Бойкие рассказы – 3

Богатыри – не мы…

Сейчас, окидывая ясным взором былинно-богатырскую летопись достопамятных наших годин, и без показных усилий диву даёшься: «Ё!..» – говоришь (буквально почти в пустоту).

Смотрите сами…

Да, причисляют у нас к богатырям Илью Муромца (следующая реинкарнация – Карл Маркс), Добрыню Никитича (следующая реинкарнация – Фридрих Энгельс) и Алёшу Поповича (следующая реинкарнация – Ленин Владимир Ильич). Картина есть такая, кто не знает, где они на добрых конях восседают.

И Илья-то типа главный среди этих пацанов.

А что Илья?.. До 30 лет он лежал на печке… Да – кушал сытенько, да – бражку сладенькую попивал (это не «Хеннесси» вам!). Ильюша-то, когда ему Соловей-разбойник этого «Хеннесси» прислал-притаранил (споить хотел, презренный сарацин!), сразу отрезал домочадцам-родне: «И чтоб “Хеннесси” тут не стоял!» (Не с тех ли времён жива поговорка «Где “Хеннесси” стои́т – ничего не стои́т»?)

И никаких тебе лобстеров и осьминогов Илья не употреблял в пищу (раки – это да!), а хитин в бойком организме у него был хороший, стойкий даже в неординарных жизненных обстоятельствах.

Ну вот ладно – соскочил Ильюха, наконец, с печки. Так надо ведь ещё и форму обрести (тут вам это любой качок почтенно засвидетельствует: что годок – минимум! – надо «блины» потягать через колено на пупок).

В смысле – ну вот какая это может быть в зрелые уже годы богатырская сила?!

Нет, конечно, любая девчонка как в виде тренера-коуча возьмёт-подпишется (ну как любая; но я не о том, что вы подумали, – о лучшем!)…

Короче, я о том, что если Ильюша такой, то что говорить о других: Добрыне и Алёшке? Хотя они и помоложе будут…

А вот настоящий богатырь – это был Святогор.

Здоровый (как шкаф в органах пограничной таможни!), «огромного роста, выше леса, а силушка его была столь велика, что за что бы он ни взялся, всё в крошки превращал».

Ну, пацаны всегда сойдутся. Если место подраться где есть…

В общем, Святогор-то большой, а Ильюша – помельче. А у нас ведь всегда мелкие первые заводятся: «Я те дам, я те дам!..»

А там у них вообще неизвестно с чего началось. Только Илья Муромец у Святогора даже его бумажник не смог поднять (и чего он к бумажнику-то полез, не иначе над «Капиталом» уже работать начал; а там целый сундук; да считай, если в этом бумажнике не серебро-палладий, не злато-платина, а бери выше – иридий-осьмий – так практически туши свет по удельному-то весу!).

Одним словом, Ильюша (и не то чтобы просто словесно!) потянул на Святогора.

А тот возьми да и тресни палицей-то по наглой его башке (палицы тогда в широком ходу были).

Ильюша от такого удара по самые колени в землю вошёл (а голова-то целая; крепкий хитиновый слой нагулял наш богатырь на печке русской; а тот хитин старинный был – ещё с динозавровых времён остался в раках существовать в природной среде – фауне).

Ильюша, хоть и получил своё, но не успокоился. Снова полез на Святогора… тот его второй раз отоварил, уже по полной. Илья уже по пояс в землю вошёл, как штыковая лопата (а голова-то опять целая!).

Тут они и разошлись (исчерпан оказался вопрос!). И вот, полюбуйтесь, пожалуйста, какие раньше были у нас чудные богатыри: один палицей со второго раза тебя в землю по пояс вбивает, а у тебя (каждого второго) – голова крепче кобальт-никель-вольфрамового сплава!

А вот Кощея (Бессмертный который) Святогор по пояс не мог вбить (не раз пробовал, даже одну палицу сломал). До коленок вбивает спокойно, а дальше – никак…

Это потому, что у Кощея коленки были острые, типа подагры ревматической (от злой худобы, помноженной на предельное старение, не как у Ильюши – покатые, от слоя доброго пивного жирка), и Кощеюшка этими чрезмерно острыми коленками зацеплялся за верхний дёрн земли (чернозёмной нашей благодатной да сырой). Хотя голова у Кощея тоже была крепкая (раков тогда очень все любили!) Но коленки острые иметь – это кому как (тут двух мнений у любого качка быть не может; да вот хоть Родю Шварцнеггера спроси). Лучше здоровье хорошее иметь, чем обладать острыми коленками.

Да, хоть даже и по пояс в землю будешь входить!

А у нас ведь так – в России живём. У нас богатырям достаётся (по самые, говорят, помидоры!)…

Вот сейчас свежая реинкарнация Ильи Муромца (это уже после Карла Маркса) на подмостках Истории ярко выступает – Григорий Перельман, математик (это который премию в миллион баксов за доказательство гипотезы Пуанкаре получил да не взял). Очень он на Карла Маркса ликом похож. Опять же, к капиталу относится отрицательно…

Вот Григорий и получает (от всех) – по самый, можно сказать, пояс!

А только нам-то что?! Мы ведь не богатыри…

И поэтому нам всё… по колену.

Браслет

(мюзикл)

– Привет, товарка! Товарка Алка! Идёшь – танцуешь, как с пляжа замуж!..

– Привет, Тамарка! Подруга с юга, в дохе и перьях, в карманах – зелень…

– О, у тебя новый браслет?

– Он не новый. Новый – на правой ноге. С электронной начинкой.

