Глухомань

– Можешь мне верить, милая, – Левон запустил руку в карман халата и выложил на стол рядом со своей тарелкой два билета на самолет, – в эти выходные, первым классом, на две недели, только ты и я, – проговорил он с высокомерной ноткой в голосе, затем подмигнул жене и разразился задорным смехом. – Как ты думаешь, твой Лева заслужил десерт от своей тигрицы-пышки?

В тот самый момент, когда директор пяти торговых точек и одного магазина, Левон Микоэлян, делал своей второй половине не двусмысленные намеки по поводу заслуженного ночного десерта, одна из досок дальнего забора, отделяющего ухоженный участок от леса, со скрипом вылезающих гвоздей стала отодвигаться в сторону.

Рекс больше даже не осмеливался лаять в полный голос. Видя движение у забора, он оскалил клыки и издал злобное предупреждающее рычание, но, плотно прижавшиеся к черепу уши и робко поджатый хвост не оставляли никаких сомнений – пес до смерти напуган, и причина этому находилась по ту сторону забора. Собака медленно начала подползать к отверстию в заборе, всем телом пригибаясь к земле и не прекращая рычать. С той стороны послышался душераздирающий скрип. Так обычно скрипит брусок мела по школьной доске, ведомый уставшей рукой учительницы. Или металлическая лопатка, сдирающая с противня подгоревшую курицу, а еще так могут скрипеть длинные когти по обратной стороне деревянного забора. Не очень громко, так, будто желали привлечь внимание только собаки. У пса на загривке шерсть поднялась дыбом.

– Ах ты, черт старый! Бес тебе в ребро! – Роксана весело рассмеялась, встав у мужа за спиной и обняв его за шею. – На голове все волосы седые, а все туда же.

– А мне цвет волос не мешает, главное, чтобы старость ниже не пошла, – он закинул руки назад и обхватил полные бедра жены.

В этот самый миг на улице раздался душераздирающий вой Рекса. Полный невыносимого ужаса и боли, он гремел, казалось, на всю округу. Роксана вздрогнула так сильно, что чуть не упала на мужа.

– Господи! Что же это такое! Левон! Что с собакой!? – мужчина вскочил со стула и бросился к двери.

– Нет! Не ходи туда, пожалуйста, Левон! Давай позвоним в полицию, только ради бога не выходи на улицу! – ее начинала бить нервная дрожь.

– Успокойся, запри за мной дверь и замолчи, – жестко отрезал муж, – я сейчас, – Левон запахнул халат, накинул на ноги тапочки и открыл дверь.

– Левон! Вернись! – но муж уже скрылся по ту сторону двери. В это момент визг Рекса достиг своего апогея и резко оборвался на самой высокой ноте. В этом визге слышалась такая мучительная боль и невообразимый ужас, что у Роксаны подкосились ноги. Тело обмякло, и женщина опустилась на стул, почти потеряв сознание.

Левон вышел на крыльцо и замер, вглядываясь в ночную темноту. Собаки нигде не было видно.

– Рекс, парень, с тобой все в порядке? Ты где? – негромко позвал Левон, спускаясь с крыльца. Дождь уже

– Рекс, ты слышишь меня? – Левон робко поставил ногу в грязь, спустившись с последней ступеньки и погрузив тапок на половину в жижу. – Черт, мерзость какая, – с отвращением выругался он. – Рекс, мать твою, я из тебя новые тапки сделаю, ты меня понял? Где ты? – он медленно брел между темными силуэтами смородиновых кустов и крыжовника, постепенно удаляясь в конец участка и постоянно оглядываясь по сторонам. Вокруг царила мертвая тишина. Гроза ушла дальше, природа еще не успела осознать это в полной степени и заняться своими насущными делами, наполнив ночные окрестности привычным шумом. Не было стрекота кузнечиков, жужжания мух, молчали цикады и не свистели неугомонные сверчки.

Все те, кто обычно наполнял летнюю ночь своей музыкой – молчали, словно были чем-то напуганы, будто знали то, о чем никто из окружающих еще не догадывался.

Тапочки были уже полны грязи и в них противно хлюпало. Левон не раз уже успел пожалеть о том, что слишком поторопился и не обул более подходящую обувь. Пса по-прежнему нигде не было видно.

