Линия ночи

Но ничего особенного не происходило. Ни до, ни во время, ни после.

Пока однажды, пытаясь убить фазана, я не упал с дерева и сильно разорвал о сучок руку повыше локтя. К счастью, левую.

К счастью, потому что правой я мог хотя бы перетянуть рану.

Скорую помощь вызвать было проблематично, о деревне, находящейся внизу, я тогда ничего не знал, а кровь лилась довольно-таки сильно.

Медленно, пожалуй, для артериального кровотечения, но чересчур быстро для венозного.

Особого опыта борьбы с кровотечениями у меня не было, до дома было километра два, поэтому я затянул майкой руку повыше разреза, закрутив ее при помощи деревянной палочки, и быстренько рванул к себе, лихорадочно обдумывая, что же делать дальше – потому что понимал – нужно накладывать швы.

Швы накладывать было нечем: инструментов кроме двух катушек ниток и цыганской иголки у меня не было. Да и вся информация об этом ограничивалась фильмом «Рэмбо. Первая кровь» – моментом, где он, прыгнув с обрыва, потом штопает себе руку.

Кстати, насчет первой крови.

Долгое время я боялся, что разлитая по лесу кровь – а вылилось порядочно, чуть ли не две трети стакана, привлечет внимание гурманов. Тех истинных ценителей содержимого вен, видеть кого я хотел меньше всего.

Ничего, обошлось.

Но я отвлекся.

Так вот, я добрался к дому, и стал лихорадочно искать антисептики. Нашел йод. Но что с ним делать – кровь-то лилась, едва стоило мне ослабить повязку!

Откуда-то извне пришла мысль, что нужно промыть рану водой. Потом взять сохнущий на солнце льняной платок, именно тот, и никакой другой, и намочив его в воде, приложить к ране.

Так мы не задумываясь, машинально переходим улицу на зеленый свет.

Я так и сделал, всей душой желая, чтобы в рану не попал мусор, бактерии, личинки и прочая мерзопакостная дрянь, проявляющая себя именно в тот момент, когда ее меньше всего ждут, лихорадкой, столбняком и прочими сюрпризами!

Потом прижимая платок рукой, прилег отдохнуть, и незаметно уснул.

И что? Утром, когда я проснулся, лишь тоненькая, едва уловимая полоска незагоревшей кожи указывала на место, где вчера зияла рваная рана с мелкими остатками щепок.

Единственная странность была в том, что когда я проверил дату в компьютере – совершенно случайно, оказалось, что прошли целые сутки.

Очевидно, организм на восстановление бросил все ресурсы. То, чего никогда не удавалось добиться всей нашей медицине, я испытал на себе.

Каким образом это удалось, я долго не гадал.

Кровь Дайрона давала о себе знать.

В связи с этим появился вопрос – что же, те люди, чьи тела он временно заимствовал, тоже приобретали такую способность? Или же это был особенный дар для меня?

В то, что это удалось случайно, я не верил.

И правильно сделал.

Со мной что-то происходило. Не скажу, что плохое, но…

Короче, с чего все началось.

Есть такая интересная мышца, называется брахиалис. Она расположена выше локтя, между бицепсом и трицепсом.

Интересная, потому что если ее накачать, то бицепс визуально становится больше, она его как бы приподнимает. Естественно, что этот нехитрый секрет знают те, кто когда-нибудь сталкивался с накачкой рук. И бицепсов соответственно, которые, разумеется, качать нужно тоже.

Мышца эта сама по себе не такая функциональная, как, например, трицепсы или те же бицепсы, и поэтому накачать ее проблематично. Есть, конечно, специальные упражнения, но не у всех получается.

И у меня не получалось тоже. Я все делал как нужно, вот только мой организм этого никак не хотел понять.

И вот, спустя несколько дней после инцидента с раной, я, соответственно своему режиму, качал этот проклятый брахиалис.

И на следующий день в зеркало – огромный бесформенный кусок в два-три квадратных метра, висевший на веранде, и который явно притащили из какого-то бального зала, я четко увидел вполне прорисованную выпуклость.

