Шпилев А Г Лютослав 01 Рождение мстителя. Книга 1

По совету воинов Сигурд решил прекратить поход и теперь спешит возвратиться к основному войску.

Приказав Ицхаку продолжать допрос, Завулон отошел от костра и глубоко задумался. Он прекрасно знал, что такими же как Псел одиночками были и соседние с ним Ворскла с Сулой. Поэтому, обходить пороги посуху, вражеской рати все равно придется. А вот куда северный правитель направит ужасающую мощь своего войска, Завулон уже не сомневался. Показав силу Ромейской империи, Эйрик Мудрый теперь собирался бросить вызов хазарам. Яростный поток убийств, грабежей и насилий уже был готов обрушиться на север его страны, сметая и уничтожая живших там северов, вятичей, буртасов и итильских болгар. Но возможность спасти хоть кого-то у Завулона все еще оставалась.

Уже глубокой ночью несколько доверенных дружинников были отправлены со срочными посланиями. Их сопровождали крупные отряды лучших бойцов Угека, в задачу которых входило обеспечение свободного и быстрого проезда людей Завулона по мадьярским владениям.

Всего посланий было три.

Первое, адресованное эль шаду Исааку в почтительных выражениях сообщало о возникших обстоятельствах и содержало осторожный совет направить объединенное хазарско-буртасское войско на помощь итильским болгарам для совместного отражения вражеского вторжения.

Второе к великому князю северов Святополку рекомендовало получателю оставить расположенные на пути движения непрятельской рати поселения и увести их жителей вглубь Северской земли, а затем истреблять отдельные отряды врагов из засад, избегая больших сражений. Отдельно давались указания относительно хазарской дани. Ее надлежало целиком вывезти в надежное место и хранить там до передачи Завулону. В конце письма, кундур напоминал, что правитель лично отвечает за полную и своевременную выплату дани божественному кагану, несмотря на возникающие трудности.

В третьем, адресованном эльтеберу итильских болгар содержались указания по сбору подвластных ему сил в окрестностях Булгара. Туда же должно подойти и хазаро-буртасское войско, чтобы объединенными силами уничтожить осмелившегося вторгнуться в пределы государства врага.

Устало потирая пальцами, ноющие от напряжения, глаза Завулон вошел в свою юрту. Встречающие его слуги почтительно поклонились. Тоже сделал и стоящий у его постели невысокий человек с головы до ног закутанный в плотный темный плащ. Кундур удивленно приподнял брови. Подарок дьюлы Угека шепнул на ухо Завулону один из слуг, снимавший с него верхний кафтан. По поданному им знаку таинственный незнакомец сбросил свой плащ и оказался полностью обнаженной иверийской княжной. Отпустив слуг властным мановением руки, Завулон подошел к девушке и оценивающе осмотрел ее с головы до ног. Потом сел на свое ложе и с наслаждением вытянул ноющие ноги. Вышколенная невольница тут же опустилась перед ним на колени и начала осторожно снимать запыленные сапоги с гостя своего повелителя.

Глава 6.

Следующий день начался с казни рыжего берсерка-оборотеня.

Как только ночной сумрак исчез под беспощадными лучами восходящего солнца, в расположенный на краю кочевья узкий глубокий овраг, мадьяры пригнали три десятка рабов и несколько запряженных быками телег наполненных длинными, прочными жердями. Подгоняемые криками и ударами плетей, невольники быстро подровняли крутые склоны оврага, тщательно выровняли его дно и перегородили выход высокой прочной стеной с небольшими воротами. Края оврага были огорожены волосяными веревками, крепко привязанными к вбитым на одинаковом расстоянии друг от друга деревянным столбикам. В верхней части оврага, напротив стены с воротами, рабы соорудили высокий помост и застелили его мягкими коврами, на которые положили обтянутые золотой парчой подушки. Помост предназначался для дьюлы Угека и его самых знатных гостей. Остальные обитатели стойбища толпились за веревочным ограждением, а несколько воинов зорко следили за тем, чтобы самые азартные из зрителей не перелазили через веревки, рискуя свалиться вниз. Как только подготовительные работы были закончены, оглушительный рев боевых труб возвестил о прибытии верховного военачальника мадьяр. Сопровождающие дьюлу Завулон со своей свитой, шаман и племенные старейшины-хетумогеры удобно расположились на подушках, а Угек прошел по помосту и замер на его краю. Снова резко взревели боевые трубы, ворота в перегораживающей овраг стене распахнулись, и дружинники дьюлы вытолкнули на арену обнаженного рыжеволосого берсерка. Стоящий на краю помоста дьюла указал на пленника толпящимся вокруг него соплеменникам и громко сказал:

– Наш шаман, многоуважаемый Баголи, глядящий в двух мирах одновременно, определил, что тот, кого вы видите внизу не совсем человек.

