Продолжайте, пожалуйста

– Видите, между двумя столиками слева стоит журнальная стойка? Вы можете воспользоваться всем, что там есть, бесплатно, пока находитесь здесь. Если захотите что-нибудь взять с собой, придется заплатить.

– Спасибо.

– Почитать захотелось? – буркнул вдруг мужчина, сгорбившийся над барной стойкой, – а что читать-то? Как расхреначили очередного мудака?

Он даже не поднял головы, а лишь слегка, насколько это было возможно, подвел взгляд в сторону Марии, которая также, не поворачиваясь полностью, лишь сбоку посмотрела на него.

– Спасибо, – произнесла она еще раз, обратившись к бармену.

– Там, ээ… Как бы сказать, давно ничего не обновлялось конечно, но думаю вы точно что-нибудь найдете.

Действительно, из того небольшого множества газет и журналов, что находились на стойке, лишь парочка более-менее соответствовала нынешнему времени, но лишь потому, что содержание их было актуально всегда.

"Глобальная катастрофа или ИИ – спаситель человечества?"

"Преступление после наказания. Что исправит убийцу?"

– Мда, негусто…

После этих слов Мария подошла к столику у окна. Напротив неё сидел мужчина, которого ранее она определила как человека "зачем-то рассматривающего людей за окном". Он не изменил своего положения с того момента, как она вошла, но её назойливо не покидало чувство, что за ней наблюдают.

(от лица Виктора)

Ей ведь на самом деле не хочется ничего читать. И даже не потому, что нечего, а просто незачем. Она почти не смотрит на других людей… Открыто не смотрит, как это делают они. Они не боятся посмотреть на кого-то прямо, пусть даже на одну секунду. Им надо оценить человека, в какой бы то не было степени узнать его, сложить у себя в голове образ. Она делает то же, но не показывает этого. Интересно. Мы ведь так похожи. Я тоже так умею, незнакомка. Вот, кажется, я смотрю в окно, точнее, мой взгляд направлен в его сторону, но на самом деле я смотрю не туда. Я наблюдаю за людьми боковым зрением и знаю, что этого не видно со стороны. Еще в школьные годы, когда мне было нечем заняться, я тренировался. Смотрел прямо, но видел, что происходит справа или слева от меня.

Одноклассник слева начал рисовать что-то на парте, не могу понять, что именно, но точно замечаю небольшое движение ручки по столу и легкое движение его кисти. Вот сейчас он обернулся в мою сторону и снова вернулся к своему занятию. И я оказался не раскрыт. Потому что смотрю в учебник. Я всегда мог точно определить, кто кинул в меня кусочек бумажки или ластика, даже если этот кто-то сидел не ровно слева или справа от меня, а чуть позади.

Я умею наблюдать за людьми. Я люблю наблюдать за людьми. Так забавно чувствовать их уязвимость.

Мария достала из своей сумочки записную книжку и ручку. Уставившись во взятый журнал про ИИ, она начала что-то записывать. Через несколько минут к ней подошел бармен:

– Извините, но переписывать себе информацию из источников заведения, предоставленных вам бесплатно, нельзя. Понимаете, у нас тут с этим всё строго.

– Всё в порядке, я пишу свои мысли и не более того.

– И всё же, так как я не могу залезть в ваши записи, то попрошу воздержаться от любых видов копирования информации. Или вы можете вернуть журнал туда, где взяли. Не поймите неправильно.

Ничего не ответив, Мария взглянула на свою книжку, затем ещё раз на бармена и далее на мужчину напротив нее, он по-прежнему смотрел в окно. На его лице появилась едва заметная улыбка, которую он пытался сдержать.

– Что ж, ладно. Извините, я уберу журнал на место. Ничего, если он останется закрытым лежать на краю моего стола?

Немного поразмыслив, бармен согласился с ней и вернулся на своё рабочее место. "Я буду присматривать" – такое послевкусие он оставил после себя.

Из кафе время от времени уходили люди. Примерно через час в заведении осталось три человека. Двое из которых неизменно оставались на своих местах – девушка в полицейской форме и мужчина за столиком напротив. Они встали из-за своих мест одновременно и потому инстинктивно переглянулись. Это был их первый прямой зрительный контакт, но каждый поспешил побыстрее отвести глаза в сторону. Причины конечно же были разными.

