Виктория

Андрей Ельников

Виктория

Предисловие

«В каждом человеке заложена сила, которая ждёт лишь нашего решения действовать.

Именно тогда границы исчезают, и невозможное становится реальным».

Андрей Ельников

Любовь редко приходит так, как мы её ждём. Не обязательно со школьной скамьи, случайной улыбкой в толпе или остроумной репликой в переписке. У неё нет привычных маршрутов. Она зарождается где-то над нами, в незримых потоках, и тихо опускается вниз – незаметно и осторожно, как первый снег. Иногда так мягко и ненавязчиво, что можно перепутать её с дыханием ветра или обрывком сна. Но именно в такие мгновения мир начинает меняться, смещаются границы привычного, и ты уже не можешь точно сказать, где заканчивается твоя реальность и начинается что-то совсем другое.

Эта история – не только о встрече двух людей. Она – о столкновении двух миров: человеческого и неземного, логического и чувственного. О двух одиночествах, притянувшихся друг к другу не случайно, а словно по какому-то древнему, космическому закону.

Земля – не декорация нашей жизни. Она дышит вместе с нами. И мы призваны чувствовать её, а не нарушать её ритм.

Вопрос, который стоит перед героями этой книги, на самом деле стоит перед каждым из нас. Что ты выбираешь – разрушать или созидать? Бояться или чувствовать? Отгораживаться или открыться? Жить на планете – или жить с планетой?

«Виктория» – это не просто имя. Это послание. Код, пробуждающий сердце. Призыв к тому, что давно забыто: к любви. К той, что больше нас. К той, что соединяет разное. К той, что способна спасти.

Эта книга не только фантастический рассказ, но и размышление о том, как осознанность, эмоции и человеческие связи могут изменить мир, если только мы решимся посмотреть за рамки привычного восприятия.

Возможно, дочитав, ты, дорогой читатель, тоже однажды почувствуешь ветер, который не просто касается, а обнимает, дав прилив новой энергии и ощущение силы, о которых ты ранее и не подозревал.

Край обрыва

Солнце ещё не появилось, но его дыхание уже тронуло горизонт. Всё вокруг затаилось в предвкушении: лес цепенел в росе, трава дрожала под прохладой, а небо выцвело от фиолетово-синего к тёплому янтарю. Утренняя тишина была почти священной – без звуков, но полная жизни.

Облака неподвижно висели в небе, словно время решило остановиться, позволяя миру встретить новый день без суеты. На верхушках деревьев осторожно заиграл первый утренний свет, медленно и плавно растекаясь между листьями, словно золотистый мёд. Птицы ещё молчали, лишь едва слышный шелест ветра напоминал, что скоро всё вокруг проснётся.

На краю обрыва, свесив ноги вниз, спокойно сидел молодой человек. Егор был погружён в полную гармонию с окружающей природой, словно являясь частью этого пробуждающегося утра. Под его ногами растекался густой туман, похожий на мягкое белое озеро, заполнившее пространство между холмами. Он наблюдал, как медленно, будто нехотя, горизонт окрашивался золотом, и постепенно рассвет разливался по небу, открывая новый день.

В этот момент всё казалось тихим, но живым. Пульсирующим. Слышимым только сердцем. Он вдыхал утренний воздух и чувствовал, как мир разговаривает с ним без слов.

Но вдруг что-то изменилось. Лёгкое дуновение воздуха коснулось его так, будто кто-то обнял его за плечи. Тепло, живо – почти по-человечески. И исчезло.

Он обернулся. Никого. На мгновение Егору показалось, что он спутал сон с явью. Тревога шевельнулась в нём – не острая, а мягкая, словно внутренний зов. Он поднялся, сделал шаг в сторону и направился в глубину парка, отходя от обрыва, где только что сидел.

И там, между деревьев, он увидел её. Девушка лежала на земле – обнажённая, без сознания. Словно её принесло ветром. Тонкая, нежная, будто сотканная из воздуха. Он замер. Не от страха – от необъяснимого чувства, что эта встреча была… предначертана. Правильной. Неожиданной, но верной. Будто не он её нашёл, а она – его.

– Эй… – тихо позвал он, присев рядом. Глаза её были закрыты, дыхание – ровным, но слабым. Он снял с себя рубашку, осторожно накрыл её и бережно привёл в чувство. Она открыла глаза. Голубые и глубокие как бездонное озеро, в котором он тут же начал тонуть. Сердце забилось чаще.

