Гонка по чёрной полосе

К стене, напротив Валеры, привалился внушительных размеров аквариум. За выгнутым стеклом среди водорослей плутали рыбины, такие же солидные, как и вся обстановка кабинета. Иногда они находили дорогу к стеклу и долго, взасос целовали прозрачную преграду своими пухлыми губами.

В углу у входа красовалась черная лакированная бейсбольная бита.

«Наверное, этим предметом воспитывают проштрафившихся сотрудников. А, может быть, отбиваются от хозяев здания. Обмен информацией с бандитами измеряется битами.» – Валере эта фраза показалась достойной того, чтобы занести ее в записную книжку, но, к сожалению, ни книжки, ни чистого листа бумаги под рукой не было. «И черт с ней: забуду – придумаю новую. Ничуть не хуже». Валера уже был уверен, что чёрная полоса строительного журнала закончилась. Начинается белая. Смена руководителя дурака, на руководителя интеллектуала обещала много приятных моментов помимо хорошей зарплаты.

Хозяева появились ровно через двадцать минут. Сначала в кабинет ворвалась толстенькая кокер-спаниельша. Не очень опрятная, давно не мытая и не чёсанная, но очень деловая. Она обнюхала Валерины джинсы, проверила руки и карманы на предмет чего-нибудь вкусненького, и разочарованно улеглась под хозяйским столом. Следом вошел высокий мужчина, лет тридцати. Скорее упитанный, чем спортивный. Хороший костюм, штиблеты с длинными, гордо загнутыми носами, подобные тем, в которые в начале третьего тысячелетия перебрались опера уголовного розыска, следователи и адвокаты. На округлом лице за очками скромная улыбка, адресованная кому-то вообще, там, межзвездном пространстве.

– Здравствуйте, – чуть картаво произнес он. На мгновенье его карие глаза задержались на Валере и снова отправились устанавливать контакт с инопланетными цивилизациями.

Валера неловко выбрался из недр глубокого кресла и ответил привычным: «День добрый»

Последней вплыла дама. Если камбалу поставить на хвост и сильно раскрутить, то получиться фигура, близкая по форме к той, что заполнила весь дверной проем от косяка до косяка. Дама была облачена в джинсы, удерживающиеся вопреки всем законам физики на месте, где у большинства людей располагается талия, но в данном случае мел место шар. Верхнюю часть дамы прикрывал двухслойный занавес из футболки и жилетки. И то, и другое было надето навыпуск, как чехол на кресло. Словом – образцовая фастфутная американка.

– Ну, вот и мы – объявила американка на чистом русском. – Извините за задержку. Меня зовут Илона…

Только спустя месяц Валера понял, что задержка была заранее спланирована. Так же, как и разбросанные на столе ценные электронные штучки. Двадцать минут, которые он потратил на журнал и ненавязчивое изучение обстановки, его самого изучали с интересом и тщательностью. Камерами слежения были оборудованы все помещения конторы.

О некоторых устройствах сотрудники знали, наличие других предполагали, но кое-что хозяева держали про запас, спрятанным от публики как фокусник держит заряженными в реквизит кролика, голубя или гадюку.

4

-Интересно: почём нынче стоит заказать журналиста? – Валера посмотрел на расстеленную постель, мгновенье поколебался и стал решительно натягивать спортивный костюм. – Если прежняя жизнь разочаровалась во мне – попробуем начать новую!

Об утренних пробежках он размышлял уже давно. Размышления эти носили сугубо философский характер. С вечера, обычно, они казались заманчивыми и здравыми. Утренняя дрёма каждый раз находила весомую причину отложить старт спортивной карьеры на завтра. Сегодня дрёма разбилась о грубую прозу жизни, и веской причины откладывать здоровье на завтра не нашлось.

–Дядя, не закрывай! – За дверью подъезда стояли трое. Молодые, лет по шестнадцать. Рыженький, блондин и жгучий брюнет с кудрями, словно только что отполированными ваксой. Стрижки короткие, а плащи – длинные. Мальчики торопились в дом. Валера – из дома. Но, несмотря на спешку, у рыжего, под распахнувшейся полой плаща Валера успел заметить биту. Бейсболисты! Американская лига! Такая же бита стояла в кабинете руководства «Инилайн». Похоже, ребята промахнулись. Им бы на «РемТочСтанок». С Димой поупражняться в искусстве отбивания мячей или почек. Если только они не с «РемТочСтанка». Юные стахановцы, передовики производства, берущие работу на дом. Или навынос?