– Спасибо, – произнес с улыбкой Виктор, подойдя к выходу.

– Приходите ещё, – донеслось ему вслед от бармена.

Мария молча попыталась пройти вперед, чтобы покинуть здание первой, но Виктор опередил её, заградив рукой проход, отчего сразу же поймал на себе вопрошающий взгляд.

– Позвольте мне некоторое мгновение побыть джентльменом, – снова улыбнулся он и открыл дверь.

– Спасибо, – произнесла Мария.

Она покинула кафе, но через несколько шагов её позвал голос сзади:

– Подождите, пожалуйста. И извините, что за последние минуты доставил вам много хлопот, как вы наверно, сейчас думаете, но… Могли бы вы сказать мне своё имя?

– Имя? – спросила, глядя на него, Мария.

– Ну, да, знаете, имени мне было бы более, чем достаточно. Всё же я не считаю себя человеком, способным сразу спросить ещё и ваш номер телефона, например.

– Почему же вы так думаете? Вы себе не нравитесь?

– Думаю, что такое поведение нравится не всем людям.

– И вы почему-то решили, что я тоже отношусь к ним? – она полностью повернулась в его сторону.

– Видимо я допустил очень и очень досадную ошибку, когда так подумал, – улыбка не сходила с лица Виктора, и всегда, как он не пытался её сдерживать, она выдавала его истиное лицо.

– Ну, что ж, в таком случае я должна вам сказать, что эта ошибка не простительна, а я, к вашему сожалению, весьма злопамятный человек. Поэтому… Свой номер я вам не дам.

– Я даже и не рассчитывал…

– И имя тоже. Кажется, сегодня вы совершили очень много ошибок, – Мария изобразила досадную улыбку, развернулась и, ничего больше не сказав, ушла.

– Какое странное и такое… знакомое мне чувство дежавю.

Он так и остался стоять на месте, размышляя о том, какая из его сегодняшних ошибок была самой непростительной.

8. Школа Ж. Часть 2. Сила убеждения

22.04, день

При всём желании на своем полуразваленном велосипеде я вряд ли смог бы кого-нибудь задавить, однако за всё время, пока у меня имеется такой транспорт, пара случаев всё-таки была.

Несколько месяцев назад я врезался в какую-то старуху. Совершенно случайно. И не то, чтобы сильно, но она всё-таки прочитала мне мораль о том, какой я идиот, если не смотрю, куда еду. В тот раз обошлось без больницы и полиции, чему я был больше рад, чем удивлён. Был еще случай, когда под колесо попала чья-то псина. Я как-то успел среагировать и свернуть, по итогу слегка наехал ей на лапу, а её хозяева потом вместо того, чтобы поблагодарить меня за то, что я её вовсе не убил и в какой-то степени даже сохранил ей жизнь, по примеру старухи отчитывали меня за безрассудство и неуважение. В последний раз я пострадал сам, врезавшись в столб, но избежал ещё одного инцидента с какой-то другой пожилой женщиной. Она молча искоса посмотрела на меня, услышав удар за спиной, а затем также молча ушла. Руль на моем велосипеде тогда слегка согнулся, но кому до этого было хоть какое-нибудь дело…

Я нисколько не жалею о том, что по своей или не по своей глупости попадал в такие ситуации. Не жалею даже не потому, что мне всё равно, а скорее из-за того, что окружающие люди глупы. Кажется, нет никакого смысла испытывать чувство вины, корить себя за то, что причиняешь кому-то неудобство, если в той или иной мере люди этого заслуживают.

Сегодняшний день не предвещал беды. Я спокойно ехал по полупустым улицам, иногда засматриваясь на знакомые обветшалые здания. В них нет совершенно ничего нового и уж тем более чего-то интересного, но мои глаза имеют в корне другое мнение на этот счет.

Мой маршрут всегда одинаков. Точка отправления – собственный дом. Конечная – собственный дом. Что между ними? Всё, что угодно. Всё, что возможно… Так я всегда размышлял у себя в мыслях, потому что мне хотелось только одного – чтобы было место, откуда можно уйти и куда можно вернуться. А самое интересное в том, что произойдет между двумя этими событиями. Однако, ничего интересного не происходило. Как будто я просто не создан для подобных приключений. Мой график предельно прост. Ни разу в жизни со мной не происходило таких интересных историй, которые в будущем можно будет кому-нибудь постоянно рассказывать. Будь у меня хоть одна такая история и я бы точно знал, что живу не зря.

