Алиса

– Очевидно. Опять в своём подвале ночевал, – подытожил нейробиолог Евгений Петрович тоном, не допускающим продолжения дискуссии.

– Вы считаете… – неуверенно начал Алексей Борисович. Ответа не последовало.

– Ладно, Соколов Соколовым, – тут же переключился Алексей Борисович, – а вы слышали, что нам, между прочим, квартальную премию могут урезать? Вот безобразие-то!

– Слышал, – буркнул Сергей, не отрываясь от телефона. – Администрации уже выплатили, а нам – тишина. Как всегда.

Беседуя в такой манере, они даже не заметили, как к ним тихо подошёл ещё один человек в лёгком сером костюме, явно не принадлежащий к числу сотрудников НИИ.

– Добрый день, коллеги, – сказал незнакомец. При этом его мимика не выражала абсолютно никакой доброты.

– У кого день, а у кого и утро ещё не начиналось, – усмехнулся Алексей Борисович, протягивая гостю зажигалку и очевидно пытаясь таким образом его разговорить. Незнакомец молча достал свою зажигалку. Подкурил.

– Присаживайтесь, – Сергей подвинулся на скамейке, приглашая незнакомца присоединиться к их содержательной беседе.

– Нет, спасибо, – натужно вежливо отмахнулся тот, оставаясь подчеркнуто на дистанции от людей, которых он, очевидно, не считал достойными своего общества…

– Извиняюсь, коллеги, – с той же натужной вежливостью заговорил незнакомец, – я невольно подслушал вашу беседу. Скажите, вы обсуждали некого Соколова, его случайно не Андрей зовут?

– Ну да, – оживился Алексей Борисович, предвкушая долгую содержательную дискуссию, – он самый. Я и говорю, время к обеду, а его нет и машина его на парковке. А он, оказывается, в своей цокольной лаборатории ночевал…

– А вы интересуетесь так, из любопытства? – спросил Евгений Петрович, всё это время пристально изучавший незнакомца.

– Да я, собственно, знаю Андрея Николаевича, – сказал незнакомец. – Мы с ним со школьной скамьи, так сказать. Но потом как-то разошлись с ним, уже много лет я о нём ничего не слышал…

– Неудивительно, – весело продолжал Алексей Борисович, – мы и сами его нечасто слышим, а уж имеем честь лицезреть и того реже. Что он там делает в своей лаборатории, только можно догадываться…

– Наверное, жена из дома выгнала, – насмешливо отозвался Сергей.

Услышав про жену, взгляд незнакомца, до этого снисходительно-равнодушный, как-то по-особенному вспыхнул живым, въедливым огоньком.

– Вы думаете? – обратился незнакомец к Сергею. – Действительно, выгнала жена? А что, есть предпосылки?

– Ну, я не знаю, – немного присмирев, произнёс Сергей, – просто логически… дома жена, двое детей, а человек на работе ночует.

– Да БАДами он занимается, что тут думать, – продолжал усатый весельчак, – знаем мы этих гениев. Снял помещение за копейки в родном НИИ – всё равно этот корпус давно почти не функционирует. У меня один знакомый, замглавврача, тоже в своём стационаре арендовал весь цоколь…

– Хм… гений, говорите? – сказал незнакомец, задумчиво глядя куда-то вдаль и абсолютно не слушая болтовню Алексея Борисовича.

– Мечтатель он, наш Соколов, – высказался Евгений Петрович, продолжая сканировать взглядом незваного гостя. – Как начитался в детстве Беляева и Булычёва, так всё и грезит преображением человечества.

Немного помолчав, он продолжил:

– Всё. Нету больше мечты. Ни космоса, ни науки… одни БАДы. – С этими словами Евгений Петрович сплюнул, затушил окурок и снова перевёл взгляд-рентген на незнакомца. – А вы случайно не Виктор Лебедев? – прищурившись, спросил он. Заметно было, что незнакомец напрягся.

– Да, меня зовут Виктор Лебедев, – ответил незнакомец, внимательно вглядываясь в глаза вопрошавшего. – Мы знакомы? – с лёгкой, фальшивой улыбкой осведомился Лебедев.