– Ты кто? – прошептал он. Она смотрела на него, не отвечая.

– Как тебя зовут?

Немое покачивание головой. Печальное, почти извиняющееся. Он почувствовал, как внутри что-то сжимается. Страх? Сожаление? Непонимание? Или всё сразу?

– Как ты себя чувствуешь?

Молчание. Потом – едва заметный кивок.

– Хочешь, я отвезу тебя в больницу? Там помогут.

Она чуть нахмурилась. Губы дрогнули.

– Нет… – еле слышно сорвалось с её уст.

– Почему?

– Не надо. Просто… воды, пожалуйста.

Он кивнул. Вопросов было слишком много, а ответов – ни одного. Но сейчас не время. Сейчас – важно просто быть рядом. Он поднялся, оглянулся – всё ещё пусто. Ни случайных прохожих, ни утренних бегунов. Только они двое и звенящая тишина, которую нарушал только шелест листьев.

– Подожди здесь. Хотя… – он посмотрел на её худенькие плечи, укрытые его футболкой. – Сможешь встать? Пойдём лучше со мной. Я живу рядом. Там и вода, еда, тепло, и… покой.

Она не ответила, но попыталась встать. Егор подхватил её под руку, осторожно, как хрупкое стекло, и почувствовал, насколько она лёгкая. Так, медленно, почти не разговаривая, они пошли по тропинке обратно – в сторону его дома.

Пока они шли, Егор украдкой смотрел на незнакомку. На каждый жест. На взгляд, в котором не было страха, растерянности – скорее любознательность.

Когда они дошли до дома – небольшого, с резной верандой, спрятанного среди деревьев, – солнце уже поднялось над горизонтом. Золотой свет разливался по тропинкам, касаясь её плеч и щёк, будто проверяя, настоящая ли она.

– Прошу, – сказал он, открывая дверь, пропуская её вперед.

Она шла осторожно, словно боялась оставить след. Он достал плед и укрыл её, а потом принёс воды. Она пила аккуратно, культурно, но жадно, словно не могла определиться как надо.

Он сел напротив.

– Я Егор. Друзья зовут меня Дэн.

– …

– А тебя как зовут? Как ты оказалась в парке?

Она робко улыбнулась. Медленно.

Егор провёл рукой по затылку, почесав его.

– Ладно. Не буду мучать. Отдохни пока. Душ там. А я скоро вернусь и принесу тебе что-нибудь из одежды.

Незнакомка посмотрела на него, и в этом взгляде было нечто большее, чем просто благодарность. Там была… тишина, гармония, комофрт. Глубина, как в утреннем небе.

Егор отвернулся, чтобы не утонуть в её взгляде снова. Вздохнул и покачал головой. – Дэн, ты спятил. – Пробурчал он шёпотом. Он вышел и почти бегом направился в ближайший магазин. Утро всё ещё оставалось прозрачным и тёплым, но внутри него что-то клокотало – не тревога, скорее… притярное волнение. Простой поход за одеждой казался чем-то большим. Он не знал её размера, вкусов, да и вообще – кто она такая. Но почему-то хотелось угодить, чтобы ей понравилось. Чтобы она почувствовала себя… принцессой.

Витрина… витрина… Примерочная в воображении, тонкое голубое платье – лёгкое, как облако. Он выбрал его интуитивно. Как будто чувствовал, что оно создано для его прекрасной незнакомки.

Имя с небес

Егор вернулся быстро, держа аккуратно свёрнутое платье в пакете, будто нёс не покупку, а ответ на невысказанные чувства. Дом был тих. Только слабо журчала вода в ванной – ритмично, будто сердце, бьющееся в темпе её дыхания.

Егор остановился у двери ванной и положил свёрток на стул рядом.

– Платье здесь. Думаю, подойдёт… – сказал он негромко, словно боялся спугнуть магию момента.

Ответа не последовало. Но где-то в глубине чувствовалось – она услышала.

Он прошёл на кухню и включил плиту. Яйца, тосты, зелень. Стандартное блюдо холостыка, но руки дрожали чуть больше обычного. Волнение не отпускало. Оно было странным – не тревожным, не нервным. Скорее, внутренне сосредоточенным. Как перед чем-то важным.

К основному блюду он поставил на стол две чашки кофе, которое приготовил на автомате. Одну – себе. Вторую – для неё. Хотя не был уверен, пьёт ли она кофе или предпочитает чай, а может любит сок или просто воду. В ожидании, Егор сел на стул начал погружаться в размышления о том напитке для незнакомки и как так получилось, что задался вопросом уже после того как сделал. Первым пришло в сознание, что делая себе кофе на автомате, она будто она шепнула на ушко, что и ей такой же.