Мысли унесли меня куда-то далеко, раздвинув границы знакомых переулков до бесконечности, асфальт под колесами стал безукоризненно ровным, без единой ямки. Куда-то пропал ветер, но может он теперь дует мне в спину, по направлению моего пути, поэтому я не чувствую его сопротивления? Так спокойно и так страшно мне не было никогда. Спокойно – потому что я полностью погрузился в себя и приятные для себя мысли. Страшно – потому что меня вырвали оттуда слишком резко. Настолько резко, что я даже сначала не понял, что произошло. Я просто снова в кого-то врезался.

Мой велосипед завалился на меня, усадив на мягкое место, я почувствовал жжение ссадины на левой ладони и нудную боль в области поясницы. В пределах полутора метров от меня я заметил человека. Это был мужчина, он стоял на одном колене, левой рукой оперся на землю, а правой держался за область где-то в районе правых ребер. Он не поворачивался, я также молча ждал, что произойдет дальше.

– Блять, – негромко выругался он и зашевелился.

Я скинул с себя велосипед. Переднее колесо теперь вряд ли теперь годно хоть на что-то.

– Чёрт, – снова послышалось в стороне.

Я сделал несколько шагов вперед, всё еще не доходя до пострадавшего, который в свою очередь уже оборачивался в мою сторону.

– Простите, я не хотел.

– Начнем с того, что мне в целом не важно, что вы хотели или не хотели. Вы испортили мне одежду, настроение и кажется, несколько ребер, – на его лице не было видно злости или раздражения, но я отчетливо читал в его взгляде вопрос: и что мы теперь будем делать?

– Мы можем позвонить в больницу… Простите меня, я…

– Да заткнись ты! – он нахмурил брови и сделал шаг в мою сторону, – просто замолчи, слышишь?

Мне стало не по себе, мужчина нахмурил брови, несколькими движениями попытался стряхнуть пыль со своей одежды, а затем посмотрел на меня:

– Куда ехал?

– Да я просто, без цели…

– Без цели значит. Ничем не занят то есть? Сколько тебе лет?

– Я… учусь в местном колледже.

– Ясно. Так-так… Ты же не думаешь, что тебе это просто сойдет с рук?

– Нет, конечно, я… мы можем пойти в полицию, я понимаю, что виноват…

– В полицию? – он отвернул голову куда-то в сторону, постоял так какое-то время, а затем снова обратился ко мне, – в полицию. А знаешь, это отличная идея. В суд я обращаться конечно не буду, но наказание ты понести должен, понимаешь меня?

– Понимаю, я сейчас, только заберу велосип…

– Оставь это корыто здесь. У меня нет времени, чтобы еще ждать тебя, пока ты тащишь это за собой.

Этот человек определенно внушал страх. И я даже не понимал, чем именно: своей резкостью, манерой разрешения конфликтов или чем ещё. Мне сильнее всего не хотелось вставать ему поперек, поэтому, оставив велосипед, мы направились в полицейский участок.

Мы дошли менее чем за 15 минут. По дороге мужчина один раз закурил сигарету, сразу после достал из кармана маленький флакончик с какой-то жидкостью, побрызгал себе шею, грудь и ладони, а затем стеклянный сосуд снова спрятался в нагрудном кармане его кожаной куртки. Запах сигаретного дыма, исходящий от человека рядом со мной, полностью исчез. Мы вошли в здание.

Бывать тут мне приходилось и раньше, но это были сущие пустяки, если сравнивать ощущения тогда и сейчас. Мне даже становилось слегка не по себя от мыслей, что я действительно впервые могу быть серьезно оштрафован за случившееся.

– Добрый день, – улыбнулся мужчина в маленькое окошко на стойке регистрации.

– Здравствуйте, – сухо ответили оттуда.

– Понимаете, у нас тут случился небольшой инцидент с молодым гражданином, – мужчина мельком взглянул на меня, – у нас возник спор и так как уладить его разговором у нас не получилось, мы решили обратиться в полицию.

– Что вы хотите? – снова сухой вопрос.

– Мы дадим показания от лица пострадавшего и от лица нарушителя. Понимаете, нам очень важно, чтобы всё было официально…

– Возьмите талон. Вы вдвоем? – дежурный в окошке безучастно посмотрел на меня.