Валера неспешной трусцой свернул за угол. За спиной звонко хлопнула металлическая дверь подъезда. А у обочины притормозила знакомая Toyota Cresta, серая, с тяжелым мощным капотом. Под ним сердце в две сотни лошадиных сил. По крайней мере, так утверждал владелец автомобиля. А за рулём, прикрытый тонированными стёклами, директор «Инилайн» Дмитрий Снегирь. Прибыл принимать работу. Теперь понятен утренний звонок: чтобы бейсболисты наверняка застали клиента дома. А то ведь мог сорваться матч. Хотя, он и так сорвался…

Валера бежал вдоль серого бетонного забора и уже весело размышлял.

«Ну, кто сказал, что жизнь во мне разочаровалась? Я повторил подвиг легендарного Колобка: и от мальчиков ушёл и от Димы ушёл. А то тебя, пухлая Илона, и подавно уйду!»

Четыре километра вокруг трех кварталов вылились в двадцать минут непрерывного движения, ведро пота и прекрасное расположение духа. Хотелось шалить и флиртовать. Но, флиртовать было не с кем. Зато шалить…

Три плаща, покачивая цветными головами, удалялись от дома по маршруту, который Валера только что замкнул на круг. Серая Toyota стояла у обочины спокойно и лениво, будто это автостоянка, а место оплачено на годы вперед.

Валера выскочил на проезжую часть, чуть добавил темпа и легко вскочил на взлетно-посадочную полосу капота. Бугор крыши салона лишь взвизгнул под резиной подошв кроссовок. Пачкать багажник Валера не стал. Не из эстетических соображений. Очень хотелось увидеть выражение Диминого лица. Он довольно ловко спрыгнул напротив водительской дверки и постучал в стекло. Тонированный триплекс с приятным гудением пошёл вниз. Валера, смакуя предощущение близкого триумфа, приготовился произнести что-нибудь вроде «Стратегическое планирование бизнеса не заказывали?!»

«Эх, сюда бы Снигиревский цифровик!» – успело пронестись в его голове до того, как стекло ушло в дверку полностью, а из салона вывалилась красная от возмущения физиономия. Выражение физиономии было именно то, на какое рассчитывал Валера. Вот только лицо было другое. Незнакомое было лицо.

–А где Снегирь? – скорее от растерянности, чем от любопытства спросил Валера.

–Какой снегирь, чмо? Май месяц! – дверка, похоже, мешала хозяину автомобиля вести просветительские беседы о природе и пернатых. Он её открыл. Открыл и вышел. Весь. И Валера понял, что жизнь его действительно разлюбила. Совсем и навсегда. Потный красный кулак вылетел откуда-то слева, снизу, что казалось невероятным, учитывая двухметровые габариты бойца. Часть лица из-под удара Валере увести удалось. Реакцию журналиста хвалили многие спортсмены. Но похвалы – похвалами, а кулак – кулаком. Челюсть и ухо попытались отбить удар, но потом передумали: приняли энергию потной кувалды, поглотили её и вместе со всем телом рухнули на асфальт.

–Снегиря ему захотелось! – Здоровяк нагнулся над Валерой и закрыл полнеба.

–Подвинься, солнце не вижу, – сквозь нокаут попробовал пошутить Валера.

–Ты псих… – уже без прежней энергии поставил диагноз здоровяк.

–Нет, журналист. – Выдохнул Валера и закрыл глаза.

–Слышь, журналист, – кто-то трепал его по щеке. – Я тебя не зашиб?

Валера открыл глаза и увидел солнце. У светила было большое красное и потное лицо. «Вот откуда пошло выражение Красно Солнышко!» – догадался он. Судя по выражению лица, Красно Солнышко было взволнованно.

–Я говорю: я тебя не зашиб?

–Нет, ты меня убил…

Солнце вымученно улыбнулось.

– Нет, правда, нужен снегирь – иди в зоомагазин! А тачку зачем топтать?

–Я нечаянно. – Валера тщетно пытался поймать светило в фокус, но оно упорно расплывалось.

–Ну, я погорячился. Ну, ладно. Но пойми: ты бежишь – я удивляюсь: что, тротуара ему мало. Потом гляжу, а ты уже на капоте. А я машину только вымыл. Вчера же дождь был. Ну, думаю, обнаглели эти пешеходы! А ты еще в окно стучать начал. И морда наглая, ухмыляется как задница.