Тогда я еще не сложил все факторы воедино, но потом…

Тело реагировало на нагрузку мгновенно. Мышцы росли те, что нужно, и там, где нужно. Вечная проблема культуристов – невозможность выразить или «подрезать» тот или иной мускул меня явно обходила стороной.

Две недели экспериментов с нагрузкой давали вполне наглядный результат.

Я сильно сомневался, что это все было благодаря питанию (честно говоря, не идеальному) и свежему воздуху.

Через несколько месяцев уже получалось полностью владеть телом. В самом прямом смысле. При нанесении ударов даже с закрытыми глазами, я заранее точно знал, куда они направлены. Сложные прыжки и перекаты – у меня получалось все с первого раза. Достаточно было лишь как следует обдумать, что именно я хочу сделать.

Ну или посмотреть учебные ролики в компьютере.

Существенно выросла реакция. Будучи лишенным тренера, мне было очень тяжело в некоторых вещах. Например, приемы или работа на скорость – как тут быть?

С приемами вопрос, впрочем, остался открытым, а вот скорость…

Я придумал такой себе способ: надиктовал на микрофон множество слов: один, два, – и так до пяти, букв – а, б, – до буквы д. И то же самое, но на английском. Таким образом, получилось двадцать слов.

Каждое записал в виде отдельного файла, и установил их проигрываться в случайном порядке.

Цифры на русском обозначали определенные удары для левой руки, а на английском – соответственно, для правой.

Буквы – то же самое, только для ног.

Сначала было сложновато, а потом втянулся.

И пошло-поехало!

В, 3, F, 5, 2, Б, D, 4, 1, А, C, – бесстрастно бормотал динамик. А я наносил удары ногами и руками, неуклонно повышая время проигрывания.

Через неделю добавилось еще несколько букв и цифр – для новых ударов. Потом стала плавно повышаться скорость проигрывания.

Я отрабатывал удары сначала по воздуху, потом с грушей, а потом, гораздо позже – по нескольким противникам – покрышке, груше и бревнам, обмотанным канатом.

Чтобы не сходить с ума под монотонное бормотание, параллельно включалась музыка. И с каждой неделей количество треков увеличивалось…

Иногда, впрочем, я валялся на кровати и ничего не делал, будучи, однако, весьма занятым на клеточном уровне.

Имея в своем распоряжении самый главный ресурс – время, можно было многого достичь. Информационную пустоту я заполнял, как-никак все средства для этого имелись – но вот для чего я здесь?

Резюмируя вышесказанное, один из множества выводов был таким: уметь бороться с братьями нашими меньшими – как наши знакомые товарищи из Ватикана.

Итак, с кем именно я имел дело?

Ну, первое место это некто Димон, старожил подземелий, он же добродушный гул на пенсии.

Второе место за вампирами. Благодаря более развернутому общению, картинка была чуть полнее.

Потом логусы – та же аппетитная мадам Груббер. В принципе, очень ничего себе барышня. Можно даже сказать, в моем вкусе. К сожалению, я с ней не был знаком, поэтому полнота информации о логусах на сегодня ограничивается некими выпуклостями одной из ярких представительниц сего вида.

Далее.

Граморы, со слов Дайрона. И Гарри-Игоря.

Тут вообще скудно. Да и, честно говоря, как сражаться голыми руками с монстром, прыгающим на тридцать метров, и наверное, умеющим летать (а почему бы и нет?) было не ясно.

Дальше пусто.

Полиморфы – кто это? Безликие и наны – аналогично.

Но и того, что имелось, было с избытком.

Что мы знаем о гулах? Ну, кроме их личностных и моральных качеств?

У них нет отверстий для того чтобы справлять, так скажем, естественные потребности, их практически нельзя отравить, относительно слабая сила, короткий срок жизни для бедных (что имеется ввиду, книга не уточняла), относительно медленная регенерация, при которой может восстановиться практически все, кроме, разве что, отрубленной головы.

Как их убить?

Огонь. Тут понятно. Принцип – девочка со спичками. Подойди и подпали. Если сможешь.

Отрубить что-то. То есть, требуется навык владения холодным оружием.

Ну, в принципе, у меня имелось некое подобие мачете, но портить его о деревья или бревна было жалко. Были и топоры, но это не вариант.

Холодным оружием меня экипировать забыли.

