скачать книгу бесплатно
Мальтийская история: воспоминание о надежде
Андрей Николаевич Григорьев
Роман получил 1 место в категории «Роман-повесть» литературного конкурса «Доброе слово» 2020.Журналист случайно встречает на Мальте старика, и начинается рассказ о том, что уже можно назвать сказкой.1940, май: открылась воронка войны для Европы – водоворот событий, затянувший простого моряка французского торгового флота и выбросивший его на скалы форпоста союзников – Мальту. Постоянные авианалёты, смертельные конвои, поражения, отступления. Этот год его жизни оказался зеркалом, отразившим растерянность, отчаяние и надежду миллионов… но надежда у каждого была своя.Вопрос от издательства: «Чем может привлечь Ваша книга читателя?»Интерес для читателя: использование в своей основе редко освещаемых в художественной литературе событий. В книге отсутствуют рафинированные «ура-патриотические» или «выбивающие слёзы» мотивы. Повествование ровное в классическом английском стиле.
Андрей Григорьев
Мальтийская история: воспоминание о надежде
Есть лекарства, что вылечат боль,
Побелеют со временем шрамы,
Но пожизненно будут твои
Кровоточить душевные раны.
Пролог. Старик
Куда только не забрасывает судьба журналиста, но грех жаловаться (сам выбрал такую жизнь после отставки, или, может быть, это она меня выбрала?), иногда она приносит и приятные подарки. Так было в этот раз.
Я сидел на лавочке набережной города Слима. Кто-нибудь слышал о таком городе? Скорее всего – нет. Даже для большинства, кто побывал на острове, это просто район Валетты, столицы крошечного средиземноморского архипелага. Но сути моего наслаждения эти формальности не меняли. Февраль на календаре, а я снял куртку и жмурился на яркое солнце: зима, а такое приятное чувство тепла, которого сейчас не найдёшь в Москве. Закончился фестиваль российских фильмов на Мальте, я переслал по электронной почте материал в редакцию и теперь был свободен. Однако у меня оставалась ещё пара дней из командировки, которые я собирался использовать для самой примитивной релаксации: бокал местного вина, кусок кролика и чашка кофе – от жизни надо получать хотя бы частицу счастья. Периодически передо мной пробегали приверженцы здорового образа жизни, внушая ощущение движения в медленно текущей жизни, но пришвартованные рыбацкие лодки, раскрашенные в необычный для глаза ярко синий цвет, пробуждали чувство неподвижной вечности и умиротворённости. Монументальные бастионы Валетты на противоположенной стороне бухты Марсамшетт подкрепляли это ощущение. Но будь проклят этот мир! Всегда найдётся кто-то, кто изгонит вас из рая – ничего вечного на этом свете, к сожалению, не существует.
В моём кармане прозвучала мелодия смартфона, чувство умиротворения слетело, я вздохнул и вытащил аппарат наружу. На экране горел телефонный вызов: «Леонтич». Лёгкое прикосновение к зелёному кружку «Ответ», и в динамике зазвучал голос редактора новостей моего издания:
– Привет, великий знаток кинематографа! – и, не слушая моего ответа, Леонтич продолжил: – Твой материал прошёл, но раз ты там, то потрудись ещё немного для будущих поколений.
– Х-мм, конечно. Всегда готов потрудиться для будущих поколений, – ответил я, но без энтузиазма.
– Тогда навостри уши, – не слыша моего сарказма или делая вид, что не слышит, Леонтич перешёл к делу: – Ты же помнишь, что в этом году юбилейная дата Великой победы?
– Ну, помню, – хмуро ответил я.
– Не ощущаю в голосе радости, – голос самого Леонтича как раз излучал эту радость, я молчал, и он продолжил: – Собери материал о русских ветеранах войны, проживающих на острове. Но самое главное – лично встретиться с ними. Потом «тиснем» хорошую статью.
– Под каким «соусом»? – вздохнул я.
– Под каким «соусом»? – переспросил редактор, хотя прекрасно всё расслышал. – Это будет зависеть от материала, который найдёшь. В конце концов, не маленький. Можешь подвести под клише: «злая судьба забросила ветерана в далёкие края, и он тоскует о Родине». Хе-хе. Или «он освободил пол-острова от фашистов, и мальтийцы теперь чтят его как великого героя».