– Да что за ерунда, только что ведь завывал, как пожарная сирена, а теперь ни слуху, не духу, – Левон подходил к забору. Вокруг все выглядело как обычно: вдоль забора стройным рядком стояли его яблони, которые он посадил почти пять лет тому назад, сразу же, как приобрел этот дом с участком. Рядом располагались цветочные клумбы его жены. Еще одно хобби, которое, пожалуй, лишь немного было слабее ее тяги к кулинарии. Все вокруг выглядело, как и прежде. Все, да только не совсем. Левон остановился. В нескольких метрах от него в заборе отсутствовала одна доска, открывая черную щель на ту сторону.

– И как это понимать?! – раздраженно выругался он в сторону отверстия. – Это как, черт возьми, я спрашиваю, понимать?! – Левон был зол и обескуражен. Он хорошо помнил, как лично строил этот забор. В результате вышло достаточно надежное сооружение, состоящее из прочных досок пятнадцати сантиметров шириной и двух сантиметров толщиной. Он отлично помнил, как прибивал их «сотенными» гвоздями к перекладинам, загибая с обратной стороны, пролезающие насквозь стальные концы, и знал, что вырвать их обратно уже было практически невозможно. Но для кого-то, как оказалось, это не составило большого труда, и у Левона никак не укладывалось в голове, как, каким образом? Он медленно подходил к зияющему чернотой проему. Ноги по-прежнему с чавкающим звуком утопали в грязной жиже, но мужчина уже не обращал на это никакого внимания. Взявшись обеими руками за края досок, он осторожно прислонился к отверстию.

Пятнадцатисантиметровая щель не давало желаемого обзора, и Левону пришлось вплотную прижаться лицом к забору. Он прислушался. Вокруг все было тихо. Лес, сразу же начинающийся с той стороны забора, чернел мохнатыми мачтами стволов и слегка шелестел буйным подлеском.

Левон знал, что через десять метров за границей леса начинался глубокий овраг, по дну которого тек грязный ручей. За забором не было ни души.

– Рекс, ты там, мальчик, ты в лесу? – почему-то шепотом позвал Левон, стараясь услышать хоть какие-то признаки пса. Вокруг повисла гробовая тишина. Темнота не давала шансов хоть что-нибудь разглядеть на той стороне. Помимо всего прочего его смущала стоявшая вокруг непонятная вонь, природу происхождения которой он никак не мог понять. Но то, что он ее знал, в этом Левон был уверен. Этот сладковатый, удушливый запах. Он встречался с ним очень часто, но вот где и когда Левон никак не мог вспомнить. От соприкосновения лица с забором, оно стало влажным и каким-то липким.

– Что за хрень, – он попытался обтереть щеки руками, но от этого стало только хуже, руки также были в чем-то липком и зловонном. Взглянув на них, Левон оторопел. Даже в слабом свете луны он смог разглядеть причину этой странной влаги. И тут, будто выстрелами пронзили голову ужасные воспоминания многолетней давности. Он вспомнил, как их рота пыталась удержать никому не нужную афганскую высоту, как «духи» месили их минометами, как приходилось ползать по кишкам своих друзей, стараясь не подставлять головы под снайперские пули. Он, как наяву, увидел оторванные конечности и пропитанные кровью окопы. И тогда над всем этим адом тоже стояло это убийственное зловоние. Левон вспомнил этот запах – так пахла кровь, так пахли останки его друзей тогда, на той высоте, так пахла сама смерть.

С глаз, будто кто-то сдернул пелену. Он сразу заметил, что весь пятачок земли у бреши в заборе выглядел значительно черней всего остального. Сейчас он готов был поклясться, что знает природу этой черноты. Это была кровь. Это было море крови, которое залило все место недавнего действа. Глазам Левона стали являться все те, вроде бы незаметные мелочи, которые в своей совокупности открывали ужасную картину и которые он не заметил сразу. В голове будто включили мощный прожектор, позволивший во всех подробностях разглядеть недавнее происшествие.

Он увидел клочки шерсти и ошметки мяса, застрявшие на краях досок. Он увидел дымящуюся кучу на земле у основания забора, на которую уже начинали слетаться вездесущие мухи. Левон был уверен, что знает, чем была эта куча – это были кишки Рекса. Он был просто уверен, что знает и о том, что именно чавкает у него в тапочках, и в какой каше вязнут его ноги сейчас. Он стоял в Рексе! Все что окружало ветерана Афганистана, десять минут назад находилось в собаке и было ее внутренностями.

