Живьём брать демона!

– Это значит – жги путы, – доступно пояснил чародей и, улыбнувшись, покачал головой. – Ты же вроде огнепышащий. Или рви, если так проще. Слушай, а чудный план. И как четко сработано! Ну, давай скорей, освобождай нас, и слизываемся отсюда.

Какой такой план?

– А когда я сказал, что мы отсюда уйдем?

Лицо старикана озарилось вспышкой радости.

– Ах, вот как! Ну конечно, мы возьмем в заложники герцога, когда он придет нас допытывать, и сразу решим все проблемы! Гениально, просто гениально! Ты станешь самым известным и почитаемым демоном во всем Королевстве.

– Да уж, острый аналитический ум – ключ к быстрой карьере и всеобщему признанию, как сказал бы Джордано Бруно, – процедил я сквозь зубы. Как же освободится-то? Связали нас действительно крепко. С другой стороны, не могу сказать, что у меня большой опыт нахождения в связанном виде.

– Почему мы еще сидим? – поинтересовался чародей.

– Ну, если вы можете ходить привязанным к стулу, то не смею вас задерживать, – отозвался я, облюбовывая взглядом выпавший из руки Гарсиа кинжал.

– Но почему мы еще привязаны? – завопил вышедший из себя чародей. – Что за глупые демонские шутки!

На языке крутилась пара достойных ответов, но я деликатно оставил их при себе. У меня отлично получаются как минимум две вещи – доводить людей до белого каления и бить их. К лицу почтенного возраста оба этих навыка применять было неуместно.

Вообще, знаете, вполне можно было бы ходить вместе со стулом, проблема только в его весе. Прямо скажем, скорее он напоминал королевский трон. Ну, конечно, какого-нибудь мелкого короля. Короче, факт в том, что стулья нас перевешивали. Раза в два. Не знаю, для кого делали эту мебель – может, придворные отличались хорошим аппетитом, – но она была весьма внушительных габаритов.

Мои размышления прервал визгливый голос чародея:

– Долго мы собираемся здесь торчать? Скоро заявится герцог со своими клевретами, а мы еще связаны! Требую срочно меня освободить!

Разумеется, он был прав, только я не очень представлял, как могу ему помочь. Может, я и придумал бы что-нибудь оригинальное, помолчи он хоть минутку.

– Ты слышишь? Немедленно освободи меня! – Чародей изрядно обнаглел. Разве так разговаривают с демонами? Хотя здесь дело не в том, что я не приемлю подобный тон обращения, просто его вопли сильно отвлекали.

– А можно немного помолчать? – вежливо попросил я. Прозвучало это, вероятно, не совсем вежливо, если судить по лицу чародея – он застыл с разинутым ртом. Ну, по крайней мере, звуков не издает.

Рот чародея несколько раз открылся и закрылся, лицо в такт меняло цвет с красного на белый, потом пошло пятнами. Предвидя нечто совершенно разгромное, я откинулся на стуле и прикрыл глаза. Ох, как хотелось сейчас оказаться где-нибудь подальше от всего этого, добраться, наконец, до вожделенной аэротрубы, а не играть в это средневековье…

– Э-э-э… а куда именно ты летишь? – донесся смущенный голос чародея.

– Что? – вяло отозвался я.

– Куда летишь?

Я открыл глаза и понял, что действительно лечу. Вниз.

____________________

Конечно, то, что я лечу вниз, можно было понять и с закрытыми глазами – когда падаешь, это ощущается довольно явно. Загвоздка в том, что падать я начал именно тогда, когда открыл глаза. Думаю, не стоит приводить слова, произнесенные мною до, а главное после падения – они несколько выбиваются из рамок литературной речи. Можно, конечно воспользоваться медицинскими терминами, но с ними резко сокращается количество вариаций, без чего никак не показать всю широту души.

Наконец излившись, я задал вопрос, адресуя его скорее себе, чем кому бы то ни было:

– Что произошло? Что, черт меня побери, здесь произошло?!

– Ты… летал, – пробормотал чародей. – Так я и вызывал летучего.

– Летал, – эхом отозвался я и заорал: – Понятно, что летал, но КАК?

– Как?.. Вместе со стулом… Не очень-то высоко, конечно.

– Ясно, что невысоко, думаете, я не почувствовал, когда брякнулся? Как выглядел сам процесс?

– Ну, ты сомкнул очи и плавно воспарил… Так мы будем освобождаться?

