скачать книгу бесплатно
Кучерявый сразу отвернулся. Ответ блудного сына его не интересовал. Альдред вскинул бровь, не понимая, что происходит.
В него плюнули желчью ни за что, ни про что. Бештин достал из свертка сыр и принялся нарезать его, позабыв как будто сказанное только что.
Флэю не понравилось ни как он посмотрел на него, ни как разговаривал. Хуже всего то, что он не понимал, чем вызвана эта неприязнь, тем более – моментальная.
«И чего это он взъелся?..»
Вдруг его осенило.
«Ах, да. Он перепутал меня с обыкновенным луром…»
Джада поджала губы, чувствуя, как сослуживец позорил доброе имя отряда «Феникс». Но сержант Верде посмотрела на выходку Максанса сквозь пальцы. Заговорила фамильярно, с нарочитой улыбчивостью:
– Господа… и одна очаровательная дама, позвольте представить вам нашего дорогого брата по вере. – Гончая указала на спутника. – Альдред Флэй, ликвидатор-охотник. До капрала дослужился за одну ходку!
Чувствуя себя неловко, тот кивнул. Переводил взгляд с одного персекутора на другого. Не столько из стеснения или боязливости, сколько из настроя, уничтоженного в пух и прах вспыльчивым бештином.
За столом градус напряжения резко спал, раз уж с империей Луров новый человек ничего общего не имел. Но нашёлся персекутор, которому всё было не так.
– Так это очередной нирен? Ещё лучше… – пробормотал тот.
Выслушав, кто перед ними, Максанс через силу подавил смешок и принялся наливать себе из фляги вино, разбавленное водой, чтобы отвлечься.
Застрельщик тем временем хлёстко затворил магазин, убрал арбалет к стене и потянулся за походной сумкой.
– Эй, спящий красавец! – добродушно окликнула Флэя хрупкая девчушка, подняв руку вверх. Её было еле видно среди прочих бойцов группы. – Чего ты там жмёшься к двери, как бедный родственник? Проходи к нам!
Альдред посмотрел в сторону обладательницы звонкого, серебряного голоса.
«Та самая «очаровательная дама», я так понимаю?»
Илантийка – видно невооружённым взглядом. В карих глазах горел огонь жизни.
Миловидная, невысокая, загорелая, с каштановым каре. Казалось, ей не место среди закоренелых убийц персекуторского отдела.
Но именно она вчера вырвала душу из тела онейроманта. Её перчатки с химеритовыми иглами, выдававшимися из пальцев, лежали перед ней на столе. По ним прокатывался изумрудный эфир. Стало быть, сердцевину их отняли тоже у сновидца.
Контраст на лицо. Служба в Инквизиции ещё не успела её обезобразить в край.
И то ладно.
«Что ж это за девочка, раз у неё химеритовые перчатки?.. С ней не всё просто».
Сержант указала на пустующее место с краю. Альдред кивнул и сел на него. Сама брюнетка пристроилась по ту сторону стола. Блудный сын оказался рядом с загорелой девчушкой. Та улыбнулась ему, чуть отодвинув свой стул, чтоб было удобнее.
Кто-то из персекуторов подсунул гостю свёрток с прошутто. А с противоположного края передали флягу с разбавленным вином. Пришлось убирать шлем и перчатки.
– Спасибо. Благодарю, – только и успевал отзываться Альдред. Он принялся за еду и лишь во время трапезы понял, насколько голоден. Старался не смотреть в сторону сеньориты поблизости, которая безотрывно наблюдала, как тот ест.
«Кто-то смотрит, как другие работают. А кто-то – как другие давятся прошутто…»
Джада решила представить Флэю каждого в своей группе поочередно.
– Не по значимости, не по порядку, а как мне удобно, – предупредила она. – Бо?гдан Станеску, наш застрельщик. Мы прозвали его Лиходей. Как говорится, угадай, за что…
– Здоров! – отозвался прилизанный брюнет, подняв правую ладонь в знак приветствия, и улыбнулся, засветив несколько золотых зубов на месте выбитых.
Альдред кивнул ему, а сам гадал, откуда его привезли в Саргузы.
«Ну и имечко. Не вестанец так точно. Откуда-то с северо-востока Аштума, может? Из молодых королевств?..»
– Из Вульпии, что ли? – наконец, догадался Флэй. – Далеко ж тебя закинуло…
– Я деловой человек! – без стеснения заявил Богдан. – Всегда иду туда, где можно заработать хорошие деньги.
– А ведь на торговца ты не похож, – усомнился Альдред.
Стрелок на подозрение ответил звонким смехом. Верде решила объяснить.
– На самом деле, Богдан был разбойником с большой дороги. Если можно так выразиться. Не торговец, но имперские караваны потрошил усердно.
