скачать книгу бесплатно
– Черниговцы есть? – спросил я без особой надежды. – Желательно из Козельска.
Вскоре передо мной встали двадцать три ратника – все, кто выжил из козельской дружины. Их князь Иван погиб. Старшим и самым опытным воином был кривоносый, с мелкими морщинками у глаз Нетеча. Он-то и поведал, что есть короткий санный путь, обещав показать, когда доберёмся.
Прискакал заполошенный Вакула с дозором. Они засекли преследующих нас монголов.
– До чёрта поганых! Целая тьма! – так охарактеризовал гридень число врагов.
Расспросив подробнее, я понял, что по нашему следу идёт порядка тумена. Ну да, тьма и есть – по-старинке.
Не мешкая, отправились дальше, стараясь не сильно выматывать коней. День сменился ночью, настал новый, а мы всё мчались по льду, почти без перерыва.
Чувствовал, что погоня приближается, и всё равно приказывал вставать на короткий отдых. Без него никак. Да и монголам передышка нужна. Не железные же они, какими бы злыми не были. От людской злости у лошадёнок-то сил не прибавится.
Наконец, ближе к вечеру ехавший рядом со мной Нетеча показал на берег:
– Вона, дорога прямохожая! Лесом идёт. Полдня пути точно сверстаем.
Проехали чуть дальше, за излучину, потом вернулись и по санным следам на берег выскочили. Темнело быстро. Хотелось надеяться, что наш манёвр останется незамеченным, и этого хватит, чтобы одурачить монголов хотя бы на время.
Продвигаться через лес не в пример труднее, чем по ровному льду – тем более, ночью. Скорость ниже, зато и ехать меньше. Заодно кони получили передышку от дикой скачки. Снова на лёд встали, когда было ещё темно. До устья Жиздры дошли быстро, а там, пришпорив коней, совершили последний бросок до самого Козельска.
Утром, в рассветных сумерках, голодные, на едва переставляющих ноги лошадях, мы встали перед городскими воротами.
– Кто такие? – зычно спросили с дозорной башни.
– Аль не узнал? – хрипатым голосом отозвался Нетеча. – Отворяй ворота! Дружина с брани возвертается.
– Что-то больно много вас для дружины-то нашей. Аль в гости кого привёл, а, Нетеча?
– Привёл, привёл. Отворяй, тебе говорят. Сам узришь.
Скрипнув, открылись ворота, и мы поспешили укрыться за стенами.
– Зачиняй, – немедленно распорядился Нетеча.
– Утро ужо… – стал было возражать стражник, обрадованный возвращением дружины и оттого рано успокоившийся, но я нетерпеливо рявкнул:
– Закрыть ворота! За нами поганые скачут.
Не люблю, когда приказы начинают обсуждать вместо немедленного их исполнения.
Мой командный голос и внушительный княжеский вид возымели действие. Перепуганные стражники налегли на толстые створки, медленно сводя их вместе.
– Дык вы шо ж… не побили поганых? – несмело спросил кто-то из местных, уже собирающихся на шум.
– Нет. – Нетеча опустил голову. – Нас побили. Мы – это всё, что осталось от рати.
Над растущей толпой пронёсся растерянный ропот. Я буквально чувствовал, как по воздуху разливается противный липкий страх. Казалось, его можно пощупать руками. Как же это всё было знакомо! В моём времени русский народ вот уже несколько столетий рождался и умирал с подобным страхом, поселившимся в каждом городе, в каждой захудалой деревеньке, в каждой избе. Страх впитался в кожу людей за многие лета, проведённые под пятой Великой Орды.
Горько было смотреть на предков, ещё свободных, не испорченных рабским послушанием, в чьи сердца запустило свои склизкие щупальца это гадливое чувство.
Я мысленно молил Господа, чтобы дал им сил быть стойкими, не поддаваться, не опускать руки, продолжать борьбу за свою свободу, своё будущее…
Глава 3
Перемышль, Калужская область, 11 мая 2018 года
Закрыв тетрадь, Сергей потёр усталые глаза.
Ну и фантазёр же этот… Он заглянул в свои записи, которые делал по ходу чтения. Ага, Ярославин Роман Игоревич. И то не факт, что ФИО как раз его, а не вымышленные. Надо же, устаревший алфавит использовал, горе-писака. К чему такие премудрости? Чтобы читатель помучился и бросил продираться сквозь трудно поддающийся текст в самом начале?.. Интересная мысль, кстати. Значит, впереди ждёт нечто более важное.