Нужно как-то его угомонить.

– Слушайте, вы же чародей. Разве не почувствовали заклятия на этих веревках? Их не сжечь и не порвать.

Старичок нахмурился, опустил глаза.

– Да, вероятно, ты прав, извини…

Было немного совестно так обманывать дедулю, но тишина того стоила.

– А теперь можно мне подумать спокойно, не отвлекаясь? – спросил я.

– Да-да, разумеется, – кивнул пристыженный чародей.

В тишине мысли понеслись вскачь. Происходящее было безумием и сказкой, но оно было, и в его реальности не приходилось сомневаться. Нужно действовать по обстановке, и действовать быстро, принимая все, как есть.

Так, значит, я умею летать… по крайней мере, один раз сумел. Не скажу, чтобы это открытие меня особо порадовало – чем летать как несколько минут назад, лучше не летать вовсе. С другой стороны, есть надежда, что этим можно научиться управлять. Только какая польза от левитации сейчас? Упорхнуть через окно? Во-первых, тут нет окна, а во-вторых – не лететь же вместе со стулом?

Стоп, а почему со стулом? Да потому, что ты к нему привязан! – скажете вы. Ну да, привязан. Пока. Я осмотрелся в поисках кинжала. Видно его не было, вероятно, он находился где-то подо мной, вернее, под стулом. Мое подозрение подтвердил сразу оживившийся чародей. Идея была такова – если мне удается левитировать самому, да еще с мебелью, то поднять легкий кинжал будет совсем просто. Ну а там дело техники… или магии.

Неудобство заключалось в том, что я его не видел, а поднимать невидимый кинжал незримой силой казалось совсем странной затеей. Перво-наперво надо перелететь немного в сторону.

Расслабился, представил, как становлюсь невесомым, воспаряю к небесам…

До слуха донесся тихий стон.

– Э-э-э, господин демон, – позвал чародей.

– М-м-м? – промычал я, стараясь не нарушить безмятежность ума.

– Он поднимается.

– Кто?

– Страж. Он встает.

____________________

Нечего и говорить, у левитации есть масса преимуществ. Но все они отступают перед одним лишь недостатком – уж очень падать неприятно. Тут ведь как – стоит немного отвлечься, и сразу вниз, а останавливаться я еще не научился. Правда, иногда это бывает полезно. Я о том, что когда нечто вроде стула с седоком общей массой под полтора центнера сваливается кому-то на голову с высоты нескольких метров, у этого «кого-то» почти нет шансов остаться в сознании. Стражник наш не стал исключением.

Я тоже, в общем, суперменом не был, и какое-то время чувствовал себя скорее рыбой на суше: видимо, тушка Гарсиа скорректировала положение стула по пути, и я знатно приложился спиной. Мысленно поблагодарил создателей этой линейки мебели за мягкие спинки, а в особенности подголовники.

Зато теперь я мог видеть кинжал. А заодно и торчащую из-под стула руку, которая его прежде держала. Эта рука натолкнула меня на неприятную мысль.

– Он дышит? – спросил я у чародея.

– Кто? – встрепенулся тот.

– Стражник. – Я завертел головой, пытаясь разглядеть остальные части его тела. Как-то трудно судить о состоянии человека по его конечностям.

– Какой стражник? Ах да… вроде дышит.

– Вроде или дышит?

– Ну, скорее вроде, чем дышит.

– ЧЕРТ!!!

Чего мне никак не хотелось, так это кого-нибудь убить. Правда, сейчас меня больше беспокоило собственное положение, нежели трагическая судьба Гарсиа. О нем можно будет погоревать на досуге. Да и не нравился он мне совсем.

Я сосредоточил внимание на кинжале, представил, как он становится все легче, легче, отрывается от пола…

Кинжал не двигался.

…он такой легкий, такой невесомый, он скользит по воздуху, повинуясь моей воле…

Кинжал будто прирос.

– Да лети же ты, мерзкая железка, век тебе точила не видать! – не выдержал я.

Черта с два.

Плюнув на кинжал – причем буквально – я обратился к чародею:

– Ну, есть предложения?

– Предложения? Какие предложения?

– Как отсюда выбраться.

– А почему предложения должны быть у меня? – возмутился чародей. – Демон не я и… Кажется, сюда идут…

В чем, в чем, а в этом он был абсолютно прав – сюда действительно шли.