Пулеметы тоже по лесу не валялись. По крайней мере, мне ни одного не попалось.

Значит, нужно было думать именно о рукопашке. Что можно сделать?

Ну как минимум, мощные удары ногами и руками могли – если судить по тем же бревнам и мешкам – раздробить противнику кости.

Через полтора-два года это были уже реальные результаты, и по идее, одна лишь физическая сила могла привести к перелому боя в свою пользу.

Несколько толстых веток толщиной в руку, связанных «снопами», изображали ужасных пожирателей мертвечины, и целью было ломать эти «кости» с одного удара, и по возможности, быстро.

После долгих тренировок стало получаться.

Так. Гулов мы не боимся.

Теперь вампиры.

Из тех рас, или видов, что были мне известны, у вампиров была самая быстрая регенерация (хотя отрубленная конечность, как у гула, вроде бы, не вырастет. Или вырастет? Неизвестно…), сила, и скорость.

Что еще… Едят обычную еду, света, креста, чеснока и серебра не боятся. В летучих мышей не перекидываются.

Да черт его знает, что делать? Наверное, все то же самое, но с упором на скорость? Помня, как они невероятно быстро двигаются, и делаются невидимыми, становилось понятно, что затея не увенчается успехом. Как ни бей по мешкам, какие бревна не ломай, но если «оно» двигается в двадцать раз быстрее, все навыки теряют смысл.

Вопрос оставался открытым до тех пор, пока я не прочел, что невероятная скорость вампиров – это, как ни странно, миф. Поскольку обладающее такой скоростью существо соответственно должно иметь невероятную реакцию, а значит, и повышенную скорость нервных импульсов. А это нереально. Эволюция не настолько сделала скачок по шкале сверхспособностей.

И так далее.

Если верить компьютеру, вампирская невидимость и скорость – это не что иное, как ментальное воздействие. Иными словами, вампир (причем, далеко не всякий – подавляющее большинство вампиров ничем не отличается от обычных людей – кроме клыков, разве что!) воздействует на мозг человека, ту, якобы область, которая отвечает за обработку реальности происходящего. Гиппокамп, вроде бы и что-то там еще.

Таким образом, мозг тормозит, зависает, а сознание переходит в замедленный режим.

Интересно, что это происходит выборочно – искажение касается лишь самих вампиров, остальное – люди, машины и прочее, мозг воспринимает в обычной скорости. И что сказывается на его функционировании крайне негативно впоследствии.

После такого воздействия, особенно если оно повторяется часто – вследствие рассинхронизации нарушается работа мозга, и человеку легко слететь с катушек. Что опять же, довольно-таки часто, без видимых причин происходит в обычном, далеком от сверхъестественного, мире.

По никем не подтвержденной статистике, двадцать-тридцать процентов психических расстройств – результат этого самого вампирского «зова».

Нет, вампиры умеют двигаться очень-очень быстро, в том числе, и благодаря своим, каким-то особенным, тренировкам, но ничего потустороннего при этом не происходит.

Они, если источник не врал, чувствуют эти самые области мозга, и пытаются на них влиять. Всего-навсего.

Точка.

Причем, это влияние распространялось, как на людей и логусов, так и на самих вампиров.

Учитывая, что они не имеют сверхспособностей, оставался, конечно, открытым вопрос, как обработанный «Армани» вампирчик попал в квартиру к Джейсону, но к сожалению, статьи из ноута об этом скромно умалчивали.

Вспоминая слова Дайрона о разных особенностях девятнадцати кланов, сама собой напрашивалась аналогия с собачьими породами – иногда некоторые собаки похожи на что угодно, только не на собак. С вампирами, как ни странно, получалось то же самое.

О воздействии на гулов не было сказано ни слова.

Ну да, если верить Дайрону, с мозгом у них напряг – влиять некуда и не на что.

Как же человеку, в данном случае, мне, избежать подобного воздействия?

Источник утверждал, что подавляющая часть людей, перенесших трепанацию черепа, потеряла подверженность «зову».

Этот вариант, разумеется, я отмел сразу.

Потом предлагались некие растворы, распыление которых вокруг головы, якобы способствовало «глушению» сигнала. К этому я, по понятным причинам, тоже отнесся скептически. Бегать с пульверизатором, беспрестанно нажимая на грушу?

