скачать книгу бесплатно
Крушение происходило одномоментно. Ошмётки древесины стукались об конечности. Подлетевшее в воздух колесо, клацая, врезалась в спину и покатилось по улице дальше. В конечном счете оно закружилось, потеряло равновесие и, приплясывая попеременно концами обода, обрело покой.
Холодная грязная вода проникла под броню, пропитывая ткань и обжигая кожу, в особенности – шею и грудную клетку.
Взор капрала зацепился за пучок бежевого света, возвышавшийся над поверхностью сплошной лужи. Подсознательно ренегат пришёл к простому выводу: это его трофейный протазан. Как если бы другого оружия у него не было, Альдред возжелал вернуть химерит себе обратно.
Слабо перебирая ушибленными конечностями, Флэй слепо выдвинулся к зачарованному оружию. Будто утопающий в болоте, что хватается за спасательный трос.
Впрочем, Альдреду с трудом давалось даже просто держать нос повыше, дабы не захлебнуться ядовитыми саргузскими водами.
Над головой то и дело проносились разноцветные сгустки магической энергии. Как бы ни пришлось тяжко остальным персекуторам, они вступали в бой.
Разобщённо, ведь засада лишила их возможности действовать единым строем. Флэй корил себя за то, что не мог сию минуту подняться и помочь боевым товарищам. Или, во всяком случае, отыскать Ингрид.
Шумиха обещала быть несусветной. Чем не подходящий момент, чтоб убежать? Ещё бы понять, как емко и убедительно обрисовать необходимость бегства.
Всё, что ему пока удавалось – это ползти.
Он повторял про себя, словно заколдованный:
«Подождите меня!.. Ещё чуть-чуть!..»
Вялая рука ренегата только-только обхватила древко протазана, как вдруг прямо рядом с его ладонью опустилась нога в сандалии. Это была девица из оранжевых хламид.
Флэй поглядел на отступницу исподлобья. Читая по губам, капрал посчитал, что чародейка плюнула ему в лицо презрительный, желчный возглас.
Речь было не разобрать из-за гула, давящего на перепонки. С пальцев мятежницы, чьё лицо показалось бывшему репрессору смутно знакомым, посыпались искры солнечной энергии. Дозарядит заклинание – и нет больше Альдреда.
Умирать, словно бродячая собака, от рук чванливой магички, ренегат отказывался. Что было сил в ладони, капрал стиснул пальцами древко протазана и дёрнул на себя.
Химеритовое копьё бойко выскользнуло из-под натёртой и слегка опухшей ноги террористки, обутой в дырявую сандалию.
Бунтарка пошатнулась, однако же концентрация солнечной энергии сохранилась.
Альдред сжал челюсть, приподымаясь, и выставил перед собой оружие, после чего произвёл точный выпад.
Протазан впился наконечником в ногу отступницы, прорезая ткань хламиды. Из-под подола посыпался прах. Чародейка взвизгнула и повалилась на спину в лужу. Ненароком она подставила смазливое личико под каскады дождевой воды.
Стало ясно: если бить в конечность, рассыпается она. При этом удар в торс жертве сулил полное обращение в прах.
Ни с того ни с сего истошные вопли апостатки пронзили шумовой заслон, поглотили всеобъемлющий гул в ушах и взрезали слух Альдреда.
Так обозначился момент, когда ренегат наконец-то пришёл в себя.
Глядя в покрасневшие карие глаза, капрал обрушил на незадачливую мятежницу химеритовый протазан. Лишь сейчас, совершенно случайно он обнаружил: это оружие тоже именное. Бывший владелец назвал копьё «Злым Джинном». И смех, и грех.
Наконечник взрезал торс от грудной клетки до паха. Та дёрнулась, умоляюще протягивая потухшие руки. Голова откинулась назад. Через раскрытый рот в горло поступила дождевая вода.
В следующий миг Флэй наблюдал страшное. Кожа у чародейки изменила свой цвет, напоминая песок. Стала проваливаться вслед за разложившейся плотью и осыпавшимися костями. Она фигурально превратилась в пыль. Так работал «Злой Джинн».
Разлагал медленно, хоть и не на много. По всей видимости, гули действительно одной ногой стоят в могиле.
Апостатка, так или иначе, отошла в мир иной.
Зацикленный на прямой угрозе своей жизни, Альдред забывал поглядывать по сторонам. Капрал и не заметил, как ему с тыла пытался зайти ещё один отступник.
У него уже иссяк запас эфира. Тем не менее, он по-прежнему представлял угрозу, готовя для ренегата скипетр с орлиной головой. Из глаз и клюва сквозил эфир белого цвета. Вероятно, магия кристаллов.
Реализовать подлое нападение оранжевой хламиде не дала Казадеи.