– Фашисты никогда не захватывали Мальту, – поправил я Леонтича.
Но того было не просто сбить с толку:
– Ну, тогда пусть не чтят, а вот в России мы бы его чтили. Короче, чего я распинаюсь перед тобой тут и трачу деньги на международные разговоры? Редакционное задание понял?
– Понял, – прозвучал мой ответ.
– Отлично. Узнаю военного, пусть и в отставке. Действуй, – не успел я ответить «угу», как в динамике зазвучали гудки.
Леонтич мужик неплохой, но даже самый родной человек может сделать что-то не то: сейчас он сорвал мою сладостную минуту медитации на берегу моря, пусть и не совсем тёплого и не совсем ласкового, но всё-таки это несравнимо с завьюженной Москвой в феврале.
Я немного покряхтел и направился в отель: «Что же, придётся «погуглить, посёрфить инет» в поисках нужной информации». Но несколько часов работы с нетбуком были потрачены напрасно: форумы, группы в социальных сетях, просто сайты – никакого упоминания о советских ветеранах войны, живущих на Мальте.
«Значит, не выполнил задание», – с каким-то мазохистским удовлетворением я захлопнул нетбук. Но через пару секунд почувствовал, что меня гложет червячок сомнения. Открыв сайт нашего посольства, посмотрел расписание: сегодня и завтра выходной.
«Ну, а что, в конце концов, теряю? Ну, немного прогуляюсь», – посмотрев навигатор, я отправился на поиски российской дипмиссии, благо находилась она где-то за Гзирой (удивительно, но тоже город, только на соседней со Слимой улице). Карта меня не обманула, и через какие-то четверть часа я уже стоял перед белой каменной оградой. Покрутив головой, увидел красные ворота и примыкающую к ним решётчатую калитку.
«Всё-таки удача существует», – подумал, заметив охранника около ворот. К нему я и направился быстрым шагом с единственным заклинанием: «Лишь бы не ушёл, из своей будки он разговаривать со мной не станет!», и я успел.
Усатый мужчина недовольно посмотрел на меня и покачал головой. Я сразу перешёл на английский:
– Мне нужен кто-нибудь из посольства.
Он, конечно, понял, зевнул и опять покачал головой:
– Сегодня приёма нет, – прозвучал равнодушный ответ.
– Но мне очень нужно, разыскиваю одного человека, – заканючил я, как можно более жалостливо, но усач, очевидно, уже привык к таким фокусам и опять покачал головой:
– Сегодня приёма нет, – повторил он с видом истукана.
«Заладил как попугай, чёрт нерусский!» – выругался я про себя, но вида не подал.
– Может быть, кто-то из сотрудников посольства мне поможет? – я продолжал жалобно просить и вытащил краснокожий паспорт. Он мельком взглянул на него и пожал плечами.
Но всё же мой удручённый вид и беспомощность сыграли свою роль: охранник махнул рукой и нарушил правила. Он кивнул на белую аскетичную коробку здания за оградой и выдал «секретную» информацию:
– У них сегодня какие-то дела, несколько сотрудников пришли на работу. Подождите, может быть, кто-нибудь выйдет и Вам поможет.
Моё лицо начало излучать такое счастье, что «усачу» стало неловко, и он быстро ретировался за калитку. Правда, по пути мужчина на секунду остановился и, грозно взглянув на меня, буркнул:
– Только отойдите от входа, – ещё мгновение, и охранник исчез за калиткой.
Я посмотрел на часы: четыре часа дня – скоро сотрудники будут расходиться. Действительно, не прошло и получаса, как дверь в ограде открылась, и на тротуаре возник молодой человек лет двадцати шести в короткой курточке и джинсах, но самое главное – узкие тёмные очки.
– Извините, не поможете мне? – обратился к нему по-русски.
Парень остановился и молча смотрел на меня, ожидая продолжения с моей стороны. И оно не заставило себя долго ждать:
– Разыскиваю ветеранов войны из России, живущих на острове. Полагаю, в посольстве имеются такие данные? – объяснил я.