Благодарю покорно.

Существовали еще варианты всяческих медитаций-созерцаний и тому подобного, но не имея ни тренера, ни практики, – толку от этого будет ноль.

Наиболее реальным показалось создание некоего, назовем его так, артефакта, перенаправляющего это самое ментальное воздействие. Точнее, сбивающего его. Звучит высокопарно, но на деле все до банального просто.

С определенными премудростями выращивалась какая-то хрень, типа чайного гриба, и помещалась в наплечный карман. Все.

И удивленный вампир до посинения влиял на то, что ему, точнее его органам чувств, казалось мозгом противника.

Как-то так, и вроде бы так, если ничего не путаю, и если источник заслуживает доверия.

Что ж, тогда шансы есть. Правда, как таковой, рецепт «гриба» отсутствовал, или же я его просто не нашел, но это не смертельно.

Значит, выращиваем «гриб» и учимся бить быстро.

Отлично, вампиров победили тоже.

Так-с, что у нас с логусами?

Насчет последних имелась небольшая оговорка о более развитой гибкости суставов и мышц, а так, физически – все, как с людьми – мечи, пистолеты, палки, молотки – работало все идеально. Главное – попасть.

Ментально – посложнее. И существенно.

Видоизменный эволюцией мозг логуса позволял ему пробудить у жертвы самые страшные фобии, неважно, связано ли это с памятью, или нет, и так называемое «излучение» страха фактически являлось энергией, которую они с удовольствием поглощали.

Особенности строения позволяли логусу преобразовать это самое излучение в энергию, и использовать ее в физических целях – выполнить какую-то работу или восстановить потери собственного организма.

Читай – вылечиться.

Что ж, они, гады, такие все легко исцеляющиеся?

В отличие от тех же вампиров, у логусов возможности копить залежи страха «на черный день» отсутствовали. Запас держался в организме от нескольких часов до недели, потом выходил в ноль.

И снова иди пугай.

Никакой клочок слизи в кармане защиты не давал.

Еще раз повторюсь, речь идет именно о развитых, взрослых, опытных особях. Обычная вампирско-логусовская молодежь, курящая и хлещущая коктейли, ничем не отличалась от нашей.

Короче говоря, если вас напугает или напьется крови какой-нибудь рядовой чужой, для него лично толку особого не будет – это все равно, наверное, что обычный человек съест бутерброд с икрой. Или выпьет энергетик.

Помогали очки, (только не говорилось какие – от солнца или с диоптриями?) – это для более слабых особей, которым для влияния нужно было смотреть в глаза жертве, и некие обручи, которые, надетые на голову противника, худо-бедно блокировали входящие-исходящие сигналы.

Несколько логусов, собравшись вместе, могли слегка усилить такой сигнал, объединив, извините за тавтологию, усилия.

Но опять же, именно слегка, не пропорционально.

Старшие логусов – те же логусы, но «прокачанные», имеющие в запасе мощный скилл опыта, обладали ментальным воздействием на порядок выше.

То есть, могли как существенно покопаться в голове, или извлечь кусок памяти, так и превратить человека в дебила. При этом, в отличие от хранящихся в памяти воспоминаний, читать мысли напрямую, он-лайн, они, по заверению источника, опять-таки, не умели.

Зато имели возможность влиять на неопределенное (зависело от их личного умения) количество особей. Хоть таких, к счастью, и были считанные единицы, но, безусловно, возможности впечатляли.

И не подвернись во время мы с Дайроном в Гамбурге, на боевой тройке можно было смело поставить крест.

В ментальном поединке между вампиром и логусом, ставки были однозначно в пользу последнего.

Еще логусы не любили определенных сильных запахов – того же уксуса, например. Впрочем, я тоже его не особо жалую. При этом были устойчивы к большинству нервно-паралитических газов.

То же самое подтверждал Мишин рассказ.

Таким образом, чтобы выйти на спарринг против логуса, нужна шапочка из фольги. Как ни крути, универсальное средство. Чтобы выйти против Старшего логуса, придется экипироваться, как минимум, бидоном. И не факт, что поможет.