–Как задница? – Валера попытался представить эту улыбку, но профессиональная и натренированная фантазия на этот раз ему отказала.

– Вот именно! – Красно Солнышко легко изменило конфигурацию, и Валера понял, что можно не только представить улыбку пятой точки, но и достоверно ее изобразить, – Я, того, перебрал чуток. Нет, в натуре, жаль фотика не было. Посмотрел бы на свою рожу – сам все понял. Так что извини, братан… У меня правая – как паровой молот. Тренер так говорил. Может тебя до больницы подбросить?

–Лучше до морга, – фантазия Валеры наконец освободилась от оков нокаута, он живо представил себе все происшедшее глазами владельца Тойоты и приступ нервного смеха начал подергивать сначала непострадавший в ходе инцидента пресс, потом, отбитые падением легкие, но мышцы лица, и, главным образом, челюсть не поддержали радостного порыва.

–Нет, ты ничего пацан. Нормальный. Дай-ка, я тебя на травку переложу.

Валера не успел отказаться. Тело легко взлетело куда-то вверх и плавно поплыло по направлению к милым белым барашкам редких облаков.

«Вот я и отправился в последний путь…Сейчас появится туннель и свет…»

Но вместо туннеля снова появилась красная физиономия, а в лопатки мягко и пружинисто уперлась свежая трава.

–Я вот что думаю: ты где живёшь?

–Где-то здесь – Валера, действительно, не мог сориентироваться: где он находится, но твёрдо помнил, что катастрофа разыгралась на подходе к дому.

–Может тебя того?

–Может не надо?

–Я хотел сказать: до дома донести?

–Оставь меня, командир. Сам доползу.

–Нет, ты точно, пацан – ничего! Полежи в тенёчке. В случае чего зови. Я здесь рядом. Еще минут тридцать проторчу… Пока моя телка накрасится…

Дунул легкий ветерок, и потное лицо исчезло.

«Чертовщина, какая-то…» – подумал Валера, вздохнул, поднялся, и, пошатываясь, пошёл к подъезду. Уже набирая код, он оглянулся. По улице катил поток автомобилей, но серой Toyota не было ни у тротуара, ни среди других машин.

5

«Сон. Это все сон».– Размышлял Валера, шоркая по ступенькам на свой четвертый этаж. – «Сейчас повернусь на другой бок, потом проснусь и никакого кросса, никакого босса, и никакого мордобоя…»

У дверей своей квартиры Валера остановился и полез за ключом. Потом передумал. По двери было видно, что к нему стучались. Причем, стучались битами. И никто не открыл. Тогда дверь вынесли. Не совсем, не на улицу – только с петель. Она валялась в коридоре, спокойная и сонная, как обессиливший алкаш на скамейке в летнем парке. Короче – ключи оказались не нужны. Да их и некуда было вставлять. Замок несчастный и виноватый лежал неподалеку. Он всем своим видом демонстрировал, что не предал хозяина, что стоял насмерть, что враги прошли только через его труп и что теперь никакого отношения к двери он больше не имеет.

«Все равно – сон» – упрямо подумал Валера – «Главное добраться до кровати и правильно проснуться».

Он отпихнул кроссовкой замок в сторону и прошёл в спальню. Минуту спустя Валера уже ворочался в постели, пытаясь понять: проснулся ли? А если да, то правильно или опять в том же дурацком мире, в котором жизнь разочаровалась в нем, мальчишки битами сломали дверь, а Toyota исчезала с обочины без следа, как ниндзя в американском боевике.

Снова раздался телефонный звонок. Валера открыл глаза и понял: жизнь разочаровалась в нем. Челюсть болела, ухо саднило. Слева, на подушке толстый и солидный, дремал «Словарь русского языка» С.И. Ожегова. Справа – мерно раскачивалась на одной петле книжная полка, еще вчера висевшая над кроватью.

Серая трубка телефона легла в руку привычно и удобно.

– Алё?

– Валерий Андреевич, до каких пор вы будете преследовать мою фирму и моих сотрудников? – мягко и жалобно прокартавила трубка голосом Димы Снегиря.

– Что такое дежавю и как с ним бороться… – говорить было неудобно: болела челюсть, и все слова выходили изо рта, как бы наискосок. Трубка растерянно замолчала. Спустя минуту Снегирь на другом конце провода собрал мысли в кучку и продолжил:

– Если я тебе отдам сто тысяч рублей, ты оставишь меня в покое?