– Зачем разыскиваете? – за очками чувствовалось удивление.
– Собираю материал к статье для информационного агентства… – я не успел договорить, как парень сердито перебил меня:
– Послушайте, как Вас там? У нас работы хватает и без вашей ерунды, – он приподнял очки на лоб, потом хмыкнул как будто про себя, но я всё же услышал: – Писаки…
Я тоже пристально посмотрел ему в глаза, мы скрестились взглядами – незримая дуэль состоялась: с моей стороны краткая характеристика его сексуальной ориентации, он, наверное, выдвинул гипотезу о моём сходстве с пожилыми парнокопытными. Потом каждый из нас с чувством победителя зачехлил свой «кольт»: парень опустил очки, а я развернулся в противоположенную сторону и… столкнулся с дамой, стоявшей за моей спиной.
– Извините, – пробормотал я по-английски, но в ответ услышал по-русски.
– Ничего, – на меня смотрела женщина средних лет, её круглое лицо озаряла милая улыбка.
Я хотел уже отойти от неё, как она вдруг остановила меня:
– Прошу прощения, но услышала, что Вы разыскиваете русских ветеранов войны?
– Да-а, – протянул я, немного удивлённый: «Неужели она мне поможет?»
Дама кивнула, как будто обнадёжила меня:
– Тоже работаю в посольстве, но никогда не слышала о таких людях.
«Чем же она мне тогда может помочь?» – удивление, очевидно, проявилось на моём лице. Но дама продолжила:
– Иногда посещаю церковные службы. Правда, не всегда получается, – она кивнула на здание посольства: – Работа, семья. Да и постоянного храма у русской церкви здесь нет, поэтому бываем на службах румынской или сербской церквей.
Я внимательно её слушал.
– Так вот, на службы часто приходит пожилой мужчина. Я с ним пару раз разговаривала, – наверное, на моём лице дама заметила интерес. – Этот мужчина живёт на острове «тысячу лет» и зовут его Виктор Васильевич.
– А фамилия? – в моих руках появился блокнот и ручка.
– Фамилия? – она пожала плечами. – Фамилию не знаю, не спрашивала. По возрасту, он вполне, может быть, ветераном, или, по крайней мере, может знать кого-то из этого поколения.
– А где можно найти этого Виктора Васильевича? – я оторвался от блокнота.
– Не знаю. Где он живёт, я не знаю…
– Но как же тогда мне его найти? – я растеряно взглянул на даму.
– Сегодня как раз будет проводиться вечерняя служба в церкви Дамасской иконы Божьей Матери православным батюшкой. Там, возможно, Вы его и найдёте, – моя собеседница улыбнулась.
– Вы там будете и покажите мне его? – ожидающе смотрел на неё.
– К сожалению, сегодня не смогу: у меня дела, – извинилась дама.
– Но как я узнаю этого Виктора Васильевича? – в моих глазах она, наверное, читала недоумение.
– Очень легко. Это высокий худощавый мужчина, седой, гладко выбритый. Обычно в тёмном костюме, в руках трость с тяжёлым набалдашником, – объяснила дама, затем махнула мне рукой: – Мне пора. Удачи Вам, – она хотела уже уходить.
Но я остановил её:
– Позволите мне Вас проводить?
– Спасибо, не надо. У меня муж ревнивый, – незнакомка засмеялась, потом повернулась ко мне спиной и направилась в сторону от посольства. Вдруг, вспомнив о чём-то, обернулась:
– Церковь находится на Архиепископской улице Валетты, – опять улыбнулась мне и продолжила свой путь.
«Хороший человек. А я даже не спросил её имени…» – мне стало неловко. Больше я её никогда не видел…
Вернувшись на набережную Слимы, побежал к пристани: через пять минут должен отчалить паром к Валетте. «Успел!» – с облегчением выдохнул, плюхнувшись на пластиковую скамейку полупустой палубы: не сезон.
Минут через сорок отыскал небольшой греко-католический храм, как оказалось, расположенный сразу за дворцом великого магистра. Чёрные массивные двери были открыты. Пройдя между белыми колоннами, попал внутрь церкви. Убранство храма, довольно скромное, вряд ли поразит искушённого туриста, но не за этим я сюда явился.
