания мертвых … – взорвался капитан, но быстро взял себя в руки и жестко сформулировал как приговор. – Сколько должно еще погибнуть, чтобы «революционеры» наконец поняли, что окружающие их люди – это не цинк с патронами или ящик пластита? Каждому кто в Казахстане бредит революцией, в конце концов придется отвечать перед своей совестью… на главный вопрос… «Как стали твоими кумирами те, кто позволили себе убить человека, в том далеком 1986-м и почему ты готов сделать это снова?». С этим им жить, а от себя не защитит никакая религия и никакая «международная правозащитная организация».

1

В центре огромного полутемного зала элитного столичного ресторана, под светом многочисленных канделябров выделялся роскошно накрытый стол на 12 персон. Капитан Комитета национальной безопасности Казахстана Аян Муратов, накануне зачисленный на престижную должность «под прикрытием» в нефтяной холдинг «Казнефть», праздновал свое назначение в кругу высокопоставленных офицеров КНБ. Других посетителей в зале не предусматривалось, поэтому атмосфера на торжестве была сугубо корпоративной. Весь вечер мероприятие сопровождала классическая музыка в исполнении популярного скрипичного трио, которое расположилось на небольшой сцене ресторана, немного поодаль. Практически бесшумно сновали вокруг стола вышколенные официанты. Когда званый ужин подходил к концу и большинство старших коллег уже покинуло застолье лучший друг виновника торжества старший лейтенант Тимур Ахметов, который весь вечер активно помогал и поддерживал назначенца, тоже решил откланяться.

– Аянчик, дорогой еще раз тебя поздравляю. Очень рад твоему назначению…, – торопливо начал он отходную речь, когда друзья сопровождали до персональной машины какого-то важного полковника из аппарата председателя КНБ …

– Ты что «спрыгнуть» хочешь? – накинулся на друга Муратов, вынужденный, из-за соблюдения приличий говорить очень тихо. – Ты видишь там за столом остался еще один полковник? И если ты сейчас уйдешь он меня съест, потому что у него любимая компания «на троих», а я как понимаешь за двоих могу сойти только когда у него в глазах двоиться начнет, но до этого поверь, еще очень далеко.

– Но меня тоже дома ждут? – неуверенно возразил Ахметов.

– Я знаю кто тебя может ждать, но с ними ты видишься каждый день, а мне один вечер уделить не можешь? – яростным шепотом продолжал «наезжать» Аян.

– Хорошо, – неохотно уступил Тимур, – иди лобызайся с этим деятелем из аппарата председателя, а я отойду позвоню товарищу чтобы меня не ждал.

Когда возвращались в ресторан Муратов спросил:

– А ты хоть помнишь, как этого полковника зовут?

– Которого мы сейчас провожали?

– Да нет того, что остался сидеть за столом и к которому мы возвращаемся?

– Да, Асхат… – неуверенно начал вспоминать старлей, – он из кадров кажется…

– «Асхат из кадров, кажется» – ехидно передразнил капитан. – Да это сам Салимов первый заместитель начальника департамента кадров, правая рука генерала Амирбекова.

– Ну и что из этого следует? – недовольно отреагировал Ахметов.

– А то, что Салимов мой дядя, он мне по жизни во всем помогает. В том числе с этим назначением. В общем я должен его отблагодарить. Он любит бильярд и поэтому сейчас придется ехать с ним и играть до…

– Так вот ты зачем меня пригласил… – возмутился Тимур. – Для ублажения всяких своих покровителей и родственников…

– Тихо, не заводись. Я и о тебе, между прочим, тоже думаю в отличие от тебя самого, – примирительно остудил Аян. – Все, прекратить разговоры старлей, мы уже заходим в зал, улыбайся…

Грозный полковник встретил друзей сурово.

– Капитан где тебя носит? Я что должен здесь сидеть и ждать, когда ты со своим другом наконец соизволишь и до меня снизойти?

– Извините, господин полковник, нас Жумабаев из аппарата председателя задержал.

– Ишь ты, нашел кем прикрыться, – заулыбался Салимов. – Хитрый ты, Муратов.

– Я правду говорю… – попытался изобразить искренность Аян.

– Вот скажи мне, капитан, – не обращая внимания на его реплику, начал задирать Салимов, – как тебе в таком молодом возрасте удалось и на блатную подполковничью должность залезть и столько влиятельных комитетских персон «проставляясь» пригласить?

– Благодаря вашему покровительству, господин полковник, – отчеканил Муратов, плутовато улыбаясь.

– Вот то-то. Помни об этом, капитан. А друг твой он, что немой?