– Господи, спаси и сохрани, – Левон неосознанно стал пятиться от забора, судорожно пытаясь обтереть лицо и стараясь не шуметь и не поддаваться панике. Картина прояснилась полностью и привела мужчину в неописуемый ужас. Нечто избавилось от доски в заборе, а затем, добравшись до пса, вытянуло бедную собаку в образовавшуюся щель. Щель, шириною в пятнадцать сантиметров!

– Иисусе! – выдавил из себя Левон. – Этот ублюдок протащил здорового ротвейлера в эту гребаную щелочку! – он все быстрее и быстрее шагал по направлению к дому. Перед глазами беспрерывно стояла кровавая картина зверского убийства. «В кладовке есть ружье, – пронзила его мозг неожиданная мысль. – Взять ружье, запереть все двери и позвонить в полицию».

После того, как план сформировался, будто лекарство от сумасшествия, Левон, уже более решительно продолжил пробираться к дому. Вскочив на крыльцо, он резко остановился и повернулся, затаив дыхание и прислушиваясь к окружающим звукам. Но вокруг стояла мертвая тишина. Все было, как бывает обычно по ночам в теплый август: лес вдалеке чуть слышно шумел, лунный свет озарял призрачным сиянием, появившиеся после недавнего дождя лужи. И ничто не указывало на то, что несколько минут назад у дальнего забора кем-то неизвестным было совершено чудовищное убийство, которое до сих пор не могло уложиться в голове у Левона.

Он медленно попятился назад, пока ему в лопатки не уперся почтовый ящик, висевший на входной двери, чуть пониже глазка. Вокруг по-прежнему все было тихо, хотя, может быть, да нет, показалось, нервы. Левон резко открыл входную дверь и как можно быстрей постарался проскользнуть внутрь, быстро захлопнув ее за собой.

4

Марина в который раз посмотрела на свои маленькие наручные часики. Они с Максимом уже около часа топтались в аэропорту в ожидании Лениного самолета. Такое времяпрепровождение было тягостным и довольно скучным занятием для них обоих.

Вокруг кипела жизнь, сновали люди, кто-то торопился на свой рейс, кто-то, как и они с Максимом, ожидали прибывающих. Аэропорт не имел границ, ни национальных, ни социальных. Здесь можно было увидеть и делового бизнесмена, одетого в дорогой костюм, и державшего в руках свой кейс. И обязательный элемент любого вокзала и аэропорта – группу туристов из Поднебесной. И многочисленную семью цыган, пытавшуюся заработать гаданием и попрошайничеством, и просто бездомных, обделенных судьбой, людей.

Огромное здание вмещало в себя тысячи страждущих улететь или встретить, проводить или узнать расписание полетов. Согласно этому же расписанию, самолет, в котором к ним летела Лена, должен был приземлиться с минуты на минуту. Марина посмотрела на Максима и невольно улыбнулась. Вот уж кто действительно не переносил никаких ожиданий. Тот молча бродил невдалеке и каждые десять секунд смотрел на огромное электронное табло с часами. На его лице легко читалось вселенское страдание от переживаемой им муки. Марина подошла к мужу.

– Ты хоть кроссворд какой купи, все быстрей время пройдет.

– Да неохота, так дождусь, не сахарный, – угрюмо ответил Максим.

– Ну, ну, – улыбнулась Марина, многозначительно взглянув на часики.

– Я вот только одного не понимаю, зачем нужно было так рано приезжать, теперь занимайся тут ерундой, скоро завою, – недовольно пробурчал парень.

– Ты ведь знаешь, как я не люблю куда-либо опаздывать, – отреагировала Марина, – и потом, сам же понимаешь, как нам повезло, что мы не попали в пробку.

В этот момент раздался долгожданный голос диспетчера, вещавшего об успешной посадке борта 724 авиакомпании Ural Airlines, следовавшего в Екатеринбург из Санкт-Петербурга.

– Наконец-то, – с облегчением выдохнул Максим и как ни в чем не бывало улыбнулся Марине своей белозубой улыбкой.

– Пойдем, старушка, родственники приехали – он приобнял жену за талию и слегка подтолкнул ее по направлению к нужному терминалу.

– Да как ты смеешь!!! – негодующе возмутилась Марина. – Сам ты хрыч старый! – она улыбнулась и проворно шлепнула Максима по ягодице. Хихикая, они направились к тому терминалу, у которого ожидалось скорое появление Лены.