– Но на правой ноге у тебя сапог?

– Так это и есть браслет. Закамуфлированный под вид обуви. Чтобы в магазин можно было ходить, а убежать нельзя!

– Ну, чтобы убежать нельзя – это понятно. А как ты, не бегая, будешь сдавать ГТО?

– А вот, не подумали опять…

– Ну да, тут даже наша Лидка поймёт навскидку! А почему у тебя на правой ноге красный сапог, а на левой – зелёный?

– А красный сапог – это браслет по статье от восьми до двенадцати лет, а зелёный браслет по другой статье – от пяти до семи…

– А почему оба сапога на левую ногу? Как ты в них бегать-прыгать-подтягиваться на сдаче ГТО будешь?

– Так вот, не подумали опять, в них только из-за угла прыгать можно. Да и то на стену…

– А что за фирма такая «Скороход-спер»?

– Это фирма «Скороход-супер», только «у» уже отвалилось.

– Выходит, это наша фирма? Что-то всё-таки производим…

– Ну да! Это браслет отечественной разработки системы «Марфута – я тута». А вот зелёный браслет поставляет по бартеру одна западно-реваншистская фирма. Мы им в Лондон жуликов-банкиров, они нам – браслеты системы «Олеся – я здеся».

– Каталог, наверно, уже есть? Чтобы выбрать можно… от скольки до скольки лет.

– А то! А вот в нашем отечественном красном браслете (мне один знакомый дядя Вася рассказывал…) если только одну проволочку перепаять, то можно будет с успехом клады искать.

– Дела!.. А два сапога… это ж пару кладов можно найти!

– А то! А вот сейчас на ткацких фабриках уже изготавливают специальную ткань с вплетённой микропроволокой. Как люрекс смотрится! А платье из такой ткани будет, как большая спутниковая антенна. И можно будет как бы не убежать, а на яхте по морю плавать…

– Класс!.. Так и одеться можно!

– А то! И ещё разрабатывают специальное такое лазерное колье… Помнишь, Фантомас своим пацанкам дарил? Так вот, с этим нанооптиволоконным колье можно будет как бы не убежать, а на «Боинге» высоко летать…

– А это колье от скольки до скольки лет будет?..

– Да там пока не определили – дальше видно будет!..

(Товарка Алка намусливает спичечную головку и что-то записывает на пачке сигарет.)

– Ладно, пока! – вскакивает, кружится, пританцовывает «подруга с юга» и поёт прощальную песню (заключительную, как это и положено в весёлом мюзикле):

Я иду така уся!По бокам два нагана.Одевает меняМодельер Фулюгано!..

(Занавес.)

Бабушки и спонсоры

(рассказ Авдотьи)

Раз со сватьюшкой Клавдеей мы вприкуску пили чай. Целявизор мы глядели, чтобы, значит, не скучать.

Видно, надо валерьяну ставить с мёдом заодно…

Диктор вдруг сказал с экрана:

– Ищем спонсоров давно…

Клавушка аж поперхнулась. Да и я вся обмерла. Карлой тут ещё сутулясь, брякнула в окно ветла.

– Ой, тревожно мне, Авдотья, – Клава тихо речь ведёт. – Хулигана спонсор вроде? Рокера ли? Али нет?..

– Много всяких их бывает… В ЖЭКе видела ль табло? – говорю. – Одно я знаю: ищут, значит, есть за что!

Чай хлебаем… Клава (робко):

– Дядечка, что говорил, лоб не сильно су́пил строго. Ищут, знать, не для тюрьмы?

Я поддакнула:

– Конечно! (И от сердца отлегло.)

Клава говорит:

– Сердечных, их на льдине унесло!

– Быть не может! Клава, зря ты! – вдавливаюсь я в диван. (Да, теперь без валерьяны вреден «голубой экран».)

«Капли» приняли…

– Наверно, это пёсиков подвид? – говорю я. – Есть терьеры. «Спонсорам» – чего ж не быть?!

– Или кошечки… – сказала Клавушка. – Вот котик был: звали так.

Мы повздыхали. Тут и вечер наступил.

Не спалось… А утром рано – Клавушка уж у двери:

– Объявил «Маяк» недавно: спонсоров-то тех нашли!

Я подруге:

– Вот и ладно! (У неё лицо горит.) Клавушка! Какая радость! Слава Богу, что нашли!

Варварушка и «Рэкетир»

Рано утром к бабушке, старенькой Варварушке, с пистолетом – батюшки! – «тип» ворвался в фартучке. И, глазами хлопая, как тетеря сонная, не снимая обуви, заходил по комнате.

«Рэкетир он! Ворушка!» – поняла Варварушка.

Что у бабки нажито? Макраме да вышивка. За всю жизнь небражную не скопила лишнего.

– Сколь возьмёшь, мужчинушка? – спрашивает бабушка.

А сама (пушиночкой) – в кухню, в мягких тапочках.

– Цены прейскурантные! – буркнул «жук». – Знать надо бы!

«Прейскурант по рэкету?!» – баба Варя хмурится, сковородку резко так взяв (в ней «грелась» курица).

Возвратилась, чуткая. «Тип» над «пушкой» мается. Размахнулась утварью… «Жулик» – ноль внимания.

Просто вся «в удар ушла» бабушка Варварушка.

«Тать» упал, подкошенный. (Мягко сел на курицу.) И поник…

Взъерошена, бабка в крик (ай, умница!): мол, горим! пожарище! Чтоб соседи – истово – к ней, помочь. («Товарищи, вор! Держи!» – не действует.) Чтит рекомендации из одной редакции.