– Каюсь, грешил! – навеселе подтверждал застрельщик, прикладывая ладонь к груди. – Но знал бы ты, с каким удовольствием…
– Он перешёл дорогу лурам, и те натравили на него карателей из «Айсгерцен». Подельников перебили, а вот Богдан выжил, – продолжала сержант.
Тот кивнул, подтверждая сказанное. При воспоминаниях о погибших соучастниках ни единый мускул на его лице не дрогнул. Вот уж, кто точно лезет в Инквизицию исключительно за деньгами. Кроме злата, для него ничто не свято.
– Богдан обосновался в Илантии. У нас в Городе. Скрывался на Барахолке, промышлял ограблениями банков. Слышал, наверное, про налет на «Кассу Лардана» в Деловом Районе? Так это его рук дело. Был пойман.
Станеску изменился в лице, жуя губы, и увёл глаза в сторону.
– Его одинаково хотели казнить лурские власти и владельцы банка. Вовремя одумался и перешёл в Священную Инквизицию.
– Не забудь заметить, что меня считают ненадёжным, вот я и не прыгнул выше капрала, – смеясь, добавил Богдан.
– А как ты хотел? – съязвила Джада. – В общем и целом, перед лицом Церкви все гармонисты одинаковы. Если возжелали исправиться. Его гений налётчика и стрелковые таланты отметили по достоинству, так что взяли с большой охотой. Своё имя Богдан отмыл в наших рядах. И теперь он честный ревнитель веры.
Пассаж сержанта Лиходей оставил без ответа. Лишь лукаво улыбался и продолжал рыться в своей походной сумке. Между тем брюнетка перевела взор на юстициара:
– О Приаме ты уже наслышан у нас…
Джада взглянула на следующего персекутора, сидевшего рядом с бывшим разбойником, – смуглого мужчину средних лет с колкой щетиной и черными, как смоль, космами. На вульпа он походил даже больше, чем сам Богдан Станеску.
– А это наш бравый щитоносец, Имре Га?лаш, – представила его сержант. – Из заниведских тагров.
– Лейтенант Галаш, сестра, – строго поправил её тот. – Я попрошу…
Сержант неловко улыбнулась.
– Он из мелкопоместных рыцарей. Воевал за свой край против Священной Империи Луров. Увы, безуспешно…
Черноглазый бугай вздохнул горько и лишь тихо попросил:
– Не сыпь соль на рану, дорогуша…
– Я слышал об этой войне, – вставил свои пять сольдо Флэй.
«Давненько это было. Видать, поражение мужика неслабо подкосило».
– Тогда ты знаешь, что учинили скоты на моей земле, – ворчал тагр. – На моей земле!
Методы луров известны всем. Они не ищут любви там, куда приходят с мечом. Только повиновения. И если местное население противится, летят головы.
До тех пор, пока захваченные народы не взмолятся о пощаде. Либо так, либо никак.
Покоренных луры за людей-то едва считают, не ставя их жизни ни во что. Меньше народу – больше «Лебенсраум». Жизненного пространства, так остро им необходимого.
– В любом случае, когда луры аннексировали Заниведские горы и вышли на границы с Оршей, Имре отказался присягать новой власти, – рассказывала брюнетка.
Галаш фыркнул.
– Его лишили земли и выставили скитаться по свету. Некоторое время странствовал. Зарабатывал на жизнь мечом. Помогал деревенским жителям. С бандитами, в основном. Своим ходом прибился к Инквизиции. И со временем перешёл в Саргузский Корпус. Попал к нам. Как ты понял, больше всего на свете лейтенант у нас ненавидит империю.
– Заниведы будут свободны, мальчики и девочки, – объявил он холодно, поднимая стакан с вином. – Вот увидите…
Имре залпом осушил его и охнул, утирая остатки влаги с щетины.
Расспрашивать тагра о чем бы то ни было Альдред не стал. Лейтенант напоминал ходячую гнойную рану: только тронешь – и содержимое выльется наружу.
Богдан Станеску посмотрел на сослуживца краем глаза и лишь покачал головой. Над Вульпией мечом также нависала имперская угроза. Но разбойник с большой дороги – явно не тот человек, что беспокоился бы за своё отечество. Где упал на ночлег, там и дом его.
Джада выдержала паузу и перевела взгляд на бойца с пугающей механической маской. Тот убрал руки от инструментов и вздохнул, соблюдая поразительное приличие.
– Это у нас Драго Узелац. Тоже лейтенант. Застрельщик, но также умеет в укрощение фантомов. Настоящий самородок. – Сержант Верде не скупилась на комплименты.
– Вернее будет назвать меня «сокольником», – поправил он брюнетку. – Но такой специализации в Священной Инквизиции не придумали. И вряд ли додумаются.