– Да, это наш случай с этим молодым человеком, – снова мягкая улыбка и приветливость.

– Напишите причину обращения. Кратко.

– Вот, готово.

– Внизу – имя, фамилия.

Я закончил писать своё имя. Теперь я официально участник разбирательства, общественный нарушитель.

Обращение №124

Пострадавший (заявитель): Виктор К.

Причина обращения: нарушение общественного порядка.

– Проходите и ожидайте, вас позовут, когда наступит ваша очередь.

Мы прошли через механический турникет. Мимо прошагали несколько служащих. Казалось, им нет никакого дела до тех, кто сюда приходит, они целиком и полностью заняты своей работой и даже не разговаривали друг с другом.

После того, как мы покинули "место происшествия" ни мною, ни человеком рядом со мной не было сказано ни единого слова в адрес друг друга. Казалось, мы оба чем-то озадачены. Чем угодно, кроме самой этой ситуации. Я думал о том, чтобы поскорее покинуть это неприятное по своей атмосфере место и забыть этого странного мужчину. О чем думал он, я догадаться не мог, но ощущение было то же: его сильно волнует что-то другое.

Примерно через 15 минут после того, как мы начали ожидать вызова, из кабинета под номером 8 донесся голос:

– Инцидент с велосипедом, проходите.

Мужчина придержал мне дверь и я вошёл в кабинет первым.

Слева у самого входа нас сориентировала женщина с тонной макияжа на лице:

– Проходите к столу в дальнем углу.

Само помещение было довольно просторным, с большими панорамными окнами, на которых снаружи были навешаны бледные решетки. Люди, служащие, с папками в руках то и дело заходили или выходили обратно, периодически общаясь друг с другом чуть громче, чем шепотом. Никто не обращал на нас внимания.

Оказалось, что нашим делом будет заниматься очень молодой сотрудник. По всей видимости стажер. Это была девушка. На мгновение мне даже показалось, что мы почти ровесники.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – не отрываясь от документов, с серьезным видом произнесла она.

На несколько минут замолчали все: и я, и мужчина, и сама эта девушка.

– Добрый день, у нас знаете, такое дело… – начал вдруг "пострадавший".

– Одну минуту, пожалуйста, – прозвучал ответ.

– Да, да, хорошо…

"Черт бы тебя побрал, мудак. Какого хрена я должен сейчас сидеть здесь и позориться… Не то, чтобы даже перед всеми, а перед такой девушкой. И я тоже придурок. Замечтался, задумался, гребаный велосипед" – я думал обо всей этой ситуации, однако ничего кроме ругательств или обвинения всего на свете в голову просто не приходило.

– Рассказывайте, что у вас за ситуация, – девушка оторвалась от своей прежней работы и переключилась на нас. Она взглянула на пострадавшего из-за меня мужчину, буквально на секунду задержала на нем взгляд, словно что-то вдруг поняла, и затем посмотрела на меня, как будто искала подтверждение, что то, что она поняла – действительно так.

– Да вот понимаете, мы с этим молодым человеком, как два идиота – он о чем-то думал, я тоже о чем-то думал, – на лице мужчины появилась улыбка, – вот и врезались друг в друга. Он был на велосипеде, а я шел пешком. И так вышло, что молодой человек въехал в меня на велосипеде.

– Вы согласны с тем, что утверждает пострадавший? – девушка обратилась ко мне.

Я чувствовал, как миллионы разных вариантов ответа на этот простой родились у меня в голове, но ни один из них не был столь подходящим, столь приятным для меня, как:

– Нет, – коротко произнес я.

Не знаю почему. Может, потому, что сказать "подтверждаю" было бы слишком мучительно или мне просто захотелось усложнить кому-нибудь жизнь. Себе? Этому мужчине? Или этой стажёрке?

Со слегка удивленными глазами пострадавший вдруг обратился ко мне:

– Ну как же, мы с вами по дороге сюда условились на том, что не имеем друг к другу претензий по поводу фиксирования этой ситуации в полицейском участке, в форме дела по нарушению общественного порядка, причинению вреда здоровью. Хотя знаете, я ведь даже закрыл глаза на это здоровье. Ушиб и ушиб, это заживет, но при этом я прошу вас тоже не наглеть.