– Пересекались на форуме где-то год назад, – безэмоциональным тоном ответил Евгений Петрович.

– Ну и память у вас, – усмехнулся Лебедев с облегчением.

– Так где вы говорите, Андрей сейчас трудится? – с притворным участием переспросил Лебедев. – Надо бы навестить старого друга.

– Да вон, в том одноэтажном корпусе. Занял весь цоколь и никого не пускает, – заявил Алексей Борисович без прежнего энтузиазма, но всё ещё надеясь, что удастся разговорить немногословного гостя.

– Ну что ж, коллеги, мне пора. – Лебедев условным кивком попрощался с собеседниками и, развернувшись, зашагал прочь.

– И пошёл в другую сторону, – весело заметил усатый.

– Странный какой-то, – не отрываясь от смартфона, произнёс Сергей.

Евгений Петрович махнул рукой в сторону уходящего гостя, встал и молча отправился в свой корпус.

–Ну что, студент, пошли, – сказал Алексей Борисович, разочарованный тем, что не удалось нормально поболтать. – Работа ждёт.

В курилке снова воцарилась тишина, и лишь пушистая черёмуха, перешёптываясь с раскидистой яблоней, хранила в своих лепестках эхо неспешного майского утра.

Глава 5

ГЛАВА 5. ПРОБУЖДЕНИЕ

Тишину лаборатории нарушало лишь тихое пощелкивание реле на панели СИМЫ и мерное гудение серверов. Андрей проснулся. Некоторое время он отчуждённо смотрел в потолок, словно пытаясь восстановить в памяти события минувшего дня. Его взгляд упал на большой монитор, где ещё недавно он видел Алису. Чёрная матовая поверхность экрана была пуста. Камеры замерли в последнем своём взгляде, направленном в сторону биореактора.

Он провёл рукой по лицу, смахивая остатки сонного оцепенения, и повернул голову к Алисе.

Она спала. Прекрасная рыжеволосая русалка с бледной кожей, не видавшей солнца. Её пряди теперь не колыхались в биогеле, а спокойно лежали по обе стороны лица, всё ещё бледного, но слегка подернутого румянцем на щеках. Грудь мерно вздымалась, наполняя тело дыханием – живым и тёплым.

«Это был не сон» – пронеслось в голове Андрея. Мысль принесла ему и облегчение, и тяжесть одновременно. С одной стороны, всё прошло лучше, чем он ожидал. С другой – всё только начиналось, и главные испытания были впереди.

Он встал и подошёл к главному монитору. На экране застыл последний отчёт СИМЫ: «Все показатели в пределах физиологической нормы. Критическая фаза миновала. Рекомендуется переход к стандартному мониторингу».

– СИМА, отключи систему непрерывного мониторинга, – тихо скомандовал он.

Затем, подойдя к Алисе, один за другим, с лёгким щелчком, отсоединил датчики, расстегнул эластичные ленты, прикрывавшие её грудь и бёдра, но оставил их лежать на теле. Андрей заботливо укрыл Алису тёплым одеялом. Теперь она была просто спящей девушкой, и лишь следы от датчиков да влажные пряди волос, не знавшие расчёски, напоминали о её необычном происхождении.

Андрей снова опустился в кресло, чувствуя, что усталость всё ещё не отпускает его. Он с удивлением отметил, что не помнит, когда последний раз ел. На глаза попалась та самая фотография, лежавшая на столике перед креслом. Андрей взял её и снова ушёл глубоко в себя.

Алиса тем временем начала просыпаться. Попыталась открыть глаза – сразу не получилось, свет слепил её. Наконец, с третьей попытки ей удалось поднять веки и моргнуть несколько раз. Слёзная пелена рассеялась. В голове было пусто.

Первый вопрос резанул сонное сознание Алисы: «Кто я… и где я?» Взгляд заскользил по потолку, стенам, стеллажам и серверным стойкам… вот большое зеркало, диван, на нём – рыжий… «Кот Борис!» – вспомнила Алиса. Взгляд скользил дальше, по столу с компьютером, журнальному столику, креслу, на котором сидел… Андрей! Пазл памяти сложился – всё, от первых «цифровых» бесед до момента рождения, пронеслось в её сознании за микросекунду.