Драго перевёл взгляд на её спутника.
– Альдред. – Он кивнул Флэю.
Ему польстило, что кто-то запомнил его имя, хоть и прозвучало оно всего один раз. Блудный сын решил удостовериться:
– Ты случаем не оттуда же, откуда отец Радован?.. Был.
– Мы оба из южных молвян, если ты об этом, – признал Узелац, не скрывая своей дотошности – и в то же время непринужденности. – А так, он дражанин, то есть с Келганских долин. Я герва?т, из прибрежных…
«Келганы – так близко и так далеко… Обычно люди оттуда селятся на севере Илантии, но никак не в Ларданах. Удивительно даже».
– А откуда именно?
– Со Сла?дара.
«Крайний юг Герватии. А широта – всё равно цимская», – прикидывал про себя Альдред, искренне любивший географию и знавший всё обо всех, насколько мальчик с пытливым умом вообще мог запомнить в учебке.
Два полуострова – массивные Келганы и кривую Илантию – отделяла друг от друга узкая полоса моря, будто шрам на коже. Зелёная вода там настолько солёная, что кажется горькой. Оттого и название соответствующее – Горькое море.
Оба куска земли, так или иначе, входили в Западную Дельмейскую империю. Соответственно, судьбы их во время великого переселения народов сложились похожим образом. Просто достались они совершенно разным народам.
Разграбив Илантию, луры остались и начали охотно смешиваться с остатками дельмейского населения, насаживая веру в Равновесие. Так зарождался новый народ, навеки разобщенный политическими границами варварских королевств от мала до велика.
Келганских язычников как ветром сдуло. Исчезли поголовно, равно как и автохтонные народы, растворившиеся среди них. Племена молвян своей и чужой кровью заплатили за право занять и обжить земли на соседнем полуострове.
А когда к ним сунулись уже луры, горе-захватчики с Илантии бежали обратно, сверкая пятками. Те немногие, кого не убили и не взяли в рабство. Буйные соседи тоже исповедовали Равновесие, но сдавать хоть пяди земли не собирались.
И с тех пор одни другим постоянно мешали жить.
– К тому же, – продолжал Драго, – я ещё и пират, как и почти все в Сладаре. Бывший, правда. По-другому не заработать на жизнь.
– Пират? – переспросил Альдред.
О морских разбойниках из Герватии он слышал предостаточно. Только вот и подумать не мог, что увидит кого-то из них воочию. В Инквизиции – так тем более. Горькое Море – их дом родной. Не повезло тем на Полуострове, чьи берега оно омывает.
В Узелаце ничто не выдавало разбойное прошлое. Сдержанный молодой человек с бесстрастными серыми глазами и чуть взъерошенными волосами цвета песка. Таких, как он, полно во всех слоях саргузского общества – от бедняков до приближенных Герцога.
«Что ж, внешность бывает обманчива».
Драго не нуждался в представлении сержанта, так что рассказал о себе сам:
– Мы охотились за торговыми судами Димето по всему Горькому морю. Их республика вообще ничего не могла с нами поделать. Похищали знатных людей с целью получить выкуп. Специи, чай, кофе, которые отбирали у димецианцев, переправляли контрабандой в Теаполь. Брали охотно, мы не такие жадные. Всё было хорошо, пока нас не подстерёг флот местного Герцога.
Узелац еле заметно улыбнулся. Затем продолжил:
– Капитана без лишних разбирательств отправили в Димето. Страшно представить, что республиканцы с ним сделали. Кажется, содрали кожу. Всё, как любят, – по закону. Ну а нас, команду его, поставили перед выбором. Или саргузская виселица, или вербовка в Инквизицию. Я долго не думал.
– Он – единственный, кто согласился, – вклинился в разговор усач, остававшийся тёмной лошадкой. Альдред посмотрел на него и перевёл взгляд обратно на Драго.
– И вот думай, знали они, что не протянут, или же побоялись, куда их могут бросить, – вздыхая, рассуждал морской волк. – Не суть. Короче, меня испытали. Поняли, что я гожусь в укротители, раз могу установить ментальную связь с фантомом из Серости. Вот и попал в отдел персекуторов. Как-то так.
– У нас в «Гидре» тоже есть один такой парнишка, – поделился Флэй. – Ходит с двумя баргестами. Нежничает с ними, как с домашними пёсиками. Они буквально служили ему и при жизни. У тебя тоже что-то такое?
Моряк покачал головой.
– Нет. Я привязанности к животным не имел. Это у капитана был ручной ворон. А я просто подчинил волю зверя. Силой. Как все.
– Кто твой фантом? – спросил Альдред, вскинув подбородок.
Глава 7