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Я просто ехал на велосипеде, вы буквально выбежали из-за поворота и я просто не успевал никуда свернуть. Это вы виноваты.

– Уважаемые, – встряла в наш спор стажерка, – или вы сейчас договариваетесь между собой, или мы начнем более серьезное разбирательство этого вопроса. Мы сможем выяснить, кто действительно был на месте происшествия, действительно ли там был только велосипед, действительно ли вы выбегали из переулка, действительно ли вы не могли свернуть.

– Знаете, – начал вдруг мужчина, – мне не нужны такие детальные разбирательства. Правда, эта ситуация не стоит таких усилий, ваших усилий, уважаемая Мария Т., и ваших сотрудников. Это всё сущие пустяки. Я всё-таки готов простить этого молодого человека за его неосмотрительность, однако замечу, что в повторной ситуации, ему точно придется отвечать. Прошу простить меня, и, наверно, моего товарища по несчастью, за то, что в разгар рабочего дня отвекли вас своей ерундой.

Я поймал на себе приветливый, но в то же время холодный, ледяной взгляд.

– Что ж, если на этом ваш конфликт улажен… – она слегка замешкалась, – вы можете быть свободны.

Кивнув в сторону стажерки, мужчина направился к выходу.

– До свидания…

– Вы можете быть свободны, – протянула девушка, глядя на меня.

– Да, простите, я просто задумался, до свидания.

Когда я покинул здание полиции, того странного мужчины уже не было. Почему-то я ожидал, что он еще одарит меня несколькими ласковыми словами напоследок, однако мои догадки не подтвердились.

Я направился туда, где оставил ранее свой велосипед, но к моменту моего возвращения на месте его уже не оказалось. Забрал ли его тот пострадавший или кто еще – мне было неважно. Я думал лишь о том, почему некоторые люди вызывают такие неоднозначные чувства. Почему же так хочется назвать это именно неоднозначными чувствами, а не неспособностью понимать самого себя.

9. Наблюдатели

– Посмотри, в этой вариации ты не стал идти у него на поводу. Тысячи повторений, но лишь в немногих ты решился не согласиться с его претензиями.

– Да, я вижу это.

– Если мне быть точной, то это лишь двадцать шестой такой случай. Из тысяч других. Что бы это значило?

– Это значит, что что-то изменилось. Значит, что люди еще способны удивлять.

– Вот Виктор выглядит как обычно, хотя… – моя собеседница на секунду замешкалась, я смог только заметить, как слегка дрогнула фиолетовая ткань, в которую она была облачена.

– Хотя что?

– Он как-то подозрительно тих, тебе не кажется?

– Вовсе нет, мы ведь уже видели такое.

Фиолетовая ткань снова всколыхнулась где-то рядом.

– Почему тебя это так заинтересовало? – после минутного молчания я снова поднял этот вопрос, на случай, если что-то упустил из вида.

– Во всех предыдущих вариантах, где он тоже был относительно покладистее, у меня не возникало ощущения, что он что-то может скрывать. А в этой…

Я вспомнил всё, о чем мне сейчас сказала девушка в фиолетовом, но согласиться с её словами не получалось.

– Не понимаю, о чем ты. Не думаю, что здесь имеет смысл делать догадки.

– Я и не заставляю, просто… – она снова споткнулась на слове, – просто это кажется мне странным, я впервые испытываю столь неприятное чувство.

– Неприятное чувство?

– Да, знаешь, чувство, что этот человек мне неприятен всем собой. Мне вдруг стали неприятны все его слова, всё, что он делает, как себя ведет. Он… чрезмерно осторожный, чрезмерно пугливый.

– Считаешь, что в его случае правильнее быть открытым, уверенным и беззаботным человеком?

– Нет, я понимаю, что он вынужден таким быть, но именно это мне и неприятно. Я вдруг поняла, что это чувство было во мне с самого начала, как только Виктор появился для нас, но лишь сейчас это чувство стало более явным и у меня получилось его распознать. И еще это ощущение, что что-то с ним не так…

Она не успела договорить, я перебил её речь:

– Я понял, о чем ты, можешь не продолжать. Это вообще-то камень в мою сторону, знаешь ли.

После моих слов вновь наступило недолгое молчание.

– А что насчет Марии? Может, она неприятна для меня? – я задал провокационный вопрос без надежды на внятный ответ.