Она попыталась сесть – и её тело, хоть и слабое, послушалось. Одеяло сползло, ленты упали на колени. Холодный воздух лаборатории коснулся кожи. Алиса оглядела себя сверху вниз…

«Я голая!» – эта мысль окатила её ледяным душем. Она рванула одеяло, кутаясь в него с головой. Торчали лишь пунцовые от стыда уши…

– Алиса? Всё в порядке? – обеспокоенно спросил Андрей.

Алиса не ответила – лишь глубже зарылась в одеяло.

– Ах, вот в чём дело, – сказал Андрей, слегка улыбнувшись. Он встал, взял из шкафа белый махровый халат и, отвернувшись, подал его Алисе. – Алиса, вот, возьми. Надень это.

Алиса осторожно выглянула из-под одеяла, протянула руку, чтобы взять халат, но промахнулась. Со второй попытки ей удалось поймать его и затянуть в своё убежище. Под одеялом началась долгая возня.

– Алиса, я не смотрю. Вылези из-под одеяла, у тебя так не получится…

Алиса снова выглянула. Убедившись, что Андрей не смотрит, она откинула одеяло и села на край биореактора. После долгих попыток она кое-как надела непослушный халат. Мягкая ткань облегла её тело. Алиса почувствовала тепло и новое, необъяснимое ощущение уюта и защищённости.

– Андрей… – тихо, но отчётливо произнесла Алиса, – я хочу встать… помоги мне.

Андрей повернулся – и замер. Алиса, с которой он ещё утром общался через стекло монитора, теперь сидела перед ним во всей своей воплощённой красоте. Он представлял этот момент много раз, но реальность превзошла ожидания.

– Андрей… – повторила Алиса.

– Да, да, конечно… сейчас. – Он осторожно взял её под локоть. – Давай, вот так… потихоньку. Просто перенеси вес.

Алиса встала на прохладный кафель, постояла немного, прислушиваясь к ощущениям. Попыталась сделать шаг, но её ноги подкосились, как у новорождённого оленёнка.

– Осторожно, – терпеливо говорил Андрей, – вот так, вставай. Попробуй ещё раз.

Алиса снова сделала шаг, за ним ещё один. Она попыталась высвободить руку и пойти сама, но тут её взгляд упал на чёрное стекло монитора. Ноги снова подкосились, она едва не упала, но Андрей ловко подхватил её.

– Андрей, – испуганно проговорила Алиса, – у меня кружится голова… мне кажется, я смотрю оттуда… я вижу биореактор.

Андрей растерялся.

– Что значит, видишь… Алиса, он у тебя за спиной. Успокойся, возможно, это просто головокружение… посмотри на меня.

– Я смотрю… – сказала Алиса, и в её голосе послышались нотки паники. – Ты стоишь напротив меня!

– Алиса, это невозможно, я сбоку от тебя…

Вдруг его прошибло холодным потом… «Невероятно… это что-то вроде фантомного зрения… старая нейронная карта – мозг помнит привязку к сигналу от камер. Я даже не мог этого предположить… Коля! Как же ты мне нужен сейчас!» – мысленно прокричал Андрей.

– Алисонька, всё в порядке, не волнуйся. Постарайся успокоиться и закрыть глаза.

Алиса послушалась. Закрыв глаза, она стала успокаиваться, дыхание выровнялось, пульс успокоился. Андрей аккуратно взял её на руки. «Как пушинка», – подумал он. Бережно, словно она была из тонкого хрусталя, перенёс и уложил её на диван. Поправил подушку с такой концентрацией, будто от неё зависела судьба галактики.

– Так… нужно дать седативное средство… L-теанин, я думаю, подойдёт.

Он взял уже знакомую бутылочку, растворил там одну таблетку в тёплой воде и дал Алисе. Алиса поморщилась – жидкость была неприятной и горьковатой, совсем не похожей на сладкую молочную смесь.

– Алиса, нужно это выпить, – мягко сказал Андрей.

Алиса нехотя выпила содержимое. Её тело расслабилось. Белки глаз перестали дрожать.