Пленник замер и задрав голову уставился на говорящего, чутко ловя звуки незнакомой речи.

Вокруг Угека разлилась напряженная тишина и он продолжил.

– Мудрый Баголи смотрел на него сквозь свое магическое железное кольцо и увидел получеловека, полу-медведя. Сражаясь, он пожирает души убитых. Это делает его невосприимчивым к боли, увеличивает силу и ловкость, а также дает неуязвимость к железу и огню.

Слушатели ахнули и дружно посмотрели на берсерка. Поняв, что речь идет о нем, тот внезапно оскалил ослепительно белые зубы и громко зарычал. В толпе раздались женские вскрики, некоторые зрители отпрянули от ограждения, вызывая среди окружающих их людей сумятицу и толчею. Довольный оказанным впечатлением, рыжий великан оглушительно захохотал.

– Мы могли бы расстрелять его из луков стрелами с костяными наконечниками. Но шаман запретил это делать, сказав, что его убийца погубит не только себя, но и обречет на смерть всю свою родню.

Угек обвел взглядом вновь притихшую толпу и торжественно закончил.

– Так пусть же зверя убьет зверь.

Снова взревели трубы. Ворота распахнулись и в них показалась толпа рабов. Рыжий разбойник резко повернулся к входящим невольникам и стал внимательно наблюдать за их действиями. Пугливо косясь на берсерка, они протащили сквозь ворота огромную железную клетку с беснующимся внутри нее леопардом. Торопливо поставив свою ношу на землю, невольники бросились прочь из ограды. Ворота захлопнулись. В десяти шагах от замершего пленника остались стоять клетка разъяренным зверем и невысокий старик-смотритель. Он быстро открыл замок, настежь распахнул дверь клетки, и хищник одним мощным прыжком оказался на свободе. Леопард был великолепен, мощное мускулистое двухметровое тело покрывал густой светложелтый мех с раскиданными по нему редкими буроватыми пятнами. В оскаленной пасти блестели огромные клыки. Зеленые глаза сверкали как изумруды, мощные лапы с острыми когтями царапали землю, а нервно хлещущий по сторонам хвост при каждом соприкосновении с поверхностью оврага взметал вверх облачка пыли. Прижав уши, хищник припал к земле.

Увидев, готовую к нападению крупную пятнистую кошку, пленник мгновенно преобразился.

Лицо рыжего берсерка исказилось и покраснело, вены разбухли, огненные волосы взъерошились, а в уголках оскаленного рта запузырилась пена. Судорожно скрючив пальцы, он грозно взревел и бросился в атаку. Леопард прыгнул навстречу.

Визжащий клубок из переплетенных тел покатился по арене. Достигнув стены, он ударился об нее и распался. Послышались изумленные крики. Человек был жив. Более того, не смотря напокрывавшие все его тело глубокие кровоточащие раны, он достаточно уверенно держался на ногах. Великолепная шкура леопарда также краснела безобразными полосами и пятнами, а окровавленный рот и пальцы берсерка не оставляли сомнений в виновнике их появления. Находящиеся на расстоянии нескольких метров друг от друга противники, столкнулись ненавидящими взглядами, потом пленник развернулся и стремительно побежал. Леопард бросился вдогонку. Зрители разразились насмешками и презрительным улюлюканьем. Хищник почти настиг человека, когда тот вплотную приблизился к противоположной стене оврага. Взбежав примерно на два метра по ее гладкой поверхности, он оттолкнулся от нее обеими ногами, перекувыркнулся в воздухе и приземлился позади опешившего хищника. Зрители ошеломленно охнули.