Незнакомка вышла, прервав мысль Егора. В голубом платье, которое лёгло по ней, как влитое. Волосы ещё влажные, плечи чуть покачиваются от шагов. Свет из окна падал ей на лицо, подчеркивая черты, которые казались слишком идеальными и в то же время – настоящими. Живыми.

Он не мог отвести взгляд.

– Нравится? – выдохнул он.

Она кивнула. Легко. Почти незаметно. И села напротив, на своё место, к своему завтраку так, будто жила здесь всегда.

Некоторое время они молчали. Он смотрел, как она пробует хлеб, как касается чашки, будто впервые. Как будто ребёнок, который с наслаждением познает мир. Каждое её движение было осторожным – не неловким, а скорее… исследовательским.

– Можно… я спрошу? – наконец нарушил он тишину.

Она подняла на него глаза.

– Ты ничего не помнишь, верно?

Она чуть склонила голову, вглядываясь в него так внимательно, как будто искала в нём ответ на свой собственный вопрос. Потом отрицательно покачала головой.

– И даже имя?

Она ответила лишь движением плеч, что не знает и мило улыбнулась.

Он усмехнулся уголком губ.

– Как же к тебе обращаться? – Задал вопрос Егор то ли себе, то ли незнакомке.

Она посмотрела вопросительно. Сделала глоток, задумалась. Казалось, что прислушивается не к нему, а к чему-то внутри себя. К чему-то очень далёкому. Невидимому.

– Виктория, – произнесла она негромко, будто проверяя, как звучит это имя вслух.

Он удивлённо вскинул брови.

– Виктория?..

Она посмотрела на него в упор, неуверенно, но спокойно. Он усмехнулся – не из насмешки, а из внутреннего узнавания.

– Это моё любимое женское имя, – сказал он. – Серьёзно. Лёгкое, небесное, красивое и при этом очень сильное. Символизирует победу. Он улыбнулся. – Значит, Вика, – повторил он. Отлично.

Он снова взглянул на неё, поймав себя на мысли, будто они уже давно вместе. Ощущение приятное, но в реальности же всё иначе – она же пропала и ничего не помнит.

– Слушай… – он поставил чашку. – Тебя наверное ищут.

Она нахмурилась.

– Ищут?

– Ну да. У тебя же семья, родные, близкие, друзья, коллеги. Кто-то, кто волнуется. Они, наверное, сейчас с ума сходят. Тебя же кто-то должен искать…

Она покачала головой, не отводя взгляда.

– Я… уже нашлась.

Он растерянно замолчал. Несколько секунд переваривал сказанное.

– Красиво сказано, – мягко ответил он. – Ты помнишь, где ты живёшь?

– Тут. – Она улыбнулась.

– Родители? Близкие?

– Нет…

Она снова опустила глаза. Егору стало неудобно за последний вопрос. На мгновение он растерялся, желая помочь. Егор взял телефон, включил камеру.

– Сфотографирую тебя и всё же попробуем отыскать. Должен же кто-то отозваться. Она молча кивнула и улыбнулась, показывая, что готова.

– Всё будет хорошо, – пообещал он, сам не зная, кому больше нужен этот обет.

Позже, пока она отдыхала в комнате, Егор сел за ноутбук. Загрузил фотографии. Написал лаконичные, но вежливые тексты:

«Найдена девушка в парке утром. Ничего не помнит. Если вы её знаете – просьба откликнуться».

Он разместил объявления в местных группах и форумах, на площадках вроде «Найдено» и «Пропавшие». Распечатал листовки, повесил на остановке, у входа в парк, где её встретил.

После этого отправился в отделение полиции. Заявление приняли, но отреагировали вяло – без документов и без конкретных обстоятельств, такое бывало. Тем более, она не ребёнок, не пострадавшая от преступления, не находится в розыске. Он вышел оттуда с чувством, что надежды мало, но не ноль.

Вернувшись домой, он заглянул в комнату. Она спала, свернувшись калачиком. Полюбовавшись ей несколько секунд, Егор подошёл к окну и посмотрел на уличный свет, лениво тянущийся сквозь кроны деревьев. Потом снова на неё.

– Виктория, – прошептал он. По телу пробежали приятные мурашки.