Глава 3. Язык – друг и враг

Их оказалось четверо: трое вояк в стальных доспехах и щегольски одетый парень лет двадцати. И если солдаты выглядели в целом обычно – если можно назвать обычным хождение людей в латах – то их спутник обращал на себя особое внимание. Субъект этот, вероятно, всю последнюю неделю питался исключительно лимонами, ибо столь кислой физиономии мне видеть еще не доводилось. Я бы на его месте давно уволил шеф-повара. А вырядился он вообще хоть стой, хоть падай. Может, у них так принято, но у нас его сразу отправили бы в ближайшую психушку… или на показ Высокой моды. Не возьмусь точно описать его шмот, только скажу, что это было нечто частью слишком облегающее, частью слишком свободное, сшитое из дорогих материалов, усыпанное драгоценностями и перевитое золотыми цепями. В общем, дико дорогое и совершенно дурацкое.

Так вот, этот франт, увидев тело стражника, распростертое под моим стулом, сменил выражение лица на недоуменное и еще более недовольное. Будто ему вместо лимонов подали… ну, к примеру, те же лимоны, только незрелые. По всему видно – персона важная, однако до герцога, который захватил королевский замок, как-то не дотягивала.

– Что здесь произошло? – ледяным тоном отчеканил один из вояк, наверное, офицер. Он отличался более богатыми доспехами и ярким плюмажем на открытом шлеме. А физиономией был похож на пожилого моржа.

– Да как-то странно все получилось, – невинно начал я. – Этот ваш Гарсиа решил перетащить меня подальше от центра комнаты, чтобы, значит, движению не мешать. Ну и уронил себе на голову.

– Что за бред?! – бесцеремонно перебил меня офицер, – Ты потешаешься? Так допросим под пыткой.

Я изобразил оскорбленную личность и повысил голос:

– Я что, по-вашему, летать умею?! А стражник, такой дуболом, стоял и ждал, пока я на него свалюсь?! И вообще, может, поднимете меня?

– Поднимите его, – приказал офицер.

Мой стул принял горизонтальное положение.

– Может, развернете меня лицом к себе?

– Разверните его, – распорядился офицер.

– И, может, развяжете меня?

– Развяжите его… НЕТ! – Офицер приставил мне к горлу мгновенно вытащенный меч. Очень резвый товарищ, меня одновременно восхитила и испугала его скорость: в Японии он бы мог легко претендовать на титул чемпиона по йай-до. – Ты мне зубы-то не заговаривай, не то…

– Не стоит, Хватье, – вмешался «кислый» тип. – Не надо огорчать моего отца, он и так огорчен пуще зеданской редьки. А вы, двое, – он обратился к солдатам, – осмотрите этого, как его там, Гарсиа. Если жив – всыпать двадцать палок за сон на посту. Хотя нет, тридцать, он еще оружие уронил и шлем снял. Непорядок.

«Франт» обернулся к нам, напялил маску презрительного высокомерия и принял соответствующую позу, всем своим видом говоря: а плевал я на вас, ребята, с высокой колокольни. В ответ напрашивался вопрос: какого ж ты сюда приперся, петух гамбургский?

– Командор Хватье, – обратился он снова к офицеру, – вы вроде человек опытный. Скажите, в чьей дурной голове родилась мысль связать Всепремудрого Наставника?

– Ваше Сиятельство, за ним ходил один из ваших чаробоев, сказал, что он сейчас совсем не опасен, и велел конвойным сделать это на всякий случай.

– Хватье, вам ли не знать, что наш Всепремудрый Наставник в любом случае не опасен ни для кого, кроме себя и окружающего интерьера.

– Вот поэтому и связали, Ваше Сиятельство.

«Сиятельство» подошел к чародею и снисходительно улыбнулся.

– Мастер, вы ведь простите наши предосторожности?

– Нет прощения предателям, Зэк Турийский! – твердо ответил тот, глядя ему в глаза.

– Не ставьте телегу впереди лошади, мастер. Вы мудры, к чудесам умелы, наукам разным учить горазды, имеете вес и уважение в обществе. Ученики у вас со статусом. Подумайте лучше. У меня к вам небольшая просьба относительно одной из ваших учениц. Ваша помощь обеспечит вам место в Совете и пост Всеверховного Попечителя. При моем дворе, конечно. Хотите стать Всеверховным Попечителем? А то предыдущий что-то пропал вместе с нашим монархом.

– При твоем дворе? Не править тебе Королевством! – резко отозвался чародей. – И отцу твоему, Корготу, не светит, остальные вассалы вашего восхождения не допустят. Всеглавный Блюститель Скреп это тоже не одобрит. Силой трон не возьмешь!

