скачать книгу бесплатно
– А что ты ему скажешь? – спросил Диман.
– Придумаю что-нибудь! Ещё время есть!
– Ну тогда, решили. – подытожил я. – Ждём окончания ужина и действуем!
– А поесть-то, что ему отнесём? – спросил Горкин.
– Об этом пока ещё не подумал… – запнулся я.
Глава VII. На гауптвахте
После ужина, как и договаривались, мы решили пробраться на гауптвахту. Горкин с Диманом должны были контролировать появление наряда с ужином для арестантов недалеко от входа в столовую. Они стояли на некотором расстоянии друг от друга, и при появлении наряда, один из них должен был подать знак мне, подняв вверх руку, а я в свою очередь точно таким же способом сигнализировать Данилу, задача которого заключалась в том, чтобы перехватить у наряда поднос с содержимым. Такая своего рода живая цепь, по которой передавался понятный только нам сигнал. Далее, поднос с едой, передавался мне, и я уже должен был доставить его Славику. Перед тем как нам, встать на свои позиции, мне удалось разжиться в столовой большим куском белого хлеба, вязанкой зелёного лука, морковью и капустой.
Время шло, а наряда всё не было. Мы стояли каждый на своих позициях и с нетерпением ожидали, когда же всё-таки кто-нибудь появится. Время перерыва неумолимо таяло, и я уже засомневался, удастся ли нам успеть осуществить задуманное, или же придётся всё переносить на завтрашний день.
Неожиданно, я увидел, что вдалеке Горкин поднял руку. В ответ я поднял свою и повернулся к Данилу. Он также заметил мой сигнал и ответил. Через несколько минут я увидел приближающуюся фигуру с подносом. Спрятавшись за толстый ствол платана, я высунул голову и наблюдал за человеком с подносом, который бодро вышагивал по асфальтовой дорожке, навстречу стоявшему возле забора учебной пожарной части Данилу.
О чём они разговаривали с Данилом мне не было слышно. Но в тот момент, когда я поравнялся с ними, поднос с едой оказался в руках у нашего спортсмена.
– Держи! – протянул мне его он.
Взяв поднос, я поспешил к подвалу – время оставалась совсем немного. Как я и предполагал, весь ужин состоял из двух кусочков хлеба, половины кружки киселя и половины миски остывшего борща. Спустившись по ступенькам вниз, я оказался в длинном, плохо освещённом коридоре. В стенах было множество дверей. Некоторые были из дерева, а некоторые обиты железными листами. Что находилось за ними, рассмотреть мне не удалось, так как все были плотно закрыты. Пол был неровный и несколько раз, споткнувшись, я чуть не уронил содержимое подноса. Коридор поворачивал направо, и сразу за поворотом меня остановил голос:
– Стой! Кто идёт!
Я остановился.
– Наряд по столовой!
После секундной паузы голос спросил:
– Что здесь делаешь?
«Странно!» подумал я. «Неужели он не знает, что я здесь делаю?!»
– Несу ужин для арестанта.
Из темноты на свет вышел коренастый курсант, одетый, как и все второкурсники в афганку и стоптанные кирзовые сапоги.
– А наш ужин где?
Хотелось ответить сразу, с ходу, без раздумий. Но не получилось. Мысль о том, что меня могут не пропустить дальше с подносом, заставила немного пораскинуть мозгами.
«Интересно, им ужин приносят или они сами ходят в столовую, когда придёт смена?» За время моего пребывания в наряде, я так ни разу этого и не видел. Значит, что-то необходимо было придумать самому. Нужно было включать свою фантазию как можно быстрее. От напряжения я до боли закусил губу. Но так и не придумав ничего лучше, ответил просто:
– Я не знаю. Я первый раз в наряде. Мне сказали отнести арестанту на гауптвахту еду – вот я и несу.
– А кто там дежурный по столовой? Фаёз?
«Эх, нужно было узнать, кто сегодня дежурит!» С досады подумал я. «Всё-таки придётся обманывать.»