– Никак нет, – вступился капитан за Ахметова, – Он молчун по натуре.

– Ладно, разберемся. Где моя машина?

– У крыльца, под парами.

– Ты узнал у водителя, он захватил мой любимый кий?

– Да, все готово, не беспокойтесь, господин полковник.

– Тогда, выпьем на посошок и едем, – принял решение Салимов.

С удовольствием выполнив первую часть указания полковника, под звуки увертюры Мендельсона «Гебриды», троица покинула зал ресторана.

Перед тем как сесть в машину Салимов распорядился:

– Ты Аян садись вперед дорогу водителю будешь указывать, а мы с твоим другом сзади устроимся. Да заодно и познакомимся поближе.

В салоне авто полковник сразу приступил к допросу:

– Ну рассказывай, друг моего любимого племянника, из какого ты рода, кто твои родители?

– Да он сирота, – вмешался Муратов, – он в Момышулы (военная школа-интернат) учился, а потом АВОКУ (Алма-Атинское высшее общевойсковое командное училище) окончил и каким-то образом в миротворческий батальон КФОР (международные силы под руководством НАТО, отвечающие за обеспечение стабильности в Косово) попал. В него там косовары стреляли. А сейчас из военной контрразведки вырваться не может. Его кандидатуру комитетские… в Антитеррористический центр СНГ предлагают, а он никак на прием к твоему генералу попасть не может, а без него никак…

– Ты не тараторь, Аян, – перебил полковник. – Дай с боевым офицером пообщаться. Мне старому кадровику всегда интересен новый человек, тем более друг моего любимого племянника. Еще более интригует кто мог за моей спиной его личное дело в АТЦ СНГ направить?

– Я тебе сто раз говорил, что моего друга аналитика эти «сапоги» из военной контрразведки…

– Так ты что пользуешься моим добрым именем и делаешь карьеры своих друзей? – накинулся на племянника Салимов.

– Я…

– Далеко пойдешь капитан, если военная прокуратура не остановит…

– Да я… – сделал еще одну попытку оправдаться Муратов.

– Все, замолчи, – решительно перебил полковник, – мы с тобой на эту тему дома поговорим. – И снова обратился к Ахметову. – Ты как старлей в КФОР попал?

– Точно не знаю, мне никто ничего не объяснял. После окончания военного училища выдали предписание, согласно которому явился в кадровое управление министерства обороны. Там, «погоняли» по кабинетам, в одном из которых какой-то толстый полковник зачитал приказ, и я поехал. Нас двое было от Казахстана. Один майор он в столице Косово Приштине в штабе остался, а меня в сводный иностранный батальон на шесть месяцев. Когда срок пребывания в КФОР подходил к концу дополнительно направили на месячный курс армейских аналитиков, его американцы читали…

– Так ты значит у нас английским владеешь… – констатировал Салимов.

– Он лучший в АВОКУ по английскому был… – вновь не выдержал Аян.

– Да замолчишь ты сегодня или нет… – от возмущения едва не выругался полковник.

– Только по английскому, – чтобы отвлечь полковника от нападок на друга, начал объяснять Ахметов, – в остальном, как все. Были ребята посильнее.

– Приехали, – оживился Муратов.

После того как не спеша расположились возле богато накрытого стола, немного выпили и закусили, полковник дал команду начинать игру. Завершив первую бильярдную партию разгромной победой над молодежью, Салимов с явной неудовлетворенностью констатировал:

– Эх, молодежь… Аналитик говоришь? А играешь ты неважно.

Ахметов молчал, не зная стоит ли объяснять, что играл в бильярд первый раз в жизни.

– Ладно, пойдемте выпьем, закусим, а потом вы вдвоем одной командой против меня. Если проиграете под стол залезете и кукарекать будете, – смеясь распорядился полковник.

В третьем часу ночи, после очередной проигранной партии Муратов взмолился:

– Дядя, мне завтра с утра новому начальству этого… нефтяного госхолдинга представляться, если я такой помятый явлюсь меня охрана даже на порог офиса не пустит.

– Слабоватые нынче комитетчики пошли, – засмеялся полковник – Ну да, ладно. Все равно играть с вами не интересно. Сейчас выпьем на посошок и по домам. А ты, старлей, завтра с утра ко мне в кабинет. Расскажешь о себе, посмотрим, стоит ли тебя в АТЦ направлять…

– Так, там же все равно генерал Амирбеков должен решать…, – опять встрял Муратов.

– Молчать, – лениво скомандовал полковник и попытался продекламировать, – Капитан, никогда ты не станешь майором… Как там дальше у Высоцкого?