– Вы как-то превратно понимаете ситуацию! Это ваши зелья волшебные так действуют? – рассмеялся Зэк. – Сила здесь не понадобится. Вам ведомо, что ситуация с соседями сложная, они на нас со всех сторон слюни пускают как сихайские отшельники на пирог из свежей оленины. Того и гляди делить начнут, уже отряды на границе собирают. Поэтому регентский совет не оставит Королевство без власти и проголосует за отца как за опекуна принцессы в самые скорые сроки. А Всеглавный Блюститель… Да кто послушает замшелого Блюстителя Скреп? Тем более, после свадьбы. Вы ведь посодействуете со свадьбой? Вы у принцессы на хорошем счету.

– Свадьбы?! – у чародея аж борода дыбом встала. – Так вот каков ваш план! Но принцесса не выйдет за тебя, будь ты хоть последним мужем в Светлых землях, сынок!

Лицо кандидата на престол на миг приняло недавнее кислое выражение, затем потемнело от гнева. Ага, дело-то вовсе не в лимонах, просто избранница не горит свадьбой, и молодому жениху это не по вкусу.

– Вы забываетесь, мастер, я вам не сынок, а Наследник Крови, сын Коргота Турийского, Первого Претендента, легендарного командующего Бравой Кавалерией! – вскипел Зэк и яростно отрубил: – Она выйдет за меня. Во-первых, я главный и лучший кандидат, во-вторых, у нее нет выбора!

– Вы с папашей убили ее отца! – выплюнул покрасневший от ярости чародей.

Зэк неожиданно смягчился.

– Ну что вы, король попал в засаду каких-то предателей из-за дворцовых интриг. А подогрел кто-то из наших соседей – тупоголовых немийцев или грязных верблюдников Каганата. Дело это мы расследуем, виновных накажем. И к соседям нагрянем с весточкой всенепременно. А вы поразмыслите над моим предложением, да не тяните осла за уши. И не надо нам тут мятежность распалять, и так забот хватает.

– Он попал в вашу засаду из-за ваших интриг! Никогда я не опущусь до служенья предателям!

– Ой, ну и ладно, тогда просто сварим вас заживо! – махнул рукой Зэк. – Хватье, как там у нас, чаны нагреты?

Чародей поперхнулся.

– Ха-ха, да шучу я! – рассмеялся Зэк. – Согласны или как?

– Он хочет сказать, что подумает еще, – вмешался я. Надо же было спасать этого…

– Нечего тут думать! – завопил чародей, брызгая слюной.

Я бросил на него взгляд, которым смотрю, когда не достаю руками до горла.

– Он желает сказать, что ему необходимо время и более подходящее место для размышлений, ведь как и было озвучено – тут думать нечего. Прямо сейчас господин чародей не имеет возможности беспристрастно рассматривать ваше предложение, ибо находится под влиянием эмоций, вызванных безвременной кончиной нашего глубокоуважаемого монарха. Господин чародей постарается объявить о своем решении в ближайшем будущем. Смена обстановки, хорошая пища и отдых, несомненно, помогут ему сделать это быстрее.

Фу-у. Благо, этот истерик соизволил помолчать.

Сын герцога перенес свое внимание на меня.

– Так-так, а это у нас кто? По-моему, отличный кандидат для проверки нашей новой дыбы. Хватье, распорядись-ка!

Тут уже у меня в горле запершило.

– Э-э-э, это мой ученик, – подал голос чародей. – Мой лучший ученик.

– А почему у него такие странные волосы? И одежда? Очень любопытный наряд!

Уж об одежде мог бы промолчать. Интересно, а что у меня с волосами?

– Он… иноземец. Аристократической династии, маркиз. Его зовут… – взгляд чародея бегал по комнате. – Маркиз Шкафос Паласский.

Шкафос? Паласский? Он что, сбрендил?

Хотя ладно, есть ведь Сервантес!

– Ого, целый маркиз! Идеальное произношение, чистая речь Старой Империи, никогда не слышал такого от иноземца! А из каких краев? Из Паласа?

– Из Гондураса, – довольно дерзко ответил я.

– Первый раз слышу! – Зэк хищно ходил вокруг меня. Еще бы облизнулся – был бы вылитый кот над канарейкой со сломанными крыльями. – Это определенно не из Пояса Протектората, где остались знатоки староимперского. А на каком языке говорят у вас на родине? Можете изобразить по-своему? Или мы это уже на дыбе услышим?