Мой взгляд пробегал по рядам немногочисленных прихожан – ничего похожего. «Напрасный поход. В конце концов, старик не обязан здесь находиться, – мысленно пожал плечами, потом дал себе установку: – Ещё полчаса подожду и вернусь в отель». Решив таким образом, снова завертел головой, пытаясь рассмотреть детали интерьера храма. Оглянулся назад – и вдруг увидел его. Наверное, мне следовало бы хлопнуть себя по лбу: «Так целеустремлённо вбежал в церковь, что всё самое главное пропустил по дороге».
Около входа стояло несколько стульев, и на одном из них сидел пожилой мужчина в чёрном костюме. Его руки покоились на массивном набалдашнике трости, служившей ему опорой.
«Несомненно, это он», – сделал я вывод и, направившись к мужчине, занял место рядом. Он меня как будто не замечал: так погружён был в свои мысли. Беспокоить его до конца службы не стал – всё-таки журналистское хамство ещё не до конца проникло в меня.
Ждать пришлось не долго: через полчаса всё закончилось. Мой сосед встал, и я последовал его примеру, намереваясь выйти из храма вместе с ним. Но он, тяжело опираясь на трость, направился к иконе Николая Чудотворца, я заметил в его руках свечку. Перекрестившись и поцеловав икону, он подошёл к кануну и поставил свечку за упокой. Я вышел из церкви и стоял на улице около выхода, ожидая старика. Через минуту увидел его, неспешно покидающего храм.
– Добрый вечер, Виктор Васильевич! – я подошёл к нему.
Он удивлённо вскинул на меня глаза.
– Здравствуйте, не имею чести Вас знать, – ответил он на русском с небольшим акцентом.
– Прошу прощения за беспокойство. Российский журналист, – ответил я, сразу перейдя к делу, и назвал себя и информационное агентство.
– И чем же я мог бы Вам быть полезен, милостивый государь? – его цепкие глаза изучали меня.
– Собираю материал о русских ветеранах второй мировой войны. Не могли бы Вы мне помочь в этом деле? – я вопросительно смотрел на него.
– Но я не совсем русский, – мужчина мягко улыбнулся, потом пояснил: – Всегда был и являюсь гражданином Франции, русский только по происхождению.
Мне показалось, что его морщинки под глазами тоже улыбались.
– Но Вы же воевали? – я попытался уточнить.
– В те времена все воевали: кто с бошами, кто с собой, – улыбка померкла, старик вздохнул. Он задумался на мгновение, затем в его глазах, как мне показалось, блеснула мысль: – Сейчас я устал – возраст берёт своё. Но, быть может, мы могли бы встретиться завтра? Если Вам будет угодно, – на этот раз вопросительный взгляд был направлен на меня.
Я закивал головой:
– Да, конечно. Когда Вам будет удобно?
– Не возражаете, если наше рандеву состоится завтра в восемь часов утра около колокола? – предложил мой собеседник, я не успел ответить, как он добавил, извиняясь: – Простите старика: рано встаю.
– Да, буду, – ответил я, потом улыбнулся: – Остров рано просыпается.
– Тогда покойной ночи, – мужчина развернулся и, опираясь на палку, медленно побрёл вниз по улице…
На следующее утро около восьми я подошёл к мемориалу погибшим защитникам Мальты на берегу Великой Бухты. Под куполом огромной белой беседки чернел многотонный колокол. Он хмуро молчал, как будто что-то вспоминая, но он вспомнит, обязательно вспомнит: его час пробьёт в полдень, напоминая уже нам о прошедших днях.
Я поднялся по ступеням к монументу и сверху оглядел окружающие площадки. «Вот он!» – безошибочно узнал нового знакомого. Тот стоял спиной ко мне, опираясь на ограду вдоль обрывистого берега. Быстро сбежав со ступеней, подошёл к мужчине.
– Здравствуйте. Извините, если заставил ждать, – поздоровался я.
– Доброе утро, – он повернул голову в мою сторону. – Нет. Не беспокойтесь. Гуляю. Сегодня прекрасная погода.