– Да, Фаёз.
– Точно?
– Да.
– Хорошо. Разберёмся, что к чему. Проходи!
Я пошёл дальше, крепко сжимая поднос в руках, ведь он являлся моим единственным пропуском на пути к Лапаеву. В моём распоряжении было не более пяти минут на всё про всё. Ведь если выяснится, что дежурный сегодня не Фаёз, могут возникнуть серьёзные проблемы. Коридор поворачивал направо и, через несколько метров, я оказался в большом помещении. У стены стоял письменный стол с зажжённой лампой. Войдя в помещение, я огляделся. Вокруг никого не было. Поставив поднос на стол и подойдя к двери с надписью «Дежурный» я повернул ручку. Дверь была заперта. «Ничего себе!» подумал я. «Вокруг ни души! Куда это все подевались?»
Неожиданно, я ощутил своим плечом ледяное прикосновение. Я вздрогнул и обернулся. Позади стоял невысокого роста офицер, который смотрел на меня в упор свои хищным ястребиным взглядом.
– Что надо? – спросил он.
– Ужин принёс. – ответил я медленно высвобождая плечо из ледяного объятия.
– Возьми поднос со стола.
Я подошёл к столу и взял поднос.
– В следующий раз, не ставь его туда. – прозвучал стальной голос.
– Есть, товарищ капитан! – отрапортовал я офицеру. Сомнений быть не могло, это был капитан Алаев, начальник оружейного склада и по совместительству дежурный по гарнизону. За те несколько секунд, что он стоял рядом, я смог рассмотреть его. Среднего роста, коренаст, широкоплеч, подтянут. Всё выдавало в нём бывшего спортсмена. Коротко подстриженные иссиня-чёрные волосы, овальное лицо с выдающимися скулами, прямой нос и тёмно-карие глаза, взгляд которых, словно рентгеновский луч, проходил через меня насквозь.
– Часовой! – громко позвал он, не отводя от меня глаз.
Одна из дверей отворилась, и на пороге показался курсант с автоматом через плечо.
– Проводи его! – кивнув на меня, бросил ему Алаев и растворился в полутьме коридора.
– Идём! – позвал автоматчик, подойдя к обитой железным листом двери. В верхней её части виднелось маленькое зарешеченное окошко. Часовой подошёл, и лязгнув большой связкой со всевозможными ключами, выбрал нужный, повернув его в замочной скважине.
– Заходи, ставь поднос.
Я вошёл в камеру. В нос мне ударил неприятный затхлый запах. В камере царил полумрак и было очень сыро. На стене в углу горела маленькая, закрашенная красной краской лампочка, практически не дававшая света. Вдоль стен торчали кронштейны с деревянными нарами, которые были подняты вверх. В дальнем углу, виднелся чей-то скрючившийся силуэт. Человек сидел на корточках с опущенной на колени головой.
– Славик! – позвал я и подошёл ближе, поставив поднос на пол.
– Здорово, Андрюха! – сказал он мне. Голова Славика была уже полностью выбрита наголо, и лишь многочисленные порезы на ней напоминали о вчерашней экзекуции. В бесконечно грустных глазах заблестели искорки радости. – Ты как здесь оказался?
– Ужин тебе принёс!
Обернувшись назад и убедившись, что никто не видит, я быстро достал из-за пазухи большую краюху хлеба и овощи и вывалил их на поднос.
Лапаев с жадностью накинулся на принесённую мною еду.
– Ну как ты здесь? – поинтересовался я.
– Тяжко. Очень тяжко. – набивая рот и сразу же глотая ответил Славик. – Днём можно только стоять, даже сидеть нельзя. Каждые десять – пятнадцать минут дежурный проверяет, через окно в двери. В туалет выводят три раза в сутки – утром, днём и вечером. На туалет даётся одна минута времени…
Из зарешеченного окошка двери раздался недовольный голос часового:
– Ну что, поставил поднос?
– Да! – ответил я поднимаясь во весь рост.
– А что там делаешь тогда так долго?