Я понятия не имел, на каком языке говорят в Гондурасе, поэтому выдал первое, что пришло в голову:

– Fuck off, motherfucking bastard.[1]

Изменившиеся вдруг лица присутствующих сказали сами за себя – все все поняли. Неужто английский и сюда добрался? Вот ляпнул, так ляпнул! Я попробовал иначе:

– Que carajo guieres? No me jodas, pendejo![2]

И зачем-то добавил:

– Besa mi culo, maricon![3]

Зек стрельнул глазами на подчиненных и побледнел, солдаты заметно напряглись, а чародей как-то съежился в кресле. Засада, испанский им тоже известен. Отчего же первым всегда вспоминается что-то неприличное?

– Что Вы сказали, маркиз? – дрожащим от натуги голосом переспросил Зэк.

Экспериментировать больше не хотелось, хотя я знал еще немецкий. И почему не начал именно с него, там ведь даже толковых ругательств нет! Прочитал бы стишок Гейне про одинокую сосну…

– Эээ… ну, понимаете ли, наши слова обозначают совсем не то, что ваши. Я сказал «приветствую почтенно, отчего вы такой печальный, не хотите ли поговорить о вашей проблеме».

– Глумиться изволите?! – Зэк цапнул эфес шпаги, и мне стало совсем грустно.

– Ну-ну, я смотрю, вы все тут горазды связанным людям в лицо железками тыкать. Страшно иначе-то? Такая у вас тут дворянская честь?

Зэк нервно сорвал с руки перчатку и швырнул мне в лицо.

– Как дворянин дворянина я вызываю Вас на дуэль!

____________________

Изумительно. Именно дуэлей мне в последнее время очень не хватало. Особенно на шпагах, которые я видел только в музее, и с аристократами, которых, как правило, учат лучшие фехтовальщики. Мой же опыт в этой области ограничивался детскими играми в трех мушкетеров. Зато в то время я отлично владел хворостиной и закалывал всех своих оппонентов из младших классов. В общем, шансы мои в предполагаемом противостоянии были равны даже не нулю, а минус единице, где единица – сами догадаетесь кто.

– Ваше Сиятельство, вынужден выразить свой протест! – выступил вперед офицер. – Вы не можете вызвать на дуэль того, чье происхождение сомнительно.

– Не смейте мне указывать, командор Хватье! – отрубил Зэк. – Его происхождение подтвердил уважаемый человек, мне этого достаточно. Я принял решение и сказал свое слово!

– Ваше Сиятельство, но дуэль на боевом оружии с мятежником…

– Командор, вам солнышки в шлем напекли? Какое оружие, я проучу этого нахала более современным способом, – перебил герцогский сынок, отстегивая пояс со шпагой и кинжалом. – Развяжите его, – приказал он, кивнув на меня, и начал снимать свой дизайнерский камзол. Он сбросил его с таким заметным облегчением, что можно подумать, будто только ради этого устроил дуэль. – И освободите место в центре. Накажу наглеца немного так, а потом и к дыбе вернемся.

Неожиданно приятный поворот! Не к дыбе, конечно. Где-то я слышал, что в период, когда для убеждения в своей правоте повсеместно и безо всякого стеснения использовались тяжелые колюще-режущие предметы, рукопашный бой был практически неактуален и поэтому слабо развит. Это давало мне определенное преимущество, ведь моя боевая школа в плане безоружного противостояния прошла куда более длинный путь к совершенству.

– Ваше Сиятельство, но мы не знаем, кто это, и на что он способен, – возразил командор. – Случись что с вами, герцог с нас три шкуры спустит. Посмотрите на Гарсиа.

– Исполняйте, как я велел, – сверкнул на него глазами Зэк. Самоуверенность этого франта даже как-то настораживала. – Чаробой не увидел в нем опасности магического характера. А насчет остального вы ведь проследите, чтобы все было хорошо, верно?

Солдаты заняли позиции у дверей, отрезая мне пути к отступлению. Надетые на них доспехи катастрофически снижали вероятность быстрого вывода из строя даже одного бойца, а извлеченные из ножен мечи и вовсе превращали любое поползновение в гарантированный суицид.