На зов костра

Запах свежего тимьяна и поджаренной картошки наполнил кухню. Егор ловко нарезал зелень, мысленно прогоняя список дел: обед – готов, объявления – размещены, заявление – подано. Осталось ждать.

За его спиной послышался мягкий шаг босых ног по полу. Он обернулся – Виктория стояла в проёме. Лицо ещё немного сонное, но взгляд уже внимательный.

– Ты проснулась, – улыбнулся он, снимая сковороду с плиты. – Как себя чувствуешь?

– Лучше, – прошептала она и чуть заметно потянулась, как кошка.

– Отлично. Я приготовил поесть. Присаживайся, сейчас всё поставлю.

Она села за стол, и пока он раскладывал по тарелкам еду, смотрела на его движения с почти детским интересом. Казалось, будто каждая мелочь в этом доме – для неё в новинку.

– Выглядит очень аппетитно – сказала она вдруг.

– Обычно у меня на обед яичница и чай из пакетика. Но сегодня у меня гостья, – он подмигнул и поставил перед ней тарелку. – Гостья без прошлого и с очень выразительным взглядом.

Виктория улыбнулась, чуть склонив голову. В этот момент поступил звонок.

– Прости, – извинился Егор, вытащив телефон из кармана и выйдя в соседнюю комнату.

На экране – Витя, друг детства, любитель шашлыков и шумных встреч.

– Алло, Дэн, ты живой там вообще? – раздался бодрый голос.

– Привет. Да, как сам?

– Мы выбираемся на шашлыки. Старой компанией. Ты как с нами? Или против нас?

Егор задумался на секунду, обернулся и посмотрел на Викторию.

– Под вопросом, – ответил он. – но если получится, то буду не один.

– Ух ты. Девушка?

– Угу.

– Не вопрос, всей компашкой ждём знакомства. Вы сегодня подтянетесь или завтра? Мы тут спонтанно созрели на поход к озеру с ночовкой и если готовы, то через пару часов готов заехать.

– Заезжай, а там по обстоятельствам, всё равно тебе по дороге.

– До встречи.

Он положил трубку и вернулся на кухню.

– Кто звонил? – спросила она.

– Друг. Пригласил на природу. Шашлык, костёр, компания… – Он сделал паузу, заглянул ей в глаза. – Хочешь поехать?

Вика слегка удивилась.

– А можно?

– Конечно. Если ты не против шума, смеха, гитары и разговоров о всякой ерунде, то уверен – ты впишешься.

Она на секунду задумалась, потом снова кивнула.

– Конечно поехали. Только.. давай наше знакомство…

Он улыбнулся и, будто невзначай, подхватил:

– Если ты не против, то я представлю тебя как свою девушку, с которой познакомились недавно и ещё узнаем друг друга. На этом закончим о прошлом и в весёлой компании будем узнавать друг друга лучше.

Вика одобрительно кивнула. Они переглянулись – и впервые с момента встречи между ними возникло что-то, похожее на лёгкий, тёплый смех. Не громкий, но живой. И по-настоящему человеческий.

Спустя полтора часа возле дома притормозила машина. Витя, как обычно, приехал чуть раньше чем озвучива. Весёлый, в шортах, с рюкзаком и кофе в руках, он махнул через окно:

– Карета подана! Любовь молодым и шашлыки бонусом!

Ребята вышли держась за руки. Егору показалось, что Вика немного растеряна, хотя она улыбалась, в своей манере изучая мир вокруг.

– Готова? – спросил он тихо.

– Едем, – ответила она так просто, что он снова почувствовал: в этой девушке куда больше храбрости, чем может показаться.

Они сели в машину. Егор представил ребят друг другу. Витя повернулся, и, оглядев её любопытным взглядом с ноткой хотрого прищура, сказал:

– Привет, Вика! Рад знакомству. Ты, похоже, спасла нашего Дэнчика от вечного одиночества и пельменей с майонезом.

Она засмеялась легко, без смущения:

– Я ещё не уверена насчёт пельменей… но одиночество – да, вроде бы сняли с учёта.

– Хорошо сказано, – хмыкнул он. – Ну, если ты любишь природу и хотя бы раз в жизни готовила шашлык – мы точно найдём общий язык.

– С шашлыком у меня нет опыта. Но смеяться и любоваться природой – это у меня в крови.

– Значит готовка шашлыка на мне, а с Вас наслаждаться его сочным вкусом. Обещаю: будет весело, не всегда вежливо, но всегда по-доброму.