Друзья молча переглянулись.

– Эх вы, потерянное поколение, – махнул рукой кадровик и уже более сурово выговорил Муратову, – и не твое это дело, Аян, вмешиваться в разговоры старшего по званию. Иди машину вызывай. А ты, старлей, – повернулся полковник к Ахметову, – чтобы сегодня в десять ноль-ноль был у меня.

2

Ровно в 10.00 Ахметов, в форме старлея морской пехоты, постучал в дверь кабинета полковника Салимова.

– Разрешите войти, господин полковник?

– Заходи, – позволяя, махнул рукой хозяин.

Старлей почти строевым приблизился к столу и начал представляться:

– Господин полковник…

– Не ори, – морщась пресек Салимов. – Что у вас у военных за манеры? По кабинету, как по плацу… Орать во все горло, как на параде… Запомни, старлей, высокие кабинеты тишину любят.

Не обращая внимания на Ахметова, по-прежнему стоявшего по стойке смирно, полковник не спеша подошел к шкафу, открыл потайной мини-бар, достал два бокала, плитку шоколада и бутылку коньяка. Расставив все на столе и осмотрев композицию, удовлетворенно хмыкнул. Усаживаясь в кресло, взглянул на перекидной календарь и пробормотал:

– Совещание провел, людей на трудовые подвиги настроил, пора и о своем здоровье подумать, – после чего уже громче дал команду. – Что стоишь как истукан, закрой дверь на ключ и присаживайся.

Полковник на четверть наполнил бокалы и продолжил поучения:

– В кабинетах чокаться, как и орать не принято, даже если ты командир мотострелковой роты. Говоришь «прозит», глядя в глаза собеседнику и поднимаешь бокал. Пьешь медленно и мелкими глотками, задерживая напиток во рту, а не как вы военные привыкли, спиртягу стаканами и залпом глушить.

Проконтролировав, что старлей сделал все правильно Салимов, развалившись в кресле, распорядился:

– Твое личное дело я уже прочитал, там ничего интересного. Даже ушлая агентура военной контрразведки при пристальном изучении не нашла за что зацепиться. Поэтому давай поподробнее с того места как ты попал в КФОР на американские курсы аналитиков.

– На пост приехал вестовой и передал бумагу командиру, тот вызвал меня и приказал двигать в штаб, – доложил Ахметов.

– Ты от этих военных рапортов давай… начинай отходить. Ты же аналитик. В твоем рассказе вышестоящему начальнику все должно быть красиво и логично, а не так кратко и бестолково. События должны плавно перетекать из одного в другое. Понятно?

– Так точно, – выпалил Тимур.

– Ну вот опять. Чтобы я этого больше не слышал, а то выгоню. Понятно?

– Да.

– Уже лучше, но работы с тобой еще не початый край.

Полковник сделал перерыв на новую порцию конька и проследив как старлей произносит «прозит» и пьет, сделал заключение:

– На курсы аналитиков тебя видимо майор, который в штабе остался, определил. Как его фамилия была?

– Бериков.

– «Редкая» фамилия, – с иронией заметил Салимов. – А как ты ее узнал, ведь у вас только позывные в ходу были?

– Когда в минобороны командировочные и проездные документы выдавали, там вместе с моей его фамилия напечатана была.

– Дилетанты, – сделал заключение полковник. – Фамилия левая. Майор скорее всего из ГРУ. И тебя они за твой английский язык в эту армейскую разведку просматривали, но почему-то ты им не приглянулся… Мне тоже… Со своим скудным словесным багажом ты на тугодума больше «тянешь», чем на аналитика. Будем смотреть дальше. А как ты к нам в КНБ попал?

– Сразу после возвращения из Косово, пока я еще в распоряжении Минобороны был, меня куратор из военной контрразведки вызвал и сделал предложение, предупредив, что оно сильнее приказа и от него нельзя отказываться, а то завтра же поеду в самый захудалый гарнизон, где сопьюсь и бесславно закончу свою карьеру.

– Логично, – удивился полковник и продолжил наставления. – Ты когда рассказываешь, одновременно следи за состоянием собеседника, и чтобы он не «остыл», успевай подливать потихоньку в бокалы.

Убедившись, что старлей все понял правильно, Салимов задал очередной вопрос:

– Как же тебя так быстро в ВКР зачислили?

– Кадровик военной контрразведки с утра до вечера заставлял меня писать и собирать какие-то документы, а затем направил в это ваше здание. Здесь еще неделю комитетские кадровики мурыжили, постоянно что-то выясняли и уточняли, а потом со мной долго говорил какой-то вальяжный и одновременно суетливый полковник, который все время куда-то звонил и ему постоянно звонили. После чего меня определили в столичный отдел военной контрразведки.