Обретя свободу, я размял затекшие мышцы. У меня были спарринг-партнеры из числа «золотой молодежи», и этот опыт внушал определенную уверенность в своих силах, ведь изнеженные всеми благами цивилизации, они хоть и выглядели яростными поначалу, но оказывались не готовыми к серьезному контакту. Посмотрим, что покажет этот субъект.

– Я с детства обучался кулачному бою, – гордо и с явным презрением заявил Зэк, принимая высокую стойку.

Ха, кулачный бой! И что он мне сделает своим доисторическим кулачным боем?!

Удар в скулу заставил мою голову резко дернуться, от второго я чудом уклонился и отступил назад. Так-то, поделом, нечего было важничать!

Зэк самодовольно оскалился и снова атаковал неприлично стремительными, хлесткими ударами, часть из которых хоть и вскользь, да прошла – я просто не успевал защищаться. Мне повезло, что соперник бил быстро, но слабо – он не вкладывал в удар вес тела и не держал структуру при попадании, а ведь именно это необходимо для хорошего поражающего эффекта. Зэк двигался легко и четко, при этом в основном прямолинейно и не сильно разнообразно. Его техника могла бы весьма результативно сработать при атаке в уязвимые зоны, однако он туда почему-то и не целился. Хотя, кстати, будь у него в руке что-то острое, я бы уже стал клиентом отделения неотложной хирургии.

Некоторое время я просто «бегал» от него: разрывал дистанцию, уходил по кругу, уклонялся или блокировал наиболее серьезные удары и якобы пропускал остальные. Ну ладно, признаюсь, некоторые пропускал невольно, только сильного беспокойства они мне не доставляли.

Интересно, что кроме кулаков мой соперник не использовал ничего из того богатого арсенала средств физического убеждения оппонента, потенциал которых ярко раскрыли мастера рукоприкладства. Или у них правила такие – вроде легкоконтактного бокса?

Зэку весь этот аттракцион определенно нравился – он ухмылялся при попаданиях, а временами издавал ликующие возгласы. Однако спустя пару минут весьма оживленного преследования моей тушки он растерял былую прыть: скорость упала, удары стали сильнее, но с заметным замахом, поэтому предсказуемыми. Видимо, выдерживать изначальный темп было непросто. К тому же, в приступе благородной ярости и упоения своей крутостью он гонял меня по комнате, совершенно пренебрегая собственной защитой. Я, конечно, мог этим воспользоваться, только вот бить его как-то не хотелось, если вы понимаете, что я имею в виду. Ну, а если не понимаете, скажу прямо – трое вояк с мечами наизготовку вовсе не поощряют на активное сопротивление.

В какой-то момент я не удержался и чисто интуитивно подловил его типичным приемом: уход с линии атаки, захват бьющей руки, поворот корпуса и толчок, слитые в единое движение. Горе-боец эффектно пронесся по воздуху, плавно спикировав на лежащего у стены Гарсиа.

После этого Зэк совсем озверел. Забыв о своем кулачном бое, которым он занимался с детства, он кинулся на меня, пытаясь свалить. Вот в борьбу он вообще зря полез. Хотя как зря, мне это было только на руку. Как говорится – невежливо мешать противнику ошибаться.

Я бы взял его на какой-нибудь простой болевой или удушающий, но все это обнаженное оружие вокруг создавало такую нервную обстановку, что моя рука сама ухватила халатно оставленный без присмотра кинжал Гарсиа, и Зэк оказался в захвате с приставленным к горлу лезвием. Это был тот случай, когда импровизация удивляет самого исполнителя.

Солдаты дернулись на помощь, однако сразу отступили после моего окрика:

– Стоять!

Время будто остановилось.

Лицо офицера застыло, приняв цвет стоящей рядом алебастровой статуи. Не знал бы, кто есть кто, – мог бы перепутать.

Солдаты превратились в восковые фигуры.

Зэк замер с растопыренными руками и раскрытым ртом, как испуганная кукла. Учитывая его наряд, кукла вышла экзотическая.

Второй раз за последний час держу человека с ножом у шеи. Какая-то неприятная тенденция.

Вдруг мне стало действительно страшно. Я обнаружил, что лезвие кинжала тупое как у столового ножа. Это была какая-то модель с ограниченным функционалом – дырокольным. И как я раньше этого не увидел, когда Гариа этой железкой у меня перед носом крутил? Не то чтобы я собирался исполнить свою угрозу, просто если Зэк или солдаты это заметят… По спине предательски поползла капелька холодного пота. Если сейчас выпустить ситуацию из-под контроля, то скоро из меня выпустят кишки.