Сергей тоскливо посмотрел на тетрадь. Нет, сию минуту возвращаться к изучению «дневника» определённо не хотелось. Он перевёл взгляд на часы. Ого, уже глубокая ночь. М-да, дешифровка старинных букв – занятие, безусловно, увлекательное, но чертовски трудоёмкое. Лучше делать это в свободное от работы время. Да только где ж его взять?
Запиликала трубка. Ермаков как раз потягивался, мечтая завалиться на диван. Вот лишнее подтверждение теории несбыточности благих надежд.
– Алё?
– Тебя что, представляться не учили? – проворчал на том конце провода Михалыч.
– А то ты не знаешь, кому звонишь. Что стряслось опять?
– Бабёнку побитую доставили в ЦРБ. Говорит, что упала с лестницы. Сходи, пообщайся.
– Что, сильно побили?
– Да нет, не очень. Пара синяков и разбитая губа.
– Михалыч, это ж побои. Отправь участкового, пусть поработает. Наверняка об неё муж или сожитель кулаки почесал.
– Знаю, знаю, – примирительно проговорил дежурный. – Но ты же в курсе, что ему она правду не скажет. Выдумает каких-нибудь гопников, напавших в подворотне. Участковый так всё и запишет. А зачем вам лишний глухарь?
В принципе, всё логично, висяки оперативникам не нужны, но чувство собственного достоинства не позволяло так легко сдаваться. Сергей открыл было рот, чтобы выдать очередное возражение, как Михалыч вдруг добил его контрольным убийственным аргументом:
– К тому же в хирургии наш порезанный утопленник очухался. Врач сказал, что можем с ним поговорить. Заодно и его опросишь.
– Э-э-э… – Надо было что-то сказать, раз уж раззявил рот. Не закрывать же просто так. – Участкового всё равно дай. Не собираюсь у него хлеб отбирать.
– Да он тебя уже на улице ждёт. Покурить вышел. Так что давай, спускайся.
Побитая бабенция упиралась недолго. Сдала своего муженька, драчуна и пьяницу, по полной программе. Поплакалась Ермакову, что постоянно ходит битая, и он, благополучно передав её участковому, с чистой совестью направился в хирургию.
Врач – всё тот же Артур Генрихович – завёл его в палату.
– Вот ваш герой, – кивнул на койку в углу, с которой на вошедших внимательно смотрел бородатый.
– Почему «герой»? – Оперативник бросил на доктора ревнивый взгляд, подозревая, что потерпевший успел ему выложить всю свою наверняка занимательную историю.
– Ну как же. С такими ранами выжил. Обычно подобных пациентов долечивает патологоанатом.
Понятно, плоский медицинский юмор. Впрочем, вряд ли он хуже ментовского.
– Я вас оставлю. – Взгляд Ермакова хирург воспринял по-своему. – Только попрошу недолго. Больному нужен покой.
– Не беспокойтесь, Артур Генрихович, – сказал Сергей в закрывающуюся дверь. Придвинув стул, уселся рядом с кроватью, достал служебное удостоверение и в развёрнутом виде подержал перед карими глазами бородача. – Здравствуйте. Я капитан Ермаков из уголовного розыска. Расследую ваш случай…
– Позвольте? – сдавленно проговорил тот, не отрывая взгляда от «ксивы», и здоровой рукой потянулся к документу.
Вообще-то у полицейских не принято выпускать удостоверение из рук, но что-то в сверкающих глазах незнакомца заставило Сергея уступить его просьбе.
Бородатый повертел документ в руке. Погладил пальцем золотистого орла на обложке. Шевеля губами, перечитал все надписи от корки до корки.
Ермаков терпеливо ждал, с интересом наблюдая за ним. Наконец, тот вернул удостоверение со словами:
– Любопытная буквица. Проще и понятнее. – Он откинулся на подушку и, глядя в потолок, пробормотал: – Российская Федерация… Россейская. Не зря, значит…
Показалось, что глаза у него заблестели.
– Вы хорошо себя чувствуете? На вопросы отвечать можете? – Сунув свой документ в карман, Сергей положил чистый лист поверх папки, достал авторучку и демонстративно приготовился вести запись. – Ваша фамилия, имя, отчество?