В проходе появились пассажиры только что приземлившегося самолета. Марина с волнением стала вглядываться в толпу приезжих, стараясь рассмотреть дорогого ей человека. Люди входили в здание аэропорта и тут же расходились в разные стороны в сопровождении встречающих или в одиночку. Лены нигде видно не было. И вот, когда внутренний голос стал подавать первые звуки тревоги, а сознание формировать обоснованное недоумение, среди множества чужих силуэтов показалась знакомая фигура.

– Ленка!!! Мы тут! – радостно закричала Марина, махая руками и стараясь привлечь внимание сестры. Через секунду Лена встретилась с ней взглядом, и ее лицо расплылось в счастливой улыбке.

– Ребята!!! – она бросилась к сестре, одновременно расталкивая окружающих и торопливо извиняясь направо и налево.

– Корешок!!! – засмеявшись, крикнул Максим, – привет!

Улыбаясь, Марина рванула навстречу, не обращая никакого внимания на отставшего Максима. Сестры крепко обнялись. Максим подошел сзади и обнял их обеих.

– Как долетела? Все нормально?

– Да, да, все прекрасно. Эх, мои хорошие, елки-палки! Как я по вам все-таки соскучилась-то, это просто уму непостижимо, – Лена еще крепче прижала к себе ребят.

– Мы тоже сильно соскучились, – ответила Марина.

– Да, уж, – подхватил, улыбнувшись Максим, демонстративно взглянув на жену, – в последние дни только о тебе и говорит. А вообще молодец, что приехала, вот теперь повеселимся! Пойдемте, карета ожидает у выхода, давай сюда свой чемодан, – он взял у Лены ее багаж и приглашающим жестом позвал девушек к выходу.

Вся троица направилась в сторону выхода из аэропорта, стараясь не натыкаться на встречных людей. Лена шла между Мариной и Максимом и не могла с ними наговориться. Столько хотелось рассказать, стольким поделиться.

– Ленок, ты, наверно, устала, давай сейчас к нам скатаемся, распакуемся, примешь ванну и в ресторан – поужинаем, ок? – не столько спросила, сколько уведомила Марина сестру.

– Это точно, что мне сейчас больше всего не хватает, так это душа. Моя бы воля, так часа, наверно, на два заперлась бы в ванной и расслабилась.

– Точно, – улыбнулся Максим, мы иногда тоже любим запираться с Маринкой в ванной и расслабляться, – он заговорщицки посмотрел на жену.

– Да ну тебя, дурак! – Марина смущенно залилась краской и укоризненно посмотрела на него. – Вот язык без костей, честное слово!

– Ха-ха-ха – Лена залилась веселым смехом. – Я и не сомневалась, что вам хорошо друг с другом, рада за вас.

– Не слушай его, мелет первое, что в голову придет, – сказала Марина.

Впереди послышалось какое-то веселье, раздавалась музыка. Друзья приблизились к скоплению людей, но, что именно происходило в середине толпы, не было никакой возможности разглядеть. До слуха донеслись цыганские переборы гитар и мелодичный голос певицы.

– Ой, давайте посмотрим, – воскликнула Лена, – обожаю цыган, они так грустно поют, эти их романсы…

Марина с Максимом удивленно переглянулись.

– Марин, ну на минутку, послушаем одну песню и сразу к вам.

– Да, пожалуйста, – улыбнулась сестра, – только за кошельком следи.

Друзья стали пробираться сквозь толпу народа, стараясь добраться к самой середине. Выбравшись на передовую, они увидели исполнителей.

У стены стояли двое цыган с гитарами и не спеша играли завораживающую мелодию. Перед ними на деревянном ящике сидела молодая цыганка и не обращая ни на кого абсолютно никакого внимания, пела на своем языке какой-то незнакомый, но очень душевный романс.

Лена с восхищением смотрела на открывшуюся перед ней картину. Вокруг цыганки сидели четверо цыганят разного пола и возраста. Они с любопытством разглядывали обступившую их толпу, и Лена невольно запахнула поплотней плащ, вспомнив совет Марины о кошельке. Она с удовольствием дослушала песню до самого конца. После этого детвора вскочила и начала обходить толпу с протянутыми шапками, прося подать что-нибудь в благодарность. Прохожие стали опускать в них деньги. Разные, кто сколько считал нужным. Цыганка в это время подходила к окружающим и просила погадать по руке, некоторые соглашались.

– Ладно, пойдемте, – произнес Максим, потянув за собой Марину.

– Ну подождите, – Лена потянулась к своей сумочке, – я денежку кину, здорово же было. Она выудила пару десяток и положила в заранее подсунутую парнишкой шапку.