Воздействие на мозг могло привести (и приводило) к сердечному приступу (инфаркту) разных степеней тяжести, это зависело от индивидуальных качеств жертвы. И каждое следующее воздействие уменьшало влияние на сердечно-сосудистую систему, но увеличивало – на мозг.

Другими словами, логус мог завести себе десяточек жертв в подвале, и пугая их, насыщался с каждым разом все лучше и лучше, постепенно превращая тех в полоумных.

Весело, чего уж там!

Логично предположить, что с идиотами, или даунами такие гуси бы не взлетели. Но никто не проверял.

Еще книга говорила, что главное, попав под подобное воздействие, это смочь понять, что происходит. Сформулировать и убедить себя, что это лишь воздействие.

Ну да, легко сказать!

О людях-птицах упоминалось вскользь, даже рисунков не было. Граморы, они же граверсы, говоря устаревшими дореволюционными терминами.

Сила значительно превосходит человеческую, могут летать, правда, на небольшие относительно расстояния (как куры, наверное), продолжительность жизни как у людей.

Больше о граморах ничего не было. Ну, или по крайней мере, я не нашел. Статей были миллионы, и чтобы разобраться в этих зарослях каталогов, потребовался бы не один месяц упорного труда.

Кроме того, огромная часть документов была на немецком, французском и латинском. Дар понимать языки у меня исчез, а пользоваться переводчиком было не с руки.

Да и поскольку следовало учитывать, что меня, не привыкшего к сухому языку фактов, это утомляло, я частенько переключался на художественные произведения.

Изложить же те, весьма поучительные данные в виде беллетристики, никому, разумеется, в голову не пришло.

Подводя черту: как я жил раньше в этом мире, не представляю!

В общем, читал и занимался. Развивался, так сказать, морально и физически.

Скорость и выносливость росли. И так же росла сила. Трещали бревна, гудела покрышка, рвались веревки. А потом лопнул брезент на груше.

Тогда-то я впервые и очутился в деревне с официальным визитом – нужны были нитки попрочнее и материя для заплат.

Деревню я обнаружил ранее, во время одной из своих прогулок, но заходить туда не спешил. Так, на всякий случай.

Теперь же появился повод.

И кроме того, я ясно почувствовал, что мне там ничего не угрожает. Это четко сформулировалось в сознании. К тому же, благодаря подготовке, я так же четко знал, что легко справлюсь с любым аборигеном. Мысль не слишком благожелательная, но зато трезвая и успокаивающая.

Ладно. Речь не об этом.

Итак, скорость росла, за определенное время я успевал наносить все больше ударов, каждый из которых становился все сильнее.

Остальное тоже не отставало. Упражнения, бег, растяжка – прогресс был налицо.

Единственное, чего я не то, чтобы боялся, но все же опасался – чтобы неожиданный дар Дайрона внезапно не иссяк. И разумеется, чтобы он не принес никаких отрицательных последствий.

А то вдруг отрастут плавники и зубы, и привет – через два месяца ужасный монстр, в прошлом весьма талантливый дизайнер, выжрет всю деревню.

То-то весело будет!

Но время шло, а ничего лишнего не отрастало. Наоборот, росло лишь то, что нужно.

Кстати, насчет лишнего.

Самопрограммирование, или если угодно, самовнушение, привело к тому, что стали исчезать портившие общую картину шрамы, родинки и тому подобные неприятные мелочи.

Сперва после любого такого «апгрейда» появлялся зверский аппетит: на восстановление или изменение нужны были калории – строительный материал. Но попозже голод поутих – или организм применился к существующему режиму, или лучше того, я теперь, словно солнцеед, научился питаться солнечной энергией?

Еще через несколько месяцев побелели зубы. И похоже, что исчез кариес.

Почему исчез? Потому что как-то утром я проснулся с пломбой во рту. Отдельной, разумеется. С выпавшим кусочком цемента, или из чего там делаются пломбы. Вообще-то, у меня была, конечно, не одна пломба, но когда выпали остальные, не знаю. Может, во время еды?

Пересмотрел все зубы, потыкал в них, вопреки предостережением врачей, иголкой и ничего не нашел. Даже те естественные потемнения – пигментация, как говорят стоматологи, исчезли.