– Так, понятно. «Баевская» команда уходила, а мы уже заходили на их место. Вот их кадровики и торопились. С тобой после зачисления кто-нибудь из старых кадровиков Комитета связывался?

– Нет.

– Точно? – с подозрением посмотрел на Ахметова полковник.

– Да, – твердо ответил старлей.

– Хорошо, а как ты с моим племянником познакомился?

– С Аяном? Так, в одном ночном клубе…

– Все, дальше не продолжай. Сценарий посещения им подобных заведений мне досконально известен из полицейских протоколов. Сейчас он правда каким-то образом посдержаннее стал, – заметил Салимов и испытующе посмотрев на старлея задал вопрос – Твое влияние?

Тимур замялся не зная, что ответить.

– Старлей у тебя девушка хотя бы есть? – смеясь спросил кадровик.

– Была…

– Да неужели? – не дослушав еще больше развеселился Салимов. – А можно поподробней?

– Заскучала без внимания. Не понравилось ей, что я все время на работе…

– Известная проблема, – серьезно поддержал полковник. – Ты не обижайся. Такая у нас кадровиков работа. Мы все должны про наших офицеров знать, чтобы не проспать агента какой-нибудь иностранной разведки в наших рядах. А девушки у тебя еще будут ты у нас парень видный, геройский. Только по службе держись поближе ко мне и за Аяном приглядывай, и все у тебя будет в порядке. Давай заключительную, на посошок, и иди отдыхай. Я запрошу все отзывы о твоей работе и посмотрю, что можно будет из тебя сделать.

– А к генералу не надо будет? – озадаченно поинтересовался слегка захмелевший Ахметов.

– Ты вот точно, как Аян, – начал раздражаться Салимов. – Объясняешь вам объясняешь, а все как об стенку горох. Уясни раз и навсегда, что кадровую политику определяют не генералы, а те, кто готовит документы им на подпись.

Полковник в очередной раз пригубил из бокала, внимательно посмотрел на Ахметова и объявил приговор.

– Да, видно не зря тебя ГРУ забраковало. Во-первых, у тебя очень плохое общее образование. Во-вторых, каким-то образом ты пролетел мимо комитетских курсов, а значит в АТЦ тебе рано. Будем тебя туда готовить, но постепенно.

Салимов встал, вслед за ним вскочил и Ахметов.

– Что является главной задачей АТЦ? – спросил полковник, пряча бутылку и бокалы в потайной бар.

– Борьба с терроризмом, – неуверенно ответил старлей.

– Учеба на курсах уже идет полным ходом, – не слушая ответа, продолжил кадровик. – Но это мы уладим. Пока будем оформлять документы, тебе нужно засесть за изучение специальной литературы. Я дам указание руководству нашей спецбиблиотеки, чтобы позволили тебе заниматься в читальном зале. Они же подготовят список необходимой спецлитературы. Кроме того, тебе нужно больше читать хорошей классики, а не шляться по ночным клубам и стрип-барам. Все понятно?

– Да.

– Тогда, свободен.

Через две недели безвылазной пахоты в спецбиблиотеке Ахметова направили на высшие курсы в Академию КНБ РК в Алма-Ату.

3

Дождливым октябрьским утром Ахметов вернулся в Астану выпускником Академии КНБ. Тимур хотел отметить это событие с другом Аяном, которого давно не видел, но тот находился в длительной загранкомандировке в США. По этой причине старлей позвонил его дяде полковнику Салимову с целью поблагодарить и проставиться, как принято у военных, но кадровик резко отказал.

– Завтра утром жду тебя в 09.00 в моем кабинете. Сегодня без глупостей, – предупредил полковник и бросил трубку.

Ахметов встал пораньше, тщательно побрился, облачился в гражданский костюм с иголочки, надел новые туфли и вызвав такси отправился в Комитет.

– Что у тебя за вид? – не дослушав представления по поводу окончания высших курсов КНБ, возмутился полковник. – Где ты взял это барахло?

– В Алма-Ате…

– У меня совершенно нет времени заниматься еще и твоим гардеробом, – несколько сбавил тон Салимов и покопавшись в нижнем ящике стола, достал оттуда и бросил на стол картонный прямоугольник. – Возьми визитку и сейчас же отправляйся в это ателье. Там работают китайцы, но это настоящие мастера своего дела. Правда есть подозрения, что лекала для пошива своих модных костюмов они воруют на сайтах итальянцев и ткани у них немного дешевле, но это не принципиально. С первого взгляда никто не разоблачит их «творения», и этого пока для тебя достаточно.