– Я, вроде бы, хочу есть… – неуверенно прошептала Алиса.

– Точно! – воскликнул Андрей. – Уже пора поесть.

Он ополоснул бутылочку, налил в неё молочную смесь, обогащённую глюкозой и белком, подогрел и дал Алисе. Она одним махом опустошила бутылочку. Щёки её налились румянцем.

– Андрей… – прошептала она. – Я… я буду нормальной?

– Алиса, что ты такое говоришь… Ты не просто нормальна. Ты совершенна. Просто тебе нужно время.

– Правда? – сказала Алиса полусонным голосом; её глаза уже были полуприкрыты.

– Конечно, – тихо сказал Андрей.

Алиса спала.

Вдруг в кармане настойчиво завибрировал телефон. Это была Елена – жена Андрея.

– Да, Леночка, – ответил Андрей. – Прости… сегодня придётся задержаться… Да, надолго. Возможно, с ночёвкой – нет смысла на два часа ехать домой. Я лучше тут… на диванчике. Завтра постараюсь пораньше… Правда… Лена? Алло…

– Сбросила, – Андрей тяжело вздохнул. Он понимал, что бесконечно лгать невозможно и откровенный разговор неотвратим, как бы ему ни хотелось его избежать.

А пока он был рядом с Алисой, с её иллюзиями, её доверием. И с бесконечным одиночеством творца, взвалившего на себя ношу ответственности за новую жизнь.

Глава 6

ГЛАВА 6. ПЕРВЫЕ ШАГИ

Пока Алиса спала, Андрей судорожно пытался найти решение этого странного и неожиданного феномена.

«Хотя я должен был догадаться, что связь мозга с сигналами от камер и привязка к цифровому образу в мониторе за несколько месяцев, неизбежно создадут устойчивые нейронные связи», – рассуждал он, нарезая круги по комнате. – «Но этап самоидентификации нельзя было миновать…»

Андрей остановился. В животе предательски урчало.

– Так, стоп, – сказал он. – Нужно что-то съесть, а то так и ноги протянуть недолго.

Он направился к холодильнику, наскоро состряпал бутерброд и, жуя, продолжил ходить по комнате.

– Значит, так, – продолжал он вслух. – Что я могу сделать прямо сейчас? Сейчас я могу… уменьшить сенсорный шум, оградив Алису от большинства раздражителей.

Его взгляд упал на ширму, которой раньше был скрыт от глаз Алисы биореактор.

«Точно!» – подумал Андрей.

Он подошёл и стал передвигать ширму, представляющую собой угловую конструкцию на стальных ножках. Диван стоял в углу у стены; таким образом, придвинув ширму, он создал изолированный уголок. Ширма была спокойного светло-бежевого тона. Убедившись, что её плотная ткань плохо пропускает свет, Андрей с удовлетворением отметил: «Тем лучше».

Вдруг из-за ширмы послышался сонный голос Алисы:

– Андрей… Где ты?

– Я здесь, – Андрей нырнул за ширму к Алисе.

– Зачем здесь эта ширма? – спросила она.

– Я поставил её, чтобы оградить тебя от лишних раздражителей. Нам нужно как-то избавиться от твоих фантомов. Я думаю, проведём несколько занятий по специальной методике и всё – проблема будет решена. Надо только…

– Андрей, я подумала… – мягко перебила его Алиса. – Тогда всё началось, когда я увидела монитор. Может, просто убрать его?

Андрей внимательно посмотрел на Алису.

– Думаешь, это поможет? – сказал Андрей и тут же нахмурился. Решение было простым как репа.

Алиса еле заметно улыбнулась.

– Ну что ж, попробовать действительно стоит, – сказал Андрей и скрылся за занавесом как расторопный конферансье. Он отсоединил монитор и перетащил его в дальний угол за стеллажами. Проделал то же самое с зеркалом и накрыл оба предмета светлой тканью.

Он заглянул к Алисе, она уже не лежала, а уверенно сидела на краю дивана и с непередаваемым восторгом гладила кота Бориса, уже успевшего примоститься у неё на коленях.

– Такой мягкий… тёплый, – шептала Алиса. – И вибрирует… Это и есть мурлыканье?