– Ярославин, – глухо донеслось от кровати. – Роман Игоревич.
«Хм, не выдумал ФИО. Или пользуется вымышленным. А какой ему резон? Ну-ну, посмотрим».
– Дата рождения? – Вот интересно, скажет он «двенадцатого января» и так далее или нет.
– Двенадцатого, первого, тысяча девятьсот восемьдесят пятого года от рождества Христова.
– А есть другое летоисчисление? – хмыкнул Сергей, записывая дату. Последнюю реплику он, естественно, стенографировать не стал.
Ярославин перевёл на него усталый взгляд.
– Конечно, – сказал как само собой разумеющееся. – От сотворения мира, к примеру…
– Не буду спорить, – натянуто улыбнулся опер, не собираясь вступать в ненужную полемику. Не для того же он сюда пришёл. – Где родились?
Пожевав губами, Ярославин произнёс неуверенно, словно подзабыл место своего рождения:
– Коломна. – И вопросительно посмотрел на Сергея.
– Город Коломна Московской области? – уточнил тот.
Слегка расширив глаза, Роман осторожно кивнул.
– Так, хорошо. Проживаете где?
– Там же, в Коломне.
– Адрес.
– Что?
– Адрес назовите, по которому зарегистрированы.
Непонимающий взгляд явно свидетельствовал о том, что у пострадавшего частичная потеря памяти. Час от часу не легче. Не хватало ещё, чтобы он забыл о нападении. Ермаков решил немедленно это выяснить:
– Так, Роман Игоревич, вы помните, что с вами произошло?
Снова неуверенный кивок, не внушающий никакого оптимизма.
– Тогда рассказывайте.
– О чём?
Сергей вздохнул:
– О том, кто, где, когда и за что нанёс вам телесные повреждения. Как вы, израненный, оказались на берегу Жиздры?
– Жиздра… – Ярославин снова уставился в потолок. Помолчал немного. Вдруг спросил: – Какое сегодня число?
– Десятое… – Сергей посмотрел на часы. – Уже одиннадцатое мая.
Собеседник нахмурился:
– А год?
Начинается. Если он сейчас начнёт излагать сюжет своего дневника, придётся упечь бедолагу в психушку. Тогда ни о каком раскрытии тяжкого преступления против личности не может быть и речи.
– Две тысячи восемнадцатый, – снизошёл до ответа Сергей.
– Что ж, я вернулся, – облегчённо вздохнул Ярославин и закрыл глаза.
– Откуда? И как вы оказались в Перемышле? Кто на вас напал? Роман Игоревич!..
Больной, казалось, не слышал. Он совершенно не реагировал на вопросы и, похоже, больше не собирался удовлетворять любопытство Ермакова.
Вошёл Артур Генрихович.
– Доктор! – немедленно обратился к нему Сергей. – Он в сознании?
Тот пощупал у пациента пульс, приподнял веко, после чего выдал нерадостный вердикт:
– Уснул. Организм ещё довольно слаб и находится под действием препаратов. Придётся вам, знаете ли, перенести беседу. Приходите утречком, после обхода.
Делать нечего, Сергей вернулся в отделение ни с чем. Выслушал ворчание Михалыча, написал ещё один рапорт о неудачной попытке контакта с потерпевшим. Заодно составил запрос в УМВД по Коломенскому городскому округу на «Ярославина Романа Игоревича 12.01.1985 г.р., уроженца г. Коломны». Надо же было выяснить его адрес, место работы, ближайшие связи, наличие компромата, а главное – как он оказался здесь. Ермаков сильно надеялся, что всплывут знакомства Ярославина в Перемышле. Будет за что зацепиться. Пока же везде по нолям, а сам потерпевший, похоже, ему не помощник.
Лёг спать прямо в кабинете, на старом, видавшем виды диване. Утром его разбудил Селивёрстов, шумно ворвавшийся на рабочее место вместе с Колей Брагиным, опером по тяжким. Последний, как выяснилось, уже готовился забрать материал по Ярославину из дежурки. Ждал только резолюции начальства.
Скоро должен был подойти рыбак, с которым договорились ехать на Жиздру. Служебный транспорт для выезда обеспечивал Брагин.