– Да ладно тебе, Лен, – Максим обернулся, – нужны деньги – иди работай, а то сидят по подворотням, попрошайничают или кошельки лузгают, – нарочито громко произнес мужчина, посмотрев на цыган.

– Ай, чавалэ! Что не нравится? Песню слушали – платите.

Никто из троицы не заметил, как возле них появилась цыганка.

– Не жалей рубли. Деньги, как вода – с каждым днем все меньше и меньше – испаряются, – цыганка вопрошающе посмотрела на Максима. – Позолоти ручку, красавец, Геда всю правду скажет, не обманет.

– Отстань, – Максим недовольно взглянул на цыганку, – наша знакомая уже заплатила за песню, а в гадания я не верю. – Все, мы торопимся, девчонки, пошли говорю, – обратился он к девушкам.

– Ай, зря не веришь Геде, она всегда правду говорит, еще спасибо скажешь. Позолоти ручку, все узнаешь.

– Да отстань ты от меня! В каком месте предложения ты не поняла слово? Все, что у меня было, я и без тебя помню, что есть – в курсе, а что будет, о том сам узнаю. Родился, женился, будет ребенок, машина, большая квартира – в общем все, что полагается молодой семье с достатком. Правильно?

– Все может быть, но помни, касатик, подстраховаться никогда не поздно, верно? – цыганка посмотрела на Максима с лукавым прищуром и протянула руку. Марина и Лена с интересом наблюдали за происходящим. Веселье обещало быть интересным.

Максим посмотрел на протянутую ладонь и помявшись в замешательстве еще несколько секунд, положил на нее сотню.

– На, возьми, только давай быстрей. Расскажи, что видишь и оставь нас в покое, – Максим выставил свою кисть ладонью верх.

Купюра сию же секунду пропала в многочисленных складках цыганских юбок.

– Спасибо, родной, – цыганка засмеялась, – не переживай, Геда всю правду скажет, ничего не упустит.

Она взглянула на ладонь, и тут произошло нечто совершенно непонятное. Марина с Леной готовы были поклясться, что видели тот страх, который напрочь смел все краски с лица Геды. Цыганка замолкла на полуслове и с испугом взглянула на Максима.

– Все у тебя будет хорошо, – быстро проговорила она, отпустила руку, резко повернулась и зашагала прочь.

– Эй! Постой! Я не понял? Так о хорошем не говорят. Что ты увидела? – Максим тщетно пытался дозваться до цыганки, но Геда только прибавляла шаг и даже не оглядывалась в их сторону. – Постой, я тебе говорю. Что за дела? Объясни по-человечески, что ты там увидела? – но все окрики были бесполезны, цыганка растворилась в толпе, и больше ее никто не видел. Максим стоял одновременно злой и растерянный. – Нет, ну вы видели, видели, что она сделала? – негодующе встрепенулся он через пару мгновений, оборачиваясь к девушкам.

– Да ладно, Макс, не бери в голову. Мало ли у кого в голове, какие тараканы ползают, – попыталась успокоить его Лена.

– Ага, точно, как будто пропиарила себя. Не обращай внимания, ненормальная какая-то, – подхватила ее Марина. – Поехали лучше домой, опаздываем уже.

– Чертова цыганка, – раздраженно проворчал Максим. – Ладно, пошли.

Троица двинулась дальше к выходу из аэропорта. До дома доехали без происшествий. И только после того, как Лена приняла душ, и друзья уселись в гостиной с бокалами мартини, готовясь отправиться в ресторан, Марина сказала:

– Послушай, Лен, тут такая ерунда досадная получилась, короче, Евгений не приедет, ногу сломал, – Марина посмотрела на сестру и продолжила: – Споткнулся на лестнице в подъезде и пролетел на пол-этажа вниз. На теле ни царапины, а голень в двух местах сломана. В общем, теперь сидит дома по колено в гипсе и передает тебе миллион извинений. Вот такие вот пироги с котятами, – на одном дыхании проговорила Марина. Лена разочарованно посмотрела в окно.

– А как же поход? – растерянно произнесла она. – Это же должно было быть приключение, рассчитанное на две пары. Вот же мне теперь весело будет… – она присела на край дивана.

– Нет, ну не все так плохо, корешок, – вмешался в разговор Максим, – можно пригласить еще кого-нибудь с нами. У нас ведь еще есть друзья. Вот только надо чуток подумать и выбрать, правда, Марина? – спросил он, многозначительно посмотрев на жену, – у нас ведь есть какой-никакой выбор?