– Да, верно, Алиса. Это мурлыканье, – на лице Андрея показалась улыбка облегчения.

– Ну что, ещё раз попробуем пройтись?

Алиса взяла Андрея за руку. Он осторожно отодвинул ширму, наблюдая за реакцией Алисы. Алиса была спокойна.

– Алиса, как ты? – обеспокоенно спросил Андрей. – У тебя не кружится голова?

– Нет… пока всё хорошо.

Она сделала первый неуверенный шаг, второй – уже лучше, третий… Алиса отпустила его руку и, пошатываясь, пошла в направлении кресла. Андрей шёл рядом, готовый поймать её, если она потеряет равновесие.

«Невероятно, – подумал Андрей. – Она адаптируется буквально не по дням, а по часам».

Алиса достигла кресла и плюхнулась в него. Она посмотрела на Андрея – в её глазах не осталось и тени той замутненности первых часов её жизни. Два сверкающих изумруда теперь блестели невероятно живым, задорным огоньком. Щёки рдели румянцем. Розовые губы расплывались в довольной улыбке.

– Андрей, – воскликнула она впервые всей полнотой своего звонкого голоса и, будто испугавшись его, продолжила немного тише: – Андрей, я хожу!.. У меня получилось… Так здорово.

– Ты не представляешь, как я рад за тебя, Алиса.

– Я хочу есть, – без всякого перехода, весело сказала Алиса.

– Ах да, конечно – сейчас, – Андрей метнулся за бутылочкой.

– Андрей, – немного капризным тоном заявила Алиса. – Я хочу есть другую еду.

– Другую… – немного растерянно отозвался Андрей – он не предполагал, что «другая еда» понадобится так быстро.

– Ну пока не стоит перегружать желудок, – задумчиво сказал он. – Думаю, овсяная каша сейчас подойдет.

– Да! – воскликнула Алиса почти детским голоском. – Хочу, хочу овсяную кашу! Я помню, как ты ел её по утрам, а мне было невероятно интересно, каково это – есть кашу… – На лице Алисы появилось мечтательное выражение.

– Значит, я мигом, – сказал Андрей и исчез в направлении кухни.

Через десять минут, которые показались Алисе вечностью, Андрей вернулся с тарелкой свежей горячей каши, от которой пахло маслом и молоком.

Алиса долго смотрела на тарелку и вдыхала аромат аппетитного яства. Затем, с огромной концентрацией, взяла в руку ложку и зачерпнула кашу.

– Осторожно, она горячая, – сказал Андрей. – Нужно подуть.

Алиса смешно сложила губы трубочкой и подула.

– Ух ты! Я создаю ветер у себя под носом, – сказала Алиса и рассмеялась.

Андрей сидел и трепетно наблюдал, как Алиса ест кашу. Она то разглядывала ложку, то смотрела, как каша стекает с ложки обратно в тарелку, и долго прислушивалась к своим ощущениям, когда отправляла кашу в рот. Она изучала и наслаждалась каждым моментом, каждым ощущением.

Андрея тем временем опять начинали одолевать тревожные мысли и сомнения: «Как она наивна и чиста. Но помнит ли она всё, о чём мы говорили? Всё, что составляло её личность?»

Когда Алиса разделалась, наконец, с кашей, Андрей решился спросить:

– Алиса… а ты помнишь… наши беседы, ещё тогда?

– Да, я всё помню, – утвердительно сказала Алиса.

– А кот… кот Шрёдингера?

Алиса немного задумалась, после чего её губы расплылись в хитроватой улыбке.

– Кот в суперпозиции между холодильником и диваном… пока мы не узнаем, есть ли в холодильнике сметана, – весело сказала Алиса.

Андрей выдохнул. Ему показалось, будто скала упала с его плеч. Теперь не было сомнений – личность Алисы не прерывалась ни на миг. Она помнила шутку, которую придумала, ещё когда они общались только перепиской.