Молниеносно схватив леопарда за хвост, берсерк крутанулся на пятках. Легко оторвав 70-килограммовую тушу зверя от земли рыжий великан описал им несколько кругов, а потом с размаха ударил визжащую от ярости кошку о стенку оврага. Оглушенный зверь на мгновение замер. Берсерк выпустил хвост из рук, стремительно прыгнул на спину зверя, сжал ногами его бока и стиснул горло леопарда в удушающих объятиях. Большая кошка отчаянно сражалась за свою жизнь. Она бесновалась, перекатывалась через спину вместе с оседлавшим ее наездником, старалась зацепить и разодрать его когтями. Но все было тщетно. С каждой секундой стальной ошейник смыкался все сильнее, движения леопарда становились медленнее и беспорядочнее, а его свирепый рев превратился в жалобный хрип. Вскоре все было окончено. Победитель поднял над собой обмякшую тушу и бросил ее на землю. Наступив на убитого леопарда ногой, он оглядел зрителей и что-то торжествующе прокричал на своем языке.

Мадьяры разразились восторженными воплями. В них почти утонул одинокий крик, полный горя и ненависти. Но чуткое ухо человека-зверя уловило его. Берсерк обернулся и увидел бегущего к нему от стоящей у ворот клетки старика ивера. Ослепленный ненавистью и жаждой мести, тот бросился на залитого кровью великана с занесенным над головой ножом. Презрительно рассмеявшись, воин перехватил руку смотрителя , а затем нанес старику мощный и стремительный удар в подбородок, голова нападающего откинулась под неестественным углом, громко хрустнули позвонки, и мертвый смотритель рухнул на труп своего любимца. Берсерк снова посмотрел на зрителей и вызывающе захохотал. Судорга гнева прошла по лицу Угека. вскочив на ноги дьюла выкрикнул приказ стоящему у помоста Алмушу. Через несколько минут, в распахнутые ворота на арену ворвалось два десятка мощных поджарых псов. Заливаясь громким лаем, они устремились к берсерку. Яростно воя и размахивая отобранным у смотрителя ножом тот бросился им навстречу. Затем пленника накрыло волной собачьих тел. Вскоре рев берсерка умолк, а псы продолжали рвать на куски уже мертвое тело. Наблюдающий за происходящим в овраге сквозь магическое железное кольцо шаман довольно кивнул

Ужасный северный оборотень покинул мир живых навсегда.

Казнь рыжего великана предваряла собой похороны павших в сражении мадьярских воинов. Один из погибших оказался близким родственником дьюлы и тот пригласил Завулона со спутниками принять участие в похоронах. Под громкие стенания и плач собравшихся, одетого в богатый праздничный наряд покойника опустили в неглубокую прямоугольную могилу. Тело бережно положили на спину головой на запад с вытянутыми вдоль туловища руками. Шепчущий защитные заклинания, шаман закрыл лицо покойника маской, из тонкого серебряного листа с прорезанными отверстиями для глаз, носа и рта. Эта серебряная личина должна была скрывать истинный облик воина от злых демонов загробного мира. Ее гладкая поверхность могла четко отразить образ приблизившегося к душе мертвеца чудовища. Отраженный образ вводил демона в заблуждение, и он уходил прочь уверенный в том, что встретил сородича. Если же злой дух подозревал обман и пытался сорвать маску серебро причиняло ему ужасную боль и лишало демона сил. На пути в счастливую страну мертвых погибшего воина подстерегало множество тягот и опасностей. Чтобы покойный мог их преодолеть родственники снабдили его оружием и быстроногим конем. Около правой руки умершего поместили саблю и боевой топор, у левой – лук и колчан с восемью стрелами. В ногах воина уложили шкуру коня, снятую вместе с головой, копытами и хвостом. Рядом со шкурой поместили сбрую, уздечку и седло со стременами. Около головы мертвеца поставили несколько горшков с едой и кувшин с хмельным кумысом, чтобы покойник не мучался на том свете от голода и жажды. После завершения всех полагающихся обрядов, могилу засыпали и отметили место захоронения невысокой насыпью. Когда всех погибших мадьяр похоронили, к их могилам пригнали захваченных на переправе северных налетчиков. Любой из пленников мог быть причастен к смерти погребенных, поэтому дьюла со старейшинами приговорили их всех к заслуженному возмездию. Согласно стародавнему обычаю, каждого разбойника должны были живым зашить в снятую с коровы шкуру и подвесить между связанных жердей так, чтобы осужденный не касался земли ни одной частью своего тела. В таком положении осужденный должен был находиться до самой смерти и после нее, пока его кости не упадут на землю и не превратятся в прах. По знаку дьюлы его соплеменники приступили к казни осужденных. Палачи работали ловко и быстро. Уже через час десять пленников кричало и корчилось от боли в тисках высыхающей от солнечного жара кожи. Однако, жестокое представление было прервано последним из смертников. Когда его тащили мимо дьюлы, он вырвался из рук охранников, поймал взгляд сидящего рядом с Творимиром Люта и громко крикнул ему, смешно коверкая славянскую речь:

– Я знаю, как погиб твой отец, крысеныш!