– Как ты мне сегодня надоел. Если я тебе дам сто тысяч рублей, ты меня оставишь в покое? – у Валеры не было ста тысяч, но, зато, было ощущение, что он провел с директором как минимум полгода тет-а-тет на орбитальной станции. – Дима, я не шантажист. Я хочу свою зарплату. Понимаешь?

– Ну, в общем, да. Вы все хотите зарплату … – неуверенно пробубнил Снегирь.

– И знаешь, что: смени фамилию. А то мне постоянно советуют тебя в зоомагазине искать. А сегодня даже морду набили.

– Причем тут я? – совсем растерялся директор «Инилайн».

– А я причем? – разозлился Валера и бросил трубку.

Предыдущий телефонный разговор с директором «Инилайн» был более осмысленным и логичным. Но тогда и челюсть ещё была цела. Валера поглядел на полку. Букинистический маятник продолжал вяло раскачиваться, чуть шоркая по подушке. При очередном колебательном движении импровизированного мебельного маятника на наволочку выпали «Тёмные аллеи» Бунина. В полете синий коленкор распахнулся и на белом льне в голубой цветочек раскинул белый разворот в чёрную полоску.

«Дети из усадьбы, сидя под часовней на корточках, зоркими глазами вглядываются в узкое и длинное разбитое окно на уровне земли. Там ничего не видно, оттуда только холодно дует. Везде светло и жарко, а там темно и холодно: там, в железных ящиках, лежат какие-то дедушки и бабушки и ещё какой-то дядя…»

– Чушь, какая-то, а не дядя. – Валера захлопнул книжку и бросил ее на столик. – Все говорили: не вешай полку над головой – убьет. Не послушал. А технику безопасности для того изобрели, чтобы соблюдать! Но, все же, этот сон лучше: челюсть свернута, но хотя бы, дверь цела.

Он накинул халат и пошел в ванную. В коридоре лежала выбитая дверь. Рядом валялся замок. Пол был затоптан. А на ногах Валеры красовались кроссовки.

– Здравствуйте. С утра пораньше ремонт затеяли? – Наташа, соседка, соблазнительная как эскимо в июльский полдень, стояла на пороге.

– Что-то вроде… Но, скорее, день открытых дверей. – Валера поймал себя на том, что с удовольствием разглядывает округлую, еще по-весеннему белую грудь в глубоком вырезе розовой блузки. И ему сразу стало неудобно. Он попробовал смотреть на распластанную в коридоре дверь, но глаза упорно возвращались к декольте.

– А я с утра смотрю – вы бежите. А потом грохот на лестнице. Выглянула – ребята. Говорят – вы заказали: старую дверь снять, новую, бронированную – установить.

– Я заказал, меня заказали…– Валера с трудом перевел взгляд на дверной труп, – Но бронированная дверь теперь не помешает.

«Значит, я, всё-таки, и в этом сне бегал. Или это не сон. А сколько времени?» – Валера мог поклясться, что не отрывал глаз от пола, однако соблазнительные округлости снова попали в поле зрения. Наташа присела перед ним на корточки и трогала тщательно наманикюренным пальчиком рваную рану от замка.

«Она хиллер.»– подумал Валера – «Сейчас пальчиком погладит, и дыра в двери зарастёт. Или нет. Спросить?» Но вместо этого спросил:

– А сколько времени?

Спросил скорее от неловкости, чем от любопытства.

– Около девяти… – Наташа подняла на него свои большие, сияющие и влажные глаза. За глазами приподнялась голова, и открылся разрез, вход в эротический туннель, образованный выверенным развалом грудей. Туннель уходящий куда-то в таинственную глубину. Валера убедился, что в конце туннеля не всегда бывает свет. Иногда он заканчивается трусиками на розовой резинке.

– А что у вас с головой? – Наташа обнаружила синяк уже довольно явно стекающий от уха к подбородку.

– Сходит с ума, – точно определил Валера. – Можно вас попросить встать, а то я лягу перед вами.

–Я что-то не так сделала? – удивление ей шло удивительно. Впрочем, такому лицу подходило любое выражение.

– Нет. Это я могу сделать что-нибудь не то. Соседка: вы великолепны!

– Вот что значит интеллигентный мужчина! – Обрадовалась Наташа. – А то мой, чуть что краснеет, потеет и обзывает «классной тёлкой». Или вчера говорит: «у тебя шикарная задница!» Я для него как дура: с шести утра мылась, красилась, одевалась, а ему хоть бы хны. Позвонили на мобилу – он и слинял. И все мои хлопоты впустую.