– Мария? Неприятна? Интересно было бы узнать, чем именно она вдруг стала тебе неприятна.

– Она как будто бы слишком правильная.

– Слишком правильная? – эхом отозвался вопрос где-то в стороне.

– Да, именно так.

– Просто скажи, что тебе неприятны все мои персонажи, потому что они женского пола.

– К твоему удивлению у меня нет причин так говорить, и мы сейчас – конкретно о твоей Марии.

– Я вот, например, влюбляюсь в неё всё больше. Вспомни только их встречу в кафе. Когда будешь вспоминать, обрати большую часть своего внимания на её характер. И на своего Виктора.

На самом деле у меня было хорошее отношение к Марии. Сказать, что она может быть мне неприятна мне захотелось лишь для того, чтобы позлить мою собеседницу в фиолетовой ткани – в платье, как она её называла, это было фиолетовое платье.

– Давай на этом остановимся, – предложил я.

– Потому что тебе даже нечего мне возразить, – донеслось в ответ.

– Пусть будет так.

– И кстати, мне весьма понравилась идея того несчастного писателя. Я про его книгу "Больше, чем отсутствие", – снова заговорила вдруг девушка.

– Ты на удивление сентиментальна, что с тобой?

– Почему это должно вызывать удивление? Просто… ещё ни разу не было сюжета, в котором его книгу всё-таки принимают. Постоянно он оказывается убитым, раздавленным, уничтоженным и никем непонятым.

– Мы не знаем, что будет дальше, может, у него всё еще впереди, – заключил я.

10. Я – плохой человек?

Неприятно терять дорогие вещи, но ещё неприятнее – дорогих людей.

(от лица Виктора)

Мой дом – это дом для людей. Для гостей, для всех желающих, для тех, кто когда-нибудь захочет меня навестить. На входной двери под дверным глазком я повесил небольшую вырезку с надписью "Счастье там, где вас ждут. И может быть там, где ждёте вы". На коврике у двери – "Добро пожаловать". Мне не кажется, что это слишком сентиментально и дружелюбно и так несвойственно взрослым людям вроде меня. Я думаю, это первое, что бросается в глаза – доброе приветствие, предвещающее что-нибудь приятное за входной дверью. Прямо на входе в мой дом стоят несколько пар гостевых тапочек. Есть разные – простые однотонные, мягкие, резиновые – всё, чтобы каждый гость мог выбрать для себя то, что для него будет более удобным. Я никогда не ожидаю слишком много гостей, хотя два-три человека в моем доме – это уже может быть много. Когда человек наденет тапочки, я провожу его на кухню и предложу чай или кофе, или любой другой напиток – у меня есть всё: чаи разных вкусов, несколько сортов кофе, какао, в холодильнике стоит молоко, лежит газировка, а для самых привередливых есть даже и некоторый алкоголь – в общем, в этом вопросе я попытался быть максимально учтивым. После предложения что-нибудь перекусить и отдохнуть, я предложу гостю пройти в прихожую, чтобы о чем-нибудь поговорить, послушать вместе музыку или посмотреть фильм. Я не привередлив в вопросах искусства, мне нравится всё, я могу найти общий язык с любым человеком. На случай, если ко мне домой придет сразу несколько человек, у меня есть, что им предложить. В моём стареньком шкафу лежит несколько штук веселых и интересных настольных игр, в которые мы сможем поиграть.

Когда гости соберутся домой, я провожу их до выхода, на двери с внутренней стороны я повесил небольшую вырезку: "Дальше нам по пути", это значит, что я оставляю в себе надежду на то, что, уходя, человек ещё не раз потом вспомнит меня, как и я вспомню о нем, и мы обязательно встретимся когда-нибудь снова.

Мне грустно от того, что раньше мой дом был пуст. Мне страшно представлять, что в будущем в моём доме может никого не быть. Иногда мне хочется плакать, потому что в мой дом совсем никто не приходит.

***

25.04, день

– Кто-нибудь может мне объяснить, что происходит? – спокойным тоном задал вопрос полный бородатый мужчина в белой рубашке, оперевшись на сцепленные в замок руки, – я жду ваших объяснений, уважаемые. Завтра я должен отчитаться перед руководством о достигнутых результатах, но по состоянию на сегодня у нас ни единой зацепки. Если я неправильно что-то понял, прошу меня поправить.