Шифтер не жалела ни себя, ни эфира в истреблении мятежников.
Бурая лужа под ногами апостата поднялась вверх и поглотила его целиком, раздавливая в ничто под водяным прессом.
– Всегда пожалуйста, – буднично пробубнила Дора и сразу переключилась на другую цель. Альдред улыбнулся ей с благодарностью.
Отправив гелиомантку на ту сторону, капрал тяжело задышал и сквозь боль развернулся. Его взгляд охватил всё нежданное поле боя, где лоб в лоб схлестнулись мечи Церкви и Культ Скорпиона.
Лишь благодаря инквизиторскому сплаву все персекуторы остались целы и относительно невредимы.
Как бы их ни раскидало по проезжей части, пришли в себя они тут же, прекрасно понимая, что иначе им не дать отпор апостатам.
Запряжённым лошадям повезло гораздо меньше.
И хотя бедные животные были ни при чём, от губительной магии порчи им досталось больше всего.
Развалившиеся, изуродованные туши скакунов распластались на дороге. Из-под лопнувших шкур до сих пор поднимался медный гной, из бреши в брюшных мышцах вываливались окровавленные кишки.
Сколько бы отступников ни было вокруг, они всё прибывали – и вылетали будто бы отовсюду, уподобляясь полчищам саранчи на пшеничном поле.
Бойцам Вальдеса только и оставалось, что косить их, будто сено. А между тем и без того мутная вода приобретала пугающий багровый оттенок.
Некоторая часть апостатов засела в руинах ближайшего здания. Дом в три этажа, где ещё не так давно ютилась всякая лимита без определённого места жительства.
Когда новообращённые адепты Культа начали обстреливать персекуторов, у теаполитанки лопнуло терпение. Ярость возобладала над трезвостью мышления.
Каким-то чудом шифтер уклонялась от эмиссии эфира, пока бежала по направлению к кратеру. Яма образовалась на месте, куда угодил самый первый гексерский луч.
В спину ударила ветвящаяся молния, погашенная инквизиторской кольчугой, но больно подтолкнувшая ловчую вниз.
Ни на секунду не сомневаясь, шифтер поддалась импульсу и упала туда, как вдруг обнаружила, что внутрь успело натечь воды до самой середины.
Лужа поглотила Казадеи. Успев задержать дыхание, она нащупала дно руками, после чего поднялась в полный рост. Вода ей пришлась по пояс.
Потоки тут же стали стекать по её доспехам, но теаполитанке было всё равно: и так промокла до нитки, перепачкалась в глине и крови.
Дора полностью пропала из поля зрения апостатов. Сама же она прекрасно видела крышу необходимой постройки.
Это позволяло ей приступить к подготовке заклинания литомантии. В новой руне она была не уверена, иначе попробовала бы уже. Теаполитанка крутила и вертела руками, поигрывая химеритовыми иглами, будто безликая танцовщица в полупрозрачной шёлковой маске на восточном базаре.
Стены и фундамент заброшенного дома тут же рухнули. Потолки давили оранжевые хламиды в месиво.
Под неподъемным завалом погребло порядка двадцати отступников.
Было – и не стало.
Впрочем, это не сильно ударило по боевому настрою Культа Скорпиона.
Напрашивался простой вывод: угроза Мортары сбылась. Именно этот отряд инквизиторов им было нужно истребить во что бы то ни стало. Захватить Киафов.
Теаполитанка вскрыла очередной пузырёк белого нектара, осушила до дна. Она бросила бутылёк в воду и стала выползать на дорогу.
А между тем ударная сила персекуторов рвала и метала.
Рамон Вальдес будто бы чувствовал себя уязвимым. Желание умереть, и не зазря, гнало его вперёд, прямиком на врага. Сосредоточенный, как самоубийца, он являл собой для террористов живой таран. Магия – то, чего все так боятся в Равновесном Мире – её было мало, чтоб остановить вестанца.
Усач вообще пережил засаду просто потому, что его заслонила Доротея. Ценой слегка опалившихся волос.
Командиру только и оставалось, что прикрывать тыл юстициара, дефрагментируя выдохшихся чародеев. Либо тех, кто использовал эфир в качестве оружия ближнего боя, материализуя энергетические клинки да всё прочее.
Джада, отделавшаяся легче остальных бойцов, ему ассистировала, но по-своему. Брюнетка держалась поодаль, носясь по окрестным зданиям и вырезая террористов, что поливали эфиром персекуторов сверху.
Увлеченные пальбой, маги замечали гончую в последний момент. Когда сабля опускалась на их тело, взрезая плоть.
Вереща, маги валились на пол. Глаза сержанта заволокла багровая дымка. Она колола их, рубила на куски, заливая половицы кровью.