– Да, Лен, и выбор есть, и выход из сложившегося положения есть, – уверенно подхватила Марина. Поехали в ресторан и подумаем о подходящей кандидатуре. Возможно, тебе это еще и понравится. – она ободряюще подмигнула сестре, и первая поднялась, отставив в сторону свой бокал.

В ресторане их уже ждал заказанный столик. Усадив девушек, как подобает настоящему джентльмену, и усевшись сам, Макс принялся изучать карту вин, оставив выбор закусок на совести слабой половины человечества. За ужином увлеченно обсуждали предстоящее событие.

– Ребята, спасибо вам, что позвали меня с собой, а то я долго бы на этой своей работе не выдержала. Так хотелось куда-нибудь вырваться… – Лена пригубила из своего бокала и принялась за горячее.

– Да, у тебя там не забалуешь, – Марина с усмешкой посмотрела на сестру, – ну ничего страшного, поход пойдет тебе только на пользу, забудешь начальство, отвлечешься от офисной рутины, подышишь чистым воздухом, в конце концов.

– Точно, за полторы сотни километров маршрута надышишься от всей души, – вмешался в разговор Максим, – шустро прожевывая сочную телятину, – там такие виды, такая природа, ты такого никогда и не видела.

– Расскажите подробнее об этом вашем маршруте, что вы задумали? Как это все будет выглядеть? – Лена с любопытством посмотрела на сидящую перед ней пару.

– Ну, – Макс перестал есть и отложил столовые приборы, – выглядеть это будет следующим образом, – он подмигнул Марине, взял со стола зубочистку и продолжил: – Купим провизии не несколько дней, доберемся на машине до исходной точки, затем пойдем по затхлым таинственным землям…

– Да перестань ты, Макс! – Марина с укором перебила мужа. – Лена, не слушай его, это обыкновенный маршрут, там речка протекает, на том участке постоянно туристы сплавляются.

– Не переживай за меня, сестренка, я что, твоего лиходея не знаю, все бы ему жути нагонять да подкалывать, – Лена с улыбкой взглянула на Максима. – Я не боюсь, наоборот, это даже интересно, а потом что?

– Ну, короче, сплавляемся по реке около семидесяти километров с несколькими перерывами. В конце сплава ночуем в охотничьем домике, кстати, туристическая контора нормально справляется. Все, что мы приготовим заранее для похода, они доставят в этот домик еще до нашего прихода с реки, а утром выступаем дальше, уже со всем нашим скарбом. Ночевать будем в палатках, еду готовить на костре, в общем, добираемся до Скальногорска и отмечаем завершение маршрута, – Максим разлил по бокалам вино, – а теперь предлагаю выпить за удачное начало приключений, будет весело.

– Полностью поддерживаю, отличный тост! – Лена, улыбнулась и взяла свой бокал, правда, осталось небольшое дельце, помните? – она лукаво взглянула на сестру.

– Ах, да! Подобрать тебе подходящую пару, помню, конечно, давай этим и займемся, – Марина поудобней устроилась на стуле, – так, кто у нас имеется? – она вопросительно посмотрела на Макса.

– Сейчас обмозгуем, – Максим на секунду задумался, – может, Алексей? А что, холостой, имеет море свободного времени. Скорей всего он будет не против присоединиться к нам.

Лена внимательно слушала, стараясь не пропустить ни одного словечка.

– Ага, только я не представляю себе, как он будет преодолевать все тяготы нашего путешествия, – возразила Марина.

– А что с ним не так? – Лена пригубила из бокала, не отводя глаз от сестры.

– Ну, понимаешь, – замялась Марина, – парень он конечно неплохой, только вот со своей комплекцией он вряд ли справится с предстоящими нагрузками, да и тебе такой типаж не подойдет.

– Он полный, да? – с досадой в голосе решила уточнить Лена.

– Да, корешок, есть такая буква в этом слове, – вмешался Макс, – Леха, как Карлсон, в полном расцвете сил. Ладно, дай мне минутку, сейчас еще разок прикину, – он задумчиво и не торопясь отпил из своего бокала и также медленно, еще витая в тумане постепенно приходящей, но еще не полностью сформировавшейся мысли, выдал имя – Вася.

– Нет, нет и еще раз нет! – тут же запротестовала Марина, – только не он, давай еще подумаем, должен же быть кто-то еще, кроме этого чудика, не может не быть, – Она умоляющим взглядом посмотрела на мужа.