– По-доброму я люблю, – ответила Вика, посмотрев на Егора.

Витя посмотрел в стекло заднего вида и подмигнул ребятам:

– Загадочная, но не колючая. Дэн, ты влип. В хорошем смысле.

– Не поверишь насколько, – сказал Егор, скользнув взглядом по её лицу.

Виктория поймала взгляд, чуть улыбнулась и впервые за день накрыла его ладонь своей.

И с этого момента дорога обоим казалась особенно ровной, мир более насыщенным, а солнце – чуть теплее обычного.

Среди своих

Озеро встретило их лёгкой рябью, будто откликнулось на их появление. Воздух густой и живой – тёплый, влажный, насыщенный запахами сосны, прелой листвы и дыма. Всё вокруг дышало костром, тишиной леса и далёким смехом – как будто сама природа включилась в их встречу. Кто-то уже нырнул, не сняв футболку. Кто-то возился с углями, кто-то открывал вино, а кто-то пытался на слух вспомнить аккорды к старым песням.

– Дэн! – закричали в унисон сразу трое, заметив их.

– Ага, живой! – отозвался он. – И не один.

Он посмотрел на Вику, хитро улыбаясь. – Этот человек, между прочим, редкий гость в наших краях и всегда приходил один.

– Ого! – подал голос один из парней. – Так Витька не шутил…

– Ну, за девушку Дэна – предложил Витя, открывая бутылку пива.

– За девушку Дэна. – прокричали все хором и чёкнулись бокалами-пластиковыми стаканчиками.

Смеялись легко. Без поддёвок, без грубости. Были искрене рады появлению Дэна с девушкой. Встретили без условий, без анкет и вопросов. И Вика, хоть и была больше молчалива, не пряталась. Слушала, включалась в беседы, улыбалась, наслаждаясь обстановкой. Она просто была – и этого оказалось достаточно.

К вечеру солнце стало тонуть за водой, растекаясь по глади озера красным, медным и золотистым. Поверхность воды казалась натянутой плёнкой янтаря – гладкой, но с дрожащими бликами, как дыхание спящего великана. Лес на другом берегу постепенно терял цвет, растворяясь в дымке и тенях. Над верхушками деревьев медленно, по одной, вспыхивали звёзды.

Костёр разгорелся по-настоящему. Дрова потрескивали, выпуская искры вверх, в тёмнеющее небо. Пламя металось, лизало воздух, будто танцевало в своём ритме – живом и древнем. Свет от огня ложился на лица пятнами – тёплыми, мягкими, как руки любимого человека.

Пиво переливалось в пластиковых стаканах, отдавая отблесками костра. Кто-то наливал сок, кто-то чай, но никто не спешил. Вечер входил в свою медленную, уютную фазу, где не нужно было никуда идти, ничего решать – только быть.

Гитара звучала негромко. Не концертно, не напоказ – как будто просто продолжала пульсировать в такт огню. Простой перебор. Потом аккорд. Кто-то в вполголоса подхватывал известный мотив. Песни были знакомыми, почти забытыми. Такими, которые звучат не для ушей, а для памяти.

Пледы расстилались по кругу, ближе к жару. Кто-то сидел, поджав ноги, кто-то лёг, положив голову на сумку. Рядом передавались бутерброды с сыром и варёной колбасой, запечённый картофель, обугленные овощи на шпажках. Но главное было не в еде – а в уюте. Он шёл не только от костра, но и от плеча к плечу, от взгляда к взгляду, от одной тихой реплики – к ответной улыбке.

И в этом круге света, в центре которого бушевал огонь, Виктория сидела молча, но гармонично вписалась в обстановку как будто всегда была частью этой компании. Не слишком заметна, но и не тень. Она просто присутствовала – как и звёзды над головой, и треск сучьев, и вечер, который никому не хотелось прерывать.

Егор сидел рядом с ней, наблюдая, как она смотрит на пламя. Укутанная в плед, с поджатыми ногами, с лёгкой тенью на лице – она будто была из этого вечера. Словно её придумал кто-то, кто знал, как соединить покой и любопытство.

– Как тебе наша компания? – спросил он тихо, не отрывая взгляда от костра.

– Тепло, – ответила она. – Очень.

Он чуть повернулся к ней, а она – к нему.

– Спасибо, что взял меня с собой.

Она посмотрела вверх. Егор следом тоже направил свой взгляд на небо. Под шум костра и звуки гитары над озером зажигались звёзды.