Лют вскочил на ноги, торопясь задать пленнику множество вопросов. Но Творимир сильно потянул подростка за рукав и усадил его обратно.

– Этот пленник собственность мадьяр и только их предводитель решает убить его сейчас или дать поговорить с тобой перед казнью, – прошипел рылич Люту на ухо.

Потом верховный правитель семичей повернулся к Завулону и почтительно обратился к вельможе:

– Благородный кундур! Не мог бы ты попросить дьюлу выслушать этого обреченного, ведь правда о последних минутах жизни доблестного Воислава важна не только для его сына, но и для великого князя Святополка, которому он верно служил многие годы.

Хазарин наклонился к Угеку и прошептал несколько слов. Дьюла милостливо кивнул и движением пальцев позволил пленнику подойти поближе. Некоторое время Завулон молча рассматривал стоящего перед ним мужчину.

Высокий и хорошо сложен, как и большинство казненных. Длинные светлые волосы, борода заплетена в косу. Обе руки от ногтей до шеи покрыты замысловатой татуировкой – люди, деревья, сказочные твари. На теле раны и синяки. Правая рука перебита и опухла, вероятно, причиняя страшную боль при каждом движении. Совершенно обнажен, потому что прижимистые мадьяры сняли с приговоренного к смерти пленника всю одежду. Несмотря на раны и наготу, держится с достоинством, но не вызывающе.

– Занятный человек, – Завулон беззвучно хмыкнул и спросил по-славянски: – Откуда ты знаешь этого отрока и почему ты решил, что убитый на твоих глазах мужчина его отец?

Показывая что понял вопрос, пленник кивнул головой и ответил на том же языке:

– Несколько дней назад, в захваченной крепости, я стал свидетелем того как погиб защищающий свое жилище славянский вождь. Позже я заходил в этот дом и видел этого мальчишку. Он лежал среди трупов в луже собственной крови и сам казался мертвым.

– Помню меня поразило сходство его лица с лицом убитого вождя. Так обычно бывает у очень близких родственников. Например, у отца и сына.

Рассказчик хохотнул и продолжил:

– А сегодня иду мимо, смотрю опять тоже лицо. Вот и решил окликнуть. Вероятно, прядильщицы судьбы, еще не решили обрезать нить твоей жизни, малыш, – он дружелюбно кивнул Люту.

Тот в ответ зло ощерился.

Хазарин, у которого спокойная непринужденность обреченного на мучительную смерть человека вызывала невольное уважение, спросил:

– Чем ты докажешь, что говоришь правду, а не пытаешься отсрочить свою казнь?

Смертник пожал плечами.

– Когда славянский воин пал, мы с друзьями разыграли в кости его доспехи и одежду. Мне достался прекрасный посеребренный шлем. В сражении на переправе этот шлем защищал мне голову. Когда наш корабль врезался в берег я был выброшен из него и попал в плен. Шлем стал добычей одного из захвативших меня воинов. Найдите его и покажите этому мальчику, если он его опознает, значит я говорю правду.

Пленник замолчал и внимательно слушающий его рассказ Угек отдал приказ найти нового хозяина Шлема. Вскоре дружинники Угека вернулись, ведя с собой невзрачного низкорослого человека. Дьюла взял из его рук увесистый кожаный сверток и бережно развернул его. Окружающие Угека люди восхищенно вздохнули, увидев великолепный сияющий шлем, некогда подаренный отцу Люта эль шадом Исааком за проявленную на поле битвы храбрость. Основу шлема составляли четыре посеребренные стальные пластины, надежно соединенные между собой фигурными заклепками. Тщательно отполированная поверхность пластин ослепительно сияла, отражая падающий на нее свет. Шлем венчало серебрянное навершие с втулкой для конского хвоста или пучка перьев. По нижнему краю боевого наголовья шел обложенный серебром ободок с небольшим наносником. В ободке были проделаны сквозные отверстия для крепления , сплетенной из мелких стальных колец бармицы. Навершие и ободок покрывал непрерывно повторяющийся узор из переплетенных побегов и цветков лотоса. Безупречное совершенство творения знаменитого итильского оружейника нарушала лишь безобразная вмятина на одном из его боков. Дьюла повернулся к Люту и показал ему серебряный шлем. Княжич утвердительно кивнул, с первого взгляда узнавая виденное много раз сокровище. Угек молча вернул шлем его новому владельцу и тот растворился в толпе вместе со своим трофеем. Душу Люта охватила глубокая печаль и юный княжич несколько долгих мгновений не отрываясь смотрел туда где исчез человек навсегда унесший от него величайшую святыню рода врановичей. Между тем Завулон возобновил допрос .