Не просто так, конечно, а благодаря моим командам. Но все равно здорово. К тому же, кто, как не хозяин тела, будет о нем заботиться?

Короче, даже стало жалко себя. Ни за что бы, в отличие от некоторых, не отдал это тело никому. Я и прежним-то не особо разбрасывался, а теперь – так вообще!

В какое-то время меня вырывало. А потом сильно хотелось в туалет. Просто так. Организм самоочищался, выбрасывая всю ту гадость, которую я съел, выпил и надышал за всю свою нелегкую жизнь.

Так вот и жилось. По вечерам я садился в кресло у камина и взяв на колени компьютер, читал, словно прилежный ученик, благо в хорошей подборке литературы недостатка не было.

Или, покачиваясь в кресле на веранде, слушал музыку, иногда подпевая.

Или доставал изумруд и подолгу глядел на него, вспоминая дела давно минувших дней.

Они летели, я занимался своими делами, временами приходя на ту поляну, в надежде увидеть Дайрона. Но его не было.

Что, интересно, сейчас в мире творится? Как там друзья и работа? Что стало с моими новыми знакомыми? Остался ли с ними Михаил, или же вернулся домой? Как поживает Джейсон? Как там Гарри и Марго?

И что, между прочим, с моей машиной? Которую бросили на стоянке. А что, если тех денег не хватит на оплату? Ладно, разберемся…

Но основные мысли, конечно, были о Дайроне.

Что стало с его прежним телом? Удалось ли ему вернуть его? Или… Все гораздо хуже, и наша необычная компания уже по частям хранится в колбах и банках в кунст-камере Совета Семи?

И я напрасно тут сижу, обреченный на вечное ожидание?

Неизвестность была хуже всего.

Временами мне в голову приходила странная мысль: а что, если Дайрон, догадываясь о своих небольших шансах на удачный исход, и памятуя о крови, что теперь текла в моих жилах, отправил меня подальше от некоторых товарищей, сохраняя мне тем самым жизнь, и делая меня, таким образом, своим преемником?

И теперь все нити у меня в руках. Добро пожаловать на новое место работы!

От таких мыслей голова шла кругом.

И что дальше? Тренироваться до тех пор, пока не буду подтягиваться тысячу раз, и выжимать гантели по двести кило? А потом? По пятьсот? И что дальше?

Что-то подсказывало мне, что этого более чем достаточно для того, чтобы стать чемпионом, но для того, чтобы навести порядок…

С другой стороны, у меня было слово Бога. Его обещание, которое прочнее стали и сильнее урагана. Но ведь он не всесилен…

И если он погиб, чего стоит это слово?

Дайрон в своем теле и без него – это две разные ипостаси одного и того же, находящиеся на противоположных концах пути.

Быть может, обещание, данное Дайроном в расцвете сил, несоизмеримо выше обещания, данного его слабым подобием?

Такой и тому подобный спам лез в голову.

Что и говорить, от такого и спятить недолго. Поговорить, кроме Дэна или его матери, было не с кем, и вряд ли это можно было бы считать полноценным общением.

Потом я убеждал себя, что все будет нормально, и надеясь на лучшее, жил, таким образом, дальше.

Вообще-то первые года полтора прошли тяжеловато. В плане одиночества. Раньше меня нельзя было назвать слишком общительным, но временами я был бы рад любому появившемуся Пятнице или другим дням недели…

Затем острота напряжения спадала, и я утешал себя тем, что появись тут неожиданный гость, придется делиться с ним ноутбуком и диваном… И присутствующая в божественной крови жадность выступала своеобразным иммунитетом.

Потом привык.

И ограничивался визитами в деревню.

Так и жили. Я над ними, они подо мною.

Несколько раз я отпраздновал Новый Год. Несколько раз – собственный день рождения.

А несколько раз забыл – не было потребности заглядывать в календарь.

Время шло, часть силы Бога насыщала мое тело и позволяла кроить его, как угодно. Правда, за определенный период времени, как правило, ночь. Когда я спал, и свободный от дневных забот мозг сам выстраивал линию поведения. Как ускорить этот процесс до секунд, я не знал. Наверное, все дело было в опыте.