–Ну, почему впустую? От вас невозможно взгляд оторвать, – искренне признался Валера.

–А, знаете, что? Зайдите ко мне, выпейте кофе, пока ваши рабочие с дверями не вернулись!

Валера напрягся: он догадался кто этот таинственный «мой», который краснеет и обзывает «классной телкой». Валера вспомнил большое пунцовое лицо и огромный потный кулак. В свете, или, точнее, в тени наступившей черной полосы, стоило от заманчивого предложения соседки отказаться.

– Что-то голова болит…– промямлил он неуверенно.

– У меня и от головной боли кое-что есть. Пойдемте. – Соседка мягко взяла Валеру под локоть и потянула за собой. Её горячие пальцы жгли кожу даже через халат. Валера тяжело вздохнул, еще пытаясь придумать отговорку. Но за выдохом, вполне естественно, последовал вдох, и он ощути знакомый и манящий запах. Запах секса. Этот аромат взорвал тонкие обонятельные рецепторы, обжег бронхи, заполнил легкие, впитался в кровь, и где-то в сосудах зародилась, забурлила химическая реакция, остановить которую могла только пуля. Да и то не всякая. А кулак, даже очень большой сразу сжался до размеров мелочи, не заслуживающей никакого внимания. Тем более, что Toyota от дома умчалась, а пацаны с битами в любой момент могли вернуться. То есть, пить кофе у соседки было гораздо безопаснее, чем сидеть у своих сломанных дверей. Из двух опасностей любой здравомыслящий человек выбирает меньшую. Или ту, которая кажется меньшей в данный отрезок времени.

В чём был, без галстука и смокинга, Валера покинул свою разбитую квартиру, как капитан покидает тонущее судно – не без сомнений, но с пониманием фатальной неизбежности происходящего.

6

-Если вы так настаиваете, я могу вызвать вас повесткой, прислать милицию, произвести в офисе обыск, изъять компьютеры – оно вам нужно?

Антон твердо решил завершить имилайновское дело сегодня, а потому, вскрывал круговую оборону фирмы, не особенно заботясь о деликатности формулировок и гуманности методов. То-есть, конечно, никакого обыска и изъятия компьютеров он производить не собирался – слишком долго и хлопотно. Пока напишешь все бумажки и получишь все визы, снова будет пятница, только уже следующей недели. Но надавить на несговорчивое руководство консалтинговой фирмы Антон считал своим неотъемлемым правом. Кроме того, его сильно раздражала секретарша, напрочь отказывающаяся соединить с господином генеральным директором. Мотивировка: «Его нет на месте» могла удовлетворить только олигофрена: в телефонной трубке было отчетливо слышно, как девушка детально повторяла кому-то слова и доводы Антона.

– Вы понимаете, сегодня пятница, конец недели. Мы не успеем подготовить документы.

– Девушка, как вас зовут?

– Таня. – Ответила растеряно секретарша.

– Так вот, Таня, у меня почему-то сложилось такое впечатление, что Дмитрий Анатольевич уже подъезжает к офису и с минуты на минуту будет готов взять трубочку. Если это не произойдет, то я стану очень переживать за его судьбу. Вы знаете, у нас в районе участились случаи пропажи коммерсантов. Так, что я, пожалуй, вынужден буду подъехать к вам сам. На всякий случай с ОМОНом.

В трубке заиграл диксиленд. Совещание длилось три куплета, затем Таня прорвалась сквозь музыкальную заставку и сообщила:

– Дмитрий Анатольевич только что подъехал. Сейчас возьмет трубку.

– Какая приятная новость, – вежливо отреагировал Яненко.

–Здравствуйте, – запел Снегирь, чуть картавя, – Поражён интересом прокуратуры к моей скромной компании и уж совсем не понимаю: зачем вы пугаете моих подчиненных?

– Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич. – Антон решил придерживаться иронично-интеллигентной манеры общения, – разрешить представиться: следователь Октябрьской прокуратуры Яненко. С удовольствием поясню: интерес прокуратуры к вашей компании – следствие обращения ваших подчинённых. Замечу, абсолютно добровольного и более того, несколько обременительного для меня в данный момент времени. А напугать ваших сотрудников в большей мере, чем это удаётся сделать вам, у меня вряд ли выйдет.