Я уже определил тебя в особые порученцы генерала Амирбекова, а тут ты приходишь в костюме метрдотеля привокзальной забегаловки. Иди, что хочешь делай, падай китайцам в ноги, кури с ними опиум, ешь тараканов, но, чтобы через три дня ты стоял здесь, хотя бы внешне похожим на офицера Центрального апапрата Комитета национальной безопасности.

4

Ахметов уныло перебирал содержимое ящиков своего старого стола в кабинете военной контрразведки, который покинул около восьми месяцев назад и размышлял о том, что с ним произошло за последние два дня.

В понедельник с утра его новый внешний вид осмотрел полковник Салимов, поправил узел галстука, надавал наставлений на все случаи жизни, как подобает себя вести настоящему офицеру органов национальной безопасности, и несколько позже, представил генералу Амирбекову.

Начальнику департамента кадров КНБ, который приходился родным племянником президенту страны, на вид было около сорока. Среднего роста, плотно сбитый, коротко по венному стриженный, резкий и порывистый в движениях, говорил он тихо, но внятно. В отличие от вошедших, одетых в строгие цивильные костюмы, он был в белоснежной рубашке с расстегнутым воротом. Делая вид, что внимательно читает объективку, переданную Салимовым, генерал, изредка поднимал глаза на сидящего напротив Ахметова, словно сверяя впечатления с прочитанным. На самом деле Амирбеков знал, со слов своего первого зама биографию старшего лейтенанта и внимательно изучал не документ, а самого кандидата.

– Ахметов Тимур Русланович, – скороговоркой бубнил генерал, – 1985 года рождения, уроженец города Омска, татарин, мать – Темиржанова Бибигуль Бериковна… казашка, … продавец-кассир; отец – Ахметов Руслан Рустемович … татарин, … водитель-дальнобойщик, … погибли в автокатастрофе в 1988 году… С трехлетнего возраста воспитывался бабушкой Темиржановой Нурсулу Аманжоловной в городе Кокчетаве…

В 1996 году принят в алма-атинскую военную школу-интернат имени Бауржана Момышулы… Ну-ну… По окончании поступил…

Так мы с тобой однокашники, Ахметов, – оживился Амирбеков, – я тоже окончил АВОКУ. «Если в парне нету проку отправляй его в АВОКУ». Кажется, так у нас говорили?

– Так точно, господин генерал.

– Хотя сейчас это легендарное училище, кажется, переименовали?

– Так точно, в Военный институт сухопутных войск…

– Прежнее название было лучше. Ну да, ладно. А почему до сих пор еще старлей? Многие твои однокашники, наверное, уже капитанами ходят?

– Не могу знать, господин генерал.

– «Подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальства", – продекламировал Амирбеков и бросив быстрый взгляд на полковника Салимова, спросил – Это ты его инструктировал?

– Да нет, Багдат Рашидович, он военная косточка…

Но генералу ответ полковника был не нужен, он вновь обратился к Ахметову.

– Ты знаешь про такой указ Петра Первого?

– Так точно, господин генерал.

– Ты вот, что, Асхат Каримович, оставь нас на немного, мы с Тимуром посекретничаем, а потом адъютант тебя пригласит.

Когда Салимов вышел генерал устроил Тимуру форменный допрос. В течение часа Ахметов подробно рассказывал, чуть ли не по дням, как попал в Комитет, кто его готовил, оформлял, давал рекомендации. В заключение Амирбеков дотошно расспросил о друзьях. При этом в процессе всего разговора генерал ничего не записывал и не помечал в блокноте, лежащем перед ним, а только легонько постукивал по нему дорогим перьевым «Паркером».

Когда вернулся вызванный Салимов, генерал сразу набросился на него.

– Асхат Каримович, почему ты не доложил, что Ахметов является другом твоего племянника?

– Багдат Рашидович, я посчитал это несущественным…

– Ты что, полковник, – разозлился Амирбеков, – пытаешься в мое окружение своих людей просунуть?

– Никак нет, господин генерал…

– Свободны. Свое решение сообщу позже, – раздраженно бросил генерал и утратив интерес к подчиненным углубился в изучение одного из многочисленных документов, лежащих на столе.

– Не унывай, – поддержал старлея полковник, когда они вышли из приемной генерала. – Твое время еще придет, а сейчас придется немного переждать. Возвращайся пока в военную контрразведку на свою старую должность. Я сейчас тамошним кадровикам отдам соответствующее распоряжение.