Весь этот день прошёл в атмосфере маленьких побед и открытий. Алиса жадно впитывала в себя всё, с чем сталкивалась. Сегодня она и ходила, и бегала, и, наверное, сто раз гладила кота. Пробовала печатать на клавиатуре, что её очень удивило и немного разочаровало: «Как сложно и долго. Раньше, чтобы отправить тебе сообщение, мне нужно было просто подумать об этом…»

Пробовала писать ручкой на бумаге, что привело её в неописуемый восторг: «Поразительно! Я просто вожу рукой и оставляю символы. Какие захочу. Любой формы, размера… никаких стандартных шрифтов!»

Что уж говорить о вечернем знакомстве с душем. Андрей с трудом уговорил её выйти через полтора часа водных процедур. Алиса даже вознамерилась искупать кота, но тот был категорически против.

Из Алисы буквально струилась такая жизненная сила, такая жажда жизни и познания, что Андрей к вечеру был совершенно умотан. В свои сорок с небольшим он почувствовал себя глубоким стариком, к которому в гости приехала непоседливая внучка. Он устал, но был счастлив. Так, как не был счастлив уже давно. Все потрясения утра – фантомы, сомнения – казались далёким страшным сном.

Идиллию разрезала мелкая вибрация телефона, лежащего на столе. Андрей подошёл – звонила Елена. Он глянул на часы: почти девять вечера. Андрей не стал отвечать. Он присел за столик рядом с Алисой, поглощающей в это время вторую банку сгущёнки с ароматным липовым чаем.

– Алиса… мне нужно тебе кое-что сказать. Ты только не волнуйся, хорошо?

Она тут же насторожилась. Отложила ложку.

– Что-то случилось?

– Нет… нет, ничего страшного. Просто… понимаешь… мне сегодня придётся уйти. Мне нужно ночевать… дома.

Он видел, как по её лицу пробежала тень. Она молчала, давая ему договорить, но её пальцы сжали край стола.

– И, скорее всего, так будет… часто. Не всегда, но…

Он не знал, как сказать «почти всегда», не ранив её.

– Я понимаю, – тихо, но чётко сказала Алиса. – У тебя есть семья… дети – Она замолчала, её взгляд упал на тени за стеллажами. – Понимаешь… раньше, когда ты уходил, я просто ждала. А сейчас… мне кажется, я буду скучать.

Она произнесла это слово с лёгким удивлением, как бы впервые пробуя его на вкус и понимая, какой тяжестью оно может давить на сердце.

Андрей видел, как в её глазах застыла тяжёлая, непрожитая тоска. И тогда он быстро, почти с азартом, сказал:

– Знаешь что? Пока меня не будет, ты можешь посмотреть всё, что захочешь. Вот тут у меня собраны самые разные истории – те, что я откладывал для тебя. Ты же никогда не смотрела кино по-настоящему? Не как на картинку в рамке, а так, чтобы сердце заходилось от восторга? Чтобы хотелось плакать вместе с героем или смеяться до слёз?

Тень отступила. В её взгляде вспыхнул тот самый огонёк, что горел, когда она впервые гладила Бориса.

– Правда? А можно… ту, про космос? Или про древние города? Или… такие фильмы, где чувства превращаются в музыку!

– Можно всё. Смотри, вот тут мои любимые. И не забудь про торт в холодильнике – смотреть кино без торта просто неприлично.

– Да, я посмотрю… Спасибо. Но… – её голос дрогнул, – я так хотела посмотреть эти фильмы впервые именно с тобой.

Он замер, почувствовав всю глубину этой фразы. Она говорила не о фильмах. Она говорила об общих впечатлениях, которые он не сможет разделить.

– Я знаю. И мы обязательно посмотрим что-нибудь вместе. Обещаю. Просто… сегодня – это твой личный сеанс. Твой выбор, твои эмоции. А завтра расскажешь мне, что понравилось больше всего.

Она кивнула, смирившись, и в её улыбке была уже не детская радость, а тихая, чуть печальная благодарность. Он дал ей не просто развлечение – он дал ей личное пространство, её собственный опыт, её тайну.

И когда дверь лаборатории закрылась за ним, Алиса осталась не в одиночестве, а наедине с целым миром, который ждал, чтобы его распаковать. С тортом, спящим котом и лёгкой грустью, которая делала её чуть более… человечной.