– Не понимаю… совершенно не понимаю: какие могут быть претензии ко мне и компании? Тем более у моих сотрудников…

– Вот и я не понимаю. Именно для устранения этого взаимного непонимания и хочу взять у вас объяснения по поводу заявления вашего сотрудника Бокова, посмотреть вашу бухгалтерскую отчётность, побеседовать с людьми на предмет белой, серой и чёрной оплаты труда.

– Это никак невозможно. Мне нужно подготовиться. Давайте на той неделе, в среду или четверг?

– Давайте сегодня!

– Вы же понимаете, сегодня пятница, половины сотрудников нет.

– Я не знал, что у вас сокращенная рабочая неделя. Надеюсь, соответствующий приказ имеется? – Яненко решил не отступать. Таблетки действовали, головная боль ослабла, и Антон воспользовался этим благоприятным обстоятельством на сто процентов.

– Вы меня не так поняли. Просто…– Снегирь пытался найти логичное объяснение отсутствию сотрудников, – все на опросе… Маркетинговое исследование…

– Крупный заказ?

– Ещё какой крупный! И очень ответственный!

– Я очень рад за вас лично и вашу компанию в целом. Крупный заказ – серьёзные деньги. А где серьёзные деньги, там не может быть причин для задержки зарплат и неоплаты налогов. Я верно рассуждаю?

– Ну, в общем. Отчасти. Заказчик ещё не рассчитался. Но как только деньги упадут на счёт…

Яненко понял, что этот разговор можно продолжать вечно. А начальство категориями вечности мыслить не привыкло. Для начальства любая вечность имеет конкретные сроки. И если в эти сроки не уложиться, то вечной останется только нынешняя должность. А, может быть, и она превратится в мимолётное воспоминание о коротком счастливом прошлом.

– Ладно, хорошо. Все на опросе. Но вы-то в офисе? – потребовал конкретики Антон.

– Я? – по бесконечно длинной паузе складывалось явное ощущение, что господин Снегирь очень хотел мгновенно переместиться в точку опроса. Причём, куда-нибудь страшно далеко: за пределы района, города, страны и, даже, континента. Но, к сожалению, не имел такой технической возможности. И уже совсем вяло и безжизненно, пролепетал правду, – да… в офисе…

– А бухгалтер маркетингом занимается?

– Нет…

– Вот и отлично. Значит я еду к вам.

– Но, пятница же…– Сделал последнюю попытку генеральный директор «Имилайн».

– Ошибаетесь, уважаемый Дмитрий Анатольевич. В прокуратуре сегодня четверг.

– Не может быть, – Снегирю показалось, что его пытаются надуть. Причём, надуть нагло и беспардонно. Так, как они с Илоной обычно надували клиентов и сотрудников. И это было непривычно.

– Очень даже может быть. За пятницей, как известно, следует выходной. А у меня завтра рабочий день. Значит, что?

– Что? – совсем без интереса спросил Дмитрий Анатольевич.

– Значит, сегодня четверг. Так что готовьте бумаги. – Не дожидаясь согласия, подвел итог Яненко, – Вы ко мне или я к вам?

– Мы к пяти подъедем.

– Замечательно. Жду. Очень надеюсь, что вы не забудете бухгалтера и отчётную документацию за последний квартал.

Антон положил трубку и подумал, что нужно набрать Димку Утяна. Вот кто умница, золотая голова. Любую бумажку составит – не подкопаешься. Не отписка – поэма. Со всех сторон прикроется ссылками на статьи и параграфы. На дилетантов такой документ производит впечатление Великой Китайской стены – любоваться можно, а штурмовать и искать слабые места бессмысленно. Профессионалы на творения Утяна реагируют как искусствоведы на картины Рафаэля или статуи Микеланджело. Димка наверняка уже дела по невыплате зарплат отрабатывал и может подсказать, как правильно отказать в возбуждении уголовного дела. По-хорошему, жлобов вроде Снегиря, нужно наказывать, но с этим волокиты столько, что, если зарплатными мошенниками заниматься вплотную, на настоящие преступления времени уже не останется.

Антону повезло: Дима был на месте и сразу взял трубку, хотя прокуратура Ленинского района, где на благо государства Российского трудился Утян, так же попала под удар административной нейтронной бомбы.

– Привет, это Яненко.

– Привет, Антон. Чего надо? Только быстро и по существу: у меня люди.

«По существу» – любимое словечко Димки, еще с юрфака. Его в группе так и звали «наше существо». Но без иронии и с уважением, потому, что на любой вопрос «по существу» он тут же давал ответ «по существу».