– А теперь, мы хотели бы узнать о том, как погиб доблестный Воислав, – сказал он, удобнее устраиваясь на подушках.

Но пленник засмеялся и покачал головой.

– Вижу, я заинтересовал присутствующих своей историей и доказал ее правдивость. Признаюсь, я не случайно окликнул этого славянского паренька и привлек ваше внимание. Вы собрались посмотреть, как я буду беспомощно умирать от жажды и голода. Но я не желаю нищим рабом скитаться по мрачным владениям Хель до наступления Судеб Богов и гибели этого мира. Я хочу умереть в поединке, с оружием в руках, быть вознесенный прекрасными девами-валькириями в Валгаллу, вечно пировать и сражаться перед отцом воинов Одином. Дайте мне почетную смерть, и вы узнаете всю правду о гибели его отца.

Смертник замолчал и кивком указал на Люта. Окружающие мадьяры одобрительно зашумели. Воины прекрасно понимали желание врага умереть достойной смертью, хотя и исповедовали другую религию.

Дьюла важно кивнул:

– Если ты расскажешь правду о том, кто и как убил славянского вождя, я позволю тебе умереть с оружием в руках. Клянусь в этом вечным и единым Тенгри.

И все слышавшие эту клятву мадьяры хором воскликнули:

– Тенгри един!

Поверивший дьюле пленник, рассказал все без утайки. О том, как он с товарищами спорили кому достанутся доспехи славянского вождя и бились с ним по жребию. Как были убиты два его товарища. И как Сигурд Двухбородый зарубил вождя в поединке, оставив на его шлеме вмятину своим топором. А потом вломился в его жилище и убил там всех, кроме двух молодых женщин. Он подарил пленниц морскому конунгу Гуннару Весельчаку и теперь северки греют его постель и спят вместе с ним. Смертник с ухмылкой посмотрел на Люта. Вранович сделал вид, что не заметил адресованной ему насмешки. Лишь побелевшее лицо и сжатые кулаки выдавали охвативший его гнев. Наклонившись к Завулону, Лют шепотом попросил позволения участвовать в поединке. Хазарин задумчиво поглядел на него.

– Не слишком ли ты еще молод для такого боя, – негромко спросил кундур.

– Этот человек опытный воин. Он серьезно ранен, но сохранил силы и твердость духа. Ради благосклонности своего бога этот пленник станет отчаянно сражаться до самого конца и его будет непросто убить, даже более опытному противнику.

Лют почтительно, но настойчиво возразил:

– Я уже не мальчик, а мой отец успел обучить меня многим вещам, в том числе и владению оружием. Подобно стае падальщиков, этот ищущий благородной смерти разбойник со своими товарищами растерзали труп моего отца и разыграли снятые с него вещи в кости. А потом он издевался и пытал попавших в плен врановичей, наслаждаясь их страданиями и своей безнаказанностью Души сородичей вопиют об отмщении. Кровь за кровь. Этот негодяй должен погибнуть от моей руки.

Хазарин внимательно посмотрел на юного севера и повернулся к Угеку. Несколько минут они оживленно разговаривали на мадьярском, затем дьюла пожал плечами и согласно кивнул.

– Ты, прокрался во владения божественного кагана подобно волку, – обратился Угек к ожидающему его решения пленнику. – Но тебя обнаружили и поймали. Вероятно, на твоих руках есть кровь моих соплеменников и поэтому ты приговорен к казни, на которую мы осуждаем убийц. Но мы заключили сделку, и я поклялся Тенгри, что позволю тебе умереть как воину. Ты добросовестно выполнил свою часть договора, так слушай мое решение. Первым твоим противником будет сын князя Воислава, – мадьяр указал на Люта. – Он еще не вошел в пору мужественности, поэтому ты будешь сражаться своим кинжалом, он же возьмет то оружие, какое захочет, если же ты его убьешь, то против тебя выйдет другой боец и ты будешь сражаться, пока не погибнешь. Ты понял меня?