В какой-то момент на командира налетел литомант.
Вальдес танцевал с непризнанным рукопашником, без конца пытавшимся вырвать сердце из груди вестанца. Но ветеран Реконкисты оказался проворнее. Куда до него неповоротливому амбалу с ручищами, на которых тот собрал щебень и булыжники.
Спровоцировав горе-саватье на кулачный выпад, капитан ушёл в сторону и обрушил лезвие алебарды на его колено. Приложил усилие и высвободил секиру из плена тугих хрящей. Отрубленная голень рухнула в воду, вызывая отчётливый всплеск. Вслед за ней посыпалась туша взревевшего апостата.
По ней тут же прокатился ток, заставляя мага лепетать, будто зациклило. Между тем щебень и булыжники осыпались, эфир покидал тело. Шутка ли, заряда в химерите не хватило, чтобы поджарить апостата. Он еще подавал признаки жизни.
Рамон подпрыгнул, ставя ногу на грудь чародея-«каменщика», и пробил его череп копьевидным наконечником.
– Это того не стоило… – проронил Вальдес, провожая на ту сторону мертвеца.
Очередного глупца, что сложил голову за идею, воплощение которой увидеть ему было не суждено.
Глава 7
Сам Приам без особого труда делил пополам всякого отступника, решившего покуситься на его жизнь. Казалось, для него не существовало препятствий.
При этом, сколько бы великана ни поливали огнём, ни пытались испепелить или превратить в морозную глыбу, толстейшие латы уберегали от всех нападок. Позволяли ему, как берсерку, раскрыться в полной мере.
Цвайхандер опускался на голову одного, как вдруг юстициар подавался рывком вперёд, отчего лезвие тут же взмывало вверх, разрубая следующего за ним.
Багровые струи поднимались в воздух, пронизываемые жирными слезами неба.
Тут и там трупы отступников падали в лужу, окрашивали воду кровью, и скрывались под ней наполовину.
Гигант шёл вперёд неумолимо.
Если на его пути встречались недобитые отступники, вопреки их мольбам, здоровяк без зазрения совести наступал им на головы и мозжил черепа в кашу.
В глазах адептов юстициар был подобен неумолимой силе. Самой Смерти, что рано или поздно настигла бы и их.
Драго не на шутку разъярила подлая атака террористов. И хотя всё тело будто медленно запекалось на жаровне, он бросился в бой одним из первых, крутанув нож с лезвием-крюком в руке.
Пока боевые товарищи оттягивали на себя внимание чародеев, он без конца носился туда-сюда от одного неприятеля к другому.
Напоминал герват скорее не человека, а зверя, то поднимаясь в полный рост, то опускаясь на четвереньки.
Альдред в жизни бы не подумал, что человек способен с одним только ножом наделать вокруг себя столько суеты. Для каждого, кого сокольник повстречал на своём пути, столкновение оказалось фатальным.
Морской волк петлял, уворачиваясь от снопов огня и шаровых молний, но неуклонно приближался к чародеям, привыкшим держаться вместе. Стеной разбрасывать эфир надежнее, считали они.
Если бы.
Узелац подбежал к первому же волшебнику. Тот впал в ступор, понимая, что времени дать достойный отпор не хватает. Но и бежать казалось бессмысленным.
– О чёрт!..
Герват находил в себе силы вытворять что-то по-настоящему невообразимое.
Смыкая зубы и разворачиваясь, стрелок полоснул потрошителем по горлу оранжевой хламиды. Пока тот в бессилии потянул руки к надрезанному кадыку, сокольник зашёл ему за спину. Он перекинул его через себя, выждав самый лучший момент для этого.
Умирающий пиромант принял на себя поток морозящей энергии, обращаясь в заледенелую статую, и рухнул в воду.
При ударе затвердевшая голова откололась от шеи, за ней поломало остальное тело.
Криомант, нечаянно добивший брата по несчастью, гаркнул и попятился назад, лихорадочно пытаясь подготовить новое заклинание.
Но и на сей раз Драго оказался быстрее. Два молниеносных пируэта проредили пальцы на руках апостата.
Те градинками плюхнулись в лужу.
Маг мороза вскричал, но истошный вопль его прервался тут же.
Застрельщик врезал ребром ладони ему по горлу, оглушая.
Тут же сцепил пальцы на шее, чуть приподнял над землёй и, не сбавляя хватки, опрокинул криоманта на спину.
Рывок – и потрошитель краешком прошёлся по ярёмной вене. Кровь заклубилась в грязной воде, ветвясь лишь дальше и дальше.
– Где вас таких неумёх выводят? – бормотал герват задумчиво.
Если к огнестрелу морской волк подходил тактически, потому и считаясь лучшим, то с холодным оружием он обращался виртуозно, даже артистично.