Простые люди

Утро пришло без усилий. Без будильников, без спешки, без чьих-либо слов. Оно просто настало – через тёплый свет, который медленно проник в палатки, скользнул по веткам и остановился на воде. Всё дышало медленно, как после доброго сна.

Кто-то ворочался в палатке, кто-то выбирался наружу, стараясь не потревожить других. Лагерь просыпался не звуками – состоянием. Воздух был мягким, влажным, наполненным тонким ароматом дыма и земли.

Виктория сидела у самого берега – босиком, с кружкой горячего чая, в пледе. Она не зябла – просто наслаждалась утром, чувствуя землю и находясь в единстве с природой. Волны плескались едва слышно, рыба изредка выпрыгивала наружу, оставляя за собой круги – будто кто-то невидимый писал по глади короткие письма каким-то изысканным шифром.

Егор сидел чуть поодаль, подкладывая тонкие сухие ветки в тлеющий костёр. Без спешки. Котелок с ухой уже покачивался над огнём. Поймали немного – на рассвете, когда ещё не успело прояснеть. Улов был скромный, но уха вышла настоящей: с дымком, терпкая, как сама тишина этого утра.

На другом костре кто-то подогревал остатки вчерашнего шашлыка. Кто-то нарезал хлеб, кто-то аккуратно нарезал овощной салат, не нарушая покоя. Всё делалось почти без слов – не от усталости, а от глубинного спокойствия. От той редкой гармонии, когда не нужно притворяться, не нужно договариваться: всё уже есть. Всё уже правильно.

Никто не спешил. Никто не зазывал к столу. Каждое движение будто происходило само, в согласии с чем-то большим – с озером, с дымом, с этим тёплым июньским светом, который плавно заливал лагерь.

Виктория смотрела на воду. Егор – на костёр. А может, и на неё. Между ними было молчание – но не как пауза, а как тишина, в которой слышно главное. Никто не говорил. Но все всё чувствовали.

Так начинался день, в котором не нужно было никуда спешить. Достаточно было просто быть.

– Да. Такие встречи выветривают все ненужные мысли. Мы редко так собираемся. Зато создаём свою атмосферу, уют, где всё понятно даже без слов.– Как спалось? – тихо спросил Егор, подходя к Вике с кружкой чая. – Хорошо. Здесь воздух… будто другой.

Они пили чай, сидя рядом и смотря в даль. Иногда переглядывались. Слов было мало, но это было то молчание, в котором комфортно.

После завтрака почти все отправились купаться. Вода была бодрящей – солнце ещё не успело прогреть берег. Егор нырнул первым, за ним остальные. Смех, брызги, громкие крики, как в детстве. Виктория осталась на берегу. Она сидела у кромки воды, босиком, и просто смотрела. Не с тоской, не с завистью – с вниманием. Словно изучала, как люди радуются.

Потом пришло время собираться. Никто не трубил "пора", всё как-то шло само-собой. Кто-то снимал палатки, кто-то собирал сумки, да и костёр чувствуя нужное время затухал.

Витя достал из багажника мусорные мешки и перчатки.

– Налетай, разбирай.

И вся компания – весёлые, шумные, с недосохшими волосами расхватали мешки и печатки. Сначала собрали свой мусор, потом прошлись по округе. Подняли пакеты, обрывки упаковок, старые банки, забытые кем-то бутылки. Смеялись, шутили, но собирали тщательно.

Собранные пакеты сгрузили в машину. По дороге остановились у контейнеров и выкинули мусор. Быстро, буднично, без лишнего пафоса.

Когда подъехали к дому Егора, солнце уже поднялось высоко. Виктория снова молчала, но взгляд у неё был особенный – светлый. Как будто она что-то поняла. Или – почувствовала по-настоящему.

Они вышли из машины, попрощались. Витя подмигнул, сказал:

– Береги её, Дэн. Она – особенная.

Егор по мужски обнял Витьку.

– Рад был видеть тебя. Спасибо, что организовал встречу. Душевно посидели.

Вика, попрощавшись уже шла в сторону дома:

– Простые люди. Но такие… настоящие.

И в этом был весь день. И, может быть, первая настоящая память, которая теперь была уже её собственной.

Без прошлого

Понедельник начался спокойно, без суеты. Свет скользил по занавескам, на кухне пахло свежим кофе и тёплым хлебом. На столе – два завтрака. Два человека. Простое утро, в котором всё было на своих местах.