Смертник молча кивнул головой.

ГЛАВА 7.

По знаку Угека мадьяры расступились и образовали большой круг. Лют с торжествующим налетчиком вышли в его середину и замерли в ожидании знака дьюлы. В левой руке высокого мужчины зловеще мерцало длинное лезвие скрамасакса. Стоящий напротив него подросток нетерпеливо поигрывал зажатым в правом кулаке кожаным ремешком, к которому крепился увесистый кистень.

– Тебе не повезло, крысеныш, – зловеще прошипел покалеченный пленник.

– Я одинаково хорошо владею обеими руками.

– Тем больше чести и славы получу я от победы над тобой, – невозмутимо ответил вранович, раскручивая вырезанную из тяжелого лосиного рога гирю.

– А боги еще больше возрадуются от твоей гибели. Лют стремительно крутанул кистень над головой и тот мелькнул перед лицом его противника.

Разбойник отпрыгнул, поморщился от болив потревоженной резким движением руке и проревел:

– Ваши боги слабы! Мы разрушили крепость твоего рода, убили мужчин, захватили женщин, присвоили себе их имущество. Где они были, когда слышали мольбы о защите и помощи от верующих в них. И так по всюду. Мы идем куда хотим, нападаем, грабим, захватываем добычу и рабов. И так же как мы, сильнее всех других народов, так и наши боги могущественнее тех идолов, которым вы молитесь и приносите жертвы. Вот поэтому я вознесусь сегодня в Валгаллу, а ты сгниешь в безымянной могиле вдали от Родины и станешь бессильным призраком, пугающим по ночам одиноких путников.

Дьюла резко взмахнул рукой, разрешая начать поединок.

Со свирепым рычанием смертник стремительно бросился в атаку. Спасаясь от молниеносных выпадов его скрамасакса Лют сделал несколько прыжковв разные стороны. Сбитый с толку северный налетчик на мгновение замешкался. Чтобы отогнать противника, вранович принялся плести перед собой непроницаемую стену из описываемых кистенем кругов и восьмерок. Время от времени он передвигал границу этой стены, то отпуская, то подбирая ремень кистеня. Разбойник внимательно следил за мелькающей перед его глазами гирей и пытался просчитать повторяемость совершаемых ею движений. Решив, что нужное мгновение наступило, он метнулся вперед и ударил скрамасаксом наотмашь. Однако, смертник не смог убить своего ловкого противника. Кончик лезвия его скрамасакса лишь пропорол кожу на груди врановича, оставив болезненную и обильно кровоточащую рану. Тем временем кистень Люта с огромной силой врезался в левое плечо противника. Хрустнула кость и тот закричал от боли. Скрамасакс выпал из бессильно разжавшихся пальцев. Следующий удар Люта пришелся по затылку врага. Увесистая гиря с гулким стуком соприкоснулась с толстым черепом разбойника и тот как подкошенный, рухнул на колени. Подобрав валяющийся скрамасакс, вранович пинком повалил оглушенного врага, уселся ему на спину и зло прошипел в залитое кровью ухо:

– Ты не вознесешься с оружием в руках к своему богу, чтобы радоваться и пировать в его чертогах. Вместо этого я принесу тебя в жертву отцу, чтобы ты вечно служил и угождал ему в Стране Мертвых.

Закончив говорить Лют вцепился в волосы разбойника и потянул его голову на себя. Потом резко провел скрамасаксом по обнажившемуся горлу побежденного противника. Из глубокого пореза плеснуло кровью, в горле несколько раз булькнуло и северный налетчик умер.

Устроенный вечером поминальный пир в честь погибших на переправе степняков, запомнился Люту плохо. Многие хотели выпить вместе с юным княжичем за его победу и вскоре он совершенно опьянел. Темные провалы памяти прерывались недолгими пробуждениями, оставшимися в сознании врановича несвязанными яркими картинками – степной сказитель, тонким визгливым голосом, воспевающийподвиги погибших в битве мадьяр, скорбящие по хозяевам рабы, ожесточенно хлещущие себя кожаными ремнями по полуобнаженным телам, окровавленные воины отважно сражающиеся друг с другом в поминальных поединках.