– Ешь! Я ещё зайду! – подмигнул я Лапаеву и направился обратно.
Часовой захлопнул за мной дверь и посмотрел на часы, висевшие на стенке.
«Время засекает!» подумал я.
По истечении трёх минут, он повернул ключ в замке и толкнув дверь, бросил мне:
– Забирай поднос!
Я подскочил к Славику.
– Успел хоть поесть?
Тот отрицательно покачал головой быстро собирая оставшиеся на подносе куски хлеба и овощи и набивая ими рот.
– Спрячь куда-нибудь! – шёпотом сказал я, собирая куски хлеба и протянув их Славику.
– Нельзя! Всё равно найдут! Они здесь проверяют! – торопливо глотая возразил он. – Всё! Уноси! Давай!
– Держись! Я завтра к тебе ещё зайду!
– Постараюсь. Хотя даже не знаю, насколько смогу здесь протянуть. Ночью практически не спал. Здесь кто-то есть. Всё ночь чьё-то дыхание, прямо над ухом. Было жутко страшно. Стучал в дверь, что бы кто-нибудь открыл, но так никто и не появился. Все стены кровью исписаны и знаки какие-то нарисованы. Раис, когда вёл меня сюда вчера, сказал, что здесь в камере повесилось несколько человек – по разным причинам. Может быть это кто-то из них?
В глазах Лапаева стоял ужас. Он вцепился в мою руку, не желая её отпускать.
– Всё это слухи, Славик! Ну, кто здесь повесится? Ведь здесь даже негде это сделать…
Я поднял глаза на потолок и увидел торчащий железный крюк. Ощущение ужаса, стоявшего в глазах Лапаева, начало медленно передаваться мне…
Словно ушат холодный воды, опрокинутый на нас обоих, раздался громоподобный рык часового:
– Ну что там копаешься? Тебе сказано было забрать поднос!
Я схватил поднос и пулей вылетел из камеры, успев бросить Лапаеву:
– Продержись ещё эту ночь. Завтра что-нибудь придумаем!
У двери я лицом к лицу столкнулся с часовым, который недовольно спросил:
– Он твой друг что-ли?
– Нет! – сиюминутно соврал я.
– А о чём это ты с ним разговаривал?
– Он спрашивал, есть ли ещё что-нибудь из еды, я сказал, что нет. Всё что есть, было на подносе.
Автоматчик недоверчиво посмотрел на меня.
– Будем считать, что я тебе поверил. Но если выясниться, что ты соврал – доложу капитану и ты будешь здесь следующим. Ты меня понял?
– Так точно! – ответил я.
– А теперь иди и сообщи своим там в столовой, чтобы стол накрыли для часовых как полагается. Нас сейчас сменят на ужин минут через десять – пятнадцать! Если мы придём, и ничего не будет сделано – головы всем поотрываем!
– Есть! – отрапортовал я и стремглав понёсся с порожним подносом по коридору обратно.
Глава VIII. Карина
– Ты что так долго возишься? – накинулись на меня мои друзья, когда я выбрался наружу.
– А что?
– Построение уже объявили.
– Ну, тогда идём. А долго меня не было? – спросил я, на бегу отдавая поднос наряду из столовой, который всё это время ждал меня вместе с остальными, бросив ему: – Спасибо, брат!
– Минут пятнадцать. – ответил семенящий за мной Горкин.
– Ну как виделся с Лапаевым? – поинтересовался Соловьёв.
– Ну да, конечно!
– Ну и как он?
– Плохо. Я думаю, семь дней не протянет.
– Заболел что ли?
– Да нет, не заболел. Условия там ужасные, да и по ночам очень жутко. Глаз не сомкнёшь. Ты же знаешь Лапаева, он сам по себе какой-то подавленный, а теперь вообще сник.
– Что будем делать? – включился в разговор Диман.
– Надо подумать. Но однозначно, что вызволить его оттуда, не в наших силах.
Мы добежали до плаца, и каждый направился